Гуси песенка: Песня Два весёлых гуся слушать онлайн и скачать

Стихи Для Детей

Баю-баюшки-баю не ложися на краю…
Бродяга (По диким степям Забайкалья…)
Ехал Грека через реку…
Жили у бабуси…
Котя, Котенька, Коток…
Ладушки
Ой, То Не Вечер
Песенка друзей
Раз, два, три, четыре, пять…
Чёрный Ворон

Баю-баюшки-баю не ложися на краю…

(Народная)

Баю-баюшки-баю
не ложися на краю —
придет серенький волчок
и ухватит за бочок.

Он ухватит за бочок
и утащит во лесок.
Он утащит во лесок,
под ракитовый кусток.

Под ракитовый кусток,
нас посадит в уголок.
Нас посадит в уголок
А сам сядет на пенёк.

Сам он сядет на пенёк,
приготовит уголек.
Приготовит уголек
И запалит костерок.

Он запалит костерок,
вверх поднимется дымок.
Вверх поднимется дымок,
он прищурит свой глазок.

Он прищурит свой глазок
и подвесит котелок.
Он подвесит котелок

и нагреет кипяток.

Он нагреет кипяток
и заварит нам чаёк.
Он заварит нам чаёк,
размешает сахарок.

Размешает сахарок
и нарежет пирожок.
Он предложит пирожок
и расскажет нам стишок:

Баю-баюшки-баю…

Бродяга (По диким степям Забайкалья…)

(Казачья)

По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.

Идёт он густою тайгою,
Где пташки одни лишь поют,
Котел его сбоку тревожит,
Сухие коты ноги бьют.

На нем рубашонка худая,
И множество разных заплат,
Шапчонка на нем арестанта
И рваный тюремный халат.

Бежал из тюрьмы тёмной ночью,
В тюрьме он за правду страдал.
Идти дальше нет уже мочи —
Пред ним расстилался Байкал.

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берёт
И грустную песню заводит,
Про Родину что-то поёт.

«Оставил жену молодую
И малых оставил детей,
Теперь я иду наудачу,
Бог знает, увижусь ли с ней!»

Бродяга Байкал переехал,
Навстречу — родимая мать.
«Ах, здравствуй, ах, здравствуй, мамаша,
Здоров ли отец мой да брат?»

«Отец твой давно уж в могиле,
Сырою землею зарыт,
А брат твой давно уж в Сибири,
Давно кандалами гремит».

«Пойдём же, пойдём, мой сыночек,
Пойдём же в курень наш родной,
Жена там по мужу скучает,
И плачут детишки гурьбой».

Ехал Грека через реку…

(Народная)

Ехал Грека через реку,
Видит Грека — в реке рак,
Сунул Грека руку в реку —
рак за руку Греку цап!!

Жили у бабуси…

(Народная)

Жили у бабуси
Два весёлых гуся,
Один — серый, другой — белый,
Два весёлых гуся.
Один — серый, другой — белый,
Два весёлых гуся!

Мыли гуси лапки
В луже у канавки,

Один — серый, другой — белый,
Спрятались в канавке.
Один — серый, другой — белый,
Спрятались в канавке!

Вот кричит бабуся:
«Ой, пропали гуси!
Один — серый, другой — белый,
Гуси мои, гуси!
Один — серый, другой — белый,
Гуси мои, гуси!»

Выходили гуси,
Кланялись бабусе,
Один — серый, другой — белый,
Кланялись бабусе.
Один — серый, другой — белый, Кланялись бабусе!

Котя, Котенька, Коток…

(Народная)

Котя, Котенька, Коток,
Котя, серенький лобок,
Приди Котя ночевать,
Мою деточку качать.
Уж как я тебе Коту
За работу заплачу:
Налью крынку молока,
Дам коврижку пирога.

Ладушки

(Народная)

Ладушки, ладушки,
— Где были?
— У бабушки!
— Что ели?
— Кашку!
— Что пили?
— Бражку!
Кашку по ложке,
Бражку понемножку,
Попили, поели,
Ши, полетели!
На головку сели!

Ой, То Не Вечер

(Народная)

Ой, то не вечер, то не вечер.
Ой мне малым мало спалось.
Мне малым мало спалось,
Ой, да во сне привиделось…

Мне во сне привиделось,
Будто конь мой вороной
Разыгрался, расплясался,
Ой, да разрезвился подо мной.

Ой, налетели ветры злые
Да с восточной стороны,
Да сорвали темну шапку
Ой, да с моей буйной головы.

А есаул догадлив был,
Он сумел сон мой разгадать.
Ой, пропадёт, он говорил,
Твоя буйна голова.

Ой, то не вечер, то не вечер…
Ой, мне малым мало спалось,
Мне малым мало спалось,
Ой, да во сне привиделось.

Песенка друзей

(Сергей Михалков)

Мы едем, едем, едем
В далёкие края,
Хорошие соседи,
Счастливые друзья.

Нам весело живётся,
Мы песенку поём,
И в песенке поётся
О том, как мы живём.

Красота! Красота!
Мы везём с собой кота,

Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Когда живётся дружно,
Что может лучше быть!
И ссориться не нужно,
И можно всех любить.

Ты в дальнюю дорогу
Бери с собой друзей:
Они тебе помогут,
И с ними веселей.

Красота! Красота!
Мы везём с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Мы ехали, мы пели
И с песенкой смешной
Все вместе, как сумели,
Приехали домой.

Нам солнышко светило,
Нас ветер обвевал,
В пути не скучно было,
И каждый напевал:

Красота! Красота!
Мы везём с собой кота,
Чижика, собаку,
Петьку-забияку,
Обезьяну, попугая —
Вот компания какая!

Раз, два, три, четыре, пять…

(Народная)

Раз, два, три, четыре, пять
Вышел Зайчик погулять.
Вдруг охотник выбегает —

Прямо в Зайчика стреляет:
Пиф-паф!
Ой-ой-ой!
Умирает Зайка мой…
Принесли его домой —
Оказался он живой!

Чёрный Ворон

(Казачья)

Чёрный ворон,черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не добьешься,
Чёрный ворон, я не твой!

Что ж ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь?
Чёрный ворон, я не твой!
Иль добычу себе чаешь?
Чёрный ворон, я не твой!

Завяжу смертельну рану
Подарённым мне платком,
А потом с тобой я стану
Говорить всё об одном.

Полети в мою сторонку,
Скажи маменьке моей,
Ей скажи, моей любезной,
Что за Родину я пал.

Отнеси платок кровавый
К милой любушке моей.
Ей скажи — она свободна,
Я женился на другой.
Ей скажи — она свободна,
Я женился на другой.

Взял невесту тиху-скромну
В чистом поле под кустом,

Остра шашка была свашкой, —
Штык булатный был дружком.

Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу, смерть моя приходит, —
Чёрный ворон, я не твой!
Вижу, смерть моя приходит, —
Чёрный ворон, весь я твой…

Подвижные игры для малышей раннего возраста -Ранний возраст -Информация для родителей

27.02.2018, 687 просмотров.

Поймай зайчика.

Покажите малышу солнечный зайчик: как он бегает, прыгает, отдыхает, а потом опять неожиданно убегает в другое место. Прочитайте стишок: 
Солнечные зайчики – 
Прыг, прыг, скок, 
Прыгают, как мячики,

-Прыг, прыг, скок… 
Потом предложите ребенку догнать зайчика, позволяя ему иногда «поймать» световое пятно, которое потом опять «убежит» от него. Иногда зайчик будет «уставать» и прятаться, а вы объясните ребенку: «Устал зайчик, спрятался в норку, и ты отдохни, закрой глазки и поспи понарошку». Потом зайчик снова неожиданно появляется и начинает бегать по комнате, а малыш за ним. Все действия зайчика и ребенка нужно обязательно комментировать словами, например так: «Проснулся зайчик, смотри, как он танцует, а теперь под стол спрятался, а ты его уже поймал! Ой, смотри, он на диван прыгнул, лови его скорей…» и т.д.

 

Гуси-гуси, га-га-га.

Малыша ставят на определенном расстоянии от взрослого, который выполняет роль хозяйки гусей и живет с ними в определенном месте (домике). Он и обращается к ребенку с известной песенкой: 
— Гуси-гуси! 
— Га-га-га. 
– Есть хотите? 
— Да-да-да! 
— Ну летите! 
— Нет-нет-нет! Серый волк под горой 
Зубы точит, съесть нас хочет, Не пускает нас домой! 
— Ну летите, как хотите, 
— Только крылья берегите! 
Сначала взрослый говорит весь текст сам – от имени и гусей, и их хозяйки, подчеркнуто меняя интонации и тембр голоса. Пока малыш не освоит этот текст (а это случится достаточно быстро), можно подсказывать ему слова гусей: «Говори «га-га-га», а теперь «да-да-да»» и т.д. Когда этот несложный текст будет освоен, можно инсценировать погоню волка за гусями и их счастливое избавление от угрозы. Вам придется взять на себя роль и волка, и хозяйки гусей. По окончании песенки ребенок, выполняющий роль гусей, убегает, а «волк» со «страшными» словами «у-у, сейчас догоню и съем» ловит его. Когда малыш успешно убегает от волка и добирается до «гусиного домика», вы, уже в роли хозяйки, ловите его и вместе радуетесь встрече и избавлению от опасности.

 

Цыплята и коршун.

Оденьте ребенка во что-нибудь желтое и научите его пищать, как цыпленок, «пи-пи-пи». Покажите, как цыплята прыгают и клюют зернышки. Станьте и сами цыпленком, вместе попрыгайте, издавая «цыплячьи» звуки. Потом внезапно посмотрите на небо и испуганно скажите: «Ой, коршун летит, у-у-у». Покажите полет коршуна руками. Цыпленок должен замолчать и спрятаться, иначе коршун его поймает. Объясните малышу шепотом: «Цыпленок должен молчать, коршун прилетел!» Когда прогоните коршуна и скажете: «Все, коршун улетел, можно опять прыгать и пищать!» – ребенок вылезает из своего укрытия, а игра начинается сначала.

 

Солнышко и дождик.

Покажите, как можно превратить обычный стульчик в домик для ребенка, повернув его спинкой к лицу, сев на корточки и положив локти на сиденье. Помашите рукой в «окошко» и объясните, что это домик, где можно прятаться от дождя. Потом обратите внимание на небо и радостно скажите: «Смотри, солнышко на небе! Можно погулять!» Малыш вместе с вами выбегает из домика на середину комнаты и радуется солнышку. Здесь вы можете вместе попрыгать и потанцевать под рифмованные слова: 
Или: 
Светит солнышко в окошко, Наши глазки щурятся. Мы похлопаем в ладошки И бегом на улицу! 
Свети-свети, солнышко, На зелено полюшко, На белую пшеницу, На чистую водицу, На наш садочек, На аленький цветочек. 
Потом опять посмотрите на небо и скажите: «Смотри, туча идет, дождь собирается, скорей в домик!» Укрывшись в домике от дождя, можно снова читать стишки про дождик: 

Дождик, дождик, лей, лей, лей, Капай, капли не жалей, Дождик, дождик, пуще, Будет травка гуще. Или же: 
Туча, туча, дождь не прячь, Лейся, дождик, дам калач! 
Для создания более яркого воображаемого образа дождя можно постукивать рукой по стулу. Этот звук напомнит ребенку звук падающих капель, которые стучат то чаще, то реже. Потом звук дождя постепенно прекращается, опять светит солнышко, значит, можно выбежать из домика и попрыгать на улице. Такие игровые действия можно повторить несколько раз, пока малышу не надоест. 
 

Подвижные игры очень хорошо закончить игрой в молчанку, чтобы переключить и успокоить малыша. Для этого прочитайте ему стишок: 
Чок-чок-чок, Зубки на крючок, Кто слово скажет – Тому в лоб щелчок!

