Русская народная сказка емеля: Сказка По щучьему велению: Русская народная
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
—Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
—Неохота…
—Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
—Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
—Вот уха будет сладка!
Вдруг щука ему человечьим голосом:
—Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
—На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
—Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
—Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
—Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
—Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
—Запомни мои слова, когда что тебе захочется — скажи только: «По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
—Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
—Неохота…
—Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
—Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
—Да вы-то на что?
—Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
—Мне неохота…
—Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:
—Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
—Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
—Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дерева, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся.
Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют. Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
—Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
—А тебе на что?
—Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
—А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке.
А Емеля говорит потихоньку:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
—Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
—Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
—Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
—Мне и тут тепло…
—Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить — пожалуйста, поедем.
—А мне неохота…
—Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
—Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю…
Царь глядит в окно, дивится:
—Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
—А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
—Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
—А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
—Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, вошла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает. А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
—Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
—Где же это я?
А ему отвечают:
—Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
—А ты кто?
—Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок.
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
—Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
—А мне неохота.
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
—Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля не долго думал:
—По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцом, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
—Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?»
Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
—Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
—Кто же ты такой, добрый молодец?
—А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
—Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.
Жили старик со старухою. Раз старуха рубила капусту и нечаянно отрубила палец. Завернула его в тряпку и положила на лавку. Вдруг услышала — кто-то на лавке плачет. Развернула тряпку, а в ней лежит мальчик ростом с пальчик.
За тридевять земель, в тридесятом государстве жил-был царь с царицею; детей у них не было. Поехал царь по чужим землям, по дальним сторонам; долгое время домой не бывал; на ту пору родила ему царица сына, Ивана-царевича, а царь про то и не ведает.
русская народная сказка
Сказка По щучьему веленью краткое содержание:
Сказка «По щучьему велению» рассказывает о том, как у старика было три сына, двое умных, а третий дурачок Емеля. Емеля целый день лежал на печи и ничего не делал. Как-то раз, старшие братья уехали на ярмарку, а невестки послали Емелю за водой. Емеля пошел за водой к проруби, и так у него получилось, что словил щуку. Щука попросила отпустить её, сказала, что она ему еще пригодится. Емеля согласился и отпустил. Расставаясь, щука сообщает Емеле волшебную фразу: «По щучьему веленью, по моему хотенью», с помощью которой он может выполнять все свои желания.
С помощью этого заклинания Емеля и дрова колет и в лес едет на санях без лошади. Об этом услышал царь и приказал офицеру привезти ему Емелю. Но Емеля и с офицером справился с помощью заклинания. Потом царь послал за Емелей вельможу. И вельможа уговорил Емелю приехать к царю, пообещав ему во дворце подарки и угощение. И прямо на печи Емеля отправился во дворец.
Во дворце Емеля с помощью волшебной фразы влюбил в себя царскую дочь, и они уехали. Но потом царь снова посылает вельможу за Емелей. Напоив Емелю, вельможа привозит его во дворец. По приказу царя Емелю вместе с Марьей-царевной засунули в бочку, засмолили и бросили в море. Когда Емеля очнулся, то заставил ветры выкатить бочку на берег. Емеля создал красивый дворец и по требованию царевны стал добрым молодцем и красавцем.
Однажды царь на охоте наткнулся на этот дворец. Емеля пригласил царя внутрь. Царь его не узнал, но Емеля рассказал ему кто он такой. И пригрозил царю всё его царство разорить. Царь испугался, стал прощения просить и предложил Емеле жениться на его дочери и взять его царство, только не губить его. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Главный смысл этой сказки, что счастье зависит от самого человека. Емеля хоть и был ленивым, но зато был добр и внимателен. Он пожалел щуку и отпустил. За это был вознагражден. Сказка учит, что на добро нужно отвечать добром.
Сказка По щучьему веленью читать:
Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
«По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота…
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью. по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж.
Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марьюцаревну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Русская народная сказка «По щучьему веленью»
Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
«По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота…
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью. по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.
——————————————————————
Русские народные сказки.Текст сказки
«По щучьему веленью».Читаем бесплатно онлайн
Детские умные часы Elari KidPhone 3G с трекингом, голосовым помощником Алисой от Яндекса, видеозвонком и кнопкой SOS Купить
Жил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
«По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота…
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Вот и сказке По щучьему велению конец, а кто слушал — молодец!
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладкая.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
По щучьему веленью,
По моему хотенью.
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота.
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он знай сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, По моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь… |
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, гдe Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке.
А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — Дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе;
— Ступай приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать.
Вельможа положил его в повозку и повез к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили. Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля; видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют.
Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: кто такие?
Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец!
Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься? Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладкая.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
По щучьему веленью,
По моему хотенью.
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота.
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел на двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он знай сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, По моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь… |
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера: его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, гдe Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке.
А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — Дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе;
— Ступай приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать.
Вельможа положил его в повозку и повез к царю. Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марью-царевну, засмолили и бочку в море бросили. Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля; видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — выстройся каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют.
Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью,
По моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: кто такие?
Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец!
Видео: По щучьему велению
Ещё больше интересных сказок:
Автор сказки: Народ
ил-был старик. У его было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля.
Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
Один раз братья уехали на базар, а бабы, невестки, давай посылать его:
— Сходи, Емеля, за водой.
А он им с печки:
— Неохота…
— Сходи, Емеля, а то братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
— Ну, ладно.
Слез Емеля с печки, обулся, оделся, взял ведра да топор и пошел на речку.
Прорубил лед, зачерпнул ведра и поставил их, а сам глядит в прорубь. И увидел Емеля в проруби щуку. Изловчился и ухватил щуку в руку:
— Вот уха будет сладка!
Вдруг щука говорит ему человечьим голосом:
— Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь.
А Емеля смеется:
— На что ты мне пригодишься?.. Нет, понесу тебя домой, велю невесткам уху сварить. Будет уха сладка.
Щука взмолилась опять:
— Емеля, Емеля, отпусти меня в воду, я тебе сделаю все, что ни пожелаешь.
— Ладно, только покажи сначала, что не обманываешь меня, тогда отпущу.
Щука его спрашивает:
— Емеля, Емеля, скажи — чего ты сейчас хочешь?
— Хочу, чтобы ведра сами пошли домой и вода бы не расплескалась…
Щука ему говорит:
— Запомни мои слова: когда что тебе захочется — скажи только:
«По щучьему веленью, по моему хотенью».
Емеля и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой…
Только сказал — ведра сами и пошли в гору. Емеля пустил щуку в прорубь, а сам пошел за ведрами.
Идут ведра по деревне, народ дивится, а Емеля идет сзади, посмеивается… Зашли ведра в избу и сами стали на лавку, а Емеля полез на печь.
Прошло много ли, мало ли времени — невестки говорят ему:
— Емеля, что ты лежишь? Пошел бы дров нарубил.
— Неохота…
— Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, гостинцев тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он про щуку и потихоньку говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поди, топор, наколи дров, а дрова — сами в избу ступайте и в печь кладитесь…
Топор выскочил из-под лавки — и на двор, и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и в печь лезут.
Много ли, мало ли времени прошло — невестки опять говорят:
— Емеля, дров у нас больше нет. Съезди в лес, наруби.
А он им с печки:
— Да вы-то на что?
— Как — мы на что?.. Разве наше дело в лес за дровами ездить?
— Мне неохота…
— Ну, не будет тебе подарков.
Делать нечего. Слез Емеля с печи, обулся, оделся. Взял веревку и топор, вышел во двор и сел в сани:
— Бабы, отворяйте ворота!
Невестки ему говорят:
— Что ж ты, дурень, сел в сани, а лошадь не запряг?
— Не надо мне лошади.
Невестки отворили ворота, а Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, сани, в лес…
Сани сами и поехали в ворота, да так быстро — на лошади не догнать.
А в лес-то пришлось ехать через город, и тут он много народу помял, подавил. Народ кричит: «Держи его! Лови его!» А он, знай, сани погоняет. Приехал в лес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — топор, наруби дровишек посуше, а вы, дровишки, сами валитесь в сани, сами вяжитесь…
Топор начал рубить, колоть сухие дрова, а дровишки сами в сани валятся и веревкой вяжутся. Потом Емеля велел топору вырубить себе дубинку — такую, чтобы насилу поднять. Сел на воз:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — поезжайте, сани, домой…
Сани помчались домой. Опять проезжает Емеля по тому городу, где давеча помял, подавил много народу, а там его уж дожидаются. Ухватили Емелю и тащат с возу, ругают и бьют.
Видит он, что плохо дело, и потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, дубинка, обломай им бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить. Народ кинулся прочь, а Емеля приехал домой и залез на печь.
Долго ли, коротко ли — услышал царь об Емелиных проделках и посылает за ним офицера — его найти и привезти во дворец.
Приезжает офицер в ту деревню, входит в ту избу, где Емеля живет, и спрашивает:
— Ты — дурак Емеля?
А он с печки:
— А тебе на что?
— Одевайся скорее, я повезу тебя к царю.
— А мне неохота…
Рассердился офицер и ударил его по щеке. А Емеля говорит потихоньку:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — дубинка, обломай ему бока…
Дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес.
Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу:
— Привези ко мне во дворец дурака Емелю, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа изюму, черносливу, пряников, приехал в ту деревню, вошел в ту избу и стал спрашивать у невесток, что любит Емеля.
— Наш Емеля любит, когда его ласково попросят да красный кафтан посулят, — тогда он все сделает, что ни попросишь.
Набольший вельможа дал Емеле изюму, черносливу, пряников и говорит:
— Емеля, Емеля, что ты лежишь на печи? Поедем к царю.
— Мне и тут тепло…
— Емеля, Емеля, у царя тебя будут хорошо кормить-поить, — пожалуйста, поедем.
