Рассказы братья гримм: Сказки братьев Гримм. Читайте онлайн с иллюстрациями.
Время чтения: 5 мин.
Однажды встретились семеро храбрецов. Первого звали Шульц, второго Якли, третьего Марли, четвертого Ергли, пятого Михель, шестого Ганс, а седьмого Вейтли.
Задумали они вместе весь свет обойти, приключений поискать и свою храбрость показать.
А чтобы странствовать им было безопасней, заказали они себе у кузнеца копье. Одно копье на всех, но зато длинное и крепкое.
За это копье ухватились они все семеро. Впереди пошел самый смелый и самый сильный — Шульц. А за ним — Якли, а за Якли — Марли, а за Марли — Ергли, а за Ергли — Михель, а за Михелем — Ганс, а последним шел Вейтли.
Шли они день, шли они два. На третий день к вечеру, когда уже стемнело, дошли до большого луга. А на лугу сено лежало.
Пролетел тут мимо семерых храбрецов шмель. Пролетел он и зажужжал: “Ж-ж-ж!”
— Ох! — говорит он товарищам. — Слышите, слышите? В барабаны бьют! А Якли говорит:
— Ах-ах! Порохом пахнет. Сейчас из пушки стрелять будут.
Тогда Шульц совсем испугался, бросил копье и побежал. Побежал и нечаянно наступил на зубья граблей, которые лежали на траве. Грабли подскочили и стукнули его по лбу.
— Ай, ай! — закричал храбрый Шульц. — Сдаюсь, берите меня в плен!
А Якли, Марли, Ергли, Михель, Ганс и Вейтли бросили копье и закричали:
— Если ты сдаешься, так и мы сдаемся! Берите всех в плен!
Кричали, кричали, а потом видят — некому их в плен брать: одни они на лугу.
— Вот что, — говорит Шульц. — Не надо об этом случае рассказывать. А то над нами смеяться будут.
Так они и порешили молчать до тех пор, пока кто-нибудь из них случайно не проболтается.
А через несколько дней с ними новая беда приключилась, пострашнее первой.
Шли они через пашни, а там сидел заяц, грелся на солнышке и дремал.
Уши у него торчали вверх, а глаза были большие и словно стеклянные.
Испугались наши храбрецы, стали думать, как им быть: бежать или напасть на это чудовище?
— Братцы, — говорит храбрый Шульц, — нам предстоит опасный бой. Чем храбрее мы будем, тем скорее победим. Я так думаю.
— И я тоже, — сказал Якли.
— И я, — сказал Марли.
— И я, — сказал Ергли.
— И я, — сказал Михель.
— И я, — сказал Ганс.
— И я, — сказал Вейтли, который шел позади всех. Взялись они вместе за копье и побежали на зайца. Пробежали немного и остановились.
А Вейтли, который бежал позади всех, закричал:
— Храбрый Шульц, смелее в бой! Не пугайся, мы с тобой!
А Шульц закричал:
— Вейтли громче всех орет! Вейтли пусть идет вперед!
Стали они спорить, кому вперед идти. А заяц все сидит на том же месте.
Наконец Шульц набрался храбрости и опять побежал, остальные храбрецы за ним.
— Ату его, ату-ту-ту!- закричал Шульц.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал Якли.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал Марли.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал Ергли.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал Михель.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал Ганс.
— Ату его, ату-ту-ту! — закричал громче всех Вейтли, который бежал позади всех. Но тут заяц проснулся и ускакал.
— Вот, — говорит храбрый Шульц, — значит, мы опять маху дали. Это был заяц.
Пришли к большой реке, — лодки не видно, моста нет. Как же на тот берег перебраться? А на том берегу сидел рыбак с удочкой. Вот Шульц и кричит ему:
— Как бы нам на тот берег перебраться?
— Поищи броду!- отвечает рыбак.
А Шульцу показалось, что рыбак сказал: «Полезай в воду». Он и полез в воду. Прошел несколько шагов, а дальше идти не может. Река глубокая, и ноги в тине завязли. Шапка у него с головы слетела и по воде плывет, а на шапку лягушка села. Села и заквакала:
— Ква-ква! Якли говорит:
— Это Шульц нас зовет. Пойдем за ним. Вошли они все в воду и тоже в тине завязли. Стоят и кричат:
— Помогите — тонем! Помогите — тонем! Кричали до тех пор, пока рыбак за ними с того
берега на лодке не приехал и их из реки не вытащил. Обогрелись храбрецы, обсушились и пошли по домам.
— Не буду я больше путешествовать, — сказал Шульц.
— Конечно, лучше дома сидеть, — сказал Якли.
— Дома тепло, — сказал Марли.
— Дома сухо, — сказал Ергли.
— Дома никто тебя не тронет, — сказал Михель.
— Дома можно на перине спать, — сказал Ганс.
— Дома я никого не боюсь, — сказал Вейтли, который теперь шел впереди всех. Вот так храбрецы!
Сказка Три брата — Братья Гримм, читать онлайн
Время чтения: 5 мин.
Давным-давно жил да был человек, у которого было три сына, а всего достатка было немного: только тот дом, в котором он сам жил. Каждый из сыновей желал бы тот дом получить в наследство после его смерти, но отцу они были все одинаково милы; вот и не знал он, как ему быть, чтобы никого не обидеть.
Продать бы дом да вырученные деньги между ними поделить, так продавать-то ему не хотелось, потому что дом был им унаследован от его прадедов…
Наконец пришла ему в голову хорошая мысль, и он сказал своим детям: «Ступайте-ка вы в люди да поиспытайте себя, и каждый пусть изберет себе какое-нибудь ремесло для изучения; по возвращении вашем домой тот из вас, который выкажет себя искуснее других в своем деле, получит от меня дом в наследство».
Сыновья были довольны решением отца и избрали себе ремесла по вкусу: старший задумал быть кузнецом, второй — парикмахером, а третий — учителем фехтования.
Затем они назначили время, в которое они должны были снова сойтись в доме отца, и разошлись в разные стороны.
Случилось так, что каждый из них в своем деле нашел себе отличного учителя, у которого мог надлежащим образом выучиться своему мастерству.
Кузнецу поручено было подковывать королевских лошадей, и он подумал: «Ну, теперь, кажется, без ошибки можно сказать, что дом именно мне достанется».
Парикмахеру пришлось брить только знатных господ, и он тоже подумал, что дом никому другому, кроме него, не достанется.
Фехтовальщику пришлось получить не один удар, и он все же скрепя сердце думал про себя: «Нечего этих ударов пугаться, а то, пожалуй, дом-то и выскользнет у меня из рук!»
Когда же наконец миновало условленное время, все они сошлись в доме отца; но они не знали, как бы им найти случай высказать перед отцом свое искусство, а потому и стали между собою совещаться.
Во время их совещания видят — бежит к ним с поля заяц. «Э-э! — сказал парикмахер. — Вот очень кстати явился! Точно званый!»
Тотчас взял он тазик и мыло, взбил пену, а когда заяц подбежал поближе, он на бегу намылил ему мордочку и на бегу же выбрил ему бородку и при этом не порезал его и ни одного волоска не повредил.
«Недурно, — сказал отец, — и если только остальные двое не слишком превзойдут тебя в своем мастерстве, то дом останется за тобою».