КУКУТИКИ — ДВА ВЕСЕЛЫХ ГУСЯ

Премьера Новой песенки Кукутиков Чудо дерево! Жили у бабуси #двавеселыхгуся! Знаете такую #песню? #Кукутики ее просто обожают! Посмотрите как Кукутики спели свою версию этой детской развивающей песни и какой сняли клип. Надеемся, что вам и вашим детям малышам понравится. Напишите в комментариях, нам очень важно и интересно это знать! Жили у бабуси Два весёлых гуся. Один серый, другой белый Два веселых гуся. Грелись на крылечке, Бегали на речку. Один серый, другой белый Бегали на речку. А потом спешили Пёрышки сушили. Один серый, другой белый Пёрышки сушили. Вытянули шеи – У кого длиннее? Один — серый, другой – белый У кого длиннее? На лужок ходили, Бабочек ловили. Один серый, другой белый Бабочек ловили. Ели гуси травку Ели у канавки. Один серый, другой белый Ели гуси травку. Пели для бабуси Два весёлых гуся. Один серый, другой белый Пели для бабуси. Пели-распевали, «Га-га-га» кричали. Один серый, другой белый «Га-га-га» кричали. Пели и плясали Крыльями махали. Один — серый, другой – белый Крыльями махали Мыли гуси лапки В луже у канавки. Один — серый, другой – белый Спрятались в канавке. Вот кричит бабуся: Ой, пропали гуси! Один — серый, другой – белый Гуси мои, гуси. Выходили гуси, Кланялись бабусе. Один — серый, другой – белый Кланялись бабусе.Слова: Анастасия ТрофимоваАранжировка: Сергей ЛедневРисунки: Алина КадыковаМультипликация: Эльвира АрефьеваХореография: Наталья БичанЗвукорежиссер: Сергей ЧерепененковМонтаж: Денис ХромыхПродюсер, директор: Артур Днепровский© Биг Папа, ООО2018Канал нашей студии — BIG PAPA STUDIO — Все серии — bit.ly/1Ug8CAFВсе караоке — Наша группа Вконтакте: Наши песенки в Google Play: Кукутики в Инстаграм:…Подпишись на наш канал — Кукутики и всё самое новое и интересное вы услышите первыми!Песенка «Еду на машине» Песенка «Машинка» Детская песенка «Бульдозер» Песенка «Машинка» Песенки Кукутики и Синий Трактор Наши друзья:Три Медведя — Синий трактор — …КотеТВ — ТеремокТВ — КУКУ PLAY BIG PAPA STUDIO —

Краткая гусиная энциклопедия • Arzamas

От Древнего Египта до борьбы с «санкционкой»: образ гордой птицы в мировой культуре

Подготовил Артем Ефимов

Гусь в мифологии

Фрагмент росписи в гробнице Небамона. Фивы, около 1350 года до н. э.  © British Museum

Миграции гусей в целом совпадают с солнечным циклом: после осеннего равноденствия они улетают на юг, после весеннего — возвращаются на север. Во многих древних мифологиях это сделало дикого гуся важным солярным символом. У южных народов (египтян, греков, римлян) прилет гусей символизировал наступление зимы. В дельте Нила птицы появлялись аккурат к зимнему солнцестоянию, когда день начинает прибывать. Так что для египтян прилет гусей означал возрождение Солнца. В их мифологии Солнце родилось из яйца, снесенного Великим Гоготуном. 

Соответственно, у северян (кельтов, германцев, славян) отлет гусей означал конец лета, а их возвращение было предвестием весны: они как бы носят с собой тепло. Перелетная стая гусей в северном фольклоре — враждебная сила: достаточно вспомнить русских гусей-лебедей, которые служат Бабе-яге и похищают маленького Иванушку. Кстати, «гуси-лебеди» — это не сборище разных птиц, а однородная стая: лебедь — ближайший родственник дикого гуся, их часто смешивали, так что выражение «гуси-лебеди» — это примерно как «травушка-муравушка». 

Согласно мифологической трактовке «Гусей-лебедей», братец Иванушка — это юноша, проходящий обряд инициации, а сестрица Аленушка — помогающая ему жрица. Гуси-лебеди выступают в роли психофоров, то есть переносчиков душ между мирами. Подобными функциями диких гусей наделяли многие северные мифологии, в том числе сибирские.

Медумские гуси

Роспись гробницы в Медуме © Museum of Cairo

Гробница в Медуме (Мейдуме) сооружена в первой половине III тысячелетия до нашей эры, еще до того, как египтяне начали строить пирамиды. В 1871 году, исследуя эту гробницу, француз Огюст Мариет и итальянец Луиджи Вассали обнаружили в одном из помещений великолепную роспись, ныне известную как «Медумские гуси». Вассали снял роспись со стены по кускам и заново собрал в музее в Булаке (Мариет был его основателем, а Вассали — куратором). Ныне роспись хранится в Каирском музее и считается одним из главных шедевров древнеегипетского искусства. Впрочем, в 2015 году директор итальянской археологической миссии в Египте Франческо Тирадритти заявил, что считает «Гусей» подделкой. Известно, что Вассали был отличным художником. Стиль «Гусей», в том числе реалистичность изображения, уникален для Древнего Египта. Трещины, по мнению Тирадритти, не похожи на те, которые появились бы при снятии росписи со стены. И это не говоря о том, что такого разнообразия гусей (на росписи представлены три вида птиц) в Древнем Египте не водилось. Сомнения Тирадритти остаются предметом ожесточенной дискуссии среди египтологов.

Гусь как сексуальный символ

Афродита верхом на гусе. Фрагмент росписи чаши. Греция, около 460 года до н. э. © British Museum

Греки и римляне чаще имели дело с домашними гусями, чем с дикими. Тут на первый план выступает сексуальная символика. Во-первых, домашние гуси моногамны. Во-вторых, сексуально возбужденный гусь ведет себя очень характерно: вытягивает шею и покачивает ею, так что в ней видится что-то фаллическое. Наконец, в-третьих, гусыня откладывает и высиживает яйца непрерывно, что делает ее идеальной матерью. Именно поэтому в Риме гуси жили при храме Юноны, богини брака и материнства. 

По поведению таких священных птиц (не только Юнониных гусей) особая жреческая коллегия — авгуры — проводила ауспиции, официальные гадания, по которым определяли распорядок народных собраний.

Сократ клянется гусем

Сократ. Фрагмент фрески Пьетро Перуджино. Италия, 1497–1500 годы © Collegio del Cambio, Perugia

Ученики Сократа, сохранившие немало его изречений, сообщали, в частности, что он довольно часто клялся собакой, бараном или гусем. В том, что это означает, современные исследователи не вполне уверены. Возможно, Сократ тем самым демонстрировал пренебрежение к суетным клятвам. Возможно, имеются в виду животные, которых, по идее, надо принести в жертву при произнесении клятвы; Сократ же бросает: «клянусь гусем» — так мы говорим «ей-богу» или «бог свидетель», не подразумевая при этом серьезной апелляции к божественному авторитету. Наконец, это может быть проявлением благочестия: Сократ говорил «клянусь гусем» вместо, например, «клянусь Зевсом», чтобы не поминать бога всуе.

Гуси Рим спасли

Гуси спасают Рим. Гравюра Джона Лича из книги «История Рима в картинках». 1850 год © Wikimedia Commons

Эту историю мы знаем от Тита Ливия — римского историка рубежа нашей эры («История Рима от основания города», книга V, глава 47). Она произошла в начале IV века до нашей эры, когда Римская республика была молода и еще не выступила за пределы Италии. С севера пришли сеноны — кельтское племя во главе с Бренном. Римляне называли их, как и всех кельтов, галлами. Они разгромили римское войско и разграбили город. Последним оплотом римлян был Капитолийский холм — укрепленный сакральный центр города, где стояли главные храмы. От голода стражу сморил сон, уснули даже собаки. А вот гуси, посвященные Юноне (и лишь поэтому до сих пор не съеденные), не спали. И когда враги под покровом ночи попытались прорваться на Капитолий, они подняли гогот и перебудили римлян. Атака была отбита. Римлянам все равно пришлось откупаться от Бренна, но заслуга гусей, спасших остатки римской чести, не забыта по сей день.

Лучшая в мире подтирка

Гаргантюа. Гравюра Гюстава Доре. 1873 год © Fine Arts Museums of San Francisco

В 13-й главе «Повести о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля» Франсуа Рабле вкладывает в уста своего героя, совсем еще юного, легендарное рассуждение о подтирке. Гаргантюа перечисляет множество вещей, которые он использовал для этой операции, как то: разнообразные предметы дамского гардероба и домашнего обихода, головные уборы, растения, животные… В конце концов он пришел к выводу, что лучшая в мире подтирка — это пушистый гусенок, который, во-первых, мягонький, а во-вторых, тепленький. «И напрасно вы думаете, — заключает Гаргантюа свое рассуждение, — будто всем своим блаженством в Елисейских полях герои и полубоги обязаны асфоделям, амброзии и нектару, как тут у нас болтают старухи. По-моему, все дело в том, что они подтираются гусятами…» Вкладывал ли Рабле какой-то особый символизм в столь непочтительное обращение с гусенком, остается только догадываться.

Матушка Гусыня

«Сказки матушки Гусыни». Фронтиспис рукописи Шарля Перро. 1695 год © Morgan Library and Museum

Матушка Гусыня, рассказывающая детишкам сказки и поющая песенки, — образ европейского фольклора, популяризованный в конце XVII века французским писателем Шарлем Перро. Большинство сказок из сборника Перро основаны на фольклорных мотивах, но переработаны в духе классицистической басни. Английские «Песенки матушки Гусыни» появились в XVIII веке. 

По-видимому, матушка Гусыня — это просто стереотипный образ деревенской женщины, но существует множество легенд о ее реальном прототипе. По одной из версий, это Берта Бургундская, супруга французского короля Роберта II Благочестивого (972–1031), которая была известна как Берта Гусеногая (видимо, из-за косолапости) и славилась как прекрасная рассказчица. По другой версии, матушка Гусыня — это одна из жен Айзека Гуза (англ. goose — «гусь»), жившего в Бостоне во второй половине XVII века. Первую жену мистера Гуза звали Элизабет, вторую — Мэри.

Гусь в русской литературе

Октябрьская улица в Тарусе. 1953 год © pastvu.com

Гусь — символ провинциальности и убожества. Особенно если он появляется в описании города: тогда он — верный признак неизжитой деревенской сущности. У Гоголя в начале «Ревизора» Городничий выговаривает судье Аммосу Федоровичу Ляпкину-Тяпкину: «У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его? только, знаете, в таком месте неприлично…» В «Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» весь сыр-бор разгорается из-за того, что один назвал другого гусаком. 

В том же сатирическом ключе образ гуся обыгрывается в «Золотом теленке», где Паниковский крадет птицу в Арбатове, а Бендер потом его непрестанно этим третирует. В конце концов Паниковский разражается страстным монологом: «Бендер, вы знаете, как я вас уважаю, но вы ничего не понимаете! Вы не знаете, что такое гусь! Ах, как я люблю эту птицу! Это дивная жирная птица, честное, благородное слово. Гусь! Бендер! Крылышко! Шейка! Ножка! Вы знаете, Бендер, как я ловлю гуся? Я убиваю его, как тореадор, — одним ударом. Это опера, когда я иду на гуся! „Кармен“!..»

В стихотворении Николая Заболоцкого «Городок» к издевке примешивается нешуточная тоска:

Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе! 
Петухи одни да гуси,
Господи Исусе!

Гусь в гастрономии

Иллюстрация из книги «Mrs Beeton’s Book of Household Management». Англия, 1860-е годыЖареный гусь — в центре. © Wikimedia Commons

Обычай запекать гуся на Рождество, по-видимому, укоренен в символическом значении этой птицы как вестника смены времен года. Рождество приурочено к зимнему солнцестоянию, которое так или иначе отмечали едва ли не во всех языческих культурах. А гусь — птица солнечная (см. выше, «Гусь в мифологии»). К этой трапезе гуся откармливали весь год.

Особая история — фуа-гра. Это очень древний деликатес, он описан еще в поваренной книге Апиция (IV век) под названием iecur ficatum — «инжирная печень», поскольку для увеличения печени гусей рекомендовали откармливать инжиром. Это венец кулинарных извращений: во-первых, чудовищно дорого и потому страшно престижно; во-вторых, для получения фуа-гра гусей (или уток) принудительно перекармливают, буквально пихая еду им в глотку при помощи специальной трубки (эта процедура называется «гаваж»). 

Говорят, гуси и сами по себе склонны к перееданию и не испытывают чувства насыщения. Как бы там ни было, во многих странах мира гаваж либо запрещен особым законом, либо подпадает под законы о жестоком обращении с животными.

Помимо всего прочего фуа-гра — блюдо французское, а значит, претенциозное. Это делает его символом снобизма, в отличие от «купеческой» икры.

Смесь

— «Жили у бабуси два веселых гуся» — то ли украинская, то ли русская народная песенка, по которой детей в музыкальной школе учат одноголосой мелодии.

— В фильме Михаила Ромма «Девять дней одного года» 1962 года Алексей Баталов играет физика-ядерщика по фамилии Гусев. Совершив открытие, герой сетует: «Фамилия у меня подгуляла. Вольт! Ампер! Кюри! 500 вольт — звучит, 1000 ампер — звучит, 850 рентген — тоже звучит, хотя не очень весело. А тут Гусев. Ну что ж, единицу интенсивности излучения придется назвать „гусь“. Наша установка мощностью 50 гусей. Глупо».

Экспонаты Музея хрусталя в городе Гусь-Хрустальный © Wikimedia Commons

— Через Владимирскую и Рязанскую области протекает река Гусь. На ней стоят города Гусь-Хрустальный и Гусь-Железный. В первом находится знаменитый стекольный завод, во втором некогда был чугунолитейный.

P. S. «Дави гусей — спасай Россию»

12 августа 2015 года в райцентре Апастове в Татарстане представители Россельхознадзора, Роспотребнадзора и прокуратуры обнаружили в магазине три тушки гусей. Их привезли из Венгрии, но сопроводительных документов то ли не было вовсе, то ли с ними было что-то не так. На основании указа президента России «Об отдельных специальных экономических мерах, применяемых в целях обеспечения безопасности Российской Федерации» от 29 июля 2015 года, гуси подлежали уничтожению. Что и было исполнено: трех мертвых птиц вывезли в поле и переехали бульдозером.

Это душераздирающее видео стало главным мемом кампании по борьбе с «санкционкой», развернувшейся в России в конце лета 2015 года. Поговорка «Дави гусей — спасай Россию» родилась тогда сразу во многих умах. Предоставим читателю судить, символом чего являются в этом контексте гуси.  

Жили у Бабуси Два Весёлых Гуся — Мультфильмы

Жили у Бабуси Два Весёлых Гуся — детская песенка для самых маленьких. По этой песне ставились спектакли для малышей, а также детские кукольные представления. Состав сборника: 0:03 Жили у Бабуси Два Весёлых Гуся 2:17 Каравай Каравай: 3:48 Вышел Зайчик Погулять 5:26 Если Весело Живется, Делай Так 6:41 На Ферме 9:09 Проказник 14:12 Кот усатый, озорной 16:55 Считалочка про слоников Текст песни Жили у Бабуси Два Весёлых Гуся Жили у бабуси Два веселых гуся: Один — серый, Другой — белый — Два веселых гуся. Мыли гуси лапки В луже у канавки. Один — серый, Другой — белый — Спрятались в канавке. Вот кричит бабуся: Ой, пропали гуси! Один — серый, Другой — белый — Гуси мои, гуси. Выходили гуси, Кланялись бабусе. Один — серый, Другой — белый — Кланялись бабусе. — Гага Асадов А нам вот курсы нравится не знаю как другим но нам очень нравится и мне и детям. И по-моему вы слишком вникаете там что-то не то здесь сказал что-то не то качество и очень красиво и красочно поэтому надо так я маленький который ничего не понимаю для них это нормально и слишком много думать тоже не надо

Дата: 2018-05-04

Рейтинг: 4.0 из 5 Голоса: 1

Отзывы к видео

1. Zhanshirak Seisekenova
У бабуси было классно Ну да и гусята классные серый и белый Жили у бабуси два веселых гуся один белый другой серый два веселых гуся один белый другой серый два веселых гуся Ну да это классная песня конечно

2. Файзат Схакумидова
У вас гусь прибивает уже прибитую доску) а то что второй поставил пропускает. Меня это очень беспокоит. У бабуси забор так быстро развалится.

3. Nain
Все отлично. НО
Самое лучшее это — Гуси
А в каравае уродство с 2 детьми. У одной глаза больше чем голова, а у другой наоборот так еще и с одеждой намудрено

4. Иван Мережко
Ерунда.детям такое показывать.особенно про зайца воришку.привезли его в больницу и надели рукавицы.- так должно быть.ставлю минуса

5. Сэр Миньяк
у одних ноги под землю, голова у бабушки дергаеться, и почему у гусей руки пережаты такое чуство что в 1 часть руки кровь не поступает.

6. даниил майстренко
Мда. криво, но могло бы и быть хуже (Угараю в сторонке от кривой анимации) А ведь я хотел всего лишь найти гоблинку гусей.

7. MR. PRO100
Часть про проказника меня просто взбудоражила Как так можно т? Что с психикой у автора? И это для детей? Господи

8. Светлана Жолтовская
Супер классный канал что есть такой для деток очень нравится и удобно учить маленьких деток

9. Сергей Комолов
мало того что гуси — это не гуси а монстры-пингвины, да еще и бабка похлеще любой бабки-ежки кошмар

10. Mikado
бабушка похожа на деревянного мальчика из Шрека. вообще ужас все, только из-за песен смотрим

11. Volodymyr Konovchenko
анимация, может. и сделана дилетантами, но музычку племяш слушает с удовольствием )

12. Лизуля Кисуля
вот моего братишка очень любит ваши видео всегда смотрит и просит СПАСИБО вам

13. Поздравления Harmony live
Очень классное видео,хотела б узнать ваше мнение о моих видео.Спасибо

14. лиза скипина
Афтору . ТЫ ВСЁ РАВНО МОЛОДЕЦЦЦ еслибы не твои песни у нас были бы истерики 🙂

15. Ислам Кемешев
класс, братик всегда успокаивается когда слышит эту песню, спасибо большое

16. Макс Каньянов
Зачем так уродовать? Лучше ребёнку оригинал показать, гораздо симпатичнее

17. Марета Наурбиева
Ужасно там в 1 песне было слова чертёнок моиму братику не понравилась

18. Julija ………………
песни хорошие,но везде всё одинаковоее, только первое название разное(

19. Богдан Левчук
я замітив що спочатку в білого гуся оранжева футболка а в кінці зелена

20. альфа свин
Жили у бабуси два весёлых гуся один серый другой белый слава Казахстану

21. Segey Sidenko
Каким надо быть ущербным что бы такое нарисовать для детей. Просто в ужасе.

22. The Best
какие ужасные лица у детей, как будто бабушки и дедушки (проказник):(

ГУСИ ЛЕБЕДИ — Песенка СКАЗКА — КУКУТИКИ

#ГУСИЛЕБЕДИ #Песенка #СКАЗКА # КУКУТИКИ — развивающая песня для детей по русской сказке.
Веселая песенка по русской народной сказке ГУСИ ЛЕБЕДИ.
Бабка Ёжка, Гуси Лебеди, Братик и Сестричка — все герои детской сказки оживают в музыкальном мультике и рассказывают удивительную историю о дружбе, смелости и взаимовыручке.
Все серии — bit.ly/1Ug8CAF
Кукутики — веселый музыкальный проект для детей, развивающий и образовательный, который погружает ребенка в мир фантазий и сказок! Подпевайте!

По тропинке — топ-топ-топ —
Братик и сестричка.
То сорвут они цветок,
То земляничку.

Припев.

А вокруг – до небес –
Дремучий лес!
Дремучий лес!
А вокруг – до небес –
Дремучий лес!
Дремучий лес!

Мимо гуси: «Га-га-га!», —
Пролетели низко.
Приказала им Яга
Украсть братишку.

«Братик, где ты? Ой-ой-ой!», —
Плакала сестрёнка.
По траве пошла густой
За ним вдогонку!

Вот — избушка! «Ай-ай-ай!
Деток красть не надо!
Бабка-Ёжка, отдавай
Скорей мне брата!»

Бабе стыдно! Кап-кап-кап —
Баба прослезилась.
Позвала гусей Яга,
Они явились!

Слова: Тамара Нестерова
Композитор: Рустам Салахов
Аранжировка: Юрий Фурса
Художник: Алёна Репкина
Мультипликатор: Эльвира Арефьева
Креативный продюсер: Рустам Салахов
Генеральный директор: Артур Днепровский

© ООО «БИГ ПАПА»
Москва, 2017 год
bigpapamedia.ru

Подпишись на наш канал Кукутики и всё самое новое и интересное вы услышите первыми!
youtube.com/c/kukutiki

НОВИНКИ!
Детская песенка СВЕТОФОРЫ youtube.com/watch?v=5EBAf…
Песня для мальчишек Рабочие Машинки youtube.com/watch?v=GqITa…
Песенка ВЕЛОСИПЕД youtube.com/watch?v=1phK4

Кукутики Вконтакте: vk.com/kukutikiclub
Кукутики в Инстаграм: instagram.com/kukutiki_of…

А вот наши друзья:
Три Медведя:youtube.com/c/3medved
Синий Трактор — youtube.com/user/bluetrac…
ТеремокТВ -youtube.com/c/TeremokTV
КотеТВ — youtube.com/user/thekotetv
Big Papa Studio bit.ly/2oJnSfZ
КУКУ PLAY bit.ly/2gJqxUw

Электронная библиотека

Стихи и песни с математическим содержанием

Эти и другие стихи рекомендуется использовать с дополнительной наглядной опорой в виде картинок и жестов. Слово «раз» мы рекомендуем заменять на «один».

 

Л. Зубков

Апельсин

Мы делили апельсин, Много нас, а он ОДИН. Эта долька — для ежа, Эта долька — для стрижа,

Эта долька — для утят, Эта долька — для котят, Эта долька — для бобра, А для волка — кожура.

Он сердит на нас — беда!!! Разбегайтесь кто куда!

 

* * *

Жили у бабуси

ДВА веселых гуся,

ОДИН серый, другой белый,

ДВА веселых гуся!

Мыли гуси лапки

В луже у канавки,

ОДИН серый, другой белый,

Спрятались в канавке!

Вот кричит бабуся:

«Ой, пропали гуси!

ОДИН серый, другой белый,

Гуси мои, гуси!»

Выходили гуси,

Кланялись бабусе!

ОДИН серый, другой белый,

Кланялись бабусе!

С. Маршак

*   * *

ТРИ очень милых феечки Сидели на скамеечке

И, съев по булке с маслицем, Успели так замаслиться,

Что мыли этих феечек

Из ТРЕХ садовых леечек.

*   * *

Дали туфельки слону.

Взял он туфельку ОДНУ И сказал: «Нужны пошире,

И не ДВЕ, а все ЧЕТЫРЕ!»

Д. Хармс

***

Кораблик

По реке плывет кораблик,

Он плывет издалека.

На кораблике ЧЕТЫРЕ

Очень храбрых моряка.

У них ушки на макушке,

У них длинные хвосты.

И страшны им только кошки, Только кошки да коты.

В. Левин

***

Мышкина считалка

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ —

Сосчитаем дыры в сыре.

Если в сыре МНОГО дыр, Значит, вкусным будет сыр. Если в нем ОДНА дыра -Значит, вкусным был вчера.

С. Михалков

***

Котята

Вы послушайте, ребята,

Я хочу вам рассказать:

Родились у нас котята –

Их по счёту ровно ПЯТЬ.

Мы решали, мы гадали:

Как же нам котят назвать?

Наконец мы их назвали:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ.

РАЗ — котёнок самый белый,

ДВА — котёнок самый смелый,

ТРИ — котёнок самый умный,

А ЧЕТЫРЕ — самый шумный.

ПЯТЬ похож на ТРИ и ДВА —

Те же хвост и голова,

То же пятнышко на спинке,

Так же спит весь день в корзинке.

Хороши у нас котята —

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ!

Заходите к нам, ребята,

Посмотреть и посчитать!

*   * *

Мы собрались поиграть,

Ну, кому же начинать?

РАЗ, ДВА, ТРИ.

Начинаешь ты!

Усачёв

    * * *

Я решил ворон считать:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ.

ШЕСТЬ — ворона на столбе,

СЕМЬ — ворона на трубе,

ВОСЕМЬ — села на плакат,

ДЕВЯТЬ — кормит воронят…

Ну а ДЕСЯТЬ — это галка.

Вот и кончилась считалка!

Степанов

*   * *

РАЗ и ДВА! РАЗ и ДВА —

Дед Кирилл пилил дрова.

ДВА часа пилил Кирилл,

ДВА полена распилил.

*   * *

РАЗ — ромашка. ДВА — ромашка. Вся в цветах у мамы чашка.

ТРИ — на чайнике цветок… Ох, и вкусный наш чаёк!

 

*  * *

РАЗ-ДВА-ТРИ — беру я мяч.

РАЗ-ДВА-ТРИ — он мчится вскачь.

РАЗ-ДВА-ТРИ — бегу за ним,

Красно-жёлто-голубым.

*  * *

РАЗ — рука, ДВА — рука, Лепим мы снеговика.

ТРИ-ЧЕТЫРЕ, ТРИ-ЧЕТЫРЕ,

Нарисуем рот пошире.

ПЯТЬ — найдём морковь для носа,

Угольки найдём для глаз.

ШЕСТЬ — наденем шляпу косо,

Пусть смеётся он у нас.

СЕМЬ и ВОСЕМЬ, СЕМЬ и ВОСЕМЬ,

Мы сплясать его попросим.

ДЕВЯТЬ-ДЕСЯТЬ — снеговик

Через голову — кувырк!

В. Берестов

****

Ночная считалка

РАЗ-ДВА-ТРИ-ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ,

ШЕСТЬ-СЕМЬ-ВОСЕМЬ-ДЕВЯТЬ-

ДЕСЯТЬ!

Надо, надо, надо спать

И не надо куролесить.

Кто не спит, тот выйдет вон.

Кто уснул, увидит сон.

В. Степанов

* * *

ОДНА луна на небесах.

ДВЕ стрелки ходят на часах.

ТРИ огонька у светофора.

ЧЕТЫРЕ лапы у Трезора.

ПЯТЬ пальцев на одной руке,

ПЯТЬ пальцев-братцев в кулачке. ШЕСТЬ быстрых лапок у жука.

СЕМЬ дней у нас в неделе.

Есть ВОСЕМЬ ног у паука,

Но ДЕВЯТЬ дырочек в свирели.

И ДЕСЯТЬ пальцев на руках,

На ДВУХ руках, в ДВУХ кулачках.

А. Усачёв

***

Считаем всё подряд

Числа выстроились в ряд.

Мы считаем всё подряд:

Нос — ОДИН и голова.

Глаза — ДВА, и уха — ДВА.

ВТРОЕМ всегда богатыри,

И поросёнка тоже ТРИ!

ЧЕТЫРЕ в комнате угла,

ЧЕТЫРЕ ножки у стола.

ПЯТЬ пальцев ровно на руке,

И ПЯТЬ — отметка в дневнике.

У жука ШЕСТЬ лапок

И ШЕСТЬ домашних тапок.

СЕМЬ звуков в музыкальной гамме,

И радуга с СЕМЬЮ цветами.

У осьминога ВОСЕМЬ ног:

Он ВОСЕМЬ раз звонит в звонок!

Пришли в день рождения ДЕВЯТЬ гостей.

А торт мы разрежем на ДЕСЯТЬ частей.

***

Шесть лапок

ШЕСТЬ ловких лапок — у жука, ВОСЕМЬ ног — у паука.

А червяк — червяк смешной,

У червяка нет НИ ОДНОЙ!

***

Сколько ног у осьминога

Сколько ног у осьминога?

МНОГО, МНОГО, МНОГО, МНОГО:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ,

ПЯТЬ, ШЕСТЬ, СЕМЬ, ВОСЕМЬ!

Сколько рук у осьминога?

МНОГО, МНОГО, МНОГО, МНОГО:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ,

ПЯТЬ, ШЕСТЬ, СЕМЬ, ВОСЕМЬ!

И детей у осьминога

Тоже МНОГО, МНОГО, МНОГО:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ,

ПЯТЬ, ШЕСТЬ, СЕМЬ, ВОСЕМЬ!

Бедный папа! Сколько ног Моет детям осьминог?!!

Е. Железнова

***

Медвежата

ТРИ медвежонка прыгали в саду,

И ОДИН сказал: «Я упаду!»

И, конечно, он упал вниз головой —

Медвежонка увели домой.

ДВА медвежонка прыгали в саду,

И ОДИН сказал: «Я упаду!»

И, конечно, он упал вниз головой —

Медвежонка увели домой.

Вот медвежонок прыгает в саду.

И он сказал: «Я упаду!»

И, конечно, он упал вниз головой —

Медвежонка увели домой.

***

Утята

ПЯТЬ утят плывут вперёд,

На берегу их мама ждёт,

Но только ЧЕТВЕРО утят

Вернулись к мамочке назад. ЧЕТВЕРО утят плывут вперед… (следующие строчки повторяются) ТРОЕ утят плывут вперед.

ДВОЕ утят плывут вперед.

Вот ОДИН плывёт вперёд,

На берегу его мама ждёт,

И сразу ПЯТЕРО утят

Вернулись к мамочке назад.

* * *

ПЯТЬ смелых гномиков

Пошли в лес погулять.

ОДИН заснул под ёлкой,

Их осталось… ЧЕТЫРЕ.

ЧЕТЫРЕ смелых гномика… (и т. д)

…Их осталось. НОЛЬ.

В. Степанов

***

Пироги

Вот какие чудеса:

Пироги пекла Лиса.

ПЕРВЫЙ — для норушки,

Для Мышки-поскребушки. ВТОРОЙ пирог — для Зайки,

Для Зайки-побегайки.

ТРЕТИЙ — на тарелочке -Хлопотунье Белочке.

ЧЕТВЕРТЫЙ — для Синицы,

Красавицы-певицы. ПЯТЫЙ — для Ежихи, Известной всем портнихи. ШЕСТОЙ пирог Волчишке, Задире-шалунишке. СЕДЬМОЙ пирог со сливой -Пчеле трудолюбивой. ВОСЬМОЙ — плясунье Уточке

В нарядной новой юбочке.

ДЕВЯТЫЙ — для Совы,

Для умной головы.

ДЕСЯТЫЙ — самый лакомый -Медведю косолапому.

Вот такие чудеса:

Накормила всех Лиса. 

* * *

На этой картинке ОДИН петушок.

ОДИН петушок — золотой гребешок.

На этой картинке ДВА мишки-соседа:

ОДИН — лежебока, ОДИН — непоседа.

На этой картинке ТРИ белки-подружки:

ДВЕ белки — на ёлке, ОДНА — на опушке.

На этой картинке ЧЕТЫРЕ синички:

ДВЕ — вяжут платок и ДВЕ — рукавички.

На этой картинке ШЕСТЬ зайцев

в избушке: ДВА — в шашки играют, ЧЕТЫРЕ —

в игрушки. На этой картинке ПЯТЬ поросят:

ДВА — в луже, а ТРИ — отрубями хрустят.

На этой картинке СЕМЬ мышек-артисток; ОДНА — пианистка

и ШЕСТЬ — баянисток. На этой картинке ВОСЕМЬ тигрят:

ПЯТЬ — плавают в речке,

ТРИ — плот мастерят.

На этой картинке ДЕВЯТЬ лисичек:

СЕМЬ — бабочек ловят,

ДВЕ — маленьких птичек. На этой картинке ДЕСЯТЬ гусей:

ПЯТЬ — в гости идут,

ПЯТЬ — идут из гостей.

Е. Железнова

***

Лягушки

Ква-ква, ква-ква, ква-ква-ква,

ТРИ — это ОДИН и ДВА.

К двум пришла одна, смотри:

Вместе получилось ТРИ. 

В. Степанов

*   * *

ДВА мышонка грызли корку.

ДВА — сырок тащили в норку.

Сколько их у нас в квартире?

ДВА плюс ДВА, всего — ЧЕТЫРЕ.

*   * *

ДВА гриба нашёл лисёнок,

ТРИ гриба нашёл лосёнок.

Если все грибы сложить,

Если рядом положить,

А потом пересчитать,

То грибов получим ПЯТЬ.

*  * *

В огороде у Лисички

Покраснели ТРИ клубнички,

И у Зайки, посмотри,

Покраснели тоже ТРИ.

Только их не надо есть,

И тогда их станет ШЕСТЬ. 

Н. Иванова

*  * *

У Сережи карандашик

И еще ОДИН — у Даши.

Сколько же у малышей

На двоих карандашей?

(ДВА)

*   * *

За окном сидели птички,

Голубь, дрозд и ТРИ синички.

Спросим мы учеников

И прилежных учениц:

«Кто ответить нам готов,

Сколько за окошком птиц?»

(ПЯТЬ)

*   * *

У Надюши ПЯТЬ тетрадок,

Кляксы в них и беспорядок.

Нужен Наде черновик.

Вася, первый ученик,

Дал еще тетрадку Наде.

Сколько у нее тетрадей?

(ШЕСТЬ)

*   * *

Сестры-белочки сидели

ВШЕСТЕРОМ в дупле на ели.

К ним еще ОДНА примчалась –

От дождя она спасалась.

Все теперь сидят в тепле.

Сколько белочек в дупле?

(СЕМЬ)

***

ПЯТЬ мальчишек было в классе,

В класс вошел еще и Вася,

А потом Илья и Миша.

Сколько же теперь мальчишек?

(ВОСЕМЬ)

***

У меня есть ДВЕ игрушки,

Завтра дам ОДНУ Ванюшке.

День рождения у Вани,

Отнесу ему коня. 

Сколько же игрушек станет

Завтра дома у меня?

(ОДНА)

Степанов

 ***

ТРИ гриба росли у ели.

ДВА из них бельчата съели.

Лишь ОДИН теперь грибок

Робко прячется в тенёк.

***

А теперь пора бананы

Сосчитать у обезьяны.

ОДИН, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ.

Если ТРИ на завтрак дать,

Их уже не будет ПЯТЬ.

Обезьянка, ты права:

Их останется лишь ДВА.

***

Друг за другом, ровно в ряд,

ДЕСЯТЬ плавало утят.

В камыши заплыли ДВОЕ…

Значит, их считать не стоит.

Было — ДЕСЯТЬ. ДВА — отбросим.

Значит, пишем цифру ВОСЕМЬ. 

Н. Иванова

***

У меня есть ДВЕ конфетки,

Дам ОДНУ сестренке Светке.

Я не жадный, и за это

Дал мне папа ДВЕ конфеты!

И теперь конфеток стало

Даже больше, чем сначала!

(ТРИ)

Суворова

***

Хоть у нее одна нога,

Она стройна, горда, строга.

Не журавль то, не синица.

А всего лишь… ЕДИНИЦА. 

В. Савичев

***

По воде скользит едва,

Словно лебедь, цифра «ДВА».

Шею выгнула дугой,

Гонит волны за собой.

***

Два крючка, посмотри, —

Получилась цифра «ТРИ».

Но на эти два крючка

Не насадишь червячка. 

***

Цифра «ПЯТЬ» —

с большим брюшком,

Носит кепку с козырьком.

В школе эту цифру «ПЯТЬ» Дети любят получать.

Герасимова

***

Цифра «ШЕСТЬ» — дверной замочек: Сверху крюк, внизу кружочек.

Савичев

***

Я такую кочергу

Сунуть в печку не могу,

Про неё известно всем,

Что она зовётся «СЕМЬ».

А. Герасимова

***

У ВОСЬМЕРКИ два кольца

Без начала, без конца. 

***

Эта цифра — акробатка!

То ШЕСТЕРКА, то ДЕВЯТКА. 

 ***

Правая и левая

Смотрите-ка, вот две руки:

Правая и левая!

Они в ладоши могут бить –

И правая, и левая!

Они мне могут нос зажать –

И правая, и левая!

Ладошкой могут рот прикрыть –

И правая, и левая!

Дорогу могут показать-

И правая, и левая!

Глаза умеют закрывать –

Правая и левая!

Ногою громко топну я –

И правою, и левою,

Рукою громко хлопну я –

И правою, и левою!

Помогут уши мне закрыть –

И правая, и левая,

Могу я друга подразнить –

И правою, и левою.

Но могут ласковыми быть

И правая, и левая.

Обнимут вас, ко мне прижмут

И правая, и левая

Марк Мерфи — Песня для гусей | Релизы

	Кат. №		Художник	Название (формат)	Этикетка	Кат. №	Страна	Год
	20, 74321-448652		Марк Мерфи	Песня для гусей (CD, альбом)	Uptight, RCA Victor, BMG	20, 74321-448652	Австрия	1997			Продать эту версию
	74321-448652-2		Марк Мерфи	Песня для гусей (CD, альбом)	RCA Виктор	74321-448652-2	США	1997			Продать эту версию
	74321 448652, 20		Марк Мерфи	Песня для гусей (CD, альбом, промо)	RCA Victor, Uptight	74321 448652, 20	Европа	1997			Продать эту версию

Jen Shyu: Song of Silver Geese Обзор альбома

Многие музыканты-экспериментаторы черпают вдохновение в различных стилях.Меньше всего эти экскурсии звучат столь же плавно и естественно, как композитор и мультиинструменталист Джен Шю. Наиболее знакомая современной джазовой публике, благодаря ее частому присутствию в качестве лидера оркестра и сессионного исполнителя на знаменитом джазовом издательстве Pi Recordings из Нью-Йорка, работы Шю не менее привлекательны для поклонников современной камерной композиции. В живом исполнении она склонна включать в себя самые разные танцевальные традиции; в пресс-релизе к ее последнему альбому яванский театр теней упоминается как ключевое влияние.В то время как безумно разнообразные интересы могут создать увлекательную страницу профиля, уловка для композитора состоит в том, чтобы объединить все эти ориентиры во что-то новое.

Песня серебряных гусей показывает, что Шю работает на высоком уровне. Альбом из девяти частей состоит из отрывков из более длинного сценического шоу, а записанные версии содержат много драматических движений. В ходе работы, посвященной двум недавно умершим наставникам Шю, она использует головокружительный диапазон языков: английский, индонезийский, яванский, тайваньский, мандаринский, тетум вехали и корейский.Во время «Door 1: Prologue — Song of Lavan Pitinu» она произносит несколько строк, которые дают представление о похоронном оттенке альбома: «Я больше не могу подробно рассказывать историю своей жизни / Теперь, когда сумерки и так много тишины ».

В то же время поддерживающая музыка отражает радостную исполнительность Шю. Нажимая на струнном инструменте лишний и запоминающийся мотив, Шю также может внести яркое разнообразие в свои вокальные партии. Ее ровные ноты обладают уравновешенностью, которая передает глубокое спокойствие.И когда ее голос срывается, он делает это очень точно. После этого введение вибрато может предложить новое чувство исследования. Все это создает тонкий материал, и все же способ, которым Шю справляется с этими небольшими изменениями, кажется полностью живым, придавая дополнительное эмоциональное измерение альбому, который в остальном был скорбным.

Ее инструментальные сочинения для других исполнителей основаны на том же чувстве контраста. Струнный квартет Mivos, гости из авангардной классической сферы, появляются вместе с более похожей на джаз поддержкой исполнителей, которые раньше работали с Шю в ее ансамбле Jade Tongue.«Door 3: Dark Road, Silent Moon» управляется ансамблем струнных, участники которого, кажется, упиваются короткими сольными прогулками и ансамблевыми танцами, которые Шю запланировал между пассажами, наполненными длинными медитативными тонами.

Намек на джазовую тягу начинает проявляться во время «Дверь 5: Мир Хенгчуня». Но Shyu сохраняет настоящий бас для предпоследнего трека Door 8: World of Baridegi. Во время самых лихорадочных пассажей этот трек дает краткое представление о тех качествах, которые делают Шю таким притягательным исполнителем.Здесь концептуальная плотность и импровизационный огонь скорее дополняют, чем затемняют ее общий композиционный замысел. Возможно, никогда не найдется жанрового заголовка, который бы воздал должное такому методу. Но это небольшая потеря. Личный язык Шю — продукт необычного изучения и множества любопытных вещей — может убедительно рассказать ее историю сам по себе.

Песня серебряных гусей с MIVOS Quartet, Jade Tongue и Satoshi Haga — Рулетка

Jen Shyu — композиция, вокал, каягым, тайваньская лунная лютня, фортепиано
Satoshi Haga — хореография, танец
Mivos Quartet : Оливия Де Прато — 1-я скрипка, Эрика Дикер — 2-я скрипка, Виктор Лоури — альт, Мариэль Робертс — виолончель

Jade Tongue : Крис Дингман — вибрафон, Мат Манери — альт, Томас Морган — бас, Анна Уэббер — флейта и альтовая флейта, Дэн Вайс — барабаны

Присоединяйтесь к этому специальному представлению в ночь на день рождения Jen Shyu , когда она представит новую полнометражную композицию, Песнь серебряных гусей , многоязычную ритуальную музыкальную драму, написанную для танцора-импровизатора Satoshi Haga , Основной ансамбль Джен Шю Jade Tongue и Mivos Quartet с Шю на вокале, танцах, гаягым, тайваньской (место рождения отца Шю) лунной лютне и восточнотиморском (место рождения матери) лакадо.Работа вдохновлена ​​более чем 12-летним изучением Шю традиционной музыки из четырех стран: эпического повествования (Пансори) и шаманской музыки Восточного побережья (DongHaeAhnByeolShinGut), обе из Кореи; музыка из районов Айлеу и Атауро в Восточном Тиморе; Народная песня Хэнчунь с лунной лютней из Тайваня; Ледекан, сочетающий яванский танец с импровизационным пением (синдхенан) из Индонезии.

Шю будет петь на 7 языках (индонезийский, яванский, тайваньский, мандаринский, тетум, корейский, английский), воспроизводя древний текст из Тиморского королевства Вехали, а также свои оригинальные тексты и современные стихи покойного тайваньского поэта и наставника Джен , Эдвард Ченг, а также яванские стихи покойного яванского кукловода и друга Ваянга Кулита Шри Джоко «Силик» Рахарджо.

Танцовщица Сатоши Хага — это фольга Сю, поскольку они меняют и размывают роли мужчины и женщины в своем изображении четырех главных персонажей: тиморской женщины-воительницы Хоа Нахак Самане Оан, которая маскируется под мужчину, чтобы победить соперничающего короля; «Баридеги» из корейского фольклора, известный как первый шаман, история путешествия которого поразительно похожа на историю Хоа Нахак Самане Оан; полуслепой кочевой тайваньский виртуоз лунной лютни Чен Да, который определил народную песню Хэнчунь, став национальной иконой независимости Тайваня от Китая; универсальный персонаж, который не может принять смерть и умоляет о возрождении, основан на яванском теневом кукловоде и друге, который в возрасте 30 лет в 2014 году погиб в автокатастрофе вместе со своей женой и 11-месячным ребенком.С помощью как повествовательной, так и абстрактной, интегративной методологии музыкального движения эти четыре персонажа будут взаимодействовать как микрокосм параллелей, существующих во вселенной, и великой необходимости сочувствия между культурами, тем самым бросая вызов предположениям, которые в настоящее время разделяют человечество.

[GENERATE] Jen Shyu: Song of Silver Geese с MIVOS Quartet, Jade Tongue и Satoshi Haga представлен Азиатскому обществу

При щедрой поддержке от Chamber Music America New Jazz Works, New Music USA, Roulette’s [GENERATE] Fund, Jerome Foundation, Doris Duke Foundation и резиденции хореографа и композитора Exploring the Metropolis в Центре искусств и обучения Ямайки.

[GENERATE] Jen Shyu: Song of Silver Geese с MIVOS Quartet, Jade Tongue и Satoshi Haga частично стало возможным благодаря средствам GENERATE: Фонда Фрэнсис Ричард для перспективных художников-новаторов.

GENERATE, учрежденный в честь 35-летия рулетки в 2013 году, нацелен на представление амбициозных, сложных и часто крупномасштабных произведений экспериментального исполнительского искусства, поддерживая начинающих и признанных артистов заказами, резиденциями и дополнительным производственным и презентационным финансовым страхованием

Чтобы узнать больше о GENERATE и внести свой вклад, посетите нашу веб-страницу: https: // roulette.org / support / generate /

Факты о канадском гусе

| Branta Canadensis

Ключевая информация

Канадский гусь — большой гусь с характерной черной головой и шеей и большим белым пятном на горле.Завезенный из Северной Америки вид, он успешно распространился на большую часть Великобритании. Он образует шумные стаи и часто считается помехой в тех местах, где их большое количество встречается на благоустроенных лугах и в парках.

Что едят:

Растительность — корни, трава, листья и семена.

Измерений:

Длина:

90-110 см

Размах крыла:

1.5-1,8 м

Вес:

4,3-5 кг

Население:

Разведение в Великобритании — это количество пар, гнездящихся ежегодно.Зимовка в Великобритании — это количество особей, присутствующих с октября по март. Проход Великобритании — это количество особей, проходящих через миграцию весной и / или осенью.

Разведение в Великобритании:

62000 пар

Зимовка в Великобритании:

190 000 птиц

Опознавательные признаки:

Канадский гусь

Цвет пера: Чернить коричневый Крем / бафф Серый белый

Цвет ног: коричневый

Клюв: Чернить Средняя длина Утиный Коренастый

Естественная среда обитания: Приусадебный участок Пастбища Морские и приливные Городской и пригородный Водно-болотные угодья

12 дней Рождества: счет подарками

12 дней Рождества: счет подарками

Математика 300

Групповая работа

12 дней Рождества

Доктор.Уилсон

В рождественской песне «12 дней Рождества», сколько всего подарки, которые преподносит ей ее настоящая любовь? Всего подарков:

1. Куропатка на грушевом дереве,
2. Два голубя,
3. Три французские курицы,
4. Четыре крика птицы,
5. Пять золотых колец,
6. Шесть гусей на кладке
7. Семь лебедей плавают,
8. Восемь горничных доят,
9. Девять женщин танцуют,
10. Десять лордов прыгают,
11. Одиннадцать трубопроводов,
12. Двенадцать барабанщиков барабанят.

Мы можем посчитать общее количество каждого подарка.

Она получает по 1 куропатке на грушевом дереве на каждой из 12 дней.	1 х 12	=	12
Она получила 2 голубей за последние 11 дней.	2 х 11	=	22
Она завела 3 французских кур за последние 10 дней.	3 х 10	=	30
За последние 9 дней она получила 4 звенящих птицы.	4 х 9	=	36
Она получила 5 золотых колец за последние 8 дней.	5 х 8	=	40
Она получила 6 гусей, откладывающих яйца за последние 7 дней.	6 х 7	=	42
Она заплыла 7 лебедей за последние 6 дней.	7 х 6	=	42
У нее доили 8 горничных за последние 5 дней.	8 х 5	=	40
За последние 4 дня у нее танцуют 9 девушек.	9 х 4	=	36
Она получила 10 прыжков лордов за последние 3 дня.	10 х 3	=	30
Она получила 11 волынщиков за последние 2 дня.	11 х 2	=	22
В последний день у нее барабанят 12 барабанщиков.	12 х 1	=	12
Всего			364

Всего она получила 364 подарка.

Песнь лягушек, Крик гусей

Я сидел на обочине дороги в лучах полуденного солнца и смотрел, как борются журавли. Ветерок, горячий и тяжелый, как дыхание усталой собаки, покрыл паутину и полетел пылью. Я прикрыл глаза и прищурился на дорогу. Пустой. Как обычно. Прошло почти два года с тех пор, как я видел на Пичтри ничего, кроме грузовика Джада.

Как и в прошлом месяце, и за месяц до этого, и в третий день каждого месяца с тех пор, как я был здесь один, я подавил страх, что, возможно, на этот раз он не придет.Но он всегда приходил, скатываясь в облаке пыли, которое собрал за двадцать миль от Атланты.

Я снова обратил внимание на муху. Он продолжал бороться. Я задавался вопросом, каково это — бороться с чем-то, что не сопротивлялось, а просто высасывало из этого жизнь. Чтобы умереть, потребуется много времени. Как человечество.

Муха перестала сражаться к тому времени, когда я услышал грузовик Джада. Я не встала и не отряхнулась, ему еще несколько минут; звук проходит долгий путь, когда в воздухе нет ничего, кроме пения птиц.

С ним был кто-то. Я вздохнул. Обычно Джад подвозил меня обратно в квартиру. Похоже, на этот раз мне придется идти пешком: грузовик был всего-навсего двухместным. Он подъехал, и Джад и еще один мужчина, я полагаю, лет двадцати восьми, может быть, на пару лет моложе меня, распахнули свои двери.

«Как дела, Молли?» Он спустился вниз, как всегда экономно в своих движениях.

«Как обычно, Джуд. Рад видеть тебя.» Я кивнул на припасы и огромные бочки с бензином в кузове грузовика.«Через день генератор всасывал воздух».

Он усмехнулся. «Пожалуйста.» Его напарник обошел перед грузовиком. Джад сделал жест. «Это Генри». Генри кивнул. Как и Джад, как и я, он носил шорты, кроссовки и футболку.

Джад не сказал, почему Генри поехал в поездку, но я мог догадаться: рецидив может ударить кого угодно в любое время, оставив вас слишком истощенным, даже если вы не нажмете педаль газа. Я надеялся, что Генри был всего лишь страховкой Джада, а не очередным элементом шахматной партии, в которую мы с ним играли время от времени.

«Поднимитесь, если хотите прокатиться», — сказал Джад.

Я вопросительно посмотрел на Генри.

«Я могу залезть в кузов», — сказал он. Я наблюдал, как он перелез через заднюю дверь и присел возле ящика с тунцом. Хвастаясь. Он заплатит за усилия позже. Я пожал плечами — его проблема — и забрался на раскаленное виниловое сиденье.

Джад осторожно управлял грузовиком, свернув в жилой комплекс так осторожно, как если бы здесь все еще жили пятьсот человек. От шума двигателя поползни, гнездящиеся в почтовом центре, превратились в шквал перьев; они сидели на крыше и смотрели, как мы подъезжаем ярдах в десяти к тому месту, где раньше располагался клуб.Я помню, как медный знак Westwater Terraces светился каждую неделю: всего три года назад. Через шесть месяцев после того, как я впервые переехал, люди начали замедляться и умирать, и руководство добавило несколько вещей, например, пандусы и генератор, чтобы попытаться удержать тех, кто остался. Это было похоже на целую жизнь назад. Я был единственным, кто все еще был здесь.

«Тигровые лилии выглядят хорошо», — сказал Джад. Они были большими, занятыми и оранжевыми по всему клубу; праздник птиц и пчел.

Бочки с бензином были привязаны, чтобы они не двигались по платформе во время поездки в Дулут. Генри развязал первую и покатил ее вперед на колесиках, пока она не остановилась у задней двери.

Внутри клуба было жарко и влажно; когда я разматывал шланг, зажужжал таракан. Вернувшись на солнце, я продул его, чтобы избавиться от других насекомых, и плюнул в пыль. Вставляю один конец в первый барабан.

Я всегда ненавидел первый отсос, но на этот раз мне повезло, и я избежал глотка газа.Пока барабаны кончились, мы не разговаривали. Это был не по сезону май: более девяноста градусов и адская влажность. Просто стоять было утомительно.

«Я не против прогуляться с остальными», — сказал я Генри.

«Нет необходимости». Он снова залез на платформу. На этот раз медленнее. Я не стал тратить свою энергию, говоря ему, чтобы он не тратил свои попытки произвести впечатление на женщину, которая нисколько не заинтересована.

Джад завел грузовик и позволил ему проехать двадцать ярдов вниз по склону к жилому дому, который я использовал.Когда он заглушил двигатель, мы просто сидели и слушали, как он тикает, не желая уйти и начать возить ящики, от которых мы будем болеть и уставать на неделю. У нас с Джадом давно выработался распорядок: я иду за тележкой; он откроет заднюю дверь и выскользнет из пандуса; он поднимал ящики на тележку; Я бы затащил их в квартиру. Примерно в середине мы останавливались на чай со льдом, потом менялись делами и заканчивали.

На этот раз, когда я пошел за тележкой, именно Генри затряс болты на двери багажного отделения и с металлическим визгом свалил с платформы рампу.Я сделал третью часть подъема и переноски, но это было неправильно.

Когда мы закончили, банки с тунцом, помидорами и кормом для кошек, мешки с мукой и бобами, пакеты, ящики, бутылки и консервные банки были сложены посреди гостиной, и мы прикрутили заднюю дверь. Вернувшись назад, я пригласил их обоих в прохладную квартиру на чай со льдом. Мы сидели. Генри вытер лицо платком и отпил.

«Это хорошо на пыльном горле, мисс О’Коннелл».

«Молли.”

Он согласно кивнул. Я чувствовал, как Джад наблюдает, и ждал неизбежного. «У тебя здесь хорошее место, Молли. Джад сказал мне, что ты жил здесь один почти три года. С тех пор, как умерла Хелен, было около двух, но я упустил это. «Вы когда-нибудь попадали в аварию?»

«Один или два, ничего такого, с чем я не справился бы».

«Держу пари, они вас напугали. Представьте, если вы сломаете ногу или что-то в этом роде: ни телефона, ни никого за двадцать миль вокруг, чтобы помочь. Здесь мог умереть человек.Его загорелое лицо выглядело серьезным, озабоченным, а глаза очень голубыми. Я посмотрел на Джада, который пожал плечами: он не доводил его до этого.

«Я в безопасности», — сказал я Генри.

Он уловил мой тон и сразу ничего не сказал. Он снова огляделся, ища нейтральную тему, кивнул компьютеру. «Вы часто этим пользуетесь?»

«Да».

Джуд решил сжалиться над ним. «Молли пишет книгу. О том, как все это произошло и что мы знаем о болезни на данный момент.”

«Синдром», — поправил я.

Джад скривил губы в полуулыбке. «Видишь, насколько она осведомлена?» Он осушил свой стакан, встал с дивана и снова наполнил его на кухне. Мы с Генри не разговаривали, пока он не вернулся на диван.

В прошлом Джад перепробовал все: дразнил меня мизантропом; пытаясь заставить меня чувствовать себя виноватым из-за того, что городу приходилось тратить ценные ресурсы, отправляя мне припасы каждый месяц; возмущаясь своим эгоизмом. На этот раз он просто склонил голову набок и выглядел печальным.

«Ты нужна нам, Молли».

Я ничего не сказал. Мы уже проходили через это раньше: он думал, что я смогу найти способ вылечить синдром; Я сказал ему, что у меня мало шансов на успех там, где десятилетие интенсивных исследований провалилось. Я не винил его за попытку — вероятно, я был одним из последних живых иммунологов — просто я не думал, что смогу чем-то помочь: я и лучшие в мире уже забили наши головы кровью об эту конкретную кирпичную стену и ничего не добился.Я сделал все, что мог, и у меня была очень хорошая причина попытаться достичь невозможного.

Я перепробовал все, что знал, следил за всеми способами расследования, просматривал все зацепки. Работая при поддержке и хорошем здоровье, при международном сотрудничестве и ресурсах, я ничего не добился: мои многообещающие зацепки ни к чему не привели, мое время истекло, и Хелен умерла. Чего, по их мнению, я могу достичь сейчас, в одиночку?

Однажды они сказали мне, что насильно заберут меня в Атланту. Я сказал: Хорошо, сделай это, посмотри, как далеко это тебя зайдет.Принуждение может заставить меня двигаться, но это все. Хорошее исследование требует приверженности. Тупик. Но, как они это видели, я был их единственной надеждой, и, возможно, я передумаю.

«Почему ты остаешься?» — сказал Генри в тишине.

Я пожал плечами. «Мне здесь нравится.»

«Нет, — медленно сказал Джад, — ты остаешься, потому что тебе все еще нравится делать вид, что с остальным миром все в порядке, что, если ты не видишь, что Атланта — город-призрак, тебе не придется в это верить. , верю, что все это реально.”

«Может быть, ты прав, — сказал я легкомысленно, — но я все равно не ухожу».

Я встал и пошел ополоснуть стакан. Если жители Атланты захотят принести мне еду и драгоценный бензин в попытке сохранить мне жизнь, пока я не передумаю, я не буду чувствовать себя виноватым. Я тоже не собирался менять свое мнение. Человечество могло умирать, но я не видел причин, по которым мы должны бороться только ради борьбы, когда это не принесет пользы. Я не журавль.

***

Я ненадолго проснулся посреди ночи от мягкого звука дождя и жуткого хора лягушек-быков.Даже через два года я все еще спал, свернувшись калачиком на одной стороне кровати; Я все еще просыпался, ожидая увидеть ее силуэт.

У меня болели руки и бедра. Я принял горячую ванну и некоторое время впитался, пока мне не стало слишком жарко, затем вернулся в кровать, где лежал на спине и дышал цигун. Это помогло. Пение лягушек перешло в храповой ритм. Я спал.

***

Когда я проснулся, небо на востоке было все еще красным. Окно спальни больше не открывалось, поэтому я с трудом прошел в гостиную и открыл дверь на террасу.Воздух был достаточно прохладным для весны. Я оперся на локти и посмотрел на ручей; слепые здания по ту сторону оврага были скрыты белыми болотными дубами, вытянувшими свои узкие стволы в небо такого же порошко-синего цвета, как крыло синей птицы. Справа на озере светило солнце. Пели птицы, слишком много, чтобы опознать. Кардинал промелькнул среди деревьев.

Мой мир. Больше я ничего не хотел. Джуд был частично прав: зачем мне жить в Атланте среди таких больных, как я, слушать их стоны, когда они просыпаются утром с жесткими коленями и спазмами в животе, смотреть, как они медленно ходят, как гериатры, когда у меня все было в порядке. это? Птицы не болели; деревья не поникли; каждую весну в пруду собирались тысячи головастиков.И никто из них не зависел от меня, никто из них не смотрел на меня с надеждой в глазах. Здесь я была просто собой, просто Молли, частью мира, в котором не было ни боли, ни невыполнимых испытаний.

Я вошел внутрь, но оставил дверь открытой для воздуха и птичьего пения. Я двигался рывками, потому что мои бедра все еще болели, и потому что я злился на всех тех, кто хотел драться и драться до последнего вздоха, вроде Джуда. Человечество умирало. Не требовалось ученого-теоретика, чтобы понять это: если бы у женщин было так мало сил, что они умирали вскоре после родов, то численность населения неизбежно уменьшалась бы.Всего за пять или шесть поколений до того, как человечество достигло точки исчезновения.

Я хотел получить от этого удовольствие; Я хотел написать эту книгу, чтобы те, кто родился, если они переживут вину за смерть своей матери, хотя бы поняли свою судьбу. Возможно, мы не понимаем исчезновения динозавров, но мы должны понимать свое собственное.

После завтрака я включил клавесин Баха и сел за клавишные. Я открыл третью главу, полную мрачной статистики, и просмотрел ее.Не сегодня. Я вышел, вызвал первую главу: «Как все начиналось». Я писал о Елене.

Мы живем здесь, на Вестуотер Террас, два месяца. Я помню жестокий жар августовского переезда. Мы поклялись, что в следующий раз, когда нам придется нести столы и чемоданы, мы сделаем это в марте или октябре. Хелен здесь очень понравилось. Я возвращался домой из лаборатории через двадцать минут езды, и она приносила мне чай со льдом и рассказывала мне все о том, как рыбы в озере — она ​​называла это прудом, по ее словам, слишком маленьким для озера — растут. или о черепахе, которую она видела во время обеденной прогулки, и о том, как белка наполнила рот орехами, и она могла бы облегчить всю жару и рычание тяжелого рабочего дня и поездки на «Безумном Максе».Пруд был ее источником вдохновения — все те чудесные исследования света и тени, которые висят на стенах людей, — ее утешение, когда выставка шла плохо или галерея отказывалась выставляться. Я редко удосужился пройти мимо пруда, довольный тем, что видел это ее глазами.

Потом она выиграла соревнование, и мы полетели на Бали — на лужайку и свет, как она сказала, на вырученных средствах. Я был благодарен за те драгоценные недели, которые мы провели на Бали.

Когда мы вернулись домой, она устала. Усталость усилилась.Потом стали болеть руки, колени, локти. Мы подумали, что это какой-то грипп, и я некоторое время баловал ее. Но вместо того, чтобы поправиться, ей стало хуже: головные боли, тошнота, сыпь на лице и руках. От слишком быстрого движения онемела нижняя часть ее тела. Когда я понял, что ее не было у пруда девять дней, я понял, что она очень больна.

Мы пошли к врачу, который в прошлом году поставил мне диагноз гастроэнтерит. Она предположила, что у Хелен синдром хронической усталости. Мы немного почитали.Диагноз был ударом и облегчением. Синдром имел много названий — миалгический энцефаломиелит, синдром хронической усталости, хронический синдром Эпштейна-Барра, поствирусный синдром усталости, хроническая иммунная дисфункция, яппи-грипп, — но не было четкой картины, без лечения. Врачи почесали голову над этим, но затем сказали, чтобы не волноваться: это самоограничение, и смертельных случаев не было.

Мы посетили четырех разных врачей, которые прописали все, от аминокислотных добавок и антибиотиков до дыхания и медитации.Неуверенное ведет невежественного. Большинство согласилось, что через два-три года она каким-то образом выздоровеет.

Были недели, когда Хелен не могла встать с постели или даже покормить себя. Потом были недели, когда мы спорили, по очереди то жаловались, что она сделала слишком много или недостаточно. За один трехмесячный период мы ни разу не занимались любовью. Затем Хелен узнала о группе поддержки, и какое-то время мы чувствовали себя очень позитивно.

Потом люди с CFS начали умирать.

Никто не знал почему. В течение нескольких недель им просто становилось хуже, пока они не стали слишком слабыми, чтобы дышать. Затем другие заразились разновидностью синдрома: течение болезни было идентичным, но процесс ускорился. Смерть обычно наступала примерно через месяц после появления первых симптомов.

Хелен умерла здесь, в день, когда прилетели канадские гуси. Она лежала на кушетке, одна рука была в моей, а другая свободно обнимала Джессику, которая мурлыкала у бедра. Первой гусей услышала Джессика.Она перестала мурлыкать и подняла голову, насторожив уши. Потом я тоже услышал, как они сигналят друг другу, как будто они владеют миром. Они пронеслись мимо, напрягая шеи, взмахивая крыльями, как северный ветер, и белые щеки, оранжево-желтые в вечернем солнце. Хелен попыталась сесть и посмотреть.

Они пару раз обогнули озеро, прежде чем спуститься к берегу. Когда Хелен умерла, их кильва все еще ударяла по столбам моста. Я долго сидел и держал ее за руку, радуясь, что она услышала гусей.

Они разбудили меня на рассвете следующего дня, гудя и крича друг другу сквозь деревья, направляясь куда-нибудь. Я лежал и прислушивался к тишине, которую они оставили позади, и понял, что теперь она всегда будет молчаливой: я больше никогда не услышу, как Хелен дышит рядом со мной. Джессика мяукнула и вскочила на кровать; Я погладил ее, благодарный за ее бездумную теплоту и привязанность.

Я вернулся домой усталым с похорон, с той до костей усталостью, которая возникает только от горя. По крайней мере, я так думал. Мне потребовалась почти неделя, чтобы понять, что я тоже болен.

Болезнь распространилась. Никто не знал вектора, потому что до сих пор никто не знал, что это за агент: вирусный, бактериальный, экологический, генетический? Распространение было медленным. Было много времени для планирования местными и национальными органами. Примерно в это же время у нас появился генератор в комплексе: руководство все еще думало о том, как пережить кризис, убеждая жителей в том, что им безопасно оставаться, что даже если городская электроэнергия и водопроводные системы выйдут из строя, им здесь будет хорошо.

Есть что-то в человеческом роде: по мере того, как он медленно умирал, оставшиеся становились все более нуждающимися друг в друге. Казалось, мы все тоже стали немного добрее. Все тянулись внутрь, в большие города, где была еда, электричество и канализация. Я остался на месте. Я полагал, что в любом случае скоро умру, и у меня возникло иррациональное желание познакомиться с прудом.

Я остался, но не умер. И постепенно стало ясно, что не все. Последний подсчет показал, что выжило почти пять процентов населения мира.Смерти были медленными и достаточно неизбежными, чтобы те из нас, кто все еще здесь, смогли научиться делать все возможное, чтобы остаться в живых. Поддерживать работу было не так уж и сложно: когда население так мало, удивительно, сколько профессий становится ненужным. Страховые служащие теперь работают на электростанциях; руководители компаний проверяют канализационные сети; сотрудники милиции водят молотилки. Никто не работает больше четырех часов в день; у нас нет сил. Никто из нас не выздоравливает.Никто, кроме самых глупых, все еще верит, что мы будем.

***

Westwater Terraces построен вокруг небольшого озера и ручья. За водой, на западе, лиственные леса; другие деревья комплекса представляют собой смесь хвойных и лиственных пород: белая сосна и дуб, береза ​​и желтый тополь. Жилые дома соединены гравийными дорожками; три выкрашенных в белый цвет моста пересекают речушку, ручей и западную оконечность озера.

Я стоял на мосту через речку, который мы с Хелен всегда называли мостом Билли Козлова Груффа, и позвал Джессику.Сорняки и саженцы платана пробивались через гравийную дорожку слева от меня; по тропинке поднимался мертвый дуб. Сильное солнце заставило кошачий корм в посуде у моих ног неприятно пахнуть.

Краска на мосту отслаивалась. Пока я ждал, я ковырял в нем и лениво удивлялся, почему краска всегда выветривается в виде рисунка, напоминающего поперечное сечение эпителиальных клеток, и почему дерево всегда становится серебристо-серым.

Сегодня я отчаянно скучал по Джессике, скучал по теплу, лежащему у меня на коленях, и по ее меху, щекочущему мой нос, когда я пытался читать.Я не видел ее больше недели; иногда корм для кошек, который я готовил, съедали, иногда нет. Соловка приземлилась на мостик и склонила голову так близко, что я мог видеть блеск ее яркого глаза и мелкие морщинки на суставах ее ног.

Я ждал дольше обычного, но она не пришла. Я скреблась по гравию, чувствуя досаду на себя за то, что мне нужно было держать еще одно теплое живое существо.

Позднее утро приближалось к полудню, и солнце припекало мне на плечи.Я тоже хотела пить, но пока не хотела возвращаться к бежевым стенам своей квартиры.

В озере было три фонтана. Один до сих пор работает, что я считаю маленьким чудом. Ветерок уносил прохладный влажный воздух с поверхности воды и сквозь мои волосы. Лягушка скрылась из виду, предупрежденная о моем приближении вибрацией моих шагов. Рябь его прохождения беспокоила ряску и водяные лилии. Они были открыты свету: белый, розовый, желтый. Пчела жужжала над густыми желтыми пыльниками, и я подумал, попадется ли когда-нибудь в ловушку, когда лилии закрываются после полудня.

Мост через более тонкий западный конец озера был покрыт крышей, что-то вроде водяной беседки, над которой правили пауки. Я осторожно перешел, следя за их паутиной. Хелен называла это «бегом через перчатку»; некоторые паутины растянулись на пять футов в диаметре, и очень немногие из них были пустыми.

Для меня мост был разделением между двумя мирами. Озеро лежало слева, на востоке, широко открытое пространство, отражающее голубое небо, струящееся фонтанной водой, окруженное белыми соснами и желтыми ирисами.Справа, на западном конце, был пруд: зеленый и потайной, окутанный лягушками и кувшинками. Колюшки и карпы висели в тени рогоза и камыша, обливая своей чешуей прохладную воду.

Здесь почти дюжина уток, в основном кряквы. И их утята. Остерегаясь паутины, я прислонился к перилам, чтобы посмотреть. Тот, у которого правое крыло торчало под болезненным углом, медленно плыл к плакучей иве на левом берегу. Двое из трех ее утят поспешили за ней. Интересно, где был другой?

Стало слишком жарко, чтобы выходить на улицу.

Обойти другой берег озера, чтобы вернуться к проезжей части, было тяжелым трудом. Земля круто спускалась, и жара становилась все сильнее. Летом из-за штормов были проливные дожди, которые постепенно смывали грязную тропу, делая ее местами небезопасной. Озеро было в двадцати пяти, может быть, тридцати футах ниже меня и слева от меня, частично прикрытое деревьями и подлеском на пологом берегу. Я услышал писк из воды, сразу за пучком стрел.Может, это пропавший утенок. Я подошел к краю, чтобы получше рассмотреть.

Я почувствовал, как комок грязи размером с ведро выскользнул из-под моей левой ступни, но мышцы моей ноги, уже уставшие от жары и подъема, не могли приспособиться к внезапному сдвигу. Мое тело упало вбок, и его не удерживало ничего, кроме костей и связок. Я почувствовал, как рвутся и ломаются связки, а кости скрежещут. Затем я упал, перекатываясь и скатываясь вниз по склону, боль в животе была словно раскаленный камень.

Я врезался в шишковатую кору дуба; это сняло кожу с моей спины и плеча.Я отчетливо увидел мшистую скалу прямо перед тем, как ударился о нее.

***

Я проснулся, чтобы нагреться достаточно, чтобы стоять. Во рту очень пересохло, щека болела. Мое лицо прижалось к корню дерева. Я моргнул и попытался сесть. Мир тошнотворно рухнул. На этот раз мое лицо упало на траву. Сначала было лучше, не так уж и тяжело.

Мне было больно. По крайней мере, сотрясение мозга. Что-то поползло по моей щеке в ухо. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это была слеза; казалось, что плакал кто-то другой, а не я.Я закрыл глаза и начал тест с левой ноги, сдвинув ее примерно на дюйм. Из-под век выступили новые слезы: казалось, что лодыжка и колено разрезают ржавой пилой. Я пошевелил правой ногой. Это было нормально. Моя левая рука казалась цельной, но движение правой повредило ребра. Я вспомнил, как ударил по дереву. Наверное, просто синяк.

Я открыл глаза. Корень дерева, на который опиралось мое лицо, принадлежал гладкокой березе. Если бы я сидел, я мог бы думать.

Я подтянул правую ногу под себя и подтянулся вперед левым локтем. Мой стон напугал ящерицу, загорающую за листвой пурпурного вербейника; его живот вспыхнул синим, когда он проскользнул через подлесок и исчез в гниющем пне. Пот стекал по моим поцарапанным ребрам, жгучая. Я снова потащился вперед.

Мне пришлось поднять голову, опустить правый локоть до уровня бедра и повернуться, чтобы перевернуться на спину. Боль и головокружение вызвали густую, вязкую тошноту по моей коже.Я думал, что потеряю сознание. Через мгновение я сел, отошел на пару футов назад и прислонился к дереву.

Солнце светило мне почти прямо в глаза. Теперь плавающие солярки были открыты, стрекозы сверкали металлическим синим и зеленым светом на фоне насыщенных желтых чашек: должно быть, около трех часов пополудни. Воздух был неподвижен и тих; лягушки молчат, а птицы спят. Вода фонтана плескалась и плескалась. Я очень хотел пить, и в легких чувствовалось, что воздух слишком горячий и большой.

Склон поднимался к тропе более чем на двадцать футов. Я мог бы сделать это, если бы я двигался зигзагом и использовал каждое дерево в качестве опоры, и если бы я начал в ближайшее время: я был обезвожен, и каждое мгновение, проведенное здесь на солнце, ухудшало ситуацию. Вода была примерно в десяти футах вниз по склону, почти скрытая клубами плюща, зарослей и мертвого дерева.

Я обошел ствол березы и пополз назад. Следующим ближайшим деревом была белая сосна, примерно в пяти футах справа.Мне пришлось остановиться четыре раза, прежде чем я оказался на расстоянии досягаемости от сосны. Я прислонился к его стволу, тяжело дыша. Кора была грубой и пахла нагретой на солнце смолой.

Это длилось слишком долго: с такой скоростью солнце вымыло бы все мои силы прежде, чем я смогу подняться хотя бы на полпути вниз по склону. Пришлось рискнуть двигаться быстрее. Это означало встать.

Я обнял туловище и встал на правое колено. Почва на моей голой коже была прохладной и влажной. Я поднялся.Ребристый ствол скользил в фокусе и расфокусировался.

Следующее дерево было близко, всего в двух футах прямо вверх по склону. Стараясь не думать, насколько легко это было бы, если бы обе ноги работали, я глубоко вздохнул и подпрыгнул.

Мир рухнул вокруг моей головы.

***

Я открыл глаза. Бассейн был залит закатом, жарким, темным и таинственным. Водовороты и водные лодки покрывали ямочки на поверхности. Моя рука висела в воде. Я приподнял лицо на несколько дюймов и притерся.Некоторые попали мне в нос и потекли по подбородку, но в рот попало достаточно, чтобы проглотить пару раз.

Я снова выпил. На вкус он был странным, тонким и зеленым, но я чувствовал, что он приносит мне пользу. Щеки стали горячими и стянутыми: солнечный ожог. Я окунул в воду одну сторону лица, затем другую, затем прижался лбом к руке. Цикады наполнили вечер своей хитиновой песней.

Похоже, я отсутствовал четыре часа или больше. Нет смысла бить себя по голове своей глупостью.Лучшее, что я мог сделать для себя прямо сейчас, — это отдохнуть, дождаться ночной прохлады и восстановить водный баланс. Тогда подумай.

Ласточки ныряли и скользили по центру озера, напиваясь на лету, с грациозностью взмахивая крыльями вырывая неосторожных насекомых. Ватная мышь выбралась из-под кучи листьев и помчалась от укрытия из бревна к корню дерева. Она села и стала грызть семечко.

Я старался не думать о зеленом перце, созревающем на склоне позади моей квартиры, о рыбе в морозильной камере и фруктах в холодильнике.

