Кто написал сказку емеля: Кто написал сказку «По щучьему велению», автор?
Кто написал «По щучьему веленью»?
Кто написал «По щучьему велению»? Этот вопрос интересует многих.
Автор сказки «По щучьему веленью»Автор сказки «По щучьему велению» — народ. Это русская народная сказка.
Три варианта сказки опубликовано в сборнике «Народные русские сказки» А. Н. Афанасьева. Известен также вариант сказки в обработке Алексея Толстого.
«По щучьему велению» план1. Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий — дурачок Емеля. Братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет.
2. Братья уезжают на ярмарку, а невестки посылают Емелю за водой. Добиться этого от лентяя удается, только пригрозив, что «гостинцев тебе не привезут» .
3. Емеля идет к проруби и, изловчившись, вылавливает щуку. Щука просит его «человечьим голосом» : «Емеля, отпусти меня в воду, я тебе пригожусь» . Емеля отпускать щуку не хочет, предполагая, что лучшее употребление щуки – сварить из нее уху.
Однако щуке удается уговорить дурачка, продемонстрировав ему свои возможности – отправив ведра домой самоходом. Расставаясь, щука сообщает Емеле волшебную фразу: «По щучьему веленью, по моему хотенью», с помощью которой он может выполнять все свои желания.
4. С помощью этого заклинания Емеля колет дрова, едет в лес на санях без лошади, передавив по дороге кучу народу, рубит деревья в лесу и расправляется на обратном пути с людьми, хотевшими наказать его за «помятых» и «подавленных» пешеходов.
5. Царь, услышав о Емелиных проделках, посылает к нему офицера – «его найти и привезти во дворец» . Емеля расправляется и с офицером: «дубинка выскочила — и давай колотить офицера, насилу он ноги унес» .
6. «Царь удивился, что его офицер не мог справиться с Емелей, и посылает своего самого набольшего вельможу» . Хитрый вельможа уговорил Емелю приехать к царю, посулив ему угощение во дворце и подарки: «царь тебе красный кафтан подарит, шапку и сапоги» . Прямо на печи Емеля отправляется в царский дворец.
7. Царь устраивает разбор ДТП: «Что-то, Емеля, на тебя много жалоб! Ты много народу подавил» . На что Емеля находит убедительный аргумент: «А зачем они под сани лезли» ? После чего уезжает из дворца домой, мимоходом, с помощью волшебной фразы, влюбив в себя царскую дочку.
8. Марья-царевна требует от отца, чтобы он выдал ее замуж за Емелю. Царь опять посылает за Емелей вельможу. Напоив Емелю в стельку, вельможа привозит его во дворец. По приказу царя Емелю вместе с Марьей-царевной засунули в бочку, засмолили и бросили в море.
9. Проснувшись, Емеля заставляет ветры выкатить бочку на песок. Марья-царевна просит как-нибудь решить жилищный вопрос – «построить какую ни на есть избушку» . Емеле лениво. Но потом он все-таки создает «каменный дворец с золотой крышей» и приличествующий ему ландшафт: «кругом — зеленый сад: цветы цветут и птицы поют» .
10. Далее он по требованию влюбленной в него царевны становится «добрым молодцем, писаным красавцем» .
11. Царь, поехавший на охоту, натыкается на дворец Емели.
Емеля приглашает его внутрь и приглашает на пир. Царь, не узнав Емелю в новом облике, пытается выяснить, кто он такой. «Я — тот самый Емеля. Захочу — все твое царство пожгу и разорю» — отвечает хозяин.
Узнаем о чем сказка Емеля и щука и кто ее автор? Сказка По щучьему велению расскажет про Емелю и щуку
Главный герой сказки — Емеля — вобрал в себя как негативные, так и положительные качества обычного русского парня своего времени.
Неизвестный автор
Некоторые сказки появляются сами по себе, другие придумывают писатели. Как появилась история под названием «По щучьему велению»? Сказка, автор которой до сих пор не известен, является продуктом народного творчества. Она имела несколько вариаций и в разных регионах рассказывалась неодинаково.
Русский этнограф Афанасьев, по примеру Братьев Гримм или Шарля Перро, решил организовать вояж по стране и собрать разрозненные легенды в один объемный труд, так сказать, систематизировать народное достояние. Он несколько изменил название истории и обобщил отдельные элементы, отличавшиеся в зависимости от региона.