Вскоре после того видят, что мчится какой-то господин во всю прыть в своей карете. «Вот извольте-ка взглянуть, батюшка, на мое уменье!» — сказал кузнец, побежал вслед за каретой, сорвал у одной лошади на скаку все четыре подковы и подковал ее четырьмя новыми. «Ты — просто молодчина! — сказал ему отец. — Со своим делом ты справляешься так же хорошо, как твой брат… Право, я даже не знаю, кому из вас двоих я должен отдать свой дом…»
Тогда сказал третий сын: «Батюшка, дозвольте и мне показать свое мастерство!»
Как раз в это время стал накрапывать дождь, и фехтовальщик, вынув свою шпагу, стал ею быстро вращать над головою, так что ни одна капля на него не упала…
Дождь пошел сильнее и наконец обратился в ливень, который лил как из ведра, а фехтовальщик все быстрее и быстрее вращал шпагою над головой и остался сухохонек, словно под крышей стоял.
Когда отец это увидел, он изумился и сказал: «Ты превзошел своих братьев в твоем мастерстве — дом принадлежит тебе!»
Оба остальные брата по предварительному уговору остались вполне довольны таким решением отца, и так как они друг друга очень любили, то стали жить вместе в отцовском доме и продолжали заниматься каждый своим ремеслом; а при своих знаниях и умениях они зарабатывали много денег.
Так дожили они в полном довольстве до старости, и когда один из них заболел и умер, двое других так о нем горевали, что вскоре тоже заболели и умерли.
По их взаимной любви и тесной дружбе их и похоронили в одной общей могиле.
Три языка — Гримм
В Швейцарии жил некогда старик-граф, у которого был всего один сын, но он был глуп и ничему не мог научиться. Тогда сказал ему отец: «Слушай, сын мой, что я ни делаю, ничего тебе в голову вдолбить не могу. Надо тебе отсюда отправиться к одному знаменитому учителю; я тебя передам ему, и пусть он с тобою попробует заняться.»Юноша был отослан отцом в другой город и целый год оставался у учителя.
По прошествии же года он опять вернулся домой, и отец спросил его: «Ну, сынок, чему же ты научился?» — «Батюшка, я выучился разуметь то, что собаки лают,» — отвечал сын. «Ах, Господи! Да неужели ты только этому и научился? Так я тебя лучше уж отдам в другой город, к другому учителю.»
И свез туда юношу, и оставался он еще год у другого учителя в науке.
Когда же окончил ученье, отец опять-таки спросил его: «Ну, сынок, чему же ты научился?» Тот отвечал: «Батюшка, я научился тому, что птицы между собой говорят.»
Тогда отец разгневался и сказал: «Ах ты, пропащий человек, сколько ты потерял драгоценного времени, ничему не выучился и не стыдишься мне на глаза показываться! Пошлю я тебя еще к третьему учителю, и уж если ты у него ничему не научишься, так я и отцом твоим не хочу называться!»
Сын и у третьего учителя оставался ровнешенько год, и когда домой вернулся, отец опять его спросил: «Чему, сынок, выучился?» Сын отвечал: «Дорогой батюшка, в этот год я научился понимать, что лягушки квакают.»
Тогда отец пришел в величайшую ярость, вскочил со своего места, созвал людей своих и сказал им: «Этот человек мне больше не сын! Я выгоняю его из моего дома и приказываю вам отвести его в лес и лишить жизни.»
Люди вывели его из дома в лес, но когда собирались его убить, жалость их одолела, и отпустили они его на все четыре стороны. А чтобы отцу доказать, что его приказание исполнено, они убили лань, отрезали у ней язык, вынули глаза и принесли их к старику-графу.
А юноша пошел путем-дорогою и пришел немного спустя к крепкому замку, в который и стал проситься переночевать. «Ладно, — сказал владелец замка, — если только ты захочешь переночевать в подвале старой башни, так ступай туда, пожалуй; только я предупреждаю тебя, что подвал полнехонек злых собак, которые и лают, и воют, не переставая, а по временам требуют, чтобы им сброшен был человек, и они его тотчас растерзывают.»
Он добавил еще, что весь околоток был этим бедствием напуган и опечален, и все же никто не мог ничего поделать.
Юноша, однако же, не испугался и сказал: «Спустите меня в подвал к этим злым собакам и дайте мне с собою что-нибудь такое, чем бы я мог их покормить; мне от них ничего не станется.»
Так как он сам выразил это желание, то ему дали с собой немного съестного про запас и спустили его в подвал башни к злым собакам.
Когда он туда спустился, собаки не стали на него лаять, а напротив, очень ласково завиляли около него хвостами, съели то, что он принес съестного, и не тронули на нем ни одного волоска.
На другое утро ко всеобщему удивлению он вышел из подвала цел и невредим и сказал владельцу замка: «Собаки на своем языке пояснили мне, почему они в том подвале сидят и весь околоток в страхе держат. Они заколдованы и вынуждены заклятием сторожить под этой башнею большой клад, и только тогда с них заклятие снимется, когда этот клад из-под башни достанут; а как это сделать, я тоже из их речей понял и выслушал.»
Все обрадовались, услыхавши это, а владелец замка сказал, что готов его сыном в семью к себе принять, если он счастливо выполнит это дело. Поэтому юноша снова спустился в подвал и, зная уже, что ему надлежит делать, выполнил все прекрасно и вынес на свет Божий сундук, полнешенек золота.
С той поры и воя, и лая злых псов не стало более слышно: они исчезли, и весь околоток был избавлен от великого бедствия.
Немного времени спустя пришло юноше в голову в Рим отправиться.
На пути пришлось ему проезжать мимо болота, в котором сидели лягушки и квакали. Прислушался он и, когда разобрал, что они говорили, то призадумался и опечалился. Наконец он прибыл в Рим; а там как раз около этого времени папа умер и кардиналы были в большом сомнении, кого они должны избрать папе в преемники.
Наконец они согласились на том, что папою должен быть избран тот, на ком явно проявится знамение благодати Божией.
И чуть только на этом порешили, как вошел в церковь молодой граф и вдруг слетели к нему два белых голубя и уселись у него на обоих плечах. Все духовенство признало в этом знамение Божие и спросило его тотчас же, желает ли он быть папою? Он был в нерешимости и не знал, достоин ли он такой чести, но голуби наворковали ему, что он может это сделать, и он отвечал утвердительно.
Тут его помазали и посвятили в папы, и тогда только выяснилось, что его так опечалило в речах придорожных лягушек: они ему предсказали, что он святейшим папой будет.
Вот и пришлось ему службу в соборе служить; а он ни в зуб толкнуть…
Ну, да спасибо, голубки выручили: сидели у него на плечах да ворковали — все до слова ему подсказали.
Гензель и Гретель — Гримм
Жил на опушке дремучего леса бедный дровосек со своей женой и двумя детьми; мальчика звали Гензель, а девочку — Гретель. Жил дровосек впроголодь; вот наступила однажды в той земле такая дороговизна, что не на что было ему купить даже хлеба на пропитание.И вот, под вечер, лежа в постели, стал он раздумывать, и всё одолевали его разные мысли и заботы; повздыхал он и говорит жене:
— Что же теперь будет с нами? Как нам прокормить бедных детей, нам-то ведь и самим есть нечего!
— А знаешь что, — отвечала жена, — давай-ка пораньше утром, только начнет светать, заведем детей в лес, в самую глухую чащу; разведем им костер, дадим каждому по куску хлеба, а сами уйдем на работу и оставим их одних. Дороги домой они не найдут, вот мы от них и избавимся.