— А мне неохота…
— Емеля, Емеля, царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги.
Емеля подумал-подумал:
— Ну, ладно, ступай ты вперед, а я за тобой вслед буду.
Уехал вельможа, а Емеля полежал еще и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ну-ка, печь, поезжай к царю…
Тут в избе углы затрещали, крыша зашаталась, стена вылетела, и печь сама пошла по улице, по дороге, прямо к царю.
Царь глядит в окно, дивится:
— Это что за чудо?
Набольший вельможа ему отвечает:
— А это Емеля на печи к тебе едет.
Вышел царь на крыльцо:
— Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил.
— А зачем они под сани лезли?
В это время в окно на него глядела царская дочь — Марья-царевна. Емеля увидал ее в окошке и говорит потихоньку:
— По щучьему веленью. по моему хотенью — пускай царская дочь меня полюбит…
И сказал еще:
— Ступай, печь, домой…
Печь повернулась и пошла домой, зашла в избу и стала на прежнее место. Емеля опять лежит-полеживает.
А у царя во дворце крик да слезы. Марья-царевна по Емеле скучает, не может жить без него, просит отца, чтобы выдал он ее за Емелю замуж. Тут царь забедовал, затужил и говорит опять набольшему вельможе:
— Ступай, приведи ко мне Емелю живого или мертвого, а то голову с плеч сниму.
Накупил набольший вельможа вин сладких да разных закусок, поехал в ту деревню, вошел в ту избу и начал Емелю потчевать.
Емеля напился, наелся, захмелел и лег спать. А вельможа положил его в повозку и повез к царю.
Царь тотчас велел прикатить большую бочку с железными обручами. В нее посадили Емелю и Марьюцаревну, засмолили и бочку в море бросили.
Долго ли, коротко ли — проснулся Емеля, видит — темно, тесно:
— Где же это я?
А ему отвечают:
— Скучно и тошно, Емелюшка! Нас в бочку засмолили, бросили в синее море.
— А ты кто?
— Я — Марья-царевна.
Емеля говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — ветры буйные, выкатите бочку на сухой берег, на желтый песок…
Ветры буйные подули. Море взволновалось, бочку выкинуло на сухой берег, на желтый песок. Емеля и Марья-царевна вышли из нее.
— Емелюшка, где же мы будем жить? Построй какую ни на есть избушку.
— А мне неохота…
Тут она стала его еще пуще просить, он и говорит:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — выстройся, каменный дворец с золотой крышей…
Только он сказал — появился каменный дворец с золотой крышей. Кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют. Марья-царевна с Емелей вошли во дворец, сели у окошечка.
— Емелюшка, а нельзя тебе красавчиком стать?
Тут Емеля недолго думал:
— По щучьему веленью, по моему хотенью — стать мне добрым молодцем, писаным красавцем…
И стал Емеля таким, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
А в ту пору царь ехал на охоту и видит — стоит дворец, где раньше ничего не было.
— Это что за невежа без моего дозволения на моей земле дворец поставил?
И послал узнать-спросить: «Кто такие?» Послы побежали, стали под окошком, спрашивают.
Емеля им отвечает:
— Просите царя ко мне в гости, я сам ему скажу.
Царь приехал к нему в гости. Емеля его встречает, ведет во дворец, сажает за стол. Начинают они пировать. Царь ест, пьет и не надивится:
— Кто же ты такой, добрый молодец?
— А помнишь дурачка Емелю — как приезжал к тебе на печи, а ты велел его со своей дочерью в бочку засмолить, в море бросить? Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю.
Царь сильно испугался, стал прощенья просить:
— Женись на моей дочери, Емелюшка, бери мое царство, только не губи меня!
Тут устроили пир на весь мир. Емеля женился на Марье-царевне и стал править царством.
Тут и сказке конец, а кто слушал — молодец.
Вернуться к выбору сказок
Понравилось? Расскажи друзьям:
Другие записи из этой темы:
Русская народная сказка за двенадцать месяцев
Когда-то была вдова, у которой было две дочери: Елена, ее собственный ребенок от ее умершего мужа, и Марукла, его дочь от его первой жены. Она любила Хелен, но ненавидела бедную сироту, потому что она была намного красивее, чем ее собственная дочь.
Марукла не думала о своей внешности и не могла понять, почему мачеха должна злиться на нее. Самая тяжелая работа выпала на ее долю. Она убирала комнаты, готовила, стирала, шила, крутила, плела, приносила сено, доила корову и все это без посторонней помощи.
Елена тем временем ничего не делала, только одевалась в лучшую одежду и ходила на одно развлечение за другим.
Но Марукла никогда не жаловался. Она несла ругательства и дурной нрав матери и сестры с улыбкой на губах и терпением ягненка. Но это ангельское поведение не смягчило их. Они стали еще более тираническими и раздражительными, потому что Марукла с каждым днем становилась все красивее, а уродство Хелен возрастало. Поэтому мачеха решила избавиться от Маруклы, потому что знала, что пока она останется, у ее дочери не будет женихов.Голод, всевозможные лишения, оскорбления, все средства использовались, чтобы сделать жизнь девушки несчастной. Но, несмотря на все это, Марукла становилась все слаще и очаровательнее.
