Сказка по татарский: Перевод сказка — Татарско-русский и русско-татарский словари онлайн

Татарские народные сказки

Төлке белән торна | Лиса и Журавль русская народная сказка (на татарском и русском). Төлке белән торна дус булдылар, ди, ашка дәшештеләр, ди. Әүвәле төлке дәште ди. Тары буткасы пешерде, ди.Тары буткасын карбыз турый торган сай гына табакка состы, ди.… Далее

Өч аю | Три медведя русская народная сказка (на татарском и русском). Бер Кыз өйләреннән чыгып урманга киткән. Урманда ул адашкан һәм кайтырга юл эзли башлаган. Ләкин таба алмаган. Урмандагы кечкенә генә бер өй янына килеп чыккан. Өйнең ишеге ачык… Далее

Чуар тавык | Курочка Ряба русская народная сказка (на татарском и русском) Бер Бабай белән Әби яшәгән, ди. Аларның Чуар тавыклары бар икән. Беркөнне Тавык йомырка салган, нинди диген әле, гади йомырка түгел, алтын йомырка. Бабай йомырканы ватып караган —… Далее

Казлар-аккошлар | Гуси-лебеди русская народная сказка (на татарском и русском) Бер карт белән бер карчык торганнар, ди. Аларның бер кызы белән бер бәләкәй малайлары булган, ди. Бервакыт карт белән карчык базарга барырга җыенганнар. — Кызым, кызым! Без базарга барабыз, син… Далее

Төлке белән Алёнушка| Алёнушка и лиса русская народная сказка (на татарском и русском). Борын-борын заманда бер карт белән бер карчык яшәгән. Аларның Алёнушка исемле оныклары булган. Күрше кызлар урманга җиләк җыярга барырга уйлаганнар һәм үзләре белән Алёнушканы да алырга кергәннәр.… Далее

Балта остасы һәм чөй | Плотник и клин русская народная сказка(на татарском и русском) Борын-борын заманда бер хуҗаның балта остасы булган, ди. Ул Иван исемле булган. Бервакыт аның янына хуҗа килгән дә болай ди икән: — Иван, син бөтенләй начар… Далее

Теремкәй | Теремок русская народная сказка.(на татарском и русском) Басуда терем-теремкәй урнашкан була. Бер тычкан-Чыелдык теремкәй янына чабып килгән дә: — Терем-теремкәй, теремкәйдә кем яши? — дип сораган. Аңа җавап бирүче булмый. Тычкан теремкәй эченә керә дә шунда яши башлый.… Далее

Йомры икмәк | Колобок русская народная сказка(на татарском и русском) Әби белән бабай бик тату яшәгәннәр. Бервакыт бабай әбигә карап: — Карчык, икмәк пешерер идең? — дигән. — Нәрсәдән пешерим соң, он юк бит. — Эх, карчык, әрҗә төбеннән кырып,… Далее

Когда–то очень давно, жила на свете девушка по имени Зухра. Была она пригожей, умной, слыла большой мастерицей. Все вокруг восхищались ее умением, расторопностью и уважительностью. Любили Зухру и за то, что она не возгордилась своей красотой и трудолюбием. Зухра жила… Далее

В давние времена одному бедняку пришлось выехать в дальнюю дорогу вместе с двумя жадными баями. Ехали они, ехали и доехали до постоялого двора. Заехали на постоялый двор, сварили на ужин кашу. Когда каша поспела, сели ужинать. Выложили кашу на блюдо,… Далее

%d1%81%d0%ba%d0%b0%d0%b7%d0%ba%d0%b0 — со всех языков на все языки

Все языкиАбхазскийАдыгейскийАфрикаансАйнский языкАканАлтайскийАрагонскийАрабскийАстурийскийАймараАзербайджанскийБашкирскийБагобоБелорусскийБолгарскийТибетскийБурятскийКаталанскийЧеченскийШорскийЧерокиШайенскогоКриЧешскийКрымскотатарскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧувашскийВаллийскийДатскийНемецкийДолганскийГреческийАнглийскийЭсперантоИспанскийЭстонскийБаскскийЭвенкийскийПерсидскийФинскийФарерскийФранцузскийИрландскийГэльскийГуараниКлингонскийЭльзасскийИвритХиндиХорватскийВерхнелужицкийГаитянскийВенгерскийАрмянскийИндонезийскийИнупиакИнгушскийИсландскийИтальянскийЯпонскийГрузинскийКарачаевскийЧеркесскийКазахскийКхмерскийКорейскийКумыкскийКурдскийКомиКиргизскийЛатинскийЛюксембургскийСефардскийЛингалаЛитовскийЛатышскийМаньчжурскийМикенскийМокшанскийМаориМарийскийМакедонскийКомиМонгольскийМалайскийМайяЭрзянскийНидерландскийНорвежскийНауатльОрокскийНогайскийОсетинскийОсманскийПенджабскийПалиПольскийПапьяментоДревнерусский языкПортугальскийКечуаКвеньяРумынский, МолдавскийАрумынскийРусскийСанскритСеверносаамскийЯкутскийСловацкийСловенскийАлбанскийСербскийШведскийСуахилиШумерскийСилезскийТофаларскийТаджикскийТайскийТуркменскийТагальскийТурецкийТатарскийТувинскийТвиУдмурдскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийУзбекскийВьетнамскийВепсскийВарайскийЮпийскийИдишЙорубаКитайский

 