— Нет, жена, — говорит дровосек, — этого я не сделаю; ведь сердце-то у меня не камень, я детей одних бросить в лесу не могу, там нападут на них дикие звери и их разорвут.
— Эх ты, простофиля! — говорит жена. — Ведь иначе мы все вчетвером с голоду пропадем, и останется только одно, — гробы сколачивать. — И она донимала его до тех пор, пока он с ней согласился.
— А все-таки жалко мне моих бедных детей! — сказал дровосек.
Дети от голода не могли уснуть и слыхали всё, что говорила мачеха отцу. Залилась Гретель горькими слезами и говорит Гензелю:
— Видно, нам теперь пропадать придется.
— Тише, Гретель, — сказал Гензель, — не горюй, я уж что-нибудь да придумаю.
И вот когда родители уснули, он встал, надел свою курточку, отворил дверь в сени и тихонько выбрался на улицу. На ту пору ярко светила луна, и белые камешки, лежавшие перед избушкой, блестели, словно груды серебряных монет.
Гензель нагнулся и набил ими полный карман. Потом вернулся он домой и говорит Гретель:
— Утешься, милая сестрица, спи себе теперь спокойно, господь нас не оставит. — И с этими словами он снова улегся в постель.
Только стало светать, еще и солнышко не всходило, а мачеха уже подошла и стала будить детей:
— Эй вы, лежебоки, пора подыматься, собирайтесь-ка с нами в лес за дровами!
Дала она каждому из них по кусочку хлеба и говорит:
— Вот это будет вам на обед; да смотрите, не съешьте его раньше времени, больше ничего не получите.
Гретель спрятала хлеб в свой передник, — ведь у Гензеля карман был полон камней. И они собрались идти вместе в лес. Прошли они немного, вдруг Гензель остановился, оглянулся назад, посмотрел на избушку, — так он все время оглядывался назад и останавливался. А отец ему и говорит:
— Гензель, чего это ты все оглядываешься да отстаешь? Смотри не зевай, иди побыстрей.
— Ах, батюшка, — ответил ему Гензель, — я все гляжу на свою белую кошечку, вон сидит она на крыше, будто хочет сказать мне «прощай.»
А мачеха и говорит:
— Эх, дурень ты, это вовсе не твоя кошечка, это утреннее солнце блестит на трубе.
А Гензель вовсе и не на кошечку смотрел, а доставал из кармана и бросал на дорогу блестящие камешки.
Вот вошли они в самую чащу леса, а отец и говорит:
— Ну, дети, собирайте теперь хворост, а я разведу костер, чтобы вы не озябли.
Гензель и Гретель собрали целую кучу хворосту. Разожгли костер. Когда пламя хорошо разгорелось, мачеха говорит:
— Ну, детки, ложитесь теперь у костра да отдохните как следует, а мы пойдем в лес дрова рубить. Как кончим работу, вернемся назад и возьмем вас домой.
Сели Гензель и Гретель у костра, и когда наступил полдень, каждый из них съел по кусочку хлеба. Они все время слышали стук топора и думали, что их отец где-то поблизости. Но то был совсем не стук топора, а чурбана, который привязал дровосек к сухому дереву, и он, раскачиваясь под ветром, стучал о ствол.
Долго сидели они так у костра, от усталости стали у них глаза закрываться, и они крепко-крепко уснули. А когда проснулись, была уже глухая ночь. Заплакала Гретель и говорит:
— Как же нам теперь выбраться из лесу?
Стал Гензель ее утешать.
— Погоди маленько, скоро взойдет луна, и мы уж найдем дорогу.
Когда взошла луна, взял Гензель сестрицу за руку и пошел от камешка к камешку, — а сверкали они, словно новые серебряные денежки, и указывали детям путь-дорогу. Они шли всю ночь напролет и подошли на рассвете к отцовской избушке.
Они постучались, мачеха открыла им дверь; видит она, что это Гензель и Гретель, и говорит:
— Что же это вы, скверные дети, так долго спали в лесу? А мы уж думали, что вы назад вовсе не хотите возвращаться.
Обрадовался отец, увидя детей, — было у него на сердце тяжело, что бросил он их одних.
А вскоре опять наступили голод и нужда, и дети услыхали, как мачеха ночью, лежа в постели, говорила отцу:
— У нас опять все уже съедено, осталось только полкраюхи хлеба, видно, нам скоро конец придет. Надо бы нам от детей избавиться: давай заведем их в лес подальше, чтоб не найти им дороги назад, — другого выхода у нас нету.
Тяжко стало на сердце у дровосека, и он подумал: «Уж лучше бы мне последним куском с детьми поделиться.» Но жена и слышать о том не хотела, стала его бранить и попрекать. И вот — плохое начало не к доброму концу, — уступил он раз, пришлось ему и теперь согласиться.
Дети еще не спали и слышали весь разговор. И только родители уснули, поднялся Гензель опять и хотел было выйти из дому, чтобы собрать камешки, как и в прошлый раз, но мачеха заперла дверь, и Гензель выбраться из хижины не смог. Он стал утешать свою сестрицу и говорит:
— Не плачь, Гретель, спи спокойно, уж бог нам как-нибудь да поможет.
Ранним утром пришла мачеха и подняла детей с постели. Дала им кусок хлеба, он был еще меньше, чем в первый раз. По дороге в лес Гензель крошил хлеб в кармане, все останавливался и бросал хлебные крошки на дорогу.
— Что это ты, Гензель, все останавливаешься да оглядываешься, — сказал отец, — ступай своей дорогой.
— Да это я смотрю на своего голубка, вон сидит он на крыше дома, будто со мной прощается, — ответил Гензель.
— Дурень ты, — сказала мачеха, — это вовсе не голубь твой, это утреннее солнце блестит на верхушке трубы.
А Гензель все бросал и бросал по дороге хлебные крошки. Вот завела мачеха детей еще глубже в лес, где они ни разу еще не бывали. Развели опять большой костер, и говорит мачеха:
— Детки, садитесь вот тут, а устанете, так поспите маленько; а мы пойдем в лес дрова рубить, а к вечеру, как кончим работу, вернемся сюда и возьмем вас домой.
Когда наступил полдень, поделилась Гретель своим куском хлеба с Гензелем, — ведь он весь свой хлеб раскрошил по дороге. Потом они уснули. Но вот уж и вечер прошел, и никто за бедными детьми не приходил. Проснулись они темной ночью, и стал Гензель утешать сестрицу:
— Погоди, Гретель, вот скоро луна взойдет, и станут видны хлебные крошки, что я разбросал по дороге, они укажут нам дорогу домой.
Вот взошла луна, и дети отправились в путь-дорогу, но хлебных крошек не нашли, — тысячи птиц, что летают в лесу и в поле, все их поклевали. Тогда Гензель и говорит Гретель:
— Мы уж как-нибудь да найдем дорогу.
Но они ее не нашли. Пришлось им идти целую ночь и весь день, с утра и до самого вечера, но выбраться из лесу они не могли. Дети сильно проголодались, ведь они ничего не ели, кроме ягод, которые собирали по пути. Они так устали, что еле-еле передвигали ноги, и вот прилегли они под деревом и уснули.
Наступило уже третье утро с той поры, как покинули они отцовскую избушку. Пошли они дальше. Идут и идут, а лес все глубже и темней, и если бы вскоре не подоспела помощь, они выбились бы из сил.