Однажды, в середине зимы, Елене хотелось немного фиалки.
«Слушай, — воскликнула она Марукле, — ты должен подняться на гору и найти мне фиалки. Я хочу, чтобы некоторые надели мое платье. Они должны быть свежими и душистыми — ты слышишь?»
«Но, моя дорогая сестра, кто слышал о цветущих в снегу фиалках?» сказал бедный сирота.
«Ты жалкое существо! Ты смеешь ослушаться меня?» сказала Елена. «Ни одного слова. Долой тебя! Если ты не принесешь мне фиалки из горного леса, я тебя убью».
Мачеха также добавила свои угрозы Хелен, и энергичными ударами они вытолкнули Маруклу наружу и закрыли перед ней дверь. Плачущая девушка направилась к горе. Снег лежал глубоко, и не было никаких следов человека. Долго она бродила туда-сюда и терялась в лесу.Она была голодна, дрожала от холода и молилась о смерти.
Внезапно она увидела свет на расстоянии и поднялась к нему, пока не достигла вершины горы. На самой высокой вершине горел большой огонь, окруженный двенадцатью каменными глыбами, на которых сидели двенадцать странных существ. Из них у первых трех были седые волосы, три были совсем не такими старыми, три были молодыми и красивыми, а остальные еще моложе.
Там они все сидели молча, глядя на огонь. Это были двенадцать месяцев года.Великий январь был выше других. Его волосы и усы были белыми, как снег, и в руке он держал палочку. Сначала Марукла испугалась, но через некоторое время ее мужество вернулось и, приближаясь, она сказала: —
«Люди Божьи, могу я согреться у вашего огня? Я замерз от зимней стужи».
Великий Январь поднял голову и ответил:
«Что привело тебя сюда, дочь моя? Что ты ищешь?»
«Я ищу фиалки», — ответила девушка.
«Это не сезон для фиалок. Разве ты не видишь снег везде?» сказал январь.
«Я хорошо знаю, но моя сестра Елена и моя мачеха приказали мне принести им фиалки с вашей горы. Если я вернусь без них, они убьют меня. Я молю вас, добрые пастыри, скажите мне, где их можно найти».
Здесь поднялся великий январь и перешел к самому молодому из месяцев, и, положив палочку в руку, сказал: —
«Брат Март, займи самое высокое место.»
Марта подчинился, одновременно размахивая палочкой над огнем. Немедленно пламя поднялось к небу, снег начал таять, а деревья и кустарники становились почками. Трава стала зеленой, и из-под ее лезвий выглянул бледный первоцвет. Была весна, и луга были голубыми с фиалками.
«Собери их быстро, Марукла», — сказал Март.
Радостно она поспешила собрать цветы, и вскоре, получив большой букет, она поблагодарила их и убежала домой. Елена и мачеха были поражены, увидев цветы, запах которых наполнил дом.
«Где ты их нашел?» спросила Елена.
«Под деревьями на склоне горы», — сказала Марукла.
Елена хранила цветы для себя и своей мамы. Она даже не поблагодарила сводную сестру за неприятности, которые она приняла. На следующий день она хотела, чтобы Марукла принесла ей клубнику.
«Беги, — сказала она, — и принеси мне клубнику с горы. Они должны быть очень сладкими и спелыми».
«Но кто слышал о клубнике, созревающей на снегу?» воскликнул Марукла.
«Держи язык за зубами, не отвечай мне. Если у меня не будет клубники, я тебя убью», — сказала Хелен.
Затем мачеха толкнула Маруклу во двор и заперла дверь. Несчастная девушка направилась к горе и к большому огню, вокруг которого сидели Двенадцать месяцев. Великий январь занимал самое высокое место.
«Люди Божьи, могу я согреться у вашего огня? Зимний холод охлаждает меня», — сказала она, приближаясь.
Великий Январь поднял голову и спросил: «Зачем ты пришел сюда? Что ты ищешь?»
«Я ищу клубнику», сказала она.
«Мы в разгар зимы, — ответил Январь, — клубника не растет на снегу».
«Я знаю, — грустно сказала девушка, — но моя сестра и мачеха приказали мне принести им клубнику. Если я этого не сделаю, они убьют меня. Молитесь, добрые пастыри, скажите мне, где их найти».
Возник великий январь, перешел к Месяцу напротив него и, взяв палочку в руку, сказал: «Брат Джун, займи самое высокое место».
Июнь подчинился, и когда он взмахнул палочкой над огнем, пламя прыгнуло к небу.Мгновенно снег растаял, земля была покрыта зеленью, деревья были покрыты листвой, птицы начали петь, и в лесу расцвели различные цветы. Было лето Под кустами масса звездообразных цветов превратилась в созревающую клубнику, и они мгновенно покрыли поляну, превратив ее в море крови.