Все языкиАбхазскийАдыгейскийАфрикаансАйнский языкАлтайскийАрабскийАварскийАймараАзербайджанскийБашкирскийБелорусскийБолгарскийКаталанскийЧеченскийЧаморроШорскийЧерокиЧешскийКрымскотатарскийЦерковнославянский (Старославянский)ЧувашскийДатскийНемецкийГреческийАнглийскийЭсперантоИспанскийЭстонскийБаскскийЭвенкийскийПерсидскийФинскийФарерскийФранцузскийИрландскийГалисийскийКлингонскийЭльзасскийИвритХиндиХорватскийГаитянскийВенгерскийАрмянскийИндонезийскийИнгушскийИсландскийИтальянскийИжорскийЯпонскийЛожбанГрузинскийКарачаевскийКазахскийКхмерскийКорейскийКумыкскийКурдскийЛатинскийЛингалаЛитовскийЛатышскийМокшанскийМаориМарийскийМакедонскийМонгольскийМалайскийМальтийскийМайяЭрзянскийНидерландскийНорвежскийОсетинскийПенджабскийПалиПольскийПапьяментоДревнерусский языкПуштуПортугальскийКечуаКвеньяРумынский, МолдавскийРусскийЯкутскийСловацкийСловенскийАлбанскийСербскийШведскийСуахилиТамильскийТаджикскийТайскийТуркменскийТагальскийТурецкийТатарскийУдмурдскийУйгурскийУкраинскийУрдуУрумскийУзбекскийВодскийВьетнамскийВепсскийИдишЙорубаКитайский

Гульчечек Татарская сказка на русском языке читать онлайн бесплатно народные сказки татар для детей большая коллекция лучших сказок и рассказов на ночь текст большими буквами

 

 

В давние-предавние времена жила в темном лесу старуха-убыр – ведьма. Была она злая-презлая и всю жизнь людей на плохие дела подбивала.

А у старухи-убыр был сын. Пошел он раз в деревню и увидел там красивую девушку, по имени Гульчечек. Понравилась она ему. Утащил он ночью Гульчечек из родного дома и привел к себе в дремучий лес. Стали они жить втроем.

Собрался однажды сын убыр в дальнюю дорогу.

Осталась Гульчечек в лесу со злой старухой. Затосковала она и стала просить:

– Пусти меня к моим родным погостить! Соскучилась я здесь.

Не отпустила ее убыр.

– Никуда, – говорит, – я тебя не отпущу, живи здесь!

Собрался однажды сын убыр в дальнюю дорогу.

Осталась Гульчечек в лесу со злой старухой. Затосковала она и стала просить:

– Пусти меня к моим родным погостить! Соскучилась я здесь.

Не отпустила ее убыр.

– Никуда, – говорит, – я тебя не отпущу, живи здесь!

Уйдет убыр из избы, а сама запрет Гульчечек на крепкий замок!

Только случилось раз, что убыр ушла в лес на всю ночь и забыла запереть дверь. Увидела Гульчечек открытую дверь, обрадовалась. Стала собираться в дорогу. Собирается она, а сама песню поет:

Стало в лесу светло,

В небе луна взошла.

Выну из печки беляши,

В гости домой пойду!

Вынула Гульчечек из печи беляши, завернула их в платок и вошла поскорее к родным в деревню. А убыр вернулась домой, видит: нет Гульчечек и беляшей нет.

Разозлилась убыр. Обернулась серым волком и пустилась за Гульчечек в погоню.

Бежит она, обнюхивает дорогу, высматривает следы, а сама хриплым голосом поет:

Хвост мой, как сноп ржаной,

Машу я хвостом и рычу:

Беляши мои отдай –

Не то на куски разорву,

Не то на куски разорву!

Услышала Гульчечек песню старухи-убыр – испугалась. Отдала бы она беляши, только уж нету ни одного – съела их Гульчечек…Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела, сюда посмотрела – видит, стоит неподалеку старый, дуплистый вяз, ветки во все стороны широко раскинул. Подбежала к нему Гульчечек, запела:

Развесистый вяз,

Тенистый вяз!

Злая убыр меня догоняет.

Спрячь поскорей меня, вяз!

Укрой поскорей меня, вяз!

Пожалел старый вяз Гульчечек. Раскрыл свое дупло, в котором белка зимой орехи прятала, в котором сова днем отдыхала. Гульчечек забралась в дупло и притаилась там.

Подбежала убыр к вязу. Стала землю когтями царапать, стала выть да рычать. Всю ночь от вяза не отходила. А Гульчечек сидит в дупле и голоса не подает. Как только взошло солнышко, испугалась убыр светлого дня и убежала к себе домой.

Выбралась Гульчечек из дупла, поблагодарила вяз за приют и побежала дальше. А убыр дождалась вечера, снова обернулась волком и опять пустилась в погоню за Гульчечек. Напала на ее след и запела:

Хвост мой, как сноп ржаной,

Машу я хвостом и рычу:

Беляши мои отдай –

Не то на куски разорву,

Не то на куски разорву!

Услышала Гульчечек голос убыр – совсем оробела, не знает, что и делать. Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела, сюда посмотрела – увидела круглую полянку, а на полянке маленькое озеро. Стала Гульчечек просить:

Озеро серебряное, полноводное!

Догоняет меня старуха-убыр.

Спрячь поскорей меня, озеро!

Укрой поскорей меня, озеро!

Пожалело озеро Гульчечек. Взволновалось, выплеснулось из берегов, окружило то место, где Гульчечек стояла, оградило ее от убыр глубокой водой.

Всю ночь выла старуха-убыр, всю ночь царапала когтями камни на берегу озера, а добраться до Гульчечек так и не могла.

Как только занялась утренняя заря, побежала убыр от озера в темный лес. Тут озеро взволновалось, отхлынуло в сторону, на свое прежнее место, и Гульчечек вышла на сушу. Поблагодарила она озеро за приют и поспешила дальше.