Вот наступил полдень, и они заметили на ветке красивую белоснежную птичку. Она пела так хорошо, что они остановились и заслушались ее пеньем. Но вдруг птичка умолкла и, взмахнув крыльями, полетела перед ними, а они пошли за ней следом, и шли, пока, наконец, не добрались до избушки, где птичка уселась на крыше. Подошли они ближе, видят — сделана избушка из хлеба, крыша на ней из пряников, а окошки все из прозрачного леденца.
— Вот мы за нее и примемся, — сказал Гензель, — и то-то будет у нас славное угощенье! Я отъем кусок крыши, а ты, Гретель, возьмись за окошко, — оно, должно быть, очень сладкое.
Взобрался Гензель на избушку и отломил кусочек крыши, чтоб попробовать, какая она на вкус, а Гретель подошла к окошку и начала его грызть.
Вдруг послышался изнутри чей-то тоненький голосок:
Хруп да хрум все под окном,
Кто грызет и гложет дом?
Дети ответили:
Это гость чудесный,
Ветер поднебесный!
И, не обращая внимания, они продолжали объедать домик.
Гензель, которому очень понравилась крыша, оторвал от нее большой кусок и сбросил вниз, а Гретель выломала целое круглое стекло из леденца и, усевшись около избушки, стала им лакомиться.
Вдруг открывается дверь, и выходит оттуда, опираясь на костыль, старая-престарая бабка. Гензель и Гретель так ее испугались, что выронили из рук лакомство. Покачала старуха головой и говорит:
— Э, милые детки, кто это вас сюда привел? Ну, милости просим, входите в избушку, худо вам тут не будет.
Она взяла их обоих за руки и ввела в свою избушку. Принесла им вкусной еды — молока с оладьями, посыпанными сахаром, яблок и орехов. Потом она постелила две красивые постельки и накрыла их белыми одеялами. Улеглись Гензель и Гретель и подумали, что попали, должно быть, в рай.
Но старуха только притворилась такою доброй, а была она на самом деле злой ведьмой, что подстерегает детей, и избушку из хлеба построила для приманки. Если кто попадал к ней в руки, она того убивала, потом варила и съедала, и было это для нее праздником. У ведьм всегда бывают красные глаза, и видят они вдаль плохо, но зато у них нюх, как у зверей, и они чуют близость человека.
Когда Гензель и Гретель подходили к ее избушке, она злобно захохотала и сказала с усмешкой:
— Вот они и попались! Ну, уж теперь им от меня не уйти!
Рано поутру, когда дети еще спали, она встала, посмотрела, как они спят спокойно да какие у них пухлые и румяные щечки, и пробормотала про себя: «То-то приготовлю я себе лакомое блюдо.»
Она схватила Гензеля своею костлявой рукой, унесла его в хлев и заперла там за решетчатой дверью — пусть кричит себе сколько вздумается, ничего ему не поможет. Потом пошла она к Гретель, растолкала ее, разбудила и говорит:
— Вставай, лентяйка, да притащи мне воды, свари своему брату что-нибудь вкусное, — вон сидит он в хлеву, пускай хорошенько откармливается. А когда разжиреет, я его съем.
Залилась Гретель горькими слезами, но — что делать? — пришлось ей исполнить приказание злой ведьмы.
И вот были приготовлены для Гензеля самые вкусные блюда, а Гретель достались одни лишь объедки.
Каждое утро пробиралась старуха к маленькому хлеву и говорила:
— Гензель, протяни-ка мне свои пальцы, я хочу посмотреть, достаточно ли ты разжирел.
Но Гензель протягивал ей косточку, и старуха, у которой были слабые глаза, не могла разглядеть, что это такое, и думала, что то пальцы Гензеля, и удивлялась, отчего это он все не жиреет.
Так прошло четыре недели, но Гензель все еще оставался худым, — тут старуха потеряла всякое терпенье и ждать больше не захотела.
— Эй, Гретель, — крикнула она девочке, — пошевеливайся живей, принеси-ка воды: все равно — жирен ли Гензель, или тощ, а уж завтра утром я его заколю и сварю.
Ох, как горевала бедная сестрица, когда пришлось ей таскать воду, как текли у ней слезы ручьями по щекам!
— Господи, да помоги же ты нам! — воскликнула она. — Лучше бы нас растерзали дикие звери в лесу, тогда хотя бы погибли мы вместе.
— Ну, нечего хныкать! — крикнула старуха. — Теперь тебе ничего не поможет.
Рано поутру Гретель должна была встать, выйти во двор, повесить котел с водой и развести огонь.
— Сначала мы испечем хлеб, — сказала старуха, — я уже истопила печь и замесила опару. — Она толкнула бедную Гретель к самой печи, откуда так и полыхало большое пламя.
— Ну, полезай в печь, — сказала ведьма, — да погляди, хорошо ли она натоплена, не пора ли хлебы сажать?
Только полезла было Гретель в печь, а старуха в это время хотела закрыть ее заслонкой, чтобы Гретель зажарить, а потом и съесть. Но Гретель догадалась, что затевает старуха, и говорит:
— Да я не знаю, как это сделать, как мне туда пролезть-то?
— Вот глупая гусыня, — сказала старуха, — смотри, какое большое устье, я и то могла бы туда залезть, — и она взобралась на шесток и просунула голову в печь.
Тут Гретель как толкнет ведьму, да так, что та очутилась прямо в самой печи. Потом Гретель прикрыла печь железной заслонкой и заперла на задвижку. У-ух, как страшно завыла ведьма! А Гретель убежала; и сгорела проклятая ведьма в страшных мученьях.
Бросилась Гретель поскорей к Гензелю, открыла хлев и крикнула:
— Гензель, мы спасены: старая ведьма погибла!
Выскочил Гензель из хлева, словно птица из клетки, когда откроют ей дверку. Как обрадовались они, как кинулись друг другу на шею, как прыгали они от радости, как крепко они целовались! И так как теперь им нечего уже было бояться, то вошли они в ведьмину избушку, а стояли там всюду по углам ларцы с жемчугами и драгоценными каменьями.
— Эти, пожалуй, будут получше наших камешков, — сказал Гензель и набил ими полные карманы. А Гретель говорит:
— Мне тоже хочется что-нибудь принести домой, — и насыпала их полный передник.
— Ну, а теперь бежим поскорей отсюда, — сказал Гензель, — ведь нам надо еще выбраться из ведьминого леса.
Вот прошли они так часа два и набрели, наконец, на большое озеро.
— Не перебраться нам через него, — говорит Гензель, — нигде не видать ни тропинки, ни моста.
— Да и лодочки не видно, — ответила Гретель, — а вон плывет белая уточка; если я ее попрошу, она поможет нам переправиться на другой берег.
И кликнула Гретель:
Утя, моя уточка,
Подплыви к нам чуточку,
Нет дорожки, ни моста,
Переправь нас, не оставь!
Подплыла уточка, сел на нее Гензель и позвал сестрицу, чтоб и она села вместе с ним.
— Нет, — ответила Гретель, — уточке будет слишком тяжело; пускай перевезет она сначала тебя, а потом и меня.
Так добрая уточка и сделала, и когда они счастливо переправились на другой берег и пошли дальше, то стал лес им все знакомей и знакомей, и они заметили, наконец, издали отцовский дом. Тут на радостях они пустились бежать, вскочили в комнату и бросились отцу на шею.