Благодаря этому сказка «Емеля и щука» приобрела популярность.
Следующим, кто взялся кроить знакомый сюжет, стал Алексей Толстой. Он добавил в народный эпос литературную красоту и вернул произведению старое название «По щучьему велению». Сказка, автор которой постарался сделать ее более интересной для детей, быстро разлетелась по Москве и Петербургу, а местные театры даже добавили в свой репертуар новый спектакль.
Главные персонажи
Главным персонажем этой легенды выступает некий не слишком расторопный молодой парень Емеля. В нем собраны те негативные качества, которые не дают ему вести хорошую жизнь:
лень;
корысть;
легкомыслие;
безразличность.
Тем не менее, когда он проявляет свой ум и доброту, ему попадается настоящая удача – щука из проруби.
Вторым персонажем, буквально антиподом Емели, является щука. Она умна и справедлива. Рыба призвана помочь молодому человеку в его личном становлении, направить его помыслы в нужное русло.
Как и полагается в таких ситуациях, Емеля и щука стали друзьями.
Третий герой выступает в образе злодея. Царь – занятой человек, руководящий многомилионным государством, которого Емеля вынуждает своими выходками снизойти до простолюдина. Сказка «Про Емелю и щуку» наделила его завистливым характером.
Царская дочь – приз для главного героя за то, что он становится на путь исправления.
История
Сказка «Емеля и щука» начинается со знакомства с главным героем. Он настолько несмышлёный и крайне ленивый, что все порученное ему приходится переделывать другим людям.
Невестки Емели допрашивались у него помощи долгими уговорами. Тем не менее как только ему кто-то пообещает вознаграждение за то, что он делает, сразу примется за работу с двойной силой.
И вдруг в один прекрасный день Емеля достает из проруби волшебную щуку. Та предлагает ему свою службу в обмен на жизнь. Парень тут же соглашается.
Волшебная помощь
После того как щука становится его волшебным подчиненным, Емеле живется еще лучше, чем прежде.
Теперь ему даже совсем несложных поручений выполнять не приходится.
Магические силы рубят дрова, ходят по воду и даже избивают его неприятелей. Емеля остается очень доволен тем, что происходит. Он так обленился, что и с печи вставать не хочет. Щука помогает ему и в этом, превращая печь в первый прототип механического средства передвижения.
Во время таких прогулок верхом на ней Емеля может задавить несколько крестьян, которые попадутся по дороге. Себя он оправдывает тем, что люди сами прыгнули под его печку.
Похоже, что в содеянном он ни капли не раскаивается. Сказка «Про Емелю и щуку» содержит в себе скрытую мораль.
Царь и Емеля
Услыхав про невиданное чудо, самоходную печку, да еще и про крутой нрав ее хозяина, царь решает вызвать Емелю к себе.
С неохотой «герой» является, чтобы посмотреть на хоромы господские. Но эта поездка меняет всю жизнь парня.
В царском дворце он встречается с королевной. Та поначалу тоже кажется достаточно своенравной и облененной.
Но Емеля решает, что ему пора остепениться, и хочет позвать ее в жены.
Господская дочка сначала не соглашается. Сам монарх выступает против такого союза, питая надежды на то, что его дочь выйдет замуж только за знатного человека или зарубежного царя.
Емеля просит щуку, чтобы та заколдовала непослушную королевну. В итоге молодой человек добивается своего. Девушка дает согласие. Они женятся.
Разгневанный царь запирает навечно влюбленную пару в бочке и бросает их в море. Емеля просит щуку спасти их. Та делает так, чтобы бочку прибыло к берегу, они выбираются из нее.
Парень просит щуку построить себе огромный дворец, а самого превратить в писаного красавца. Волшебная рыба исполняет желание.
Счастливые молодожены живут припеваючи, пока к ним не заявляется разозленный царь. Его дворец гораздо меньше, чем у Емели. Главный герой милостиво прощает государю все прошлое. Он приглашает его пообедать у них. Во время банкета Емеля признается ему, кто он на самом деле. Царь остается пораженным ловкостью и умом молодого человека.
Теперь он понимает, что именно такой парень и должен был жениться на его дочери.
«По щучьему велению» — сказка добрая и поучительная. Ее конец не оставляет конкретного руководства к действию. Наоборот, каждый должен сам подумать и решить для себя, что в жизни правильно, а чего делать не стоит.