Шла она, шла – вот и утро прошло, и день миновал, и снова вечер настал. Вышла Гульчечек к опушке леса. Отсюда и родная деревня видна. Думала Гульчечек, что беда уже прошла, да не тут-то было! Злая убыр обернулась опять волком, бежит по пятам, совсем догоняет, вот-вот схватит… А сама воет:

Хвост мой, как сноп ржаной,

Машу я хвостом и рычу:

Беляши мои отдай –

Не то на куски разорву,

Не то на куски разорву!

Испугалась Гульчечек. Куда деться? Куда спрятаться?.. Оглянулась она по сторонам. Туда посмотрела – увидела на краю поля высокую березу. Забралась поскорее на самую верхушку, села на ветку и сидит.

А убыр подбежала и стала когтями подрывать корни у березы. Сама от злости воет и рычит.

«Неужели погубит меня злая старуха-убыр? – думает Гульчечек. – Неужели не увижу я больше мать, отца?..»

Тут подлетел скорец и сел на вершину березы. Стала Гульчечек просить его:

Черноглазый скворушка,

Чернокрылый скворушка!

Возьми волосок из моей косы,

Возьми родным его отнеси,

Отнеси поскорей, скворушка!

Вырвала Гульчечек два волоска из косы и подала их скворцу. Схватил скворец волоски и полетел к дому Гульчечек, к ее матери, отцу. Прилетел и повесил волоски на ворота.

Вышел тут к воротам старший брат Гульчечек, увидел волоски и говорит:

– Это мой конь терся гривой о ворота и свои волоски оставил. – Снял он волоски и натянул их вместо струн на свою скрипку.

– Дай-ка я попляшу да на скрипке поиграю! – говорит его жена. Взяла она скрипку и только притопнула ножкой, только коснулась струн, как запели струны голосом Гульчечек:

Плясовую не играй:

Поясница болит.

Ножками не топай:

Головушка болит!

Удивилась жена брата:

– Ой, вы только послушайте: скрипка человечьим голосом поет! Не велит плясовую играть, не велит ножками топать!

Взял брат скрипку в руки. Не успел струны тронуть, как скрипка сама запела голосом Гульчечек:

Не тронь, не тронь, братец:

Голова болит.

Не щипли ты струны:

Волосы болят!..

На опушке леса белая береза,

На ее вершине Гульчечек.

У корней березы воет злая убыр,

Корни подрывает,

Гульчечек погубит.

Не играй ты, братец, скрипку отложи,

На опушку леса ко мне поспеши!

Не стал брат раздумывать, взял тяжелую дубину, вскочил на коня и помчался на опушку леса.

А убыр уже подрыла корни у березы. Шатается, качается береза – вот-вот упадет!

Подскакал брат к старухе-убыр, ударил ее своей тяжелой дубинкой. Упала злая убыр и крикнуть не успела.

Брат снял Гульчечек с березы, посадил на коня и привез домой, к отцу, к матери.

Обрадовалась мать, обрадовался отец. Стали они жить все вместе дружно и счастливо…

Я у них был – вчера пошел, сегодня вернулся. Чаю с медом напился, пирогов наелся.

Татарский фильм-сказка «Водяная» выходит в российский прокат ⋆ MovieStart

14 марта 2019 года в широкий прокат выходит фильм «Водяная» («Су Анасы») – семейная картина в жанре фэнтези по мотивам произведений Каюма Насыри и Габдуллы Тукая.

«Водяная» – это настоящий прорыв для татарстанского кинематографа: впервые фильм, полностью созданный татарстанскими кинематографистами, выходит в прокат на всей территории России, от Калининграда до Владивостока, а также за рубежом. Кроме того, «Водяная» – первый национальный фильм, в котором широко используются сложный грим, спецэффекты, трюки и компьютерная графика.

Первая презентация проекта состоялась на Московском международном кинофестивале (ММКФ), а российская премьера «Водяной» прошла на престижном национальном фестивале «Окно в Европу». Права на международный показ фильма уже приобрели Индия и Китай. Кроме того, фильм «Водяная» впервые в истории татарстанского кино будет представлен в интернет-магазинах iTunes и GooglePlay, в онлайн-кинотеатрах МТС, Билайн и Мегафон, а также в крупнейших интернет-сервисах Megogo, Ivi, TVZavr, Amediateka и др.

Сюжет фильма местами смешной, местами страшноватый и очень увлекательный. Брат и сестра, приезжают с мамой из Москвы в гости к родственникам в татарскую деревню. Ночью мать похищает Водяная – ведьма, которая обитает в озере. Теперь с помощью мудреца-муллы дети пытаются разгадать тайну мистического похищения, победить колдовство и разоблачить злодеев среди реальных людей…

Главные роли в фильме исполнили дети, шестилетняя Екатерина Барыкина и одиннадцатилетний Николай Невзоров. Также в фильме «Водяная» снялись известные татарстанские актеры Фанис Зиганшин, Ильдус Габдрахманов, Гузель Шакирзянова, Юлия Захарова. Очень яркую роль сыграла актриса театра им. Г. Камала Нафиса Хайруллина, также известная российскому зрителю по сериалам «Ясмин» и «Золотая орда».

Автором сценария и режиссером фильма выступил Алексей Барыкин – лауреат международных кинофестивалей, призер Гильдии киноведов и кинокритиков России. В 2018 году Барыкин был выдвинут на премию «Золотой орёл» за фильм «Осанна». В Татарстане режиссёр также известен по картинам «Семейные хлопоты», «Айсылу» и «Заступница», которые запомнились громкими премьерами и успешной прокатной историей.

Фильм «Водяная» снят по мотивам произведений Каюма Насыри – знаменитого татарского мыслителя и этнографа 19 века. Каюм Насыри путешествовал по деревням Поволжья и записывал народные сказки; именно он впервые детально описал таких героев татарского фольклора, как Див, Шурале и Водяная. Хотя создатели фильма перенесли действие в наше время, в основе сюжета лежат именно истории из этнографических очерков 19 века.

