Сказка гензель и грета: Читать сказку Гензель и Гретель онлайн

Сказка Гензель и Гретель — Братья Гримм. Читайте онлайн.

Сказка о детях лесника, которых родители оставляют в лесу, чтобы самим не умереть с голоду. Первый раз им удается вернуться домой, т.к. Гензель разбрасывал по дороге белые камушки. Во второй раз у них были только хлебные крошки, которые склевали птицы. Дети заблудились в лесу и набрели на пряничный домик, полный сладостей. Они набросились на лакомства и попадали в плен к ведьме, которая собиралась их откормить и съесть. Однако дети оказались хитрее ведьмы и сбежали от нее…

В большом лесу на опушке жил бедный дровосек со своею женою и двумя детьми: мальчишку-то звали Гензель, а девчоночку — Гретель.

У бедняка было в семье и скудно и голодно; а с той поры, как наступила большая дороговизна, у него и насущного хлеба иногда не бывало.

И вот однажды вечером лежал он в постели, раздумывая и ворочаясь с боку на бок от забот, и сказал своей жене со вздохом: «Не знаю, право, как нам и быть! Как будем мы детей питать, когда и самим-то есть нечего!»

— «А знаешь ли что, муженек, — отвечала жена, — завтра ранешенько выведем детей в самую чащу леса; там разведем им огонек и каждому дадим еще по кусочку хлеба в запас, а затем уйдем на работу и оставим их там одних. Они оттуда не найдут дороги домой, и мы от них избавимся».

— «Нет, женушка, — сказал муж, — этого я не сделаю. Невмоготу мне своих деток в лесу одних оставлять — еще, пожалуй, придут дикие звери да и растерзают».

— «Ох ты, дурак, дурак! — отвечала она. — Так разве же лучше будет, как мы все четверо станем дохнуть с голода, и ты знай строгай доски для гробов».

И до тех пор его пилила, что он наконец согласился. «А все же жалко мне бедных деток», — говорил он, даже и согласившись с женою.

А детки-то с голоду тоже заснуть не могли и слышали все, что мачеха говорила их отцу. Гретель плакала горькими слезами и говорила Гензелю: «Пропали наши головы!»

— «Полно, Гретель, — сказал Гензель, — не печалься! Я как-нибудь ухитрюсь помочь беде».

И когда отец с мачехой уснули, он поднялся с постели, надел свое платьишко, отворил дверку, да и выскользнул из дома.

Месяц светил ярко, и белые голыши, которых много валялось перед домом, блестели, словно монетки. Гензель наклонился и столько набрал их в карман своего платья, сколько влезть могло.

Потом вернулся домой и сказал сестре: «Успокойся и усни с Богом: он нас не оставит». И улегся в свою постельку.

Чуть только стало светать, еще и солнце не всходило — пришла к детям мачеха и стала их будить: «Ну, ну, подымайтесь, лентяи, пойдем в лес за дровами».

Затем она дала каждому по кусочку хлеба на обед и сказала: «Вот вам хлеб на обед, только смотрите, прежде обеда его не съешьте, ведь уж больше-то вы ничего не получите».

Гретель взяла хлеб к себе под фартук, потому что у Гензеля карман был полнехонек камней. И вот они все вместе направились в лес.

Пройдя немного, Гензель приостановился и оглянулся на дом, и потом еще и еще раз.

Отец спросил его: «Гензель, что ты там зеваешь и отстаешь? Изволь-ка прибавить шагу».

— «Ах, батюшка, — сказал Гензель, — я все посматриваю на свою белую кошечку: сидит она там на крыше, словно со мною прощается».

Мачеха сказала: «Дурень! Да это вовсе и не кошечка твоя, а белая труба блестит на солнце». А Гензель и не думал смотреть на кошечку, он все только потихонечку выбрасывал на дорогу из своего кармана по камешку.

Когда они пришли в чащу леса, отец сказал: «Ну, собирайте, детки, валежник, а я разведу вам огонек, чтобы вы не озябли».

Гензель и Гретель натаскали хворосту и навалили его гора-горой. Костер запалили, и когда огонь разгорелся, мачеха сказала: «Вот, прилягте к огоньку, детки, и отдохните; а мы пойдем в лес и нарубим дров. Когда мы закончим работу, то вернемся к вам и возьмем с собою».

Гензель и Гретель сидели у огня, и когда наступил час обеда, они съели свои кусочки хлеба. А так как им слышны были удары топора, то они и подумали, что их отец где-нибудь тут же, недалеко.

А постукивал-то вовсе не топор, а простой сук, который отец подвязал к сухому дереву: его ветром раскачивало и ударяло о дерево.

Сидели они, сидели, стали у них глаза слипаться от усталости, и они крепко уснули.

Когда же они проснулись, кругом была темная ночь. Гретель стала плакать и говорить: «Как мы из лесу выйдем?» Но Гензель ее утешал: «Погоди только немножко, пока месяц взойдет, тогда уж мы найдем дорогу».

И точно, как поднялся на небе полный месяц, Гензель взял сестричку за руку и пошел, отыскивая дорогу по голышам, которые блестели, как заново отчеканенные монеты, и указывали им путь.

Всю ночь напролет шли они и на рассвете пришли-таки к отцовскому дому. Постучались они в двери, и когда мачеха отперла и увидела, кто стучался, то сказала им: «Ах вы, дрянные детишки, что вы так долго заспались в лесу? Мы уж думали, что вы и совсем не вернетесь».

А отец очень им обрадовался: его и так уж совесть мучила, что он их одних покинул в лесу.

Вскоре после того нужда опять наступила страшная, и дети услышали, как мачеха однажды ночью еще раз стала говорить отцу: «Мы опять все съели; в запасе у нас всего-навсего полкаравая хлеба, а там уж и песне конец! Ребят надо спровадить; мы их еще дальше в лес заведем, чтобы они уж никак не могли разыскать дороги к дому. А то и нам пропадать вместе с ними придется».

Тяжело было на сердце у отца, и он подумал: «Лучше было бы, кабы ты и последние крохи разделил со своими детками». Но жена и слушать его не хотела, ругала его и высказывала ему всякие упреки.