С той поры как отец бросил детей в лесу, не было у него ни минуты радости, а жена его померла. Раскрыла Гретель передник, и рассыпались по комнате жемчуга и драгоценные камни, а Гензель доставал их из кармана целыми пригоршнями.
И настал конец их нужде и горю, и зажили они счастливо все вместе.
Тут и сказке конец идет,
А вон мышка бежит вперед;
Кто поймает ее, тот
Сошьет себе шапку меховую,
Да большую-пребольшую.
Колокольчик — Гримм
Где-то далеко, в тридесятом царстве, жили-были муж с женою, которые уже много лет сряду тщетно желали иметь детей; наконец жена получила возможность надеяться, что Бог исполнит ее желание.В задней части их дома было небольшое оконце, из которого виден был превосходный сад, переполненный самыми лучшими цветами и растениями.
Но он был обнесен высокой стеной, и никто не смел в него входить, потому что он принадлежал волшебнице, которая обладала обширной властью, и все ее боялись.
Однажды жена стояла у этого оконца и глядела в сад, и увидела грядку, на которой росли прекрасные репчатые колокольчики, такие свежие и красивые, что у нее глаза разгорелись.
И она почувствовала непреодолимое желание отведать салат из луковиц садовых колокольчиков.
Желание с каждым днем возрастало, и так как она знала, что их нельзя было добыть, то она совсем упала духом, побледнела и загрустила.
Тогда муж перепугался и спросил: «Да что с тобой, милая женушка?» — «Ах! — отвечала она. — Если мне нельзя будет поесть салата из луковиц садовых колокольчиков, что растут в саду позади нашего дома, то я не выживу.» Муж, который очень ее любил, сказал себе: «Я не допущу смерти своей жены и добуду этих луковиц, чего бы мне это ни стоило.»
В сумерки перелез он через стену в сад волшебницы, торопливо накопал полную пригоршню луковиц и принес своей жене. Та тотчас сделала себе салат и поела с большим наслаждением.
Но это кушанье ей так понравилось, что на другой день ей еще более захотелось его поесть. Ради ее успокоения пришлось мужу опять лезть в сад.
И он в сумерки опять спустился туда, но лишь только перебрался через стену, как очень испугался, потому что очутился лицом к лицу с волшебницей. «Как дерзаешь ты, — сказала она, гневно на него глянув, — перелезать в мой сад? Это тебе не пройдет даром!» — «Ах! — сказал он. — Смените гнев на милость; из нужды на это решился: моя жена увидала ваши колокольчики из окошка и таким загорелась желанием, что, кажется, тут бы ей и смерть пришла, кабы не дать ей салата покушать.»
Тогда волшебница поунялась в гневе и сказала ему: «Коли это так, как ты говоришь, я тебе позволю взять сколько хочешь луковиц, но только с одним условием: ты должен мне отдать того ребенка, который у твоей жены родится. Ей будет у меня хорошо, и я буду о нем заботиться, как родная мать.»
С перепугу он на все согласился, и когда его жене Бог дал дочь, тотчас явилась волшебница, назвала ребенка Колокольчиком и унесла к себе.
Колокольчик была прелестнейшая девочка. Когда ей минуло двенадцать лет, волшебница заключила ее в башню среди леса, и в той башне не было ни двери, ни лестницы, только на самом верху маленькое окошечко.
Когда волшебница хотела попасть в башню, то подходила к ней и кричала снизу:
Колокольчик, покажись,
Спусти косы свои вниз!
А волосы у девушки были чудные, тонкие, как золотая пряжа.
Заслышав голос волшебницы, она распускала свои косы, обвивала их вверху около оконного затвора, и тогда ее волосы золотистой волной упадали на двадцать локтей ниже окна, и волшебница по ним взбиралась наверх.
Года два спустя случилось однажды тем лесом проезжать королевичу, и путь ему лежал мимо той башни. И услышал он в той башне пение, которое было так приятно, что он приостановился и стал прислушиваться.
Это пела затворница — в своем уединении она старалась скоротать время, потешаясь своим милым голоском.
Королевич хотел было взобраться на ту башню и стал искать вход в нее, но дверей никаких не оказалось.
Он поехал домой; однако же это пение так тронуло его сердце, что он каждый день ходил в лес и все прислушивался.
Однажды стоял он около башни, укрывшись за деревом, и увидел, что приблизилась к ней волшебница, и услышал, как она снизу вверх крикнула:
Колокольчик, покажись,
Спусти косы свои вниз!
Девушка опустила вниз свои заплетенные косы, и волшебница поднялась по ним на верх башни.
«Коли на верх башни по этой лестнице ходят, — подумал королевич, — так я тоже когда-нибудь попытаю счастья.»
И на другой же день с наступлением темноты он подошел к башне и крикнул:
Колокольчик, покажись,
Спусти косы свои вниз!
Тотчас спустились косы сверху, и королевич взобрался по ним на башню.
Сначала девушка очень испугалась, когда к ней вошел мужчина, а она ни одного и в глаза не видывала!
Но королевич заговорил с нею очень ласково и рассказал ей, как его сердце было тронуто ее пением и как он с тех пор не мог успокоиться, пока ее не увидел.
Тогда у нее и страх прошел, и когда он ее спросил, не желает ли она взять его себе в мужья (а она видела, что он и молод, и прекрасен), то она подумала: «Ему я буду милее, чем старой Гошель.» (Так звали волшебницу).
И отвечала она согласием, и подала ему руку.
Она сказала: «Я охотно пойду с тобою, только не знаю, как бы мне вниз сойти. Когда ты будешь ко мне приходить, то приноси каждый раз с собою моток шелку: я из него стану плести лестницу, и когда она будет готова, я по ней сойду и ты меня возьмешь с собою на коня.»
Они условились, что он будет бывать у нее каждый вечер, потому что по утрам приходила к ней старуха.
Волшебница, со своей стороны, ничего не замечала, пока однажды девуш ка не спросила ее: «Скажите, пожалуйста, госпожа Гошель, отчего это мне гораздо труднее бывает вас поднимать сюда на башню, нежели молодого королевича? Тот в один миг уж и здесь!» — «Ах ты, безбожница! — воскликнула волшебница. — Что я от тебя слышу? Я думала, что тебя от всего света удалила, а ты все же обманула меня!»
В гневе своем ухватила она чудные волосы девушки, обмотала ими раза два левую руку, а в правую взяла ножницы и — раз, раз! — волосы обрезала, и чудные косы пали к ногам волшебницы. Не удовольствовавшись этим, волшебница была настолько безжалостна, что унесла бедняжку в дикую пустыню, где та должна была проводить жизнь в великом горе и лишениях.
В тот же день, расправившись с девушкой, волшебница под вечерок закрепила косы наверху к оконному затвору, и когда королевич приехал и крикнул:
Колокольчик, покажись,
Спусти косы свои вниз!
— она спустила косы вниз, королевич взобрался по ним наверх, но встретил там не свою милую, а волшебницу, которая бросила на него злобный взгляд. «Ага! — воскликнула она насмешливо. — Ты приехал за своей милой; но только эта красивая птичка уже не сидит в своем гнездышке и не поет более — кошка ее утащила, да еще и тебе-то глаза повыцарапает! Да! Ты ее уж никогда более не увидишь.»
Королевича забрало такое горе, что он в отчаянии бросился с башни: не убился до смерти, но тот терновник, в который он упал, выколол ему глаза. Так бродил он по лесу, питался одними кореньями и ягодами и горько оплакивал утрату своей милой.