Значительная часть фильма «Водяная» снималась в татарской деревне Большие Ачасыры, в том числе в доме-музее, где жил сам Каюм Насыри. Создатели фильма постарались сделать фильм зрелищным, и в то же время передать поэтическую атмосферу сказки. Большое внимание уделили компьютерной графике и гриму. Одно только наложение пластического грима Водяной занимало более трех часов. Уникальные костюмы героев разработали на основе старинных народных одежд и использовали подлинные монисты и вышивку конца 19 века.

Из интервью А.Барыкина:

«Наша команда очень любит татарские сказки, и мы мечтали создать на их основе первый татарстанский блокбастер со спецэффектами, трюками и компьютерной графикой. Мы хотели сделать наш фильм очень зрелищным и напряженным, чтобы сюжет не отпускал от первых кадров и до финальных титров. Только такие фильмы сегодня имеют шанс выйти в федеральный и международный прокат, и мы рады, что нам это удалось. Надеемся, что многие зрители придут посмотреть нашу сказку, всей семьёй, ведь вторая неделя проката «Водяной» придётся как раз на весенние каникулы».

Фильм снят при финансовой поддержке президента Республики Татарстан Р.Н. Минниханова и зеленодольского фонда «Ника».

Контакты для СМИ:
Альбина Нафигова, +79053108905
Лиана Абзалова, +79372850121

Continue Reading

Татарские народные сказки

Татарские сказки | Татарча әкиятләр

Татарские народные сказки лучшие произведения национального фольклора РТ с видео,фото удивительный сказочный мир для детей и их родителей читать, смотреть онлайн.

Татарские сказки,детские рассказы сказки Татарстана читать для самых маленьких как правило всегда со счастливым и неожиданным завершением.

Татарские народные сказки для детей

Татарская сказка учит детей, что добро всегда возвращается к тому, кто помогает другим, и добро всегда побеждает зло.
Татарская народная сказка учит детей: мир делится на хороших и плохих людей, зверей и прочих существ.

Но добрых всегда больше, и их любит удача. А злые плохо заканчивают свою биографию.

Формирует образ Положительного Героя: доброго, умного, сильного, верного своему слову.

Татар халык әкиятләре

Татар әкиятләре,сказка на татарском языке учит не бояться трудностей.

Главный Герой всегда берётся за выполнение любой работы, какой бы невыполнимой она не казалась.

И в том, что он побеждает, немалую роль играют вера в себя, смелость и помощь друзей.

У сказочного Героя всегда много друзей: людей, зверей, птиц, рыб.

Потому что он не отказывает в помощи тем, кого встречает на своём пути, и они, в свою очередь, не бросают нашего Героя в беде.

Так у Героя появляются бесценные Волшебные помощники.не судить о людях по внешнему виду.

Иван-дурак на проверку всегда оказывается Иваном-царевичем, а Царевна-лягушка – Царевной Прекрасной.

Да и страшная Баба-Яга не во всех сказках – отрицательный персонаж.

хорошее дело не с первой попытки получается. Сказочному Герою по три раза приходится идти на Змея Горыныча или на другое чудище, но смелость и упорство обязательно вознаграждаются победой.

Татар халык әкиятләре учит любви к родителям. Герой, выполняющий поручение отца или матери всегда почитаем больше своих нерадивых братьев и сестёр.

И именно он получает в наследство “полцарства в придачу”.

Татарская сказка учит патриотизму. Сказочные герои всегда с готовностью выходят защищать родную землю от чудищ-захватчиков.

Сказки для детей на татарском языке содержат скрытую, ненавязчивую мораль, нравоучение: нельзя обманывать, нельзя быть жадным, нельзя предавать друзей.

Татар халык әкиятләре балаларны яхшылыкка, батырлыкка, кешелекле булырга, зирәклеккә, тапкыр булырга өйрәтәләр.

1 серия2 серия3 серия4 серия5 серия6 серия7 серия8 серия9 серия10 серия11 серия12 серия13серия14 серия15 серия16 серия17 серия18 серия19 серия20 серия21 серия

Татарская народная сказка Шалкан (Репка)

Бабай шалкан утырткан. Шалкан көн үскән, төн үскән, бик зур булган.
Атналар, айлар үткән, җәй үткән, көз җиткән. Бабай шалканны йолкырга керешкән.
Тартып, тартып караган – шалкан чыкмаган. Бабай шалканны үзе генә тартып чыгара алмагач, ярдәмгә Әбине дә чакырган.
Әби – Бабайга, Бабай шалканга тотынган. Әй тартканнар, әй тартканнар — шалкан һаман чыкмаган. Әби булышырга Кызын чакырган.
Кыз – Әбигә, Әби – Бабайга, Бабай шалканга тотынган. Тартырга керешкәннәр болар. Әй тартканнар, әй тартканнар – шалкан чыкмаган. Әбинең Кызы шалканны тартышырга Акбайны чакырган.
Акбай – Кызга, Кыз – Әбигә, Әби – Бабайга, Бабай шалканга тотынган. Әй тартканнар, әй тартканнар — шалкан һаман чыкмаган, селкенмәгән дә. Акбай ярдәмгә Песине чакырып килгән.
Песи — Акбайга, Акбай – Кызга, Кыз – Әбигә, Әби – Бабайга, Бабай шалканга тотынган. Тартырга керешкәннәр. Әй тартканнар, әй тартканнар – шалкан һаман чыкмый икән. Песи Тычканны чакырып китергән.
Тычкан — Песигә, Песи — Акбайга, Акбай — Кызга, Кыз — Әбигә, Әби — Бабайга, Бабай шалканга ябышкан. Әй тартканнар, әй тартканнар. Җыйнаулашып тарта торгач, шалкан түзмәгән — төбе-тамыры белән каерылып чыккан.