«Собери их быстро, Марукла», — сказала Джун.
Радостно поблагодарила Месяцев и, заполнив свой фартук, счастливо побежала домой.
Елена и ее мать удивлялись, увидев клубнику, которая наполнила дом их восхитительным ароматом.
«Где ты их нашел?» спросила Елена вяло.
«Прямо среди гор. Те из-под бука неплохие», — ответил Марукла.
Елена подарила немного своей матери, а остальное съела сама. Ни одна она не предложила своей сводной сестре. Уставшая от клубники, на третий день ей понравились свежие красные яблоки.
«Беги, Марукла, — сказала она, — и принеси мне свежие красные яблоки с горы».
«Яблоки зимой, сестра? Почему у деревьев нет ни листьев, ни плодов!»
«Не работай, иди в эту минуту», сказала Елена; «Если ты не принесешь яблоки, мы тебя убьем.»
Как и прежде, мачеха грубо схватила ее и выгнала из дома. Бедняжка плакала на горе, по глубокому снегу и к огню, который был двенадцатью месяцами. Они неподвижно сидели там, и на самом высоком камне был великий январь.
«Люди Божьи, могу я согреться у вашего огня? Зимний холод охлаждает меня», — сказала она, приближаясь.
Великий Январь поднял голову. «Зачем ты пришел сюда? Что ты ищешь?» спросил он.
«Я пришел искать красные яблоки», — ответил Марукла.
«Но это зима, а не сезон для красных яблок», — заметил великий январь.
«Я знаю, — ответила девушка, — но моя сестра и мачеха отправили меня за красными яблоками с горы. Если я вернусь без них, они убьют меня».
Вслед за этим возник великий январь и перешел к одному из пожилых месяцев, которому он вручил палочку, сказав: —
«Брат Сентябрь, займи самое высокое место.»
сентября двинулся к самому высокому камню и взмахнул палочкой над огнем. Вспышка красного пламени, снег исчез, но увядающие листья, дрожавшие на деревьях, были посланы холодным северо-восточным ветром в желтых массах на поляну. Только несколько цветов осени были видны. Сначала Марукла тщетно искал красные яблоки. Затем она увидела дерево, которое росло на большой высоте, и на ветвях этого висел яркий красный плод. Сентябрь приказал ей собрать немного быстрее.Девушка была в восторге и потрясла дерево. Сначала упало одно яблоко, потом другое.
«Этого достаточно», — сказал сентябрь; «поторопись домой.»
Благодаря Месяцам она вернулась с радостью. Елена и мачеха удивлялись, увидев фрукт.
«Где ты их собрал?» спросила сводная сестра.
«На вершине горы есть еще», — ответил Марукла.
«Тогда почему ты не принес больше?» сердито сказала Елена. «Вы, должно быть, съели их на обратном пути, злая девочка.»
«Нет, дорогая сестра, я даже не пробовал их», — сказала Марукла. «Я дважды встряхнул дерево. Одно яблоко упало каждый раз. Некоторые пастухи не позволяли мне снова его трясти, но велели мне вернуться домой».
«Слушай, мама,» сказала Хелен. «Дайте мне свой плащ. Я сам принесу еще яблок. Я смогу найти гору и дерево. Пастухи могут кричать:« Стоп! » но я не уйду, пока не стряхну все яблоки «.
Несмотря на советы своей матери, она завернулась в свой пелс, надела теплый капюшон и пошла по дороге к горе.Снег покрыл все. Елена потеряла себя и блуждала туда-сюда. Через некоторое время она увидела свет над собой и, следуя в его направлении, достигла вершины горы.
Был пылающий огонь, двенадцать каменных блоков и Двенадцать месяцев. Сначала она была напугана и колебалась; затем она подошла ближе и согрела руки. Она не спрашивала разрешения и не говорила ни одного вежливого слова.
«Что привело тебя сюда? Что ты ищешь?» сказал великий январь строго.
«Я не обязан вам говорить, старый седобородый. Какое ваше дело?» она ответила презрительно, поворачиваясь спиной к огню и направляясь к лесу.
Великий Январь нахмурился и взмахнул палочкой над головой. Мгновенно небо покрылось облаками, огонь погас, снег упал крупными хлопьями, ледяной ветер взвыл вокруг горы. Среди ярости бури Елена споткнулась. Пелисс не смог согреть ее согнутые конечности.
Мать продолжала ждать ее.Она выглянула из окна, она смотрела с порога, но ее дочь не пришла. Часы шли медленно, но Елена не возвращалась.
«Может быть, яблоки очаровали ее из ее дома?» думала мать. Затем она оделась в капюшон и пелисс и отправилась на поиски дочери. Снег падал огромными массами. Это охватывало все вещи. Долгое время она бродила туда-сюда, ледяной северо-восточный ветер свистел в горе, но ни один голос не ответил на ее крики.