“По щучьему велению” (русская сказка): анализ
Эта история чем-то напоминает мечту славянских народов с помощью волшебных сил получить все желаемое, не сильно при этом напрягаясь.
В то же время поймать щуку Емеля сумел только самостоятельно, когда таки принялся делать хоть что-то и на совесть.
Законченный лодырь на глазах у читателей эволюционирует до трудолюбивого, порядочного человека. Получив достаточную мотивацию в виде любви к принцессе, он забывает о желании оставаться лентяем, жить только в свое удовольствие и принимается за дело.
Если щука и не производит на него большого впечатления, он изначально принимает ее как должное, то первый отказ девушки пробуждает в нем чувства.
В тот момент, когда Емеля на печке начинает давить прохожих, по мнению многих исследователей сказки, у парня проявляются царские черты. После этого инцидента даже монарх обратил на него свое внимание.
Возможно, что наши предки, которые создали сказку, видели в последнем внешнем преображении Емели и внутренние изменения к лучшему.
Когда он стал красивее, то сумел простить и понять царя, сделался добрее и внимательнее к другим. Люди с видимыми отличительными знаками на лице обычно считались плохими или даже знакомыми с нечистой силой.
Пока Емеля выглядел как обычный, не слишком приятный парень, он и не мог стать царем. С обретением внутренней красоты все сразу же изменилось.
Традиционные русские сказки всегда заканчивались обнадеживающе. Скорее всего, крестьяне того времени именно так представляли себе самый счастливый день.
«По щучьему веленью»
Коронной фразой всей сказки является «По щучьему веленью, по моему хотенью». Это своеобразное заклинание, которое вызывает волшебную щуку.
Произнося данные слова, Емеля получает все, что хочет. «По щучьему велению», то есть просто так. Без того, чтобы приложить к этому какие-либо усилия. Несмотря на то что сказка называется «Емеля и Щука», в народе она была переименована в честь этих волшебных слов.
Если вчитаться в смысл этой фразы, получается, что все же повелевает именно волшебная рыба, в плавниках которой и заключена реальная власть.
Щука учит парня этому тайному заклинанию. И как только оно звучит, магия начинает действовать, где бы ни был Емеля. Хоть на печи, хоть под водой. В бочке его спасает фраза «по щучьему веленью». Сказка проводит ее главной нитью.
Эти слова сразу же стали пословицей в народе. Они означают попытку сделать что-то не своими руками, а за чужой, чаще всего магический, счет.
Сказка в поп-культуре
Когда историю впервые напечатали большим тиражом и ее смогли прочитать многие, она тут же стала популярной.
Сказка «Емеля и щука» даже стала основой для одноименного фильма.
Детскую кинокартину сняли в 1938 году. За режиссуру отвечал знаменитый на то время Александр Роу. Отдельные элементы сценария были взяты из пьесы Елизаветы Тараховской «Емеля и щука». Сказка в ее интерпретации была адаптирована к современным реалиям, но мораль осталась той же.
Режиссер Иванов-Вано снял мультфильм по тому же вымыслу в 1957 году. А еще раз пьесу Тараховской взяли в 1970, на новую экранизацию Владимира Пекаря.
Третий мультфильм создал Валерий Фомин, уже в 1984 году.
Сказка «Емеля и щука» была увековечена на марках ГДР в 1973 году. Каждый из шести штемпелей изображает один из сюжетов были.
Популярными стали и сами упоминания Емели. Главный герой сказания начал ассоциироваться с ленивым человеком, стремящимся получить богатство, ничего не делая при этом.
«Емеля и щука» — сказка, автор которой не известен, никак не пожелал себя увековечить и остаться в пямяти потомков, не стремившийся к славе, богатству, известности. Тем не менее его образ как нельзя лучше демонстрирует, каким должен быть хороший человек.
Как братья Гримм спасли сказку
Между 1812 и 1857 годами вышло семь изданий их сказок , каждое отличалось от предыдущего, пока окончательный, самый известный вариант едва ли напоминал первый. Учитывая, что первое издание недавно было отмечено на праздновании двухсотлетия во всем мире, возможно, сейчас самое время пересмотреть то, что, как мы думаем, мы знаем об оригинальных сказках о братьях Гримм.