Татарча әкиятләр, рәхәтләнеп карагыз!

Татарские народные сказки

Татарские народные сказки печатались и издавались не единожды, а такого сборника ещё не было. Щедрым узором на восточном ковре раскрываются хорошо известные и забытые волшебные сказки. Сборник проиллюстрировал известный художник Булат Гильванов — лауреат государственных премий Республики Татарстан им. Б. Урманче и им. М. Джалиля, член Союза художников России. Его иллюстрации убеждают читателя в том, что не так уж и далеки от нас те давние-предавние времена.

 

 

Это были времена, когда жила в тёмном лесу старуха-убыр, и была она ведьма — людей на злые дела подбивала. И в плену у неё красавица Гульчачак жила. Однажды девушка достала из печи горячие пирожки — беляши, завернула их в платок и выбежала в открытую дверь. А ведьма тогда обернулась Серым волком и кинулась в погоню:

Хвост мой, как сноп ржаной, Машу я хвостом и рычу: Беляши мои отдай — Не то на куски разорву…

 

 

Давно, говорят, это было. Коза бороду носила, галка травы косила, ворона тесто месила, рыбы на суше жили, кони моря бороздили, а люди летать умели… И вот один падишах попал в плен к разбойникам. Но он не опустил руки, а занялся делом: наткал десяток ковров и паласов дивной красоты. А жадные разбойники свезли их на базар. Там увидела ковры невеста падишаха, прочитала в узоре ковров письмо от жениха и спасла ему жизнь. Вот почему говорят, что с ремеслом не пропадёшь, а без ремесла и дня не проживёшь.

 

 

Много поколений сменилось с тех пор, как родились татарские сказки. Уже не встретишь в лесу ведьму, обернувшуюся Серым волком, не побываешь в государстве дивов, не свернёшь серебряный и золотой дворцы в яйцо и не сядешь с ними в небесный корабль. Всё реже и реже в лесах попадаются охотникам утки — жемчужные перья и ягнята — жемчужная шёрстка. Но в остальном разве что-то поменялось? Разве нельзя и сейчас набрать в лесу полную тюбетейку ягод? Разве перестали петь узоры на коврах? Разве тому, кто слушает сказку, не живётся и сейчас, как джигиту в башмаках, что сами идут по дороге, да ещё и весёлую музыку наигрывают?

 

 

Художник Булат Гильванов разглядел в своих современниках черты героев, о которых написаны древние сказки. Поэтому не удивляйтесь, если вам вдруг покажется, что сквозь культурно-исторический слой его волшебных иллюстраций смотрит чьё-то знакомое (может быть, даже ваше) лицо.

 

Татарские народные сказки / сост. А. Галиева ; художник Булат Гильванов.— Казань : Татарское книжное издательство, 2019. — 119 с. ; ил.

Татарская богатырская сказка Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Закирова Ильсеяр Гамиловна ТАТАРСКАЯ БОГАТЫРСКАЯ СКАЗКА

В статье исследуются проблемы жанрового своеобразия богатырских сказок татарского народа, которые по своему содержанию и структуре близки к произведениям народного эпоса и занимают промежуточное положение между волшебными сказками и богатырским эпосом. Цель исследования — ввести в научный оборот татарскую богатырскую сказку как жанровую разновидность татарской волшебной сказки, определить ее место в жанровой системе татарского фольклора.т!

Источник

Филологические науки. Вопросы теории и практики

Тамбов: Грамота, 2017. № 9(75): в 2-х ч. Ч. 2. C. 31-34. ISSN 1997-2911.

Адрес журнала: www.gramota.net/editions/2.html

Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/2/2017/9-2/

© Издательство «Грамота»

Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.aramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]

УДК 398.21

В статье исследуются проблемы жанрового своеобразия богатырских сказок татарского народа, которые по своему содержанию и структуре близки к произведениям народного эпоса и занимают промежуточное положение между волшебными сказками и богатырским эпосом. Цель исследования — ввести в научный оборот татарскую богатырскую сказку как жанровую разновидность татарской волшебной сказки, определить ее место в жанровой системе татарского фольклора. Проанализированы сюжетный состав, основные мотивы, образы, художественные особенности татарской богатырской сказки.

Ключевые слова и фразы: фольклор; богатырская сказка; жанровая разновидность; богатырский поединок; чудесное рождение.

Закирова Ильсеяр Гамиловна, д. филол. н.

Институт языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан, г. Казань ¡каМг<жа@тт1. ги

ТАТАРСКАЯ БОГАТЫРСКАЯ СКАЗКА

В татарском фольклоре имеется особая разновидность волшебных сказок, в которых описываются подвиги богатырей-алыпов, — богатырские сказки. Специальных монографических исследований, посвященных богатырским сказкам, в фольклористике не много. Богатырские сказки тюркских народов были исследованы В. М. Жирмунским в монографии «Сказание об Алпамыше и богатырская сказка». Ученый изучил основные признаки богатырских сказок, богатырские поэмы тюркских и монгольских народов Сибири. Их он квалифицирует как «богатырские сказки» и на основе сравнительно-исторических изысканий доказывает, что среднеазиатский «Алпамыш» является плодом прямой трансформации богатырской сказки [2, с. 222]. В монографии М. Ф. Бухурова «Адыгская богатырская сказка» богатырские сказки адыгского народа выделяются как самостоятельная жанровая разновидность волшебных сказок [1].