«Назвался груздем, так и полезай в кузов!» — говорит пословица; так и он: уступил жене первый раз, должен был уступить и второй.

А дети не спали и к разговору прислушивались. Когда родители заснули, Гензель, как и в прошлый раз, поднялся с постели и хотел набрать голышей, но мачеха заперла дверь на замок, и мальчик никак не мог выйти из дома. Но он все же унимал сестричку и говорил ей: «Не плачь, Гретель, и спи спокойно. Бог нам поможет».

Рано утром пришла мачеха и подняла детей с постели. Они получили по куску хлеба — еще меньше того, который был им выдан прошлый раз.

По пути в лес Гензель искрошил свой кусок в кармане, часто приостанавливался и бросал крошки на землю.

«Гензель, что ты все останавливаешься и оглядываешься, — сказал ему отец, — ступай своей дорогой».

— «Я оглядываюсь на своего голубка, который сидит на крыше и прощается со мною», — отвечал Гензель. «Дурень! — сказала ему мачеха. — Это вовсе не голубок твой: это труба белеет на солнце».

Но Гензель все же мало-помалу успел разбросать все крошки по дороге.

Мачеха еще дальше завела детей в лес, туда, где они отродясь не бывали.

Опять был разведен большой костер, и мачеха сказала им: «Посидите-ка здесь, и коли умаетесь, то можете и поспать немного: мы пойдем в лес дрова рубить, а вечером, как кончим работу, зайдем за вами и возьмем вас с собою».

Когда наступил час обеда, Гретель поделилась своим куском хлеба с Гензелем, который свою порцию раскрошил по дороге.

Потом они уснули, и уж завечерело, а между тем никто не приходил за бедными детками.

Проснулись они уже тогда, когда наступила темная ночь, и Гензель, утешая свою сестричку, говорил: «Погоди, Гретель, вот взойдет месяц, тогда мы все хлебные крошечки увидим, которые я разбросал, по ним и отыщем дорогу домой».

Но вот и месяц взошел, и собрались они в путь-дорогу, а не могли отыскать ни одной крошки, потому что тысячи птиц, порхающих в лесу и в поле, давно уже те крошки поклевали.

Гензель сказал сестре: «Как-нибудь найдем дорогу», — но дороги не нашли.

Так шли они всю ночь и еще один день с утра до вечера и все же не могли выйти из леса и были страшно голодны, потому что должны были питаться одними ягодами, которые кое-где находили по дороге. И так как они притомились и от истомы уже еле на ногах держались, то легли они опять под деревом и заснули.

Настало третье утро с тех пор, как они покинули родительский дом. Пошли они опять по лесу, но сколько ни шли, все только глубже уходили в чащу его, и если бы не подоспела им помощь, пришлось бы им погибнуть.

В самый полдень увидели они перед собою прекрасную белоснежную птичку; сидела она на ветке и распевала так сладко, что они приостановились и стали к ее пению прислушиваться. Пропевши свою песенку, она расправила свои крылышки и полетела, и они пошли за нею следом, пока не пришли к избушке, на крышу которой птичка уселась.

Подойдя к избушке поближе, они увидели, что она вся из хлеба построена и печеньем покрыта, да окошки-то у нее были из чистого сахара.

«Вот мы за нее и примемся, — сказал Гензель, — и покушаем. Я вот съем кусок крыши, а ты, Гретель, можешь себе от окошка кусок отломить — оно, небось, сладкое». Гензель потянулся кверху и отломил себе кусочек крыши, чтобы отведать, какова она на вкус, а Гретель подошла к окошку и стала обгладывать его оконницы.

Тут из избушки вдруг раздался пискливый голосок:

Стуки-бряки под окном?
Кто ко мне стучится в дом?

А детки на это отвечали:

Ветер, ветер, ветерок.
Неба ясного сынок!

— и продолжали по-прежнему кушать.

Гензель, которому крыша пришлась очень по вкусу, отломил себе порядочный кусок от нее, а Гретель высадила себе целую круглую оконницу, тут же у избушки присела и лакомилась на досуге — и вдруг распахнулась настежь дверь в избушке, и старая-престарая старуха вышла из нее, опираясь на костыль.

Гензель и Гретель так перепугались, что даже выронили свои лакомые куски из рук. А старуха только покачала головой и сказала: «Э-э, детушки, кто это вас сюда привел? Войдите-ка ко мне и останьтесь у меня, зла от меня никакого вам не будет».

Она взяла деток за руку и ввела их в свою избушечку. Там на столе стояла уже обильная еда: молоко и сахарное печенье, яблоки и орехи. А затем деткам были постланы две чистенькие постельки, и Гензель с сестричкой, когда улеглись в них, подумали, что в самый рай попали.

Но старуха-то только прикинулась ласковой, а в сущности была она злою ведьмою, которая детей подстерегала и хлебную избушку свою для того только и построила, чтобы их приманивать.

Когда какой-нибудь ребенок попадался в ее лапы, она его убивала, варила его мясо и пожирала, и это было для нее праздником. Глаза у ведьм красные и не дальнозоркие, но чутье у них такое же тонкое, как у зверей, и они издалека чуют приближение человека. Когда Гензель и Гретель только еще подходили к ее избушке, она уже злобно посмеивалась и говорила насмешливо: «Эти уж попались — небось, не ускользнуть им от меня».

Рано утром, прежде нежели дети проснулись, она уже поднялась, и когда увидела, как они сладко спят и как румянец играет на их полных щечках, она пробормотала про себя: «Лакомый это будет кусочек!»

Тогда взяла она Гензеля в свои жесткие руки и снесла его в маленькую клетку, и приперла в ней решетчатой дверкой: он мог там кричать сколько душе угодно, — никто бы его и не услышал.

Потом пришла она к сестричке, растолкала ее и крикнула: «Ну, поднимайся, лентяйка, натаскай воды, свари своему брату чего-нибудь повкуснее: я его посадила в особую клетку и стану его откармливать. Когда он ожиреет, я его съем».

Гретель стала было горько плакать, но только слезы даром тратила — пришлось ей все, то исполнить, чего от нее злая ведьма требовала.

Вот и стали бедному Гензелю варить самое вкусное кушанье, а сестричке его доставались одни только объедки.

Каждое утро пробиралась старуха к его клетке и кричала ему: «Гензель, протяни-ка мне палец, дай пощупаю, скоро ли ты откормишься?» А Гензель просовывал ей сквозь решетку косточку, и подслеповатая старуха не могла приметить его проделки и, принимая косточку за пальцы Гензеля, дивилась тому, что он совсем не жиреет.

Когда прошло недели четыре и Гензель все попрежнему не жирел, тогда старуху одолело нетерпенье, и она не захотела дольше ждать. «Эй ты, Гретель, — крикнула она сестричке, — проворней наноси воды: завтра хочу я Гензеля заколоть и сварить — каков он там ни на есть, худой или жирный!»

Ах, как сокрушалась бедная сестричка, когда пришлось ей воду носить, и какие крупные слезы катились у ней по щекам! «Боже милостивый! — воскликнула она. — Помоги же ты нам! Ведь если бы дикие звери растерзали нас в лесу, так мы бы, по крайней мере, оба вместе умерли!»

— «Перестань пустяки молоть! — крикнула на нее старуха. — Все равно ничто тебе не поможет!»

Рано утром Гретель уже должна была выйти из дома, повесить котелок с водою и развести под ним огонь.

«Сначала займемся печеньем, — сказала старуха, — я уж печь затопила и тесто вымесила».

И она толкнула бедную Гретель к печи, из которой пламя даже наружу выбивалось.

«Полезай туда, — сказала ведьма, — да посмотри, достаточно ли в ней жару и можно ли сажать в нее хлебы».

И когда Гретель наклонилась, чтобы заглянуть в печь, ведьма собиралась уже притворить печь заслонкой: «Пусть и она там испечется, тогда и ее тоже съем».

Однако же Гретель поняла, что у нее на уме, и сказала: «Да я и не знаю, как туда лезть, как попасть в нутро?»

— «Дурища! — сказала старуха. — Да ведь устье-то у печки настолько широко, что я бы и сама туда влезть могла», — да, подойдя к печке, и сунула в нее голову.

Тогда Гретель сзади так толкнула ведьму, что та разом очутилась в печке, да и захлопнула за ведьмой печную заслонку, и даже засовом задвинула.

Ух, как страшно взвыла тогда ведьма! Но Гретель от печки отбежала, и злая ведьма должна была там сгореть.

А Гретель тем временем прямехонько бросилась к Гензелю, отперла клетку и крикнула ему: «Гензель! Мы с тобой спасены — ведьмы нет более на свете!»

Тогда Гензель выпорхнул из клетки, как птичка, когда ей отворят дверку.

О, как они обрадовались, как обнимались, как прыгали кругом, как целовались! И так как им уж некого было бояться, то они пошли в избу ведьмы, в которой по всем углам стояли ящики с жемчугом и драгоценными каменьями. «Ну, эти камешки еще получше голышей», — сказал Гензель и набил ими свои карманы, сколько влезло; а там и Гретель сказала: «Я тоже хочу немножечко этих камешков захватить домой», — и насыпала их полный фартучек.

«Ну, а теперь пора в путь-дорогу, — сказал Гензель, — чтобы выйти из этого заколдованного леса».

И пошли — и после двух часов пути пришли к большому озеру. «Нам тут не перейти, — сказал Гензель, — не вижу я ни жердинки, ни мосточка». — «И кораблика никакого нет, — сказала сестричка. — А зато вон там плавает белая уточка. Коли я ее попрошу, она, конечно, поможет нам переправиться».

И крикнула уточке:

Уточка, красавица!
Помоги нам переправиться;
Ни мосточка, ни жердинки,
Перевези же нас на спинке.

Уточка тотчас к ним подплыла, и Гензель сел к ней на спинку и стал звать сестру, чтобы та села с ним рядышком. «Нет, — отвечала Гретель, — уточке будет тяжело; она нас обоих перевезет поочередно».

Так и поступила добрая уточка, и после того, как они благополучно переправились и некоторое время еще шли по лесу, лес стал им казаться все больше и больше знакомым, и наконец они увидели вдали дом отца своего.

Тогда они пустились бежать, добежали до дому, ворвались в него и бросились отцу на шею.

У бедняги не было ни часу радостного с тех пор, как он покинул детей своих в лесу; а мачеха тем временем умерла.

Гретель тотчас вытрясла весь свой фартучек — и жемчуг и драгоценные камни так и рассыпались по всей комнате, да и Гензель тоже стал их пригоршнями выкидывать из своего кармана.

Тут уж о пропитании не надо было думать, и стали они жить да поживать, да радоваться.

Краткое содержание сказки Гензель и Гретель братьев Гримм для читательского дневника, читать краткий пересказ онлайн

На опушке леса жил со своей женой и двумя детишками Гензель и Гретель дровосек. Денег у семьи не хватало даже на еду. Когда кушать стало совсем нечего, жена предложила дровосеку отвести детей в лес, дать им по куску хлеба и оставить там. Тот долго не соглашался, но затем отвел детей в лес. Но дети слышали разговор родителей, поэтому Гензель набрал полный карман камешков и бросал их по дороге. Когда поднялась луна, камешки стали светиться, и дети смогли вернуться домой.

Отец повел детей в лес во второй раз. Но теперь Гензель не смог выйти из дому и насобирать камешков. Он разбрасывал крошки хлеба, надеясь по ним вернуться домой. Но хлеб склевали птицы. На третий день дети набрели на избушку из пряников и хлеба.

В доме жила злая старуха, она специально заманила детей съедобным домиком к себе. Мальчика она посадила в клетку, чтобы откормить и съесть первым. А девочку заставляла работать целыми днями. Прошло больше месяца, а Гензель никак не поправлялся. Терпение старухи лопнуло, она решила его сварить.