Истории, впервые собранные братьями Гримм, бесцеремонны, прямолинейны, абсурдны, комичны и трагичны и, строго говоря, не являются «сказками». На самом деле, Гриммы никогда не предназначали сказки для чтения детьми. Рассказы о детях и семьях и о том, как они реагировали на тяжелые условия, в которых жили. Гриммы думали, что истории и их нравы естественным образом исходят от немецкого народа в устной традиции, и они хотели сохранить их до того, как сказки будут потеряны навсегда. Собирая сказки, Гриммы внесли уникальный вклад в фольклор, и их Kinder- und Hausmärchen ( Детские и домашние сказки
В значительной степени именно их первое издание, опубликованное в двух томах в 1812 и 1815 годах, вдохновило фольклористов Европы и Великобритании на сбор сказок из их устных традиций, чтобы сохранить их как часть своего культурного наследия.Это первое издание полностью отличается от так называемого окончательного издания 1857 года. В процессе публикации семи различных изданий за сорок лет Гриммы внесли значительные изменения в содержание и стиль. Рассказы в первом издании ближе к устной традиции, чем сказки финала, который можно рассматривать скорее как литературный сборник, потому что Вильгельм, младший брат, постоянно оттачивал сказки, чтобы они находили отклик у растущей литературной публики. . Их книги станут вторыми по популярности после Библии в немецкоязычных странах. К двадцатому веку они станут самым известным собранием народных сказок и сказок в западном мире.
Когда Якоб (1785 г.р.) и Вильгельм (1786 г.р.) начали собирать народные сказки и песни в начале девятнадцатого века, они были не по годам развитыми студентами Марбургского университета, еще в подростковом возрасте .
Они выросли довольно быстро, мучимые денежными проблемами и заботой о своих братьях и сестрах — их отец умер в 1796 году, оставив семью, когда-то принадлежавшую к среднему классу, в нищете. Их положение еще более усугублялось разгулом наполеоновских войн. Якоб прервал учебу, чтобы служить в Гессенской военной комиссии, хотя Вильгельм сдал экзамены по праву и нашел работу низкооплачиваемого библиотекаря в королевской библиотеке. В 1807 году Якоб потерял должность в Военной комиссии, когда французы оккупировали Кассель, но затем его наняли библиотекарем к новому королю Жерому, брату Наполеона, который теперь правил Вестфалией. Среди всех потрясений в 1808 году умерла их мать, и Якоб и Вильгельм стали полностью ответственными за своих трех младших братьев и сестру.
Несмотря на сложные личные проблемы и скудную финансовую поддержку с 1805 по 1812 год, братья проявили себя как новаторские ученые в новой области немецкой филологии, опубликовав статьи и книги по средневековой литературе.
На самом деле, они были бы удивлены, узнав, что сегодня они более известны своими сказками, чем превосходными филологическими исследованиями, которые включают новаторскую работу по немецким звуковым сдвигам и основание объемистого немецкого словаря в 1854 году. их обучение филологии и требования, которые они предъявляли к себе как к исследователям, которые помогали им собирать и редактировать сказки.
В 1808 году их друг, поэт-романтик Клеменс Брентано, попросил их собрать все типы народных сказок, чтобы использовать их в сборнике литературных сказок. В 1810 году ему прислали пятьдесят четыре текста, которые, к счастью, скопировали. К счастью, потому что Брентано тогда потерял рукопись в Оленбергском монастыре в Эльзасе и никогда не пользовался текстами Гримм. Когда они поняли, что Брентано не собирается использовать сказки, они решили, по совету другого писателя-романтика и общего друга, Ахима фон Арнима, издать свой сборник. Оно выросло до восьмидесяти шести сказок, которые они опубликовали в 1812 г.
Что заставило Гриммов сосредоточиться на древнегерманских эпосах, сказках и литературе, так это вера в то, что самые естественные и чистые формы культуры — те, которые объединяют сообщество — были лингвистическими и основывались на истории. По их мнению, современная литература, хотя она могла бы быть удивительно богатой, была искусственной и, следовательно, не могла выразить подлинную сущность культуры народа, которая естественным образом возникла из опыта и объединила людей. Поэтому все их усилия были направлены на раскрытие историй из прошлого.
В своем предисловии Гриммы объяснили свой интерес к культуре простых людей и свое намерение записать свои сказки: «Возможно, это было самое подходящее время для записи этих сказок, так как людей, которые должны их сохранять, становится все больше. и более скудный. . . . Там, где еще существуют сказки, они продолжают жить так, что никто не задумывается, хороши они или плохи, поэтичны или грубы.
Люди знают и любят их, потому что просто впитали их привычным образом. И они получают от них удовольствие без всякой причины. Именно поэтому обычай рассказывать истории так чудесен». Короче говоря, первая коллекция Гриммов была оформлена как археологические раскопки и как книга для взрослых и ученых. Их сказки не считались детскими, даже сегодня.
Хотя молодые Гриммы не полностью формализовали свое представление о фольклоре во время работы над публикацией первого издания, они придерживались своего первоначального принципа: спасать реликвии прошлого. Они намеревались проследить и понять сущность культурной эволюции и продемонстрировать, как естественный язык, вытекающий из потребностей, обычаев и ритуалов простых людей, создает подлинные связи и помогает создавать цивилизованные сообщества. Это одна из причин, почему они назвали свой сборник сказок учебным пособием (9).0005 Erziehungsbuch ), потому что сказки через повествование напоминали об основных ценностях германского народа.
Гриммы хотели завещать устные сказки немецкому народу, не понимая, что эти сказки приобретут актуальность во всех культурах. Хотя сказки можно считать частью немецкого националистического движения девятнадцатого века, они также были связаны со сказками многих других народов, и эта связь объясняет их международную привлекательность сегодня.
Обращаясь к сказкам первого издания, читатель может заметить, что многие рассказы, такие как «Рука с ножом», «Как дети играли на бойне» и «Дети голода», не имеют ничего общего с делать с феями или счастливым концом. Вместо этого это суровые рассказы о жестоких условиях жизни в девятнадцатом веке. Например, «Дети голода» начинаются так:
Жила-была женщина с двумя дочерьми, и они так обеднели, что у них не было даже куска хлеба, чтобы положить в рот. Их голод стал настолько сильным, что их мать потеряла рассудок и отчаялась. В самом деле, она сказала своим детям: «Я должна убить вас, чтобы получить что-нибудь поесть».
В другой навязчивой сказке «Крестный отец» бедняк, нуждающийся в крестном отце, по незнанию выбирает дьявола, который может съесть его после посещения дьявольского дома ужасов.
В отличие от последнего издания 1857 года, большинство сказок в первом издании короче и реже.
У них есть сырость, которая позже должна быть очищена. Например, «Рапунцель» сильно приукрашена в финальном издании:
Первое издание
Жили-были муж и жена, которые много лет мечтали о ребенке, но все было напрасно. Наконец женщина забеременела.
Теперь в задней части их дома у пары было маленькое окошко, которое выходило на сказочный сад, полный всевозможных цветов и трав. Но никто так и не осмелился войти в него.
Издание седьмоеЖили-были муж и жена, которые уже давно тщетно желали ребенка. Наконец, дорогой Господь дал жене знак надежды, что их желание исполнится. Теперь в задней части их дома у пары было маленькое окошко, выходившее на великолепный сад, полный прекраснейших цветов и трав. Сад, однако, был окружен высокой стеной, и никто не смел войти в него, потому что он принадлежал волшебнице, которая была очень могущественна и все боялись.
Помимо добавления христианского мотива и замены волшебницы волшебницей, Вильгельм Гримм также скрыл более позднюю сцену в первом издании, когда Рапунцель показывает, что она, по-видимому, занималась сексом с принцем и забеременела от него.
Другие различия в изданиях показывают: в первом мать Белоснежки, , а не , ее мачеха, хочет убить красивую девушку из зависти. Краткая сказка под названием «Дикий человек», в которой таинственный могущественный король помогает мальчику, который помог ему сбежать из клетки, приукрашивается и превращается в очень длинную сложную сказку под названием «Железные Гансы». Дикий человек в версии 1812 года добрее сурового Железного Ганса, который определяет судьбу юноши в истории взросления. Точно так же «Дьявол в зеленом плаще» получает новое название «Медвежья шкура» и совершенно новое начало и значение. В сказке 1812 года Гриммы изобразили угнетенного, робкого юношу, брошенного в лесу своими братьями. Он принимает зеленое пальто дьявола, которое позволит ему выжить в течение семи лет, если он не будет бриться или чистить себя. В гораздо более длинной версии 1857 года есть отголоски наполеоновских войн: главный герой — демобилизованный и бездомный солдат, с которым плохо обращается его семья, и затем он обращается к дьяволу, чтобы выжить.
Все сказки в первом издании несут на себе следы разных рассказчиков, веривших в магию, суеверия и чудесные превращения сказок. Нам может быть трудно понять, почему это так, но для рассказчиков и авторов этих сказок истории содержали правду об условиях жизни их времени. Сказки в первом издании были собраны не от крестьян, как принято считать, а в основном от грамотных людей, которых Гриммы достаточно хорошо знали. Факты показывают, что эти люди часто получали свои рассказы от неграмотных или анонимных информаторов. Даже если они не знали своих информаторов, Гриммы доверяли почти всем, кто вносил свой вклад в их коллекцию. Именно это взаимное доверие отмечает сказки как нечто особенное и наделяет их определенной человечностью, которую немцы называют Menschlichkeit , и именно это взаимное доверие между фольклористами в девятнадцатом веке отмечает его как золотой век народных сказок и сказок. Сказки в первом издании установили определенный стандарт, которому коллекционеры начали следовать и следуют даже сегодня.
Несмотря на то, что сказки братьев Гримм из первого издания были резкими и грубыми, они до сих пор находят отклик у нас, потому что они показывают, как мы можем изменить себя и свои условия, чтобы жить в лучшем мире. Будучи филологами, коллекционерами, переводчиками, исследователями, редакторами и посредниками, Гриммы работали в надежде, что их сказки принесут нам невообразимую пользу, и действительно, эта надежда все еще ощущается, когда мы читаем и слушаем их рассказы. сказки.
Сказочный язык братьев Гримм
Скромное начало
Жили-были два брата из Ханау, чья семья переживала тяжелые времена. Их отец умер, оставив жену и шестерых детей совершенно без гроша в кармане. Их бедность была так велика, что семье приходилось есть только один раз в день.
Итак, было решено, что братья должны отправиться в мир искать счастья. Вскоре они попали в университет в Марбурге, чтобы изучать право, но там им не повезло ни с какой стороны. Хотя они были сыновьями государственного магистрата, именно сыновья знати получали государственную помощь и стипендии.
Бедные братья встретили бесчисленные унижения и препятствия, преодолевая образование, вдали от дома.
Примерно в это же время, после того как Якобу пришлось бросить учебу, чтобы прокормить семью, все немецкое королевство Вестфалия стало частью Французской империи под властью Наполеона Бонапарта. Найдя убежище в библиотеке, братья провели много часов за изучением и поиском рассказов, стихов и песен, рассказывающих истории о людях, которых они оставили. На фоне грохота войны и политических потрясений как никогда важна ностальгия по историям былых времен, по жизни и языку людей, по деревушкам и городкам, по полям и лесам.
Это странная история о двух кротких библиотекарях, Джейкобе и Вильгельме Гримм (ласково называемых Братья Гримм), которые отправились на охоту за сказками и случайно изменили курс исторической лингвистики и положили начало истории. совершенно новая область науки в области фольклора.
Собирание сказок
Братья Гримм работали библиотекарями, что было не очень прибыльной карьерой, как и сейчас, даже если вы работаете на нового короля в королевской частной библиотеке.
Молодой безработный Джейкоб Гримм получил работу по рекомендации королевского секретаря; они забыли проверить его формальную квалификацию, и (как подозревал Джейкоб) больше никто не подал заявку. (Вильгельм вскоре присоединился к нему в качестве библиотекаря). Поскольку единственной инструкцией, которую ему дал королевский секретарь, было «Vous ferez mettre en grands caractares sur la porte: Bibliothbque particuliere du Roi» («Вы напишите большими буквами на двери: Королевская частная библиотека»), это дало у него достаточно времени, чтобы заняться другими делами, такими как лингвистика и сбор фольклора. Но какое отношение язык имеет к феям?
Большинство людей знают, что братья Гримм собирали сказки на радость детям всего мира. Для логичных, рациональных людей такие статистически неправдоподобные истории с их ведьмами, феями, принцами и принцессами, лесорубами, портными, потерявшимися детьми, говорящими животными, резвящимися в лесу с мая до суровой середины зимы, часто отбрасываются как иногда странные.
, иногда глупо, никогда серьезно и уж точно не научно. Почему нас должны интересовать такие сказки?
Ганс в удаче
Спящая красавица
Красная Шапочка
Импульс, который привел Гримм к их двойной страсти к языку и фольклору, вероятно, проистекает из этого всеобщего побуждения: тоски по дому.
Еще будучи школьником, Джейкоб Гримм хорошо знал, как с помощью языка можно почувствовать себя как дома или как чужой. Как деревенская мышь в школе, один из его учителей всегда обращался к нему в третьем лице er , а не более уважительный Sie , который используется для всех его городских одноклассников. Он никогда этого не забывал. Он скучал по прогулкам с отцом по близлежащим деревням и по наблюдениям за тем, как деревенские жители живут своей жизнью, от работы к игре, сквозь дымку табачного дыма и яркое солнце, прежде чем все изменилось.
В университете Гриммы случайно встретили поэта-романтика Клеменса Брентано, который обратился к ним за помощью в сборе народных песен и стихов.
Это начало направлять их любовь к семье, родине и наследию на изучение исконно немецкой устной традиции. Братья особенно интересовались историями, разбирая культурный мусор и обломки, которые до сих пор никто не заботился о том, чтобы записывать. Рассказы старых жен предназначались для старых жен и детей, конечно, не для респектабельных ученых, но братья Гримм чувствовали необходимость записать эти популярные истории, «чтобы уберечь их от исчезновения, как роса на жарком солнце или как огонь, угасший в колодце». , вечно молчать в суматохе нашего времени».
Для немецких романтиков, таких как Гриммы, эта чистота выражалась в Naturpoesie или в народной поэзии.
Наполеоновские войны сделали это время великих политических и социальных потрясений. Немецкоязычное царство было расколото, и многие немецкие ученые, в том числе Якоб и Вильгельм, руководствовались национализмом, чтобы сохранить быстро исчезающее немецкое наследие. В основе этого лежало немецкое романтическое движение с его эмоциональным стремлением к подлинности.
Романтики верили, что эту истину можно найти в более простых словах и мудрости простых людей, прислушиваясь к ностальгическому прославленному прошлому. У романтиков эта чистота выражалась в Натурпоэзия или народная поэзия.
Как отмечает этнолог Регина Бендикс, культурным кураторам Naturpoesie — протохипстерским интеллектуалам того времени — было трудно примирить то, что они считали самой истинной поэзией, с низшими классами, особенно с городской беднотой. Она цитирует Иоганна Готфрида Гердера, который пренебрежительно сказал: «Народ — это не уличная толпа, они никогда не поют и не сочиняют, а только кричат и калечат».
Так что добрые люди, создавшие и разделявшие эту устную традицию своими словами, выделенные и сохраненные учеными, оторванные от своего социального контекста, были на самом деле идеализированными, воображаемыми людьми где-то в туманном, даже средневековом прошлом, мало чем отличающемся от сказки. , полный ужаса и красоты, которая была далека от сегодняшнего дня.
Достигнуть аутентичности немецкого фольклора и языка означало проникнуть как можно дальше в прошлое, чтобы обнаружить его основные истоки.
Именно этим занимались Братья Гримм, собирая как можно больше сказок на местном языке по всей стране, какими бы жестокими, оскорбительными или мрачными они ни были. В те дни сказки, которые были модны в социальных кругах высшего класса, были написаны как литературные или моральные моменты, такие как сказки Шарля Перро. Братья Гримм считали, что этот вид санированного французского стиля больше фейклор, чем фольклор, с искусственно литературным языком, явно написанным для чтения образованными классами. Их новый подход заключался в том, чтобы включить народные сказки в своего рода натурпоэзию и записать их не только для литературы, но и для науки.
Лингвистика и закон Гримма
Что не так хорошо известно, так это то, что в мире лингвистов Джейкоб Гримм в основном известен как лингвист, в честь которого назван одноименный закон Гримма, факт, совершенно не связанный со сбором сказок, старых как мир.
Также малоизвестно, что шлягер братьев Гримм Kinder und Hausmärchen ( Детские и домашние сказки ) изначально был научным трудом по местной культуре, написанным вовсе не для детей. Как пишет Иаков: «Я не писал сказки для детей, хотя и рад, что они им рады; но я не работал бы над ним с удовольствием, если бы не верил, что он может показаться и иметь значение для поэзии, мифологии и истории как для самых серьезных и пожилых людей, так и для меня самого».
Вместо этого они одними из первых установили строгую методологию сбора и исследования устной традиции, в которой велись многочисленные записи о говорящих, местах и времени. Необычно то, что сохранился сам язык сказителей, используемые ими диалектные и просторечные слова. Были проведены тщательные сравнения между различными версиями сказок, которые рассказывали Гриммы. Братья Гриммы заявили: «Нашей первой целью при сборе этих историй была точность и правдивость. Мы не добавили ничего от себя, не приукрасили ни одного случая или особенности истории, а передали ее суть так, как мы сами ее получили».
Это действительно новаторская работа в фольклористике. И, сравнивая сказки, пытаясь реконструировать далекое начало немецкой культуры, Якоб Гримм все больше интересовался языком. Язык был средством, которое могло проникнуть еще дальше в подлинное и исконное немецкое прошлое. Как и почему слова из разных германских языков или диалектов изменились в другие индоевропейские языки?
Работа Джейкоба Гримма привела к более строгому научному подходу в исторической лингвистике, что в конечном итоге привело к современной формальной лингвистике как науке.
Хотя он был не первым, кто наблюдал это явление, именно лингвистические исследования Гримма объяснили всеобъемлющие и систематические звуковые соответствия между германскими языками и родственными им языками в других индоевропейских языках, такие как переход от глухих смычных, таких как /p / в слове «отец» на латыни и санскрите, как в « pater » и « pitā » до глухого фрикативного /f/ в германских языках, как в « отец » (английский) и « vater » (нем.
). Это явление теперь известно как закон Гримма.
Таким образом, из желания лучше понять происхождение немецких народных сказок родилась германская историческая лингвистика, а историческая фонология стала новой областью изучения. Работа Джейкоба Гримма, наряду с работами его современников, привела к более строгому научному подходу в исторической лингвистике, что в конечном итоге привело к современной формальной лингвистике как науке.
Сюжет сгущается
С этими великими достижениями можно сказать, что братья Гримм жили счастливо до конца. Конечно, в каждой хорошей истории есть поворот (и я не имею в виду ту часть, где братья Гримм в составе геттингенской семерки были впоследствии изгнаны с любимой родины королем Ганновера, вызвав массовые студенческие протесты).
Из лучших побуждений братья Гримм заложили научную концептуальную основу для изучения фольклора. Но их движущей страстью по-прежнему оставалось создание национальной народной литературы. Можно представить себе двух возбудимых библиотекарей, разъезжающих по сельской местности, собирающих небылицы от своих деревенских жителей, застегивающих их в грязных полях, в кабаках и деревенских гостиницах с пивными кружками и блокнотами в руках.
К сожалению, это апокриф. На самом деле многие из их источников были либо литературными, либо получены от нетерпеливых знакомых из их же класса (некоторые из них были сохранены анонимными, чтобы избежать неудобных вопросов), и в результате некоторые из них, вероятно, даже не были немцами по происхождению.
Исследование Оррина В. Робинсона показывает, что, несмотря на то, что братья Гримм настаивали на том, чтобы они дословно записывали язык рассказчиков в том виде, в каком они его получали, правда в том, что эти сказки редактировались и манипулировались, в частности Вильгельмом. Мы можем отследить изменения по изданиям и более ранней рукописи, которую они предоставили рассеянному Клеменсу Брентано, который забыл ее уничтожить. Братья Гримм смогли использовать свой значительный опыт в народных сказках и лингвистике, чтобы сделать сказки более аутентичными по-немецки. Например, имена Гензель и Гретель, которые мы так хорошо знаем, были выбраны просто потому, что они придавали внешний вид настоящей и аутентичной сказке из определенной местности, хотя изначально сказка была известна как «Маленький брат и сестричка».
». 9″ аутентичный» народный стих и поэзия. Братья Гримм невольно раскрывали свои моральные и гендерные предубеждения, меняя местоимения для женских персонажей даже в рамках одной истории, например, когда происходила трансформация. Учитывая детский опыт Джейкоба Гримма с местоимениями, это любопытно. Робинсон отмечает, что, когда девочки хороши или очень молоды, они называются нейтральным местоимением 9.0005 «es», в то время как плохие девочки или зрелые молодые женщины называются женским родом «sie». Контраст в использовании дает понять, что это не случайно, особенно по сравнению с другим письменным источником той же сказки, где местоимения используются последовательно.
Для некоторых неспособность братьев Гримм следовать своим собственным методам исследования представляет собой катастрофическую потерю для немецкого фольклора. Но следует также отметить, что, регулярно редактируя структуру повествования, братья Гримм также установили стилистический формат того, как мы узнаем сказку, и с тех пор этот формат соблюдается.
Leave a Reply