В татарской фольклористике жанровые разновидности народных сказок до сегодняшнего дня не являлись предметом специальных научных исследований. Термин «богатырская сказка» в классификационных схемах используется редко, и ученые не выделяют ее как жанровую разновидность. Богатырских сказок, сохранивших жанровые особенности, в составе татарских сказок не много. Нужно отметить, что эта жанровая разновидность волшебных сказок является наиболее совершенной и популярной. Богатырские сказки татарского фольклора -произведения, в которых проявляются жанровые особенности богатырского эпоса и волшебных сказок. Действительно, эти сказки по своему содержанию и структуре близки к произведениям народного эпоса и занимают промежуточное положение между волшебными сказками и богатырским эпосом. Богатырские сказки являются «предковой формой героического эпоса» [4, с. 10]. Они возникли на основе тюркских дастанов, которые представляют собой сказочные версии этих произведений. Одни и те же произведения могут сохранить признаки обоих жанров и, на наш взгляд, могут быть исследованы и как богатырские сказки, и как версии тюркского эпоса. Жанровая трансформация татарских дастанов в богатырские сказки связана со многими причинами. После официального принятия в X в. волжскими булгарами ислама традиция жырау-чичэнов — народных певцов — постепенно исчезает, народный эпос вытесняется письменной литературой. В то же время сюжеты, описываемые в дастанах, были настолько любимы народом, что многие из них продолжают существовать в более доступной для исполнения прозаической форме, то есть в сказках. Основным критерием для дифференцирования этих жанров считается установка на вымысел и достоверность сюжета.

Татарские богатырские сказки являются разновидностью волшебных сказок. Четко обозначенной границы между разными видами волшебных сказок не существует. Они имеют одинаковую структуру, сюжет, героев. Герои волшебной и богатырской сказок выполняют одну и ту же функцию — с целью выполнения поручения падишаха странствуют по свету, преодолевая множество препятствий, и, победив в поединке своего врага, спасают дочь падишаха от Дию (Див) или Аждахи (Змей, Дракон), женятся на спасенной ими царевне и сами становятся падишахами. В этих произведениях тождественно и утверждение справедливости и добра.

Дию или Аждаха являются противниками героя.БЫ 1997-2911. № 9 (75) 2017. Ч. 2

двух миров. В царство Дию герой проникает, как правило, один, иногда его сопровождает неразлучный с героем богатырский конь. В собственно волшебных сказках герой достигает победы благодаря помощникам, чудесным предметам. Также известны сказочные сюжеты, в которых герой достигает победы или сказочной цели хитростью и обманом.

Композиционная схема богатырской сказки следующая: зачин (присказка), эпическая часть (завязка, развитие событий, кульминация, развязка), финал. Характерный зачин предполагает установку на вымысел, также рассчитан на привлечение внимания и интереса слушателей.

Широкое распространение в татарских богатырских сказках получили мотивы, связанные с чудесным рождением, сказочным быстрым ростом и богатырским детством героя. В тюркском эпосе и богатырских сказках герой рождается после вмешательства божественных сил или после проведения ряда магических ритуалов. Ф. И. Урманчеев, исследуя мотив бездетности и чудесного рождения героя, пишет: «бездетность в фольклоре никогда не бывает окончательной и неотвратимой. Однако для того, чтобы родился ребенок — будущий главный герой произведения, его бездетные родители должны предпринять какие-то меры, важность и весомость которых связываются с эпическими традициями народа, которому принадлежит конкретное произведение, то есть последующие действия бездетных родителей диктуются логикой развития сюжета» [6, с. 119]. Самой распространненой мерой при эпической и сказочной бездетности является обращение бездетных стариков с молитвами к Богу. В татарских дастанах и сказках бездетные старики обращаются с просьбой к святому старику Хозыр Ильясу, вымаливают детей на гробницах мусульманских святых. Рождение ребенка объясняется силой волшебного слова, молитвы или благословлением святого, съеденной пищей, выпитой водой и т.д.: «Сихерле алма» («Волшебное яблоко»), «Камыр батыр» («Богатырь — Тесто»), «Тацбатыр» («Богатырь-Заря»). Герой первой сказки рождается от съеденного яблока. В некоторых вариантах сказки «Танбатыр» герой рождается от съеденной рыбы. Мотив чудесного зачатия и рождения ребенка ученые рассматривают в связи с представлениями эпохи матриархата, когда человеческое сознание не могло объяснить рождение ребенка. Герой сказки «Камыр батыр» создается бездетными стариками из теста. Мотив о создании детей из теста созвучен с космогоническим мифом о создании из глины первых людей. Роль отца в зачатии и рождении ребенка чаще всего сводится к установлению связи с высшими силами. Отец обращается к Аллаху с просьбой о даровании ему сына, просит помощи у святых. Таким образом, главный герой выделяется своим рождением. С чудесного зачатия и рождения богатыря-героя начинается мотивация его необычности. Необычное рождение добавляет герою те качества, которыми обычные люди не наделены. Физическая сила героя богатырской сказки указывает на его необычность, на чудесное, то есть неестественное, зачатие и рождение. В эпосе тюркских народов чудесное зачатие и рождение, акцентируя необычность эпического богатыря, доказывают его божественное начало. Тема бездетности и мотив чудесного рождения из героического эпоса перенесены в богатырскую сказку, и дальнейшее сказочное развитие темы приводит к ее демократизации. Сказочный богатырь отличается своей колоссальной физической силой от простых смертных, однако на божественное происхождение не претендует.