Она заставила Гретель наносить воды, но прежде, чем варить мальчика, захотела испечь печенье. Старуха сказала девочке полезть в печку и посмотреть, не испеклись ли пряники. Так ведьма хотела зажарить девочку. Но та оказалась хитрее. Гретель сделала вид, что не знает как лезть в печку. Разозлившись, старуха сама заглянула в печь, чтобы показать девочке пример. В этот момент Гретель закрыла за той заслонку.

Сестра с братом набрали драгоценных камней, которых было много у ведьмы, и благополучно вернулись домой.

Сказка учит быть смелыми, находчивыми, никогда не опускать руки.

Подробный пересказ — Гензель и Гретель (Пряничный домик)

Главными героями произведения являются брат и сестра Гензель и Гретель, являющиеся детьми бедного дровосека, который проживает на окраине леса вместе со своей новой женой, мачехой детей.

Поскольку положение семьи изо дня в день становится все более бедственным, мачеха предлагает мужу избавиться от детей, оставив их далеко в лесу. Дети слышат решение мачехи и когда на следующее утро дровосек отправляется вместе с ними в лес, мальчик потихоньку бросает на дорогу светлые камушки, которые позднее помогают брату и сестре отыскать дорогу домой.

Мачеха заставляет мужа снова отвезти детей в лес, при этом следит за тем, чтобы дети не смогли оставить меток для повторного возвращения домой. Однако Гретель удается рассыпать хлебные крошки, но этот способ не помогает, поскольку хлеб становится лакомством для птиц.

Так Гензель и Гретель оказываются в полном одиночестве в гремучем лесу и через несколько дней набредают на поляну, на которой обнаруживают домик, выстроенный из пряников, сахара и хлебного мякиша. В этом доме детей поджидает ловушка, расставленная злой ведьмой, являющейся людоедом.

Ведьма помещает Гензеля в клетку, рассчитывая через несколько дней откормить мальчика, а затем полакомится им, а девочку заставляет работать по дому. Спустя время ведьма замечает, что мальчик не прибавляет в весе и решает просто его сварить, но перед этим отдает приказ Гретель по растопке печи. Немного подождав ведьма отправляет девочку проверить готовность печки, но Гретель хитростью заманивает ведьму к раскаленной печи и представляет, что неспособна выполнить ее указание, после чего задвигает заслонку, оставив колдунью зажариться живьем.

Затем Гретель освобождает брата, и дети принимаются складывать все обнаруженные в доме ведьмы сокровища, а потом отправляются искать собственный дом. В этом детям оказывает помощь уточка, которая указывает способ преодоления широкой реки.

Отыскав дом, дети узнают от отца о смерти их жестокой мачехи, а владея несметными сокровищами начинают с дровосеком новую и счастливую жизнь.

Оцените произведение:

• 3.44
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Голосов: 81

Читать краткое содержание Гензель и Гретель. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений

Гримм. Краткие содержания произведений

• Белоснежка и семь гномов
• Беляночка и Розочка
• Бременские музыканты
• Волк и семеро козлят
• Гензель и Гретель
• Горшочек каши
• Госпожа Метелица
• Золотой гусь
• Король Дроздобород
• Мальчик с пальчик
• Рапунцель
• Семеро храбрецов
• Сказка Сладкая каша
• Снегурочка
• Три брата
• Умная Эльза
• Храбрый портняжка

Картинка или рисунок Гензель и Гретель

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Екимов Борис Петрович

  В семье специалистов по пушнине, в Красноярском крае, 19 ноября 1938 года родился сын, которого назвали Борис. Через год у него умирает папа, и семья переехала в Иркутск, а затем в Алма-Ату. Всю войну семья живет в Казахстане

• Краткое содержание Купер Пионеры, или У истоков Саскуиханны

  В начале романа описывается Америка в конце 18 века. Американцы постепенно начинают выселять коренных жителей и осваивать природные богатства новой земли.

• Краткое содержание Леший Чехова

  Действия пьесы Антона Павловича Чехова «Леший» разворачиваются в имении отставного профессора, человека лет шестидесяти, Александра Серебрякова, в котором он живет из-за своей бедности, так как не может позволить квартиру.

• Краткое содержание Абрамов Деревянные кони

  У Евгении и Максима особое событие. К ним должна приехать мать Максима – Василиса Мелентьевна. Муж и жена особо и оживленно готовятся к приезду матери. Весь дом стал живым. Евгения весь день бежит то в одном, то в другом направлении.
• Краткое содержание Гарри Поттер и Дары Смерти книги Роулинг

  Действие разворачивается в 1997 году, когда пожиратели смерти вместе с Северусом Снеггом посещают дом Малфоев. Там их ожидает сам Волан-де-Морт

• Краткое содержание Гауф Карлик нос

  Давно в одном Городе в Германии жил башмачник Фридрих со своей женой Ханной, которая торговала овощами. У них двоих был красивый стройный сын Якоб, которого любили родители, соседи и покупатели.

Сказка о Гензеле и Гретель | Сказки

На опушке большого леса жил бедный дровосек с женой и двумя детьми; мальчика звали Гензель, а девочку Гретель. У него было мало еды, и однажды, когда на землю обрушился великий голод, он не мог даже обеспечить их хлебом насущным. Как-то вечером, лежа в постели, размышляя об этом и ворочаясь от беспокойства, он вздохнул и сказал жене: «Что же с нами будет? Как мы можем прокормить наших бедных детей, когда у нас ничего не осталось для себя?» — Знаешь что, муж? ответила его жена. «Завтра утром, очень рано, выведем двоих детей в лес, где он самый густой. Там мы разожжем им огонь и дадим каждому по лишнему куску хлеба, а потом пойдем на работу. и оставьте их одних. Они не найдут дорогу домой, и мы избавимся от них. «Нет, жена, — сказал мужчина, — этого я не сделаю; как у меня хватило духу оставить моих детей одних в лесу; скоро придут дикие звери и разорвут их в клочья. — Ах ты, дурак, — сказала она, — тогда мы все четверо с голоду помрем; можно просто строгать доски для гробов». И она не давала ему покоя, пока он не подчинился. «А мне все-таки жалко детей», — сказал муж.0003

Двое детей тоже не могли спать от голода, и они услышали, что их мачеха сказала их отцу. Гретель горько заплакала и сказала Гензелю: «Теперь все кончено». — Тише, Гретель, — сказал Гензель, — не волнуйся, я вытащу нас отсюда. А когда взрослые заснули, он встал, надел куртку, отворил дверь внизу и выскользнул наружу. Луна светила ясно, и белые камешки перед домом блестели так же ярко, как монетки. Гензель наклонился и набил свой маленький карман как можно больше. Потом он вернулся и сказал Гретель: «Не волнуйся, сестричка милая, засыпай спокойно. Бог нас не оставит», — и лег на свою кровать.

На рассвете, еще до восхода солнца, пришла женщина и разбудила двоих детей. «Вставайте, лентяи, мы хотим пойти в лес за дровами». Потом она дала каждому по кусочку хлеба, сказав: «Вот что-нибудь на полдень. Но смотри, не ешь до того, потому что больше не получишь». Гретель спрятала хлеб под фартук, потому что камни были у Гензеля в кармане. Потом все вместе направились к лесу. Пройдя немного, Гензель остановился и оглянулся на дом, и так снова и снова. Его отец сказал: «Гензель, на что ты оглядываешься? Почему ты все время бездельничаешь? Осторожнее, мой мальчик, и помни, куда ты идешь». «О, отец, — сказал Гензель, — я смотрю на свою белую кошку; она сидит на крыше и хочет попрощаться». Женщина сказала: «Дурочка, это не твоя кошка, это утреннее солнце светит в трубу». Но Гензель не оглядывался на кошку; вместо этого каждый раз он выбрасывал из кармана один из ярких камушков.

Когда они вышли на середину леса, отец сказал: «А теперь идите, дети, наберите дров. Я разожгу огонь, чтобы вы не замерзли». Гензель и Гретель насобирали хвороста, гору хвороста. Зажгли хворост, и когда пламя поднялось высоко, баба сказала: «А теперь ложитесь, детки, к огню и отдохните. Мы идем в лес рубить дрова. вернуться и забрать тебя».

Гензель и Гретель сидели у огня, а когда наступил полдень, каждый съел свой кусок хлеба. А так как они слышали удары топора лесоруба, они думали, что их отец был поблизости. Но это был не топор лесоруба; это была ветка, которую он привязал к мертвому дереву и мотал туда-сюда на ветру. И так как они сидели так долго, глаза их закрылись от усталости, и они крепко уснули. Наконец, когда они проснулись, наступила темнейшая ночь. Гретель заплакала и сказала: «Как нам теперь выбраться из леса?» Но Гензель утешил ее: «Подожди немного, пока взойдет луна, и тогда мы обязательно найдем дорогу, это уж точно». А когда взошла полная луна, Гензель взял сестричку за руку и пошел по камешкам, блестевшим, как новочеканенные монетки, и указал им дорогу. Они шли всю ночь, и когда рассвело, они прибыли в дом своего отца. Они постучали в дверь, и когда жена открыла ее и увидела, что это были Гензель и Гретель, она сказала: «Плохие дети, что вы так долго засыпаете в лесу. Мы думали, что вы никогда не вернетесь». Но их отец был рад, потому что это задело его за живое, что он оставил их так ужасно одних.

Вскоре после этого повсюду снова наступило время лишений, и дети слышали, что их мать говорила отцу ночью в постели: «В шкафу опять пусто; у нас осталось только полбуханки хлеба. После этого, все кончено. Надо избавиться от детей. Уведем их поглубже в лес, чтобы они не нашли выхода, иначе нас не спасти. При этом у человека на сердце стало тяжело, и он подумал: лучше бы ты поделился своим последним кусочком с детьми. Но женщина не слушала ничего из того, что он говорил, ругала и бранила его. Если вы сделаете первый шаг, вы должны сделать следующий, и поскольку он уступил в первый раз, он должен был сделать то же самое и во второй раз.

Но дети еще не спали и подслушали этот разговор. Когда взрослые заснули, Гензель снова встал и попытался пойти набрать камешков. Но женщина заперла дверь, и Гензель не мог выйти. Но он утешил сестричку, сказав: «Не плачь, Гретель, засыпай спокойно, Господь нам поможет».

Рано утром пришла женщина и забрала детей с постели. Им дали свой кусок хлеба, но он был даже меньше, чем в прошлый раз. По дороге в лес Гензель крошил ее в кармане и то и дело останавливался, чтобы уронить крошку на землю. — Гензель, что ты стоишь и оглядываешься? — сказал его отец. «Иди своей дорогой». «Я смотрю на свою голубку. Она сидит на крыше и хочет проститься», — ответил Гензель. «Дурочка, — сказала женщина, — это не твой голубь, это утреннее солнце светит в трубу». Но мало-помалу Гензель бросал крохи на их пути.

Дети углубляются в лес. Иллюстрация: Лаура Барретт

Женщина увела детей еще глубже в лес, где они еще никогда в жизни не бывали. Еще раз развели большой костер, и мать сказала: «Вы, дети, постойте, посидите там, а если вы устали, то можете немного поспать. Мы идем в лес рубить дрова, а вечером , когда мы закончим, мы придем и заберем вас». Когда наступил полдень, Гретель поделилась своим хлебом с Гензелем, потому что он по дороге рассыпал свой кусок. Потом они уснули. Вечер наступил и ушел, но никто не пришел за бедными детьми. Они не проснулись, пока не наступила темная ночь, и Гензель утешил свою сестричку и сказал: «Подожди, Гретель, пока взойдет луна, и тогда мы увидим крошки хлеба, которые я рассыпал. дом.» Когда взошла луна, они встали, но не нашли ни крошки, потому что тысячи и тысячи птиц, летающих по лесу и полю, склевали их всех. Гензель сказал Гретель: «Мы обязательно найдем дорогу». Но они этого не сделали. Они шли всю ночь и следующий день с утра до вечера, но не могли выбраться из леса, и были так голодны, потому что не ели ничего, кроме тех немногих ягод, которые нашли на земле. И так как они были так утомлены, что их ноги уже не могли их нести, они легли под деревом и уснули.

И вот уже три дня, как они покинули отчий дом. Они снова пошли, но только уходили все глубже и глубже в лес, и, если не подоспеет помощь, они должны были умереть с голоду. Когда наступил полдень, они увидели прекрасную белоснежную птицу, которая сидела на ветке и так красиво пела, что они остановились, чтобы послушать. И когда он закончил, он расправил крылья и полетел впереди них, и они последовали за ним, пока не подошли к маленькому домику, где он сидел на крыше, и когда они подошли совсем близко, они увидели, что дом сделан из хлеба и крыша была сделана из пирога; что касается окон, то они были сделаны из чистого сахара. — Давай-ка, — сказал Гензель, — и помолимся за такую ​​еду. Я съем немного с крыши, а Гретель, ты можешь съесть немного с окна, это будет сладко. Гензель потянулся и отломил кусок крыши, чтобы поесть, посмотреть, какой он на вкус, а Гретель стояла у оконных стекол и грызла их. Потом из гостиной послышался тихий голос:

«Nibbledydee, nibbledyday,

Кто сегодня ест в моем доме?»

Детям ответили:

«Ветер, ветер,

Небесный друг»

И они продолжали есть беззаботно. Гензель, который действительно наслаждался крышей, сорвал большой кусок, а Гретель выбила целое круглое оконное стекло, села и с удовольствием съела его. Вдруг дверь отворилась, и из нее, опираясь на костыль, выползла старая женщина. Гензель и Гретель так испугались, что уронили то, что держали в руках. Но старуха покачала головой и сказала: «Ну-ну, детки, кто вас сюда привел? Она взяла их обоих за руки и повела в свой домик. На столе была хорошая еда: молоко и блины с сахаром, яблоки и орехи. Потом были две прелестные кроватки с белыми простынями, и легли на них Гензель и Гретель и подумали, что они на небесах.

Старуха только притворилась такой доброй; она действительно была злой ведьмой, которая подстерегала детей, и она построила маленький хлебный домик только для того, чтобы заманить их к себе. Если один из них попадет в ее лапы, она убьет его, сварит и съест, и для нее это был настоящий праздник. У ведьм налитые кровью глаза, и они не могут видеть очень далеко, но у них очень тонкое обоняние, как у животных, и они могут определить, когда на их пути появляются человеческие дети. Когда Гензель и Гретель приблизились к ней, она злобно засмеялась и сказала, злорадствуя: «Они у меня есть. Они больше не убегут от меня». На другой день рано утром, еще до того, как дети проснулись, она уже встала и, увидев, как они вдвоем так сладко отдыхают, пробормотала про себя: «Хороший глоток будет». Потом она схватила Гензеля своей тощей рукой, унесла его в загон и заперла за решетку; кричи, как он мог, это было бесполезно. Потом она подошла к Гретель, встряхнула ее и закричала: «Вставайте, лентяи, принесите воды и приготовьте что-нибудь вкусненькое для вашего брата. Он заперт в загоне снаружи и должен быть откормлен. Я съем его». Гретель горько заплакала, но напрасно; она должна была сделать то, что приказала злая ведьма.

Бедный Гензель приготовил для него самые вкусные блюда, а Гретель не получила ничего, кроме раковин раков. Каждое утро старуха прокрадывалась в конюшню и звала: «Гензель, высунь палец, чтобы я пощупала, как скоро ты откормишься». Но Гензель высунул ей косточку, а старуха, у которой глаза были тусклые, не увидела ее и подумала, что это палец Гензеля, и недоумевала, что он совсем не толстеет. Когда прошло четыре недели, а Гензель все еще оставался костлявым, ее охватило нетерпение, и она не стала больше ждать. «Эй, Гретель, — крикнула она девушке, — посмотри остро и принеси воды: толстый или тощий, завтра я зарежу Гензеля и сварю его». О, как плакала его бедная сестричка, когда ей нужно было носить воду, и как слезы лились по ее щекам! «Дорогой Господь, пожалуйста, помоги нам», — воскликнула она. «Если бы нас съели дикие звери, мы бы по крайней мере умерли вместе». «Побереги свои стоны, — сказала старуха, — это тебе не поможет».

Рано утром следующего дня Гретель должна была выйти, повесить котел с водой и разжечь огонь. «Сначала испечем», — сказала старуха. «Я уже топила печь и замешивала тесто». Она вытолкнула бедняжку Гретель в печь, из которой уже полыхало пламя. «Залезай внутрь, — сказала ведьма, — и посмотри, достаточно ли жарко, чтобы можно было затолкать хлеб». Как только Гретель окажется внутри, она закроет дверцу духовки, и Гретель зажарится там, и она тоже съест ее. Но Гретель увидела, что она задумала, и сказала: «Я не знаю, как это сделать. Как мне попасть внутрь?» — Глупый гусь, — сказала старуха, — люк достаточно большой. Как видишь, я и сама пролезу. И она прыгнула к Гретель и сунула голову в печь. Тогда Гретель толкнула ее так, что ее толкнули далеко внутрь, быстро закрыла железную дверь и заперла засов. О, тогда она начала выть, достаточно, чтобы заставить вашу плоть покрыться мурашками; но Гретель убежала, и безбожная ведьма сгорела заживо.

Гретель же бросилась прямо к Гензелю, открыла его загончик и крикнула: «Гензель, мы спасены, старая ведьма умерла». Тогда Гензель выскочил, как птица из клетки, когда ее дверь открыта. Как они были рады, обнимали друг друга, и прыгали, и целовались! И так как им не нужно было больше бояться, они вошли в дом ведьмы, и в каждом углу стояли сундуки, полные жемчуга и драгоценных камней. — Это даже лучше, чем камешки, — сказал Гензель и набил карманы всем, что только могло вместиться. И Гретель сказала: «Я тоже возьму с собой что-нибудь домой и наполнила ее фартук доверху. Через несколько часов они подошли к большому участку воды. Мы не можем перейти, — сказал Гензель, — я не вижу ни пешеходной дорожки, ни моста. — Здесь тоже нет лодки, — сказала Гретель, — но плавает белая утка. Если я ее попрошу, она поможет нам перебраться. Потом она позвонила:

«Утёнок, утёнок,

Гензель и Гретель наконец находят дорогу домой. Иллюстрация: Лора Барретт

Вот Гретель и Гензель. на твоей белой спине».

И утенок действительно подплыл к ним. Гензель сел ей на спину и велел сестре сесть рядом с ним. «Нет, — ответила Гретель, — утке будет тяжело. Она сможет перевезти нас по одному».

Добрый зверек так и сделал, и когда они благополучно кончили и немного погуляли, лес казался им все более и более знакомым, и наконец издалека они увидели отчий дом. Тогда они побежали, ворвались в гостиную и бросились отцу на шею. У этого человека не было счастливого часа с тех пор, как он бросил детей в лесу; что касается его жены, то она умерла. Гретель встряхнула свой фартук, так что жемчуг и драгоценные камни запрыгали по гостиной, и Гензель тоже выбрасывал горсть за горстью из карманов.

Тогда все их заботы закончились, и они жили вместе в чистой радости. Моя история закончена. Смотрите, как бегает мышь. И тот, кто его поймает, может сделать из него большой пушистый капюшон.

Гензель и Гретель сказка

ГЕНЗЕЛЬ И ГРЕТЕЛЬ

Жил-был очень бедный дровосек с женой и двумя детьми, Гензелем и Гретель, на опушке большого леса. Его вторая жена часто жестоко обращалась с детьми и вечно придиралась к дровосеку. У семьи было мало еды, и когда в стране начался сильный голод, мужчина больше не мог добывать им даже хлеб насущный. «В доме не хватает еды на всех. Слишком много ртов, чтобы кормить! Мы должны избавиться от двух мальчишек, — заявила она. И она все уговаривала мужа бросить детей в лесу.

«Отвезите их за много миль от дома, так далеко, чтобы они никогда не нашли дорогу назад! Может быть, кто-нибудь найдет их и даст им дом». Подавленный дровосек не знал, что делать. Гензель, подслушавший однажды вечером разговор родителей, утешил Гретель.

«Не волнуйтесь! Если они оставят нас в лесу, мы найдем дорогу домой», — сказал он. И, выскользнув из дома, он набил карманы маленькими белыми камешками и снова лег в постель. Всю ночь жена дровосека твердила и твердила своему мужу, пока на рассвете он не увел Гензеля и Гретель в лес. Но когда они вошли в гущу деревьев, Гензель бросил то тут, то там на замшелую зеленую землю маленький белый камешек. В какой-то момент двое детей обнаружили, что они действительно одни: дровосек набрался смелости, чтобы бросить их, пробормотал извинения и ушел. Наступила ночь, но дровосек не вернулся. Гретель горько зарыдала. Гензель тоже испугался, но постарался скрыть свои чувства и утешить сестру.

«Не плачь, поверь мне! Клянусь, я отвезу тебя домой, даже если отец не вернется за нами! К счастью, в ту ночь была полная луна, и Гензель подождал, пока ее холодный свет просочится сквозь деревья. Луна сияла ярко, как днем, и белые камешки блестели, как новые серебряные монеты.

«А теперь дай мне руку!» он сказал. — Мы благополучно доберемся до дома, вот увидишь! Крошечные белые камешки, блестящие в лунном свете, указывали детям дорогу домой. Они пролезли через полуоткрытое окно, не разбудив родителей. Замерзшие, уставшие, но благодарные за то, что снова оказались дома, они скользнули в постель.

На следующий день, когда их мачеха узнала, что Гензель и Гретель вернулись, она пришла в ярость. Сдерживая свой гнев перед детьми, она заперла дверь своей спальни, упрекая мужа в невыполнении ее приказаний. Слабый дровосек запротестовал, разрываясь между стыдом и страхом ослушаться своей жестокой жены. Злая мачеха целый день держала Гензеля и Гретель под замком, а на ужин у них не было ничего, кроме глотка воды и черствого хлеба. Всю ночь муж с женой ссорились, а когда наступил рассвет, дровосек вывел детей в лес. Гензель, однако, не ел своего хлеба и, идя между деревьями, оставлял за собой след из крошек, чтобы отметить путь. Но маленький мальчик забыл о голодных птицах, живших в лесу. Увидев его, они полетели сзади и в мгновение ока съели все крошки. Опять же, под неубедительным предлогом, дровосек оставил своих двоих детей одних.

«Я оставил след, как и в прошлый раз!» — утешительно прошептал Гензель Гретель. Но когда наступила ночь, они к своему ужасу увидели, что все крохи пропали. «Я напуган!» горько плакала Гретель. «Мне холодно и голодно, и я хочу домой!»

«Не бойся. Я здесь, чтобы позаботиться о тебе!» Гензель пытался подбодрить сестру, но и сам вздрогнул, увидев вокруг себя в темноте пугающие тени и злые глаза. Всю ночь двое детей жались друг к другу, чтобы согреться у подножия большого дерева. Когда рассвело, они стали бродить по лесу в поисках тропинки, но всякая надежда вскоре улетучилась. Они были хорошо и действительно потеряны. Они шли и шли, пока вдруг не наткнулись посреди поляны на странный домик.

«Это шоколад!» — задыхался Гензель, отламывая от стены кусок штукатурки.

«А это глазурь!» — воскликнула Гретель, засовывая в рот очередной кусок стены. Проголодавшись, но обрадовавшись, дети принялись есть отломанные от домика конфеты.

«Разве это не вкусно?» — сказала Гретель с набитым ртом. Она никогда не пробовала ничего столь приятного.

— Мы останемся здесь, — заявил Гензель, жуя нугу. Они как раз собирались попробовать кусок печенья двери, когда она тихо распахнулась.

«Ну, ну!» сказала старуха, выглядывая с хитрым взглядом. — А разве вы, дети, не сладкоежка?
«Входите! Заходи, тебе нечего бояться!» пошла старуха. Однако, к несчастью для Гензеля и Гретель, домик из леденцов принадлежал старой ведьме, ее ловушке для поимки неосторожных жертв. Двое детей попали в действительно неприятное место

«Мы займемся этим, — сказал Гензель, — и устроим настоящий праздник. Я съем кусок крыши. Гретель, ты можешь съесть часть окна — это будет очень сладко на вкус.

Гензель протянул руку и отломил кусок крыши, чтобы посмотреть, каков он на вкус, а Гретель подошла к оконному стеклу и откусила от него. И тут из дома раздался пронзительный голос:

«Крыс-крык, мышонок,

Кто грызет мой дом?»

Дети ответили:

«Это не я; это не я-

Это ветер, дитя неба.

И они продолжали есть без остановки. Крыша показалась Гензелю ужасно вкусной, и он оторвал от нее большой кусок, а Гретель вытолкнула целое круглое оконное стекло, погрустнела и получила истинное удовольствие.

Вдруг дверь отворилась, и старая как мир женщина, опираясь на костыли, выползла наружу. Гензель и Гретель так испугались, что уронили то, что было у них в руках. Но старуха только кивнула головой и сказала: «Мои, мои вы, милые дети, кто привел вас сюда? Заходите прямо и оставайтесь со мной. Тебе не причинят вреда».

Но старуха только притворялась такой дружелюбной, на самом деле она была злой ведьмой, которая подстерегала детей, и построила дом из хлеба и сахара только для того, чтобы заманить их внутрь. У ведьм красные глаза, и они не видят далеко, но у них острое обоняние, как у животных, так что они могут определить, когда рядом находятся люди. Когда ребенок попадал в ее власть, она убивала его, готовила и ела. Она взяла их обоих за руки и повела в свой домик. Затем она поставила перед ними вкусную еду — молоко и блины с сахаром, яблоки и орехи. После этого она застелила для них две прекрасные белые кровати, и Гензель с Гретель легли на них и подумали, что они на небесах. Для нее это был бы настоящий праздник.

Рано утром, пока дети еще не проснулись, она уже встала и, увидев, что они оба крепко спят и выглядят такими милыми, с румяными пухлыми щечками, пробормотала себе под нос: !” Тогда она схватила Гензеля своими сморщенными руками и заперла его в маленькую клетку с решеткой в ​​крышке и заперла ее; и кричать, как он хотел, это не помогло ему. потом пошла к Гретель, трясла ее, пока та не проснулась, и кричала: «Вставай, ленивая тварь, принеси воды и приготовь своему брату чего-нибудь вкусненького. Он должен оставаться в клетке и толстеть. Как только он разжиреет, я съем его». Гретель заплакала так, словно у нее разрывалось сердце, но все было бесполезно. Она должна была сделать то, что сказала ей злая ведьма.

Для бедного Гензеля была приготовлена ​​самая вкусная еда, а Гретель не получила ничего, кроме крабовых панцирей. Каждое утро старуха подползала к клетке и кричала: «Гензель, высунь палец, чтобы я пощупала, не толстеешь ли ты». А Гензель высовывал косточку, а глаза у старухи были такие плохие, что она этого не могла сказать, а думала, что это палец Гензеля, и никак не могла понять, почему он не толстеет.

Когда прошло четыре недели, а Гензель все так же худ, она совсем потеряла терпение и не хотела больше ждать. «Давай, Гретель, скорее налей воды! Толстый он или думает, завтра я убью Гензеля и сварю его».

О, как горевала бедная сестричка, когда ей нужно было принести воды, и как слезы текли по ее щекам.

«Зажги печь», — сказала она Гретель. «Сегодня у нас будет вкусный жареный мальчик!» Немного позже, голодная и нетерпеливая, она продолжала: «Сбегай и посмотри, достаточно ли горяча духовка. Сначала испечем, — сказала старуха. «Я уже топила печь и замешивала тесто». Она подтолкнула бедняжку Гретель к печи, из которой уже яростно вырывалось пламя. — Залезай, — сказала ведьма, — посмотри, достаточно ли нагрелось, чтобы положить туда хлеба. слишком. Но Гретель увидела, что она задумала, и сказала: «Я не знаю, как это сделать. Как мне попасть внутрь?»

«Гусь, гусь!» — сердито вскричала ведьма. — Печь достаточно большая, да ведь я и сама влезу, — и вскарабкалась на ноги, и сунула голову в печь. Тогда Гретель сильно толкнула ее, так что она упала прямо внутрь, и Гретель закрыла дверь и заперла засов. О, тогда она начала выть самым ужасным образом, какой только можно вообразить, но Гретель убежала, и злая ведьма сгорела заживо.

Гретель побежала, чтобы как можно быстрее освободить брата, открыла клетку и воскликнула: «Гензель, мы спасены!» Старая ведьма мертва! Гензель выпрыгнул, как птица из клетки, когда дверь открылась. Как они радовались, и обнимали друг друга за шею, и плясали, и целовали друг друга! Поскольку бояться было нечего, они вошли в дом ведьмы. Они съели еще часть дома, пока не обнаружили среди вещей ведьмы огромное шоколадное яйцо. Внутри лежала шкатулка с золотыми монетами и драгоценными камнями. — Это лучше, чем камешки, — сказал Гензель и сунул в карман столько, сколько смог. — Теперь ведьма сгорела дотла, — сказал Гензель, — так что мы возьмем это сокровище с собой.

Они наполнили большую корзину едой, распихали по карманам драгоценные камни и монеты и отправились в лес искать дорогу домой. На этот раз удача была на их стороне. Маленькая белая уточка пришла им на помощь, когда они пытались пересечь широкое озеро. Маленькая белая уточка благополучно перенесла их одного за другим на другой берег. Вскоре они подошли к лесу, который казался все более и более знакомым, и наконец вдалеке увидели отчий дом. Потом они побежали, ворвались в гостиную и бросились отцу на шею. С тех пор как он оставил детей в лесу, у него не было ни одного счастливого часа. Их отец сказал, плача: «Твоя мачеха умерла. Вы теперь со мной, мои дорогие дети!» Двое детей обняли дровосека.