День за днем Марукла работала, молилась и ждала, но ни мачеха, ни сестра не вернулись.Они были заморожены до смерти на горе.
Наследство небольшого дома, поля и коровы упало на Маруклу. Со временем пришел честный фермер, чтобы поделиться ими с ней, и их жизнь была счастливой и мирной.
Собран и отредактирован Михаилом Терлецким
.Снегурочка — русская сказка
Когда-то здесь жили дровосек и его старая жена. Они были бедны и не имели детей. Старик рубил бревна в лесу и нес их в город; таким образом он зарабатывал на жизнь. Когда они стали старше, они стали грустнее и грустнее из-за того, что стали бездетными.
«Мы стареем. Кто о нас позаботится?» жена будет спрашивать время от времени.
«Не беспокойся, старушка. Бог не оставит нас. Он придет нам на помощь вовремя», — ответил старик.
Однажды, в разгар зимы, он пошел в лес рубить дрова, и его жена пришла ему на помощь. Холод был сильным, и они были почти заморожены.
«У нас нет ребенка», — сказал дровосек своей жене. «Должны ли мы сделать маленькую снежную девочку, чтобы развлечь нас?»
Они начали катать снежки вместе, и вскоре они сделали «снегурочку», снежную деву, такую красивую, что ни одна ручка не могла описать ее. Старик и старуха смотрели на нее и становились еще печальнее.
«Если бы только добрый Господь послал нам маленькую девочку разделить нашу старость!» сказала старуха.
Они так сильно подумали об этом, что вдруг случилось чудо. Они смотрели на свою снежную деву и были поражены увиденным. Глаза Снегурочки мерцали; диадема, усыпанная драгоценными камнями, сверкала, как огонь на голове; плащ парчи покрывал ее плечи; вышитые сапоги появились на ее ногах.
Старая пара смотрела на нее и не верила своим глазам.Затем туман дыхания раздвинул красные губы Снегурочки; она дрожала, огляделась и сделала шаг вперед.
Старая пара стояла там, ошеломленная; они думали, что спят. Снегурочка подошел к ним и сказал:
«Добрый день, добрый народ, не пугайтесь! Я буду вам хорошей дочерью, радостью вашей старости. Я буду чтить вас как отца и мать».
«Дорогая моя, пусть будет так, как ты пожелаешь», — ответил старик. «Иди домой с нами, наша долгожданная маленькая девочка!» Они взяли ее за ее белые руки и вывели из леса.
Пока они уходили, сосны покачивались, прощаясь со Снегурочкой, и шорох желал ей счастливого пути, счастливой жизни.
Старая пара привела Снегурочку домой в свою деревянную хижину, на свою «исбу», и она начала свою жизнь с ними, помогая им выполнять работу по дому. Она всегда была очень почтительна, она никогда не противоречила им, и они не могли ни похвалить ее, ни устать смотреть на нее, она была так добра и так прекрасна.
Снегурочка, тем не менее, беспокоила своих приемных родителей.Она была совсем не разговорчива, а ее маленькое лицо всегда было бледным, таким бледным. Казалось, у нее не было капли крови, но ее глаза сияли, как маленькие звезды. И ее улыбка! Когда она улыбнулась, она осветила Исбу, как подарок в рублях.
Так они жили вместе один месяц, два месяца; время прошло. Старая пара не могла радоваться своей маленькой дочери, дару Божьему.
Однажды старуха сказала Снегурочке: «Моя дорогая дочь, почему ты такой застенчивый? Ты не видишь друзей, ты всегда остаешься с нами, старики; это должно быть утомительно для тебя.Почему бы вам не пойти поиграть с друзьями, показать себя и увидеть людей? Вы не должны проводить все свое время с нами, пожилые люди. «
«Я не хочу выходить, дорогая мама», — ответила Снегурочка. «Я счастлив здесь».
Пришло время карнавала. Улицы были полны колясок и пели с раннего утра до поздней ночи. Снегурочка смотрел на веселье через маленькие замерзшие оконные стекла. Она смотрела … и, наконец, она больше не могла сопротивляться; она сдалась старухе, надела свой маленький плащ и вышла на улицу, чтобы присоединиться к толпе.
В той же деревне жила девушка по имени Купава. Она была настоящей красавицей, с черными волосами, похожими на крыло ворона, с кожей, похожей на кровь и молоко, и изогнутыми бровями.
Однажды через город пришел богатый купец. Его звали Мизгир, и он был молод и высок. Он увидел Купаву, и она ему понравилась. Купава совсем не стеснялся; она была дерзкой и никогда не отклоняла приглашение прогуляться.
Мизгир остановился в деревне, позвал всех молодых девушек, дал им орехи и пряный хлеб, и танцевал с Купавой.С того момента он никогда не покидал город, и, надо сказать, он вскоре стал любовником Купавы. Там была Купава, красавица города, шествующая по бархату и шелку, подающая сладкие вина молодым и девицам и живущая радостной жизнью.
В тот день, когда Снегурочка впервые прогуливалась по улице, она встретила Купаву, который представил всех своих друзей. С тех пор Снегурочка чаще выходила и смотрела на твою. Молодой мальчик, пастух, порадовал ее. Его звали Лель. Снегурочка ему тоже понравилась, и они стали неразлучны.Всякий раз, когда молодые девушки выходили гулять и петь, Лель бегал к Исбе Снегурочки, стучал в окно и говорил: «Дорогой Снегурочка, выходи и присоединяйся к танцу». Как только она появилась, он никогда не покидал ее.
Однажды Мизгир пришла в деревню, когда девушки танцевали на улице. Он присоединился к Купаве и заставил их всех смеяться. Он заметил Снегурочку, и она ему понравилась; она была такой бледной и такой красивой! С тех пор Купава казался слишком темным и слишком тяжелым. Вскоре он нашел ее неприятной.Между ними вспыхнули ссоры и сцены, и Мизгир перестала ее видеть.
Купава была пустынна, но что она могла поделать? Нельзя насильно ни радовать, ни оживлять прошлое! Она заметила, что Мизгир часто возвращался в деревню и ходил в дом старых родителей Снегурочки. Ходили слухи, что Мизгир попросил руку Снегурочки в браке.
Когда Купава узнала об этом, ее сердце задрожало. Она побежала к Исбе Снегурочки, упрекала ее, оскорбляла, называла ее гадюкой, предательницей, устроила такую сцену, что ей пришлось заставить ее уйти.
«Я пойду к царю!» воскликнула она. «Я не потерплю этого бесчестья. Нет закона, который позволял бы мужчине скомпрометировать деву, а затем отбросить ее в сторону, как бесполезную тряпку!»
Итак, Купава пошел к царю, чтобы попросить его о помощи против Снегурочки, которая, как она настаивала, украла ее любовника.
Царь Берендей правил этим королевством; он был хорошим и добрым царем, который любил правду и наблюдал за всеми своими подданными. Он выслушал Купаву и приказал Снегурочку предстать перед ним.
Царские посланники прибыли в деревню с прокламацией, приказывающей Снегурочке предстать перед своим хозяином.
«Хорошие подданные царя! Слушай внимательно и скажи нам, где живет дева Снегурочка. Царь зовет ее! Пусть она приготовится на скорую руку! Если она не придет от нее, мы возьмем ее силой!»
Старые лесорубы были полны страха. Но царское слово было законом. Они помогли Снегурочке подготовиться и решили сопровождать ее, чтобы представить ее царю.
Царь Берендей жил в великолепном дворце со стенами из массивных дубовых и кованых дверей; большая лестница вела в большие залы, где бухарские ковры покрывали полы, а гвардейцы стояли в алых кафтанах с блестящими топорами. Весь огромный двор был заполнен людьми.
Оказавшись внутри роскошного дворца, старая пара и Снегурочка были поражены. Потолки и арки были покрыты росписью, на полках выстроилась драгоценная плита, вдоль стен — скамейки, покрытые коврами и парчой, на которых сидели бояры в высоких шляпах из медвежьего меха, отделанных золотом.Музыканты играли сложную музыку на своих тимпанах. В дальнем конце зала сам царь Берендей сидел прямо на своем позолоченном и скульптурном троне. Вокруг него стояли телохранители в белых как снег кафтанах с серебряными топорами.
Длинная белая борода царя Берендея упала на его пояс. Его меховая шапка была самой высокой; его кафтан из драгоценной парчи был весь расшит драгоценностями и золотом.
Снегурочка была напугана; она не смела ни на шаг, ни поднять глаза.
Царь Берендей сказал ей: «Подойди сюда, юная дева, подойди ближе, нежная Снегурочка.Не бойся, ответь на мои вопросы. Ты совершил грех разделения двух влюбленных после кражи сердца любимого Купавы? Ты с ним флиртовал и собираешься выйти за него замуж? Убедитесь, что вы говорите мне правду! «
Снегурочка подошел к царю, низко прижался, встал перед ним на колени и сказал правду; что она не виновата ни в теле, ни в душе; что правда, что купец Мизгир попросил ее жениться, но он не угодил ей, и она отказалась от его руки.
Царь Бенендей взял Снегурочку за руки, чтобы помочь ей подняться, посмотрел ей в глаза и сказал: «Я вижу в ваших глазах, прекрасная дева, что вы говорите правду, что вы нигде не виноваты. Теперь идите домой с миром и не быть расстроеным!»
И царь отпустил Снегурочку с приемными родителями.
Когда Купава узнал о решении царя, она взбесилась от горя. Она сорвала сарафан, оторвала жемчужное ожерелье от своей белой шеи, сбежала с исбы и бросилась в колодец.
С того дня Сегурочка становилась все грустнее и грустнее. Она больше не выходила на улицу гулять, даже когда Лель умолял ее прийти.
Тем временем весна вернулась. Славное солнце поднималось все выше и выше, снег таял, росла нежная трава, зеленели кусты, птицы пели и гнездились. Но чем больше светило солнце, тем бледнее и печальнее росла Снегурочка.
В одно прекрасное весеннее утро Лел подошел к маленькому окошку Снегурочки и умолял ее выйти с ним, хоть раз, на мгновение.Долгое время Снегурочка отказывалась слушать, но в конце концов ее сердце уже не могло сопротивляться мольбам Леля, и она с любимой пошла на край деревни.
«Лель, о мой Лель, играй на флейте только для меня!» спросила она. Она стояла перед Лелем, едва живая, ее ноги покалывали, ни капли крови на ее бледном лице!
Пусть вынул свою флейту и начал играть любимый эфир Снегурочки.
Она слушала песню, и слезы катились из ее глаз. Затем ее ноги растаяли под ней; она упала на влажную землю и внезапно исчезла.
Собранный и отредактированный Михаилом Терлецким Лель не видела ничего, кроме легкого тумана, поднимающегося с того места, где она упала. Пар поднялся, поднялся и медленно исчез в голубом небе …
.Русская сказка Волшебные дикие гуси
Старик жил со своей старой женой; у них была дочь и маленький сын.
«Дочь, дочь, — сказала мать, — мы пойдем на работу; мы вернем тебе булочку, сшьем тебе платье и купим тебе платок. Будь очень осторожен, следи за своим младшим братом и не уходи» дом».
Родители ушли, а дочь забыла, что они сказали ей; она положила брата на траву под окном, выбежала на улицу и погрузилась в игры.
Несколько волшебных гусей-лебедей пришли, схватили маленького мальчика и понесли его на своих крыльях. Девушка вернулась и обнаружила, что ее брат ушел. Она ахнула и бросилась смотреть в каждый угол, но не могла его найти. Она позвонила ему, плакала и сетовала, что ее отец и мать будут сильно ругать ее; все же ее младший брат не ответил.
Она побежала в открытое поле; лебединые гуси мелькнули на расстоянии и исчезли в темном лесу. У гусей-лебедей долгое время была очень плохая репутация; они нанесли большой ущерб и украли много маленьких детей.Девушка догадалась, что они утащили ее младшего брата, и поэтому она бросилась за ними. Она побежала и побежала и увидела печь.
«Печь, печка, скажи мне, куда летели гуси?»
«Если ты съешь мой ржаной пирог, я скажу тебе».
«О, в доме моего отца мы не едим пшеничные лепешки!».
Печка не сказала ей. Она побежала дальше и увидела яблоню.
«Яблоня, яблоня, куда летели гуси?»
«Если ты съешь некоторые из моих диких яблок, я скажу тебе».
«О, в доме моего отца мы даже не едим сладких яблок».
Она бежала все дальше и дальше и увидела реку молока с берегами пудинга.
«Река молока и берега пудинга, куда летели гуси?»
«Если ты съешь мой простой пудинг с молоком, я тебе скажу».
«О, в доме моего отца мы даже не едим сливки».
Она бы долго бегала по полям и бродила по лесу, если бы ей не повезло встретить ежа.Она хотела подтолкнуть его, но боялась, что он уколет ее, когда она спросила:
«Ежик, ежик, ты не видел, куда летели гуси?»
«Туда», — сказал он и показал ей. Она побежала и увидела маленькую хижину, которая стояла на куриных ножках и поворачивалась взад-вперед. В маленькой хижине лежала Баба Яга с прожилками морды и глиняными ножками, а маленький брат сидел на скамейке, играя с золотыми яблоками. Его сестра увидела его, подкралась к нему, схватила его и увела.Но гуси летели за ней: если грабители настигнут ее, где она будет прятаться?
Там текла река молока и берега пудинга.
«Маленькая матушка река, спрячь меня!» она умоляла.
«Если ты съешь мой пудинг.» Ничего не поделаешь; она съела его, и река спрятала ее под берегом, и гуси пролетели мимо.
Она вышла и сказала:
«Спасибо» и побежал, неся своего брата; и гуси повернулись и полетели к ней.Что она могла сделать в этой беде? Там была яблоня.
«Яблоня, яблоня, маленькая мама, спрячь меня!» она умоляла.
«Если ты ешь мое дикое яблоко.» Она съела это быстро. Яблоня покрыла ее ветвями и листьями; и гуси пролетели мимо. Она снова вышла и побежала со своим братом. Гуси увидели ее и полетели за ней. Теперь они подошли довольно близко, они начали бить ее крыльями; в любой момент они могли оторвать ее брата от ее рук.
К счастью, на ее пути была печь.
«Мадам плита, спрячь меня», умоляла она.
«Если ты съешь мой ржаной пирог». Девушка быстро сунула торт в рот, вошла в печь и села там. Гуси кружились и вертелись, крякали и крякали и, наконец, улетели, не найдя свою добычу. Девушка побежала домой, и было хорошо, что она пришла, когда пришла, потому что вскоре после этого пришли ее мать и отец.
Leave a Reply