В татарских богатырских сказках пережил транформацию и мотив о магической неуязвимости героя. Герои богатырских сказок смертные, но с помощью волшебства они способны воскрешаться. В то же время в богатырской сказке сохранились отголоски божественного происхождения и рождения героя с определенной миссией. В татарских сказках богатырь рождается, чтобы уничтожить Дию, Аждаху, которые являются носителями всего темного, злого, безобразного. Для примера приведем отрывок из сказки «Тацбатыр» («Заря-Богатырь»): «Вот поднимается буря: то Дию к мосту подъезжает. Поначалу собака его подбежала к мосту, взвизгнула жалобно и к хозяину метнулась. Заносит Дию плетку, ругает собаку и въезжает на коне своем на медный мост. Только въехал, остановился вдруг его конь. Пришел Дию в ярость, коня плеткой хлещет:

— Ай, почему ты боишься? Или думаешь, что Тацбатыр здесь объявился? Да он еще и от матери не родился!» [5, б. 245].

Как следует из данного отрывка, имя сказочного богатыря заранее известно, только он является единственным человеком, способным одержать победу над Дию.

Следующий известный мотив богатырских сказок и героического эпоса — мотив богатырского детства героя. Ребенок растет не по дням, а по часам. Уже в младенческом возрасте обладает богатырской силой. Например, герой сказки с детства отличается от сверстников необычной физической силой.

Главный герой — единственный или младший сын в семье. Младший сын является третьим: «Тимеркендек» («Железный пуп»), «Алтын алма», («Золотое яблоко»), «Тацбатыр» («Богатырь Заря»), одиннадцатым: «Унберенче Эхмэт» («Одиннадцатый Ахмет»), сорок первым: «Кырык беренче малай» («Сорок первый сын»), «Кырык беренче батыр» («Сорок первый богатырь»), сотым: «Йезми» («Сотый») ребенком. В отличие от русских сказок, в младшем сыне татарских богатырских сказок заключен идеал определенной эпохи, образец для подражания. Он смелый и храбрый, благородный в своих поступках, верный в дружбе.

Завязкой богатырской сказки является выезд героя. Есть разные причины, по которым богатырь вынужден покинуть родной очаг, город, то есть пределы своего мира. В большинстве сказок похищение или исчезновение дочери правителя оказывается завязкой развития события. В некоторых сказках выезд героя мотивирован поисками пропавшего или похищенного определенного предмета. Например, золотого яблока из сада отца. Независимо от причины выезда, результатом этого путешествия является освобождение своей суженой и женитьба героя.

В богатырских сказках сохранились отголоски мифологических представлений народа. События развиваются в параллельных мирах. Подземный мир, куда отправляется богатырь для спасения дочери падишаха или своей невесты, олицетворяет параллельный мир — мир мертвых. Ф. И. Урманчеев борьбу эпического богатыря с Дию/Аждаха рассматривает как столкновение, борьбу миров, борьбу за сохранение гармонии мироздания: «Божественный или небесный по своему происхождению богатырь борется с чудовищами, которые угрожают существованию жизни на земле, или земные богатыри ведут борьбу с подземными чудовищами тоже для спасения земной жизни, земных людей» [6, с. 303].

Сказочный потусторонний мир находится под землей, за горой или на горе, за седьмым морем. Легенды о подземном мире сохранились как сказочные фрагменты. В сказках царство Дию располагается под землей. Дию по ночам похищает красивых девушек, обычно дочерей падишахов. В его подземелье страдают похищенные им люди. Дию выходит на землю через колодец или горную пещеру. Герой — спаситель дочери падишаха — попадает в подземелье тем же путем. Выбраться на белый свет из подземелья спустившемуся туда герою помогает птица или животное [3, с. 254].

Обычные люди не могут попасть в потусторонний мир. Богатырь, чтобы попасть туда, преодолевает опасные преграды. Во многих богатырских сказках герою преодолеть препятствия помогает его конь. В некоторых произведениях фигурируют попутчики, которые до границы потустороннего мира сопровождают богатыря. Однако герой богатырских сказок в царство мертвых проникает один, так как для живых вхождение в потусторонний мир означает смерть.

Из того мира в этот может вынести лишь птица Семруг (или Каракош). Гнездо этой птицы расположено на мировом древе.

Борьба, бой богатыря со сказочным чудовищем занимает центральное место в богатырских сказках. Мо-тировка боя — это спасение царевны или людей, похищенных Дию, спасение и освобождение предназначенной в жертву девушки от Аждахи. Друзья-попутчики или девушка из подземного дворца Дию могут помочь только советом. Герой вступает в открытый поединок с противником и побеждает его. Эпизод поединка состоит из традиционных мотивов и занимает центральное место в богатырских сказках.

Например, в сказке «Танбатыр» («Заря-Богатырь») описывается борьба героя с Чудовищем — Дию. Богатырь, который является положительным началом, побеждает зло.

В богатырских сказках главный герой добивается всего при помощи своей физической силы, но у него есть также помощники, которые содействуют ему в достижении цели. Одним из таких помощников является отец, который дарит сыну коня и оружие. Часто бывает, что отца главного героя нет в живых, а коня и оружие вручают младшему сыну, пришедшему навестить могилу отца. Помощниками батыра могут быть и его попутчики. Это персонажи, которые обладают неестественной силой: они быстро бегают, способны изменить погоду, видят издалека, метко стреляют и т.п. Главный герой, как правило, нуждается в их помощи. Случайный прохожий — старик или старуха — тоже может оказать содействие герою.

В татарских сказках одним из персонажей, помогающих герою, является Баба Яга. Это один самых популярных мифологических образов в татарских народных сказках. Исходя из имени, Баба Яга (Убырлы карчык) должна была бы быть отрицательным персонажем, однако в татарских сказках выполняет несколько функций. В богатырских сказках Баба Яга показывает путь, дает советы батыру. Объясняет, как найти Дива, пропавшую девушку, невесту или какую-либо потерянную вещь.