Много лет он скитался в величайшей нищете и наконец попал в пустыню, где бедствовала его милая вместе с теми близнецами, которые у нее родились.
Тогда он вдруг услышал голос, показавшийся ему знакомым; он пошел прямо на этот голос и, когда приблизился, Колокольчик узнала его и со слезами бросилась ему на шею. Две ее слезинки пали ему на глаза, и глаза снова прозрели, и он мог ими все видеть, как прежде.
Тогда повел он ее с собою в свое королевство, где все приняли их с радостью, и они стали жить счастливые и довольные.
Братья Гримм — своя история! Чудесный мир братьев Гримм — фильм Для печати Сказки и рассказы братьев Гримм Сказки и истории братьев Гримм |
Точный источник печати неизвестен. Похоже, что этот текст основан на переводе Маргарет Хант Бытовые сказки Гримма , но это не идентично ее изданию. (Некоторые из переводов немного отличаются, расположение также отличается, и научные заметки Гримма не включены.)
Этекст, полученный Универсальной библиотекой, не включал рассказ названия. Они были восстановлены в этом издании, основываясь на названиях Ханта.(Спасибо также Стиву Николасу за восстановление конца последнего рассказа в этой версии.)
Обратите внимание, что эти рассказы представлены более или менее как собранные Grimms и отредактировал их (и Хант счел нужным перевести их). Читатели из этих версий могут найти больше насилия и грубости (и иногда антисемитизм), чем в пересказах, которые более знакомы большинству современные читатели. Подробнее о Grimms и их работе смотрите эта страница в университете Питтсбурга.
NEW: Теперь есть более точная версия перевода охоты отправленный Уильямом Баркером.Мы предлагаем вам использовать эти тексты вместо них. Мы можем удалить эту страницу (или эти тексты) в будущем, по своему предпочтению к более точному изданию Hunt.
- Король-лягушка или Железный Генри
- Богоматерь дитя
- История юноши, который пошел дальше, чтобы узнать, что такое страх
- Волк и семь маленьких детей
- Верный Джон
- Хорошая сделка
- Двенадцать братьев
- брат и сестра
- Рапунцель
- Три человечка в лесу
- Три спиннера
- Гензель и Гретель (в этой версии называется Гретель)
- Три Листа Змеи
- Белая Змея
- Доблестный маленький портной
- золушка
- Загадка
- Мать Холле
- Семь Воронов
- Красная шапочка
- Поющая кость
- Дьявол с тремя золотыми волосами
- Девушка без рук
- Умный Ганс
- Три языка
- Умная Элси
- Стол для желаний, Золотая задница и Дубина в мешке
- Thumbling
- Эльфы (две истории)
- Жених-разбойник
- крестный отец
- Фрау Труде
- крестный отец смерти
- Thumbling как подмастерье
- Птица Фитчера
- Можжевельник
- Старый Султан
- Шесть лебедей
- Маленькая шиповник
- Фундевогель
- Король Молочай
- Белоснежка
- Рюкзак, Шляпа и Рог
- Румпельштильцкин
- Милая Роланд
- Золотая птица
- Два брата
- королева пчел
- Три пера
- Золотой гусь
- Allerleirauh
- невеста заяц
- Двенадцать Охотников
- Вор и его господин
- Три сына удачи
- Как шесть человек получили в мире
- Сплетни Волк и Лис
- розовый
- Старик и его внук
- Water-Nix
- Брат Люстиг
- Ганс в удачу
- Ганс Женат
- Золотые дети
- Поющая, парящая жаворонок
- Гусь-Девушка
- Молодой великан
- Эльфы (еще одна история с таким названием)
- Король Золотой Горы
- Ворон
- Мудрая крестьянская дочь
- Три маленькие птички
- Вода Жизни
- Дух в бутылке
- закопченный брат дьявола
- Медвежья шкура
- ива и медведь
- сладкая каша
- мудрых людей
- Рассказы о змеях (так называемые загоны в этой версии)
- Мальчик бедного мельника и кот
- Два путешественника
- Ёжик Ганс
- Плащаница
- Умелый Охотник
- Дети двух королей
- Хитрый маленький портной
- Яркое солнце выводит его на свет
- синий свет
- Умышленное дитя
- Сын короля, который ничего не боялся
- капуста ослиная
- Старая женщина в лесу
- Три брата
- Дьявол и его бабушка
- Фердинанд Верный
- Железная плита
- Четыре умелых брата
- с одним глазом, с двумя глазами и с тремя глазами
- Ярмарка Катринелье и Пиф-Паф-Полтри
- Туфли, которые танцевали на кусочки
- Шесть слуг
- Белая невеста и черная
- Железный Джон
- Три черных принцессы
- Нойст и три его сына
- Дева Бракеля
- Домашние слуги
- Ягненок и рыбка
- Симели гора
- Going A-Traveling
- Осел
- Неблагодарный сын
- Репа
- Старик снова молод
- Три ленивца
- Пастух
- Звездные деньги
- Украденные фартинги
- невест на суде
- Воробей и его четверо детей
- Белоснежка и Роза Красная
- стеклянный гроб
- Ленивый Гарри
- Грифон
- Сильный Ганс
- Хижина в лесу
- Гусиная девушка у колодца
- различные дети Евы
- Никс Мельничного пруда
- Бедный мальчик в могиле
- Истинная Милая
- Шпиндель, Челнок и Игла
- Морской заяц
- Мастер-вор
- барабанщик
- Колос
- Старый Ринкранк
- Хрустальный шар
- Горничная Малеен
- ул.Иосиф в лесу
- Двенадцать Апостолов
- Роза
- Бедность и смирение ведут на небеса
- Божья Пища
- Три зеленых веточки
- постаретая мать
- Хейзел-филиал
- Кошка и мышка в партнерстве
- Чудесный музыкант
- Стая Рагамуфинов
- Солома, Уголь и Бобы
- Рыбак и его жена
- Мышь, Птица и Колбаса
- Бременские музыканты
- вошь и блоха
- Портной на небесах
- Свадьба миссисФокс (две истории)
- Эльфы (еще одна история)
- герр Корбес
- Пес и Воробей
- Фредерик и Кэтрин
- Маленький крестьянин
- Йоринда и Джорингель
- Волк и Человек
- Волк и лиса
- Лис и кот
- Умный Гретель (в этой версии называется Гретель)
- Смерть Маленькой Курицы
- Азартные игры Гензель
- Лиса и гуси
- Бедный и богатый человек
- Старый Хильдебранд
- Доктор Ноуолл
- Еврей среди шипов
- Цепочка Небесная
- Три армии-хирурга
- Семь Швабов
- Три ученика
- Lazy Spinner
- Лиса и конь
- Животные Господа и дьявол
- Луч
- Старая нищая
- шансы и концы (в этой версии называемые барьерами)
- История земли Шлаураффен
- Дитмаршская сказка о чудесах
- Загадочная сказка
- Мудрый Слуга
- Крестьянин на небесах
- Бережливая Лиза
- делясь радостью и печалью
- Ива-Рен
- Подошва
- выпь и удод
- Сова
- Луна
- Продолжительность жизни
- Посланники Смерти
- Мастер Pfriem
- Подарки для маленьких
- Великан и Портной
- гвоздь
- Заяц и Ежик
- Крестьянин и дьявол
- крошки на столе
- Могила
- Сапоги из кожи буйвола
- Золотой Ключ (конец отсутствует)
Сначала истории не имели для меня никакого смысла. Там не было морали. У них будет медленное начало, бессмысленная середина и внезапный и обычно жестокий конец. Я подумал про себя: это не истории для детей! Но когда я читал дальше, я понял, что я читал это неправильно. Они — это предназначено для детей. Я прочитал их в детстве. За исключением того, что их звали Такрумар Джули в этой части света.Я вспомнил, что раньше наслаждался ими, но это было так долго
Это было увлекательно.Сначала истории не имели для меня никакого смысла. Там не было морали. У них будет медленное начало, бессмысленная середина и внезапный и обычно жестокий конец. Я подумал про себя: это не истории для детей! Но когда я читал дальше, я понял, что я читал это неправильно. Они — это предназначено для детей. Я прочитал их в детстве. За исключением того, что их звали Такрумар Джули в этой части света.Я вспомнил, что раньше наслаждался ими, но это было так долго, что я забыл.