Примерно в двух футах от нас на кувшинке сидел большой паук, совершенно неподвижный, если бы не одна его задняя лапа, которая висела в воде и дергалась. Я подумал, может, нога что-то застряла, какая-то спрятанная травка, но ритм был слишком неторопливым; паук использовал поверхность воды как барабан. Рыбка-комар приехала на разведку. Он был крошечным, не больше ногтя. Паук выставил передние лапы и затащил рыбу на кувшинку в пасть.

Закат стал пурпурным, и я увидел звезды.Сегодня вечером я не узнал никого из них; они выглядели холодными и чуждыми. Сейчас оно быстро остывало, но я не пытался сесть.

Мое сотрясение мозга и истощение побудили раньше принять неверное решение: движение вверх по склону было не единственным выходом. Если бы я мог видеть путь вдоль берега озера, относительно чистый от подлеска, я мог бы ходить или ползать по нему, пока не достигну восточного конца, где берег был всего четыре или пять футов высотой. Этот маршрут также приблизил бы меня к проезжей части, которая вела к квартире.

Я моргнул. Я спал: взошла луна. На этот раз я мог окунуть руку в воду и поднести ко рту пить. Я чувствовал себя не столько раненым животным, сколько думающим, рассуждающим человеком.

Вокруг пруда пели лягушки. Луна была достаточно яркой, чтобы отражать трепет захваченных крыльев в четырех футах от того места, где я лежал: совершенно неподвижно сидела лягушка, наполовину скрытая рогозом, с ручейником во рту. Муха перестала бороться; В любом случае они прожили всего несколько часов.Рожденные без рта, они размножались, а затем умирали. Глаза лягушки холодно блестели в лунном свете, глядя на меня. Лягушки-быки прожили пятнадцать лет.

Они пели громче, следуя примеру друг друга, меняя продолжительность, высоту звука и ритм, пока вода не гудела и не отражалась в их песне. В высших регистрах жужжали древесные лягушки. Я чувствовал себя окруженным и угрожающим звуком.

Листья зашумели; тень скользнула сквозь подлесок позади меня. Я медленно повернул голову и посмотрел на два зеленых глаза, похожие на фары.Джессика. Приветливое лицо.

«Джесс. Вот, детка. Она обнюхала мое бедро. Я похлопал себя по груди, приглашая ее прижаться. Она замерла. «Давай, Джесс. Подойди, крошка.» Она понюхала мою руку и промурлыкала. Я смеялся. «Да, ты дикая тварь. Это я.» Ваш друг.

Она лизнула мою руку. Я поднял его, чтобы погладить ее. — прошипела она. «Это я, Джесс. Мне.» Она смотрела на меня холодными изумрудными глазами; в лунном свете ее зубы были похожи на старую слоновую кость.

Маленькое существо, может быть, хлопковая мышка, забежало где-то недалеко от воды.Джессика присела, выпрямившись вперед.

Я вспомнил, как она выглядела семинедельным котенком, как она утешала меня, когда умерла Хелен.

Теперь я увидел ее такой, какой она была всегда: охотником, дикой кошкой, которая лизнула мою руку только ради соли. Я не был частью ее мира. Я не был частью мира сего. То, что я увидел, когда я посмотрел в глаза лягушке или мышке, было ничем: ни страхом, ни привязанностью, ни даже презрением.

Но я остался. Для Хелен. Быть частью мира, который любила Хелен.Но пребывание здесь не сделало меня частью мира Хелен: Хелен была мертва. Ушел. Она ушла и оставила меня ни с чем. Никто. Это было несправедливо. Я не хотел оставаться в одиночестве.

Я бью кулаком по грязи. Почему она умерла и оставила меня одного? Почему, Хелен?

«Скажите, почему!»

Мой крик был грубым, слишком горячим, слишком человечным для этого места. Слезы катились по моим щекам, большие слезы, достаточно большие, чтобы по-новому отразить мир. Хелен и гуси не было; Я мог бы остаться здесь навсегда, и она никогда не вернется.Меня здесь не должно быть.

Осознание этого заставило меня почувствовать себя далеким и очень спокойным.

Я сел, не обращая внимания на боль. Снять футболку было сложно; тянуться к ветке в двух футах, даже хуже. Футболка уже была порвана; мне было легче разорвать его на полоски. Мне пришлось попробовать несколько раз, прежде чем я смог завязать надежные узлы на импровизированной шине. Когда боль становилась слишком сильной, я отдыхал.

Улюлюкала сова, охота.

Я приподнялся на коленях и локтях, левая нога торчала позади меня, жесткая в шине.Боль была просто болью.

Я протащился вперед через монохромный мир: вода гладкая и черная; жимолость раструбная выщелоченная литий-серая; лунный свет, словно лужи ртути, лежал на листьях цвета графита. Природа, думая, что там некому наблюдать, позволила скользить по зеленому и пурпурному, медово-желтому и показала свое другое лицо: плоское, безразличное, анонимное.

Я представил, как сделать мою боль безличной, как ночное лицо природы, положить ее в мешочек на пояснице и застегнуть молнию.С глаз долой, из сердца вон. Я знал, что где-то есть место, где все цвета и ароматы дня ждали утра, и тогда я чувствовал запах ириса и сосновой смолы, насыщенной красной грязи и зеленой пенистой пены. И почувствуй горячие оранжевые зубцы боли. Утром.

Левый локоть, правое колено, правый локоть, сопротивление. Я сфокусировался на дереве в сорока ярдах от восточного берега, дереве, которое я использовал, чтобы подняться на дорогу. Левый локоть, правое колено, правый локоть, тяга.

Позади себя я услышал писк маленького животного.Хлопковая мышь. Левый локоть, правое колено, правый локоть, тяга. Ночь тянулась.

Кора дерева на руках была шершавой, а руки уже покраснели. Без боли до утра. Я поднялся по склону. Дорога казалась на удивление гладкой. Я кладу щеку на асфальт и вдыхаю запах пыли и искусственных вещей. Внизу пруд блестел обсидианом. Пели лягушки.

***

Моя лодыжка не была сломана. Я подозревал, что несколько связок были разорваны в моей лодыжке и колене, но дистальгетики и поддерживающие повязки позволяли мне справляться, пока восемь дней спустя я не смог передвигаться, используя тяжелую ветку в качестве трости.Трудно было удерживать трость: повязки на руках и предплечьях были толстыми и неуклюжими.

Я, прихрамывая, выбрался на палубу и опустился в гамак: небо было густым, с клубящимися облаками. Обычно мне нравилось наблюдать за абсолютной силой шторма, за то, как он может грохотать, резать и проезжать по горячему и выжженному миру, остывая и пропитываясь. На этот раз все было иначе. На этот раз, когда ветер прорвался сквозь заросли болотного белого дуба, мне показалось, что он убивает вещи, сплющивает их, обнажает: переворачивает дубовые листья серебристой стороной вверх, срывает ветви, сгибает деревья почти до предела , прижимая травы плашмя к земле и отрывая головы от болотных ноготков.Это было жестоко.

Я спрыгнул с гамака. Шоу могло продолжаться без меня. Внутри я заварил себе горячий чай, включил Вивальди — человеческую музыку, чтобы заглушить шум шторма — и удалился на диван с книгой, отвернувшись от стеклянных дверей. Пусть делает то, что хочет. Я отказывался смотреть, как дождь разливает ручей, пока он не поднялся достаточно высоко, чтобы заполнить норы полевок и мышей и утопить их детенышей.

***

Мои лодыжки и колени улучшились, и я мог медленно ходить без трости.Я снял повязки с рук. Я не подходил к пруду, а шел только по черному искусственному покрытию дороги.

Сегодня ночь была мягкой и теплой, стояла четверть луны. Я прошел по мосту Билли Козла Граф и слушал, как лягушки поют вокруг пруда. Я повернулся и подошел к зданию клуба. Мне потребовалось время, чтобы найти красную ручку переключателя. Я бросил его; прожектор все еще работал.

Я стоял на дороге, глядя на пруд. Натриевый свет жирно падал на воду рядом с серебряной рябью луны.Вода выглядела таинственной, непостижимой, как древняя гавань, освещенная нафтой, горящей в огромной бронзовой чаше.

Долго смотрел. Хелен здесь не было, она была в моем сердце. Пруд принадлежал прошлому.

***

Я ждал Джада на обочине дороги. Цветов было больше, и было так же жарко и пыльно, но на этот раз не было ни паутины, ни журавлика. Только птицы поют, а я сижу на чемодане. Три картины Хелен, завернутые в наши простыни, прислонились к воротам.

Джуд остался один. Он остановил грузовик и спустился вниз. Я стоял. Он увидел чемодан.

«Это означает то, что я думаю?»

«Да».

И это все, что мы сказали. Он всегда знал, когда говорить, а когда молчать. Он помог мне задвинуть чемодан и картины на заднее сиденье, среди всех банок, бутылок и мешков, в которых я не нуждался.

«Хочешь водить машину?» он спросил. Я покачал головой. Мы поднялись. Я пристегнул ремень безопасности; моя жизнь внезапно стала более драгоценной.Джад заметил, но ничего не сказал. Он сделал разворот, и мы двинулись обратно по дороге в Атланту.

Я прислонился головой к окну и смотрел, как собачьи фиалки кивают на обочине дороги. Я чуть не умер здесь, считая, что бороться за дураков и журавликов. Возможно, те, кто боролся, были глупцами, но они были глупцами с надеждой. Они были людьми. Хелен была мертва. Я не был. Я был болен, да, но у меня все еще был разум, направление, цель. И время. Чего-то у журавлей не было.Если я лично не смог завершить задуманное мной исследование, то сделают это те, кто пришел после меня. Я мог научить их тому, чему научился; они будут строить на этом. Если я боролся и терпел поражение, это еще не конец. Я не журавль.

© 1991 Никола Гриффит.
Первоначально опубликовано в Interzone .
Печатается с разрешения автора.

Понравилась эта история? Вы можете поддержать нас одним из следующих способов:

Jen Shyu — Песня серебряных гусей — JazzTrail | Джазовая сцена Нью-Йорка | Обзоры альбома

Признанный оригинальным и креативным, экспериментальный вокалист / композитор / танцор Джен Шю заслуженно заслужил доверие таких выдающихся джазовых знаменитостей, как Стив Коулман и Энтони Брэкстон.

Родившаяся в Иллинойсе в семье иммигрантов из Тайваня и Восточного Тимора, певица из Нью-Йорка привносит свое музыкальное наследие и другие мультикультурные влияния в девять оригинальных композиций, которые она называет дверями (в другие миры). Несмотря на то, что она в значительной степени погружена в жанр мировой музыки, ее работа также включает в себя грубые джазовые слои, накопленные ее группой Jade Tongue, а также невозмутимые, резкие звуки, иногда издаваемые квартетом Mivos.

Исполняется на семи языках, Песня серебряных гусей — это никогда не слышанное слияние культур Востока и Запада, изначально задуманное как перформанс в непосредственном сотрудничестве с японским танцором Сатоши Хага.Музыка представляет собой необычное сочетание сырого традиционного фолка (Корея, Индонезия, Тимор, Тайвань и Ява), кинематографической камерной драмы и вдохновляющих современных джазовых настроений.

« Prologue-Song of Lavan Pitinu » расцветает безупречным сочетанием голоса и лютни, что приводит к « World of Java », пьесе, которая подчеркивает точные низкие тембры Шю и где звучат интервальные ноты флейты Анны Уэббер. такой же дерзкий и крутой, как у Эрика Долфи. Флейтист завершает произведение созерцательной сольной импровизацией, которая ведет нас к следующей загадочной двери, « Dark Road, Silent Moon », решительно кинематографическому и экспериментальному путешествию, усиленному чисто драматическими ударами. струн.

« World of Hengchun » — произведение с тайваньским влиянием, драматическая оркестровка которого кажется подходящей для серьезных кукольных спектаклей или опер, в то время как « World of Ati Batik » — интересная, почти роботизированная литания, красиво поставленная голосом. , фортепиано и флейта. Вокалист также демонстрирует замечательную способность очерчивать потрясающие гармонии и неподкупные остинато на фортепиано.

Двери закрываются с « Созерцание », сольным поэтическим повествованием на английском языке (слова тайваньского поэта Эдварда Ченга), где Шю сопровождает себя корейским каягым.Тем не менее, перед этим нас приглашают на странный корейский танец с « World of Baridegi », демонстрацию гибких ударных элементов, которые сочетаются с компетентной инструментальной системой и далекими иностранными словами, произнесенными с пылкостью сверкающего пророка. Гибкий голос и импровизационные навыки Шю — это энергия, ясность, ритм и эмоции.