Различные птицы, звери, собственный конь также могут оказаться помощниками. Птицы Алып Каракош, Симруг помогают вернуться в этот мир, пройдя границы двух миров. Обычно герой спасает их птенцов от Змея — Аждахи. И в знак благодарности птица возвращает героя на землю в мир людей.

В богатырских сказках основным помощником героя является его конь. Конь обладает способностью путешествовать среди двух миров. Но этим его функции не ограничиваются, конь также помогает герою своими советами. Одолеть Дию батыру помогает спасенная им девушка, суженная героя. Богатырские сказки всегда заканчиваются победой над чудовищем — Дию или Аждаха, женитьбой героя и его восхождением на трон.

Богатырские сказки татарского народа имеют параллели в международных сюжетах о змееборстве и являются версиями богатырских сказок тюркских народов. В то же время в специфике многообразных художественно-изобразительных приемов проявляется национальное своеобразие татарских сказок. Каждый текст содержит эпизод, где богатырь вступает в богатырский поединок. Борьба богатыря со страшными чудовищами и его победа являются основной темой богатырских сказок. Отличие богатырских сказок от других жанровых разновидностей волшебной сказки выражается в том, что главный герой — богатырь — достигает победы благодаря своей физической силе. Основная идея татарских богатырских сказок — закономерность победы добра над злом и несправедливостью.

Список источников

1.аты. Экиятлэр. Казан: Татар. кит. нэшр., 1977. 407 б.

6. Урманчеев Ф. И. Тюркский героический эпос. Казань: ИЯЛИ, 2015. 448 с.

34

ISSN 1997-2911. № 9 (75) 2017. Ч. 2

THE TATAR HEROIC FAIRY TALE

Zakirova Il’seyar Gamilovna, Doctor in Philology G. Ibragimov Institute of Language, Literature and Art of Tatarstan Academy of Sciences, Kazan

ilzakirova@mail. ru

The article studies the problems of the genre singularity of the heroic fairy tales of the Tatar people, which are close in their content and structure to the works of the folk epic and occupy an intermediate position between fairy tales and heroic epic. The purpose of the research is to introduce into scientific use the Tatar heroic fairy tale as a genre variety of the Tatar fairy tale, to determine its place in the genre system of the Tatar folklore. The plot structure, main motifs, images, artistic features of the Tatar heroic fairy tale are analyzed in the paper.

Key words and phrases: folklore; heroic fairy tale; genre variety; heroic duel; wonderful birth.

УДК 821.161.1

Христианское мировосприятие, свойственное русской литературе, отражается и в поэзии Н. Н. Туроверо-ва — русского и казачьего поэта, эмигранта первой волны. Автор изучает функционирование христианских мотивов его лирики, анализирует наполненные религиозным содержанием образы. Проведенный анализ показывает, что христианское мировосприятие является доминантой внутреннего мира лирического героя Н. Н. Туроверова, определяющей его [лирического героя] моральные установки и поведенческие стратегии.

Ключевые слова и фразы: Н. Н. Туроверов; поэтика; христианские мотивы русской литературы; православие; мотив пути; лирический герой; эмиграция; литература русского зарубежья; донское казачество.

Кротова Анна Андреевна

Московский педагогический государственный университет ркавИуг1п@таИ. ги

ОСОБЕННОСТИ ХРИСТИАНСКОГО МИРОВОСПРИЯТИЯ В ЛИРИКЕ Н. Н. ТУРОВЕРОВА

Конец XIX и начало XX века в истории отечественной мысли характеризуются возросшим интересом общества к религии; с трудами В. С. Соловьёва связано возникновение философии совершенно особого типа -русской религиозной философии. Многие выдающиеся мыслители этого направления оказались в эмиграции, и развитие русской религиозной философии продолжилось уже в отрыве от Родины. В связи с этим трансляция ценностей христианской веры, столь характерная для традиционной русской культуры, актуализировалась в произведениях писателей и поэтов-эмигрантов первой волны (Б. К. Зайцев, И. С. Шмелёв и др.). В творчестве Н. Н. Туроверова также нашли отражение особенности христианского мировосприятия, формировавшегося внутри православной традиции.

Следует осветить полемику, возникшую в научной среде в отношении влияния христианства на русскую литературу. Н. А. Бердяев отмечал, что «вся наша литература XIX века ранена христианской темой, вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира» [1, с. 334]. Русская литература, конечно, была заинтересована в решении этого вопроса, но можно ли говорить о том, что вся она была христианской? Что вкладывать в понятие «христианский»? В новейшее время (с 90-х гг. XX в.) литературоведы расходятся во мнениях при ответе на эти вопросы. Ответ кажется очевидным, однако всё же зависит от дефиниции понятий «христианство», «христианская литература». А. М. Любомудров считает, что русская литература открыла «мир русского православия» [5, с. 48] стараниями всего двух классиков — Б. Зайцева и И. Шмелёва; этих писателей, по мнению литературоведа, можно назвать «православными писателями, ими они являются и по личному мировоззрению, и по содержанию своих художественных произведений» [Там же]. Более широкий взгляд на проблему находим у В. Н. Захарова, считающего, что православие выходит за катехизис и распространяется за его пределами, оказывая влияние на мировосприятие народа, его жизнь [3]. Таким образом, определяющим фактором становится понимание христианства либо в узком, каноническом ключе (догматический, церковно-богословский взгляд, предельно четко определяющий и диктующий православный образ жизни), либо в недогматическом смысле. Понятие «христианский» мы склонны определять широко и употребляем его в недогматическом смысле.

Росший в реалиях казачьего станичного быта, Н. Н. Туроверов проникался культурой и обычаями своего этноса и, хотя начинал писать стихи хронологически в рамках Серебряного века, модернистским течениям напрямую не следовал. Запечатлевая в своем творчестве трагические переломные для России годы, поэт старