Сказка у зайца избушка лубяная а у лисы ледяная: Русская народная сказка — Зайкина избушка. Читать онлайн

Сказка «Заюшкина избушка» о том, как зайчик построил себе лубяную избушку, а лисичка ледяную. А когда пришла весна, лисий домик изо льда растаял. Тогда она решила забрать себе заячью избушку. Сначала попросилась к нему переночевать, а потом и вовсе выгнала его на улицу. Долго горевал зайчик.

Потом пытались ему помочь волк и медведь, но у них не пучилось выгнать лисицу из домика. Только петушку удалось выгнать лисицу из домика. Так и остался заяц жить с петушком.

Эта сказка учит тому, что нужно осмотрительнее выбирать друзей, что люди на добро не всегда отвечают добром. Но все же есть и такие люди, которые могут помочь в тяжелую минуту.

Жили-были лиса и заяц. У лисы была избушка ледяная, а у зайца — лубяная. Пришла весна-красна — у лисы избушка растаяла, а у зайца стоит по-старому.

Вот лиса и попросилась у него переночевать, да его из избушки и выгнала.

Идёт зайчик, плачет.

Ему навстречу собака: «Тяф, тяф, тяф! Что, зайчик, плачешь?» — «Как мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко мне ночевать, да и выгнала». — «Не плачь, зайчик! Я твоему горю помогу».

Подошли они к избушке. Собака забрехала: «Тяф, тяф, тяф! Поди, лиса, вон!» А лиса им с печки: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!» Собака испугалась и убежала.

Зайчик опять идёт, плачет. Ему навстречу медведь: «О чём, зайчик, плачешь?» — «Как мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ночевать, да и выгнала. » — «Не плачь, я твоему горю помогу».

Подошли они к избушке. Медведь как зарычит: «Поди, лиса, вон!» А лиса им с печи: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!» Медведь испугался и убежал.

Идёт опять зайчик, плачет пуще прежнего. Ему навстречу петух: «Ку-ка-ре-ку! О чём, зайчик, плачешь?» — «Как мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ночевать, да меня и выгнала». — «Пойдём, я твоему горю помогу». — «Нет, петух, не поможешь. Собака гнала — не выгнала, медведь гнал — не выгнал, и тебе не выгнать». — «Нет, выгоню!» Подошли они к избушке. Петух сапогами затопал, крыльями захлопал: «Ку-ка-ре-ку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи. Ступай, лиса, вон!»

Лиса услыхала, испугалась и говорит: «Обуваюсь…» Петух опять: — Иду на пятах, несу косу на плечах, Хочу лису посечи, слезай, лиса, с печи! Поди, лиса, вон! Лиса опять говорит: «Одеваюсь!» Петух в третий раз: — Кукареку! Иду на пятах, Несу косу на плечах!… Лиса без памяти выбежала, петух взмахнул косой – её и след простыл! И стали они с зайчиком жить — поживать в лубяной избушке.

Зайкина избушка (Лиса, Заяц и Петух) — Русские сказки

Жили-были лиса и заяц. И была у лисы избушка ледяная, а у зайца лубяная.
Наступила весна и у лисы избенка-то и растаяла, а у зайца стоит как прежде.Пришла тогда лиса к зайцу и попросилась у него переночевать, он впустил ее, а она его взяла да и выгнала из своей же избушки. Идет по лесу заяц и горько плачет. Навстречу бегут ему собаки:- Гав, гав, гав! Чего ты, зайчик, плачешь?
— Как же мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная. Весною ее избушка растаяла. Пришла лиса ко мне и попросилась переночевать, да сама меня и выгнала.- Не плач, косой! Мы поможем твоему горю. Сейчас вот пойдем и прогоним лису!Пошли они к заячьей избушке. Собаки как загавкают:

А лиса им отвечает с печи:
— Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!Испугались собаки и убежали прочь. Снова идет по лесу заяц и плачет. Навстречу ему волк:
— Чего, заяц, плачешь?- Как же мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная. Попросилась она ко мне переночевать,  а сама меня и выгнала.
— Не тужи, я помогу тебе.
— Нет, волк, не поможешь. Собаки гнали — не прогнали, и тебе не прогнать.
— Нет прогоню! Пошли!Подошли они к избушке. Волк как завоет:
— У-у-у, убирайся, лиса, вон!А лиса им отвечает с печи:
— Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!Волк испугался и убежал назад в лес.Снова идет заяц и горько плачет. Навстречу ему медведь:
— О чем, заяц, плачешь?- Как же мне не плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная. Попросилась она ко мне ночевать, да меня же и выгнала.

Лиса, Заяц и Петух Русская сказка

(Все использованные здесь иллюстрации принадлежат Русским Промыслам и представляют продукцию, которая продавалась или продается в магазине Русских Промыслов).