Итак, я продолжил читать со спецификациями маленького ребенка, и мне понравились истории. Я начал видеть символику. Я начал понимать, почему истории были такими жестокими. Я начал понимать, почему эти истории казались неожиданными и случайными и, казалось, не имели смысла.
Но теперь я тоже взрослый. Так что «смысл» историй, захлестнувших мою голову, когда я был моложе, или что-то, что я мог понять подсознательно, теперь стало намного яснее.Стандарты того времени, когда были написаны истории, были настолько абсолютными и разными, что вы должны задаться вопросом об изменениях в обществе. Истории — это маленькие жизненные уроки, где во многих случаях мужчины награждаются за их хитрые и смелые манипуляции (Рюкзак, Шляпа и Рог; Шесть Солдатов Удачи и т. Д.), В то время как женщины вознаграждаются за свой долг, послушание и трудолюбие (Ашенпуттель, Шесть лебедей и т. д.). И многие из них не содержат долго и счастливо. Мораль здесь не представлена, идея добра и зла, социальные и гендерные роли и т. Д.
Если бы они были написаны в наше время, многие, вероятно, назвали бы их сексистами и выполнили бы петиции, чтобы вытащить их из библиотеки. Но это был путь мира много веков назад, когда биологическое неравенство было таким же, как социальное неравенство. Я не думаю, что концепция «детской невинности» существовала даже в те времена.
Я мог бы продолжить, но я закончу обзор моей любимой историей из книги, которая, как мне кажется, подытожит Братьев Гримм.Кошка и мышь сформировали товарищество, чтобы копить на зиму. Но кошка заканчивает тем, что крадет из хранилища, и когда мышь узнает, вместо того, чтобы служить правосудию, кошка заканчивает тем, что съела мышь также. И история заканчивается там, как и большинство историй братьев Гримм. «И это путь мира»
—
Прочитано как часть Coursera: фантастика и научная фантастика: человеческий разум, наш современный мир
Мое эссе:
Мораль, представленная в Принц-лягушка кажется сомнительным на первый взгляд.В отличие от большинства историй братьев Гримм, таких как «Спящая красавица» или «Ашенпуттель», добродетель была вознаграждена, принцесса в этой истории нарушила свое обещание лягушке и даже бросила его к стене, но была награждена «принцем с красивыми добрыми глазами» . Тем не менее я утверждаю, что есть мораль, кроме того, что скрыто в перспективе.
Я верю, что когда лягушка просит принцессу к «пусть [он] сядет с тобой за столом, и ест с тарелки твоей, и пьет из чаши твоей, и спит в маленькой постели твоей» , что на самом деле будет формой о брачных обязательствах, потому что кто еще позволил бы незнакомцу сидеть у ее стола или есть с ее тарелки? И молодая принцесса согласилась на это сражение только для того, чтобы она могла вернуть свой мяч снова, мяч является универсальным для всего, что имеет для нее большое значение, что указывает на тот факт, что у нее не было реального выбора в сражении. «Я пообещаю все, что вы хотите, если только вы снова принесете мне мой мяч».
Она пытается отступить от своего обещания, и только когда король, ее отец, заставляет ее выполнить свое обещание, она неохотно делает это. Таким образом, вся история повествования была аналогией брака, заключенного по договоренности с отцом, когда дочь не находит мужа привлекательным.
Перспектива, о которой я говорил ранее, исходит из того факта, что когда человек видит события глазами молодой девушки, он понимает, почему она ведет себя неохотно.Никто не хочет делить постель с уродливой лягушкой. Тем не менее, отец вынужден сделать это, и со временем обнаруживает, что лягушка действительно была принцем.
И жили они долго и счастливо.
Двенадцать братьев — Гримм
Однажды были король и королева, которые счастливо жили вместе и имели двенадцать детей, но все они были мальчиками. Тогда сказал царь своей жене: «Если тринадцатое дитя, которого ты собираешься принести в мир, — девочка, двенадцать мальчиков умрут, чтобы ее имущество могло быть великим и чтобы царство пало ей в одиночестве.» Он также сделал двенадцать гробов, которые уже были заполнены стружкой, и в каждой лежала небольшая подушка для мертвых, и он взял их в запертую комнату, а затем он дал королеве ключ от нее, и велел ей не говорить об этом никому.Мать, однако, теперь сидела и оплакивала весь день, пока самый младший сын, который всегда был с ней и которого она назвала Вениамином, из Библии, не сказал ей: «Дорогая мать, почему ты такой грустный? »
«Дорогой ребенок», она ответила: «Я не могу сказать тебе». Но он не давал ей покоя, пока она не вышла и не отперла комнату, и не показала ему двенадцать гробов, заполненных стружкой. Тогда она сказала, мой дорогой Вениамин, твой отец сделал эти гробы для тебя и для твоих одиннадцати братьев, потому что, если я приведу маленькую девочку в мир, тебя всех убьют и похоронят в них.«И когда она плакала, когда говорила это, сын утешил ее и сказал:« Не плачь, дорогая мама, мы спасем себя и пойдем отсюда ». Но она сказала:« Иди в лес с твоими одиннадцатью братьями, и пусть каждый постоянно сидит на самом высоком дереве, которое можно найти, и следит за башней в замке. Если я рожу маленького сына, я поставлю белый флаг, и тогда вы рискнете вернуться, но если у меня родится дочь, я подниму красный флаг, а затем вылету отсюда так быстро, как вы сможете и пусть добрый Бог защитит тебя.И каждую ночь я буду вставать и молиться за вас — зимой, чтобы вы могли согреться у костра, а летом, чтобы вы не потеряли сознание от жары ».
После того как она благословила своих сыновей Они пошли в лес. Они по очереди следили, сидели на самом высоком дубе и смотрели на башню. Когда прошло одиннадцать дней и настал черед Вениамина, он увидел, что поднимается флаг. Однако не белый, а кроваво-красный флаг, который объявил, что все они должны умереть.Когда братья услышали это, они очень разозлились и сказали: «Неужели мы все страдаем смертью ради девочки? Мы клянемся, что отомстим за себя! — где бы мы ни нашли девушку, ее красная кровь будет течь».
После этого они углубились в лес, и посреди него, где было самое темное, они нашли маленькую заколдованную хижину, которая стояла пустой. Тогда они сказали: «Здесь мы будем жить, а ты, Вениамин, который самый младший и слабый, будешь оставаться дома и хранить дом, а мы, другие, выйдем за едой.«Затем они пошли в лес и застрелили зайцев, диких оленей, птиц и голубей и все, что можно было есть; это они взяли к Вениамину, который должен был одеть его для них, чтобы они могли утолить свой голод. Они жили вместе десять лет в маленькой хижине, и время не показалось им долгим.
Маленькая дочь, от которой родилась их мать, королева, теперь выросла, у нее было доброе сердце и прекрасное лицо, и она имела золотая звезда на лбу. Однажды, когда это было великое омовение, она увидела среди этих вещей рубашки двенадцати мужчин и спросила свою мать: «Кому принадлежат эти двенадцать рубашек, потому что они слишком малы для отца?» Тогда королева с тяжелым сердцем ответила: «Дорогой ребенок, они принадлежат твоим двенадцати братьям.«Сказала дева:« Где мои двенадцать братьев, я еще не слышала о них? »Она ответила:« Бог знает, где они, они бродят по миру ». Затем она взяла деву и открыла для нее комнату. и показал ей двенадцать гробов со стружкой и подушками для головы. «Эти гробы, — сказала она, — предназначались для твоих братьев, но они тайно ушли до того, как ты родился», и она рассказала ей, как все случилось, потом сказала дева: «Дорогая мама, не плачь, я пойду и поищу своих братьев.
Она взяла двенадцать рубашек и вышла прямо в большой лес. Она гуляла весь день, а вечером пришла в заколдованную хижину. Затем она вошла в нее и нашла юношу, который спросил: «Откуда ты и куда ты связан?» И был удивлен, что она была так прекрасна, и носила царские одежды, и на ее лбу была звезда. И она ответила: «Я дочь царя, и ищу своего двенадцать братьев, и я буду идти так далеко, как небо голубое, пока не найду их.«Она также показала ему двенадцать рубашек, которые принадлежали им. Тогда Вениамин увидел, что она была его сестрой, и сказал:« Я Вениамин, твой младший брат ». И она заплакала от радости, и Вениамин также заплакал, и они поцеловал и обнял друг друга с величайшей любовью. Но после этого он сказал: «Дорогая сестра, есть еще одна трудность. Мы договорились, что каждая девица, с которой мы встречаемся, умрет, потому что мы были вынуждены покинуть наше королевство из-за девочки ». Затем она сказала:« Я с готовностью умру, если благодаря этому смогу освободить своих двенадцати братьев.«
« Нет, — ответил он, — ты не умрешь, усадися под эту ванну, пока не придут наши одиннадцать братьев, и тогда я скоро приду к соглашению с ними ».
Она так и сделала, и когда это было Ночью остальные пришли с охоты, и их ужин был готов. И когда они сидели за столом и ели, они спросили: «Какие там новости?» Сказал Вениамин: «Ты ничего не знаешь?» — «Нет, «Они ответили. Он продолжил:« Вы были в лесу, а я остался дома, и все же я знаю больше, чем вы.«-« Тогда скажи нам », — закричали они. Он ответил:« Но пообещай мне, что первая девушка, которая встретит нас, не будет убита ». -« Да », они все плакали,« она помилует, только скажи нам
Тогда он сказал: «Наша сестра здесь», и он поднял ванну, и дочь Царя вышла в своих царских одеждах с золотой звездой на лбу, и она была прекрасна, нежна и справедлива. Тогда все они радовались, падали ей на шею, целовали и любили ее всем сердцем.
Теперь она осталась дома с Вениамином и помогла ему в работе.Одиннадцать пошли в лес и поймали дичь, оленей, птиц и голубей, чтобы у них была еда, а младшая сестра и Вениамин позаботились о том, чтобы приготовить их для них. Она искала дрова для приготовления пищи и травы для овощей, и поставила кастрюли на огонь, чтобы ужин был всегда готов к одиннадцати. Она также следила за порядком в маленьком домике и укладывала красиво белые чистые покрывала на маленькие кровати, и братья всегда были довольны и жили в великой гармонии с ней.
Однажды дома вдвоем приготовили прекрасное развлечение, а когда они все были вместе, они сели, поели, выпили и были полны радости. Был, однако, небольшой сад, принадлежащий заколдованному дому, в котором стояли двенадцать цветов лилии, которые также называют учениками. Она хотела доставить удовольствие своим братьям, сорвала двенадцать цветов и подумала, что подарит каждому брату по одному на обеде. Но в тот самый момент, когда она сорвала цветы, двенадцать братьев были превращены в двенадцать воронов и улетели над лесом, и дом и сад также исчезли.И теперь бедная дева была одна в диком лесу, и когда она огляделась, рядом с ней стояла старуха, которая сказала: «Дитя мое, что ты сделал? Почему ты не оставил двенадцать растущих белых цветов? твои братья, которые теперь навсегда превратились в воронов «. Дева сказала, рыдая: «Разве нет способа их доставить?»
«Нет, — сказала женщина, — во всем мире есть только один, и это так трудно, что ты не избавишь их им, потому что ты должен быть немым семь лет и не говорить и не смеяться» и если ты говоришь одно слово, а час семи лет не нужен, все напрасно, и твои братья будут убиты одним словом.
Тогда сказала девица в ее сердце: «Я с уверенностью знаю, что отпущу братьев моих», и пошла и искала высокое дерево, и уселась в нем, и простиралась, и не говорила и не смеялась. Теперь так случилось что в лесу охотился царь, у которого была великая борзая, которая побежала к дереву, на котором сидела девушка, и вскочила на него, скулила и лаяла на нее. Затем пришел царь и увидел дочь прекрасного царя с золотая звезда на ее лбу и была настолько очарована ее красотой, что он позвонил, чтобы спросить ее, будет ли она его женой.Она не ответила, но кивнула головой. Поэтому он сам взобрался на дерево, понес ее, посадил на коня и понес ее домой. Тогда свадьба была торжественно торжественно торжественно отмечена, но невеста не говорила и не улыбалась. Когда они несколько лет жили счастливо вместе, мать короля, которая была злой женщиной, начала клеветать на юную королеву и сказала королю: «Это обычная нищая девушка, которую ты привел с собой. знает, какие злые трюки она практикует тайно! Даже если она глупа и не способна говорить, она все равно может смеяться хоть раз, но у тех, кто не смеется, плохая совесть.«Сначала король не поверил бы этому, но старуха так долго настаивала на этом и обвиняла ее во многих злых делах, что в конце концов король позволил себя убедить и приговорил ее к смерти.
А теперь великий огонь был освещен во дворе, в котором она должна была быть сожжена, и король стоял над окном и смотрел на него со слезами на глазах, потому что он все еще так сильно ее любил. И когда она была быстро привязана к колу, и огонь был облизывая ее одежду своим красным языком, последний миг из семи лет истек.Затем в воздухе послышался жужжащий звук, и двенадцать воронов подлетели к этому месту и опустились вниз, и когда они коснулись земли, они были ее двенадцатью братьями, которых она спасла. Они разорвали огонь на части, погасили пламя, освободили свою дорогую сестру, поцеловали и обняли ее. И теперь, когда она осмелилась открыть рот и говорить, она рассказала королю, почему она была глупой и никогда не смеялась. Король обрадовался, когда услышал, что она невинна, и все они жили в великом единстве до самой смерти.Злая мачеха была взята перед судьей и помещена в бочку, наполненную кипящим маслом и ядовитыми змеями, и умерла злой смертью.
Leave a Reply