Жили-были лиса и заяц. У лисы был домик изо льда, у зайца домик деревянный. Пришла прекрасная весна и растопила лисий дом, а заячий стоял крепко и крепко. Тогда лиса спросила у зайчихи, можно ли ей зайти погреться, и выгнала его. Заяц с плачем пошел по дороге и встретил двух собак, которые спросили: «Тяв, тяв, тяв! Почему ты плачешь?» «Оставьте меня в покое, собаки! Кто бы не плакал? У меня был деревянный дом, а у лисы был ледяной. Она напросилась в мой и выгнала меня». — Не плачь, заяц, — залаяли собаки. — Мы прогоним ее. «Нет, ты не будешь». «О, да, мы будем.

Заяц снова пошел своей дорогой, плача. На этот раз он встретил медведя, который спросил: «Почему ты плачешь?» — Оставь меня, медведь, — сказал заяц. «Кто бы не плакал? У меня был деревянный дом, а у лисы был ледяной. Она напросилась в мой и выгнала меня». — Не плачь, заяц, — сказал медведь. — Я прогоню ее. «Нет, не получится. Собаки пытались, но потерпели неудачу, и у вас не будет лучше». «О, да, я буду.» Они пошли ее выгонять. — Выходи, лиса! зарычал медведь. Но она кричала из печки: «Уходи, пока я не пришла и не разорвала тебя на куски». Медведь испугался и убежал.

Заяц снова пошел своей дорогой, плача, и встретил быка, который спросил: «Почему ты плачешь?» «Оставь меня в покое, бык! Кто бы не плакал? У меня был деревянный дом,

, а у лисы был ледяной. Она напросилась в мой и выгнала меня».

Еще раз заяц с плачем пошел дальше и встретил петуха с косой. «Ту-ту-дуд-ду! Что ты плачешь, заяц?» «Оставь меня в покое, петух! Кто бы не плакал? У меня был дом деревянный, а у лисы — изо льда. Она напросилась в мой и выгнала меня». — Пойдем со мной, я ее прогоню. «Нет, ты не будешь,» сказал заяц. «Собаки пытались и потерпели неудачу; медведь попытался и потерпел неудачу;

вол попытался и потерпел неудачу. У вас не будет лучше». «О, да, я буду.» Итак, они подошли к дому. «Ту-ту-дудл-ду! Я разрежу эту лисицу пополам своей острой и верной косой!» Когда лиса услышала это, она испугалась и крикнула: «Я одеваюсь». Опять петух прокукарекал: «Ту-ку-дудл-ду! Я перережу эту лисицу пополам своей острой и верной косой!» А лиса закричала: «Я надеваю шубу».

Ледяная хижина — Европейский взгляд на войну в Украине

Полина Аронсон пишет о потере дома по обе стороны границы и провале, созданном войной.

Полина Аронсон

Главное чувство, которое преследовало меня с начала войны, это всеобщая бездомность. Бездонная, бесконечная, мучительная, высасывающая душу бездомность.

Сначала он казался огромной дырой, до краев заполненной густой монохромной тьмой. Но со временем в этой тьме стали появляться тени. Украинцы и русские, которые попеременно жили в моей берлинской квартире, — беременная женщина из Краматорска, мать и дочь из Киева, артисты петербургского цирка, семья московского профессора — были бездомными по-разному, каждый по-своему. путь.

Бездомный

Смысл этих «разных путей» очень точно сформулирован в замечательном фильме о современных странниках «Земля кочевников». Глядя на своих соседей из прошлой жизни, главная героиня говорит: «Я не бездомная, я бездомная». То есть: «Я не бездомный. У меня просто нет своего дома».

Сотни тысяч украинцев, в том числе и те, кто спал на моем диване, остались без крова. Они потеряли стены, в которых жили, или были вынуждены покинуть их. Они бросили свои дома под обстрелами и бомбежками. Я где-то читал слова киевлянки, приехавшей на берлинский вокзал: «Вечером 23 февраля я думала, какое пальто надеть завтра — и все кончено. Для многих-многих украинцев «все кончено» сразу, взрывом, молнией — и вот их ударной волной выметает из ямы. Они бездомны в том смысле, что их домов больше не существует (или вскоре может не существовать). От них остались щебень и рвы. За ними горящая пустота.

Но, несмотря ни на что, они не стали бездомными. Наоборот, у многих очень сильно развито чувство дома, куда им обязательно придется вернуться. Каждый второй человек, приехавший в Берлин, говорит, что приехал «переждать» и что «как только все закончится, сразу домой».

В самом начале войны десятки украинок, бежавших от обстрелов, с детьми и кошками обсуждали, что будет через месяц-два с оставленной в раковине грязной посудой и оставленными в морозилках котлетами и куриными ножками все по стране в сообществе Facebook «Как перестать достигать и начать деградировать». Как мы будем это все убирать, девочки, и сколько времени это займет, чтобы проветрить и разморозить?

Через два-три месяца те киевляне, чьи дома уцелели, стали возвращаться в свой город. Знакомый, тоже из Киева, который был в Тернополе с конца февраля до середины мая, пишет: «В морозилке была замороженная клубника в закрытой бутылке. В процессе разморозки он взорвался, все вокруг было завалено клубникой, засохло. Запах испорченной еды пропитал все. Три дня уборки.

В соцсетях и в личной переписке украинцы делятся названиями моющих средств и рецептами отстирывания плесени, ведь дом – это ждет. Даже если она была ограблена и загажена недобросовестными незнакомцами, они вернутся, чтобы убрать ее, проветрить и повесить в ней новые шторы. А если его разбомбят, будет новый.

Нет дома

Не так обстоит дело с теми, кого по лингвистическому признаку можно отнести к категории «русские», а по паспорту — к проживающим в «Российской Федерации». У многих из этих людей еще есть дом, но с 24 февраля дома окончательно нет.

В отличие от украинцев, когда они покидают свою страну, они все еще думают, что они «переезжают» или, по крайней мере, эмигрируют, а не эвакуируются.

Я слышал истории о том, как люди буквально уходили через открытое окно, а затем садились на маршрутку до ближайшей сухопутной границы.

Но большинству требуется немного больше времени, прежде чем они отправятся в путь. Некоторые целых 72 часа, даже если при нормальных обстоятельствах этого было бы недостаточно, чтобы оставить позади целую жизнь. «Привет, я в Ереване. Дети остаются с женой, со мной они сейчас в большей опасности, чем без меня. Кстати, у тебя нет для меня работы? » «Ты в порядке?» – «Больше не в России, извините, не могу говорить». «Что у тебя?» – «Уложить ребенка, собраться». «Мама отправила наличные с братом, доверенность на отца оформлю завтра, мой рейс вылетает в 14.30».

Выходя из квартир, эти люди запирают их, тщательно перекрывают воду и газ в трубах, заранее выключают размороженный холодильник, спускаются на лифте, садятся в машину или на маршрутку до Ивангорода или в такси в аэропорт. Их дома останутся стоять, а отключенный модем будет непрерывно сигнализировать: «Мы еще здесь, вам нужно только развернуться». Этот сигнал будет звучать в их ушах долгие годы. Может быть, на всю оставшуюся жизнь.

Уехавшие говорят: Кончено, надежды нет: «Перестань думать, что твой настоящий дом остался где-то далеко в России, и что ты временно в эмиграции. Теперь мой дом там, где я живу более или менее постоянно», — пишет в Facebook журналист, ныне проживающий в Израиле.

Многие, однако, потеряли свой дом, так и не покинув его. Они прикованы к своим квартирам капельницами прикованных к постели родителей, придавлены стопками просроченных паспортов и связаны собачьими поводками. Выйдя на кухню, прижимаются лбами к стене у окна; засыпая, ощупывают руками стену у кровати. Но прочность этих стен не внушает оптимизма — наоборот. Бетонная капсула с каждым часом сжимается все больше и больше, а окна и двери в РФ заблокированы указом номер такой-то.

Наконец-то и те, и другие, и даже те, кто давно живет и может избирать власть за пределами России, потеряли родной язык. Эти люди — я в их числе — больны языковым аутоиммунным заболеванием: их изнутри атакует и разъедает русский язык, присвоенный чужаками.

В прокуренных роликах ошарашенная ругань преступников и их жертв – блять, блять, блять, смотри, смотри! – неотличимы друг от друга. На дом, часто населенный русскоязычными людьми, падает предмет, который по-русски называется «бомба», и если им удается спастись, они рассказывают нам об этом, часто тоже по-русски. В этих историях рассказывается о людях с понятными и знакомыми именами, которые делают понятные и знакомые вещи. Катя была ранена осколком из окна гостиной. Петя погиб в результате взрыва бомбы по дороге в магазин. Настя с детьми бежала в эвакуацию. Сергей шел по улице и попал под обстрел. Коля писал диссертацию, поехал в другой город в библиотеку и просидел там неделю в подвале, потому что не мог выйти из дома.

От этих историй невозможно уйти на безопасное расстояние. Они состоят из слов, которые каждый из нас говорит себе каждый день.

Бездомный

Есть, конечно, и те, кто еще не до конца осознал свою бездомность: им кажется, что буква Z — это такой новый аксессуар для гостиной, а не гаечный ключ, которым сверлят зияющие дырки в родных стенах. Ходят разговоры, что в России их чуть ли не большинство – но кто его знает.

Так или иначе, пока украинцы моют то, что осталось от их кухонь, ванных и спален, «россиянам» и тем, кто живет в «РФ», становится все яснее, что они уже не могут навести чистоту.

Дом в смысле дома – место, где можно ходить в своих старых тапочках, петь под душем, играть в Майнкрафт с соседом, есть, не отрывая рук от сковороды, говорить «кис» или «ваше величество» друг другу и включать и выключать телевизор по своему желанию — этого места «русским» по языку и живущим в «РФ» по гражданству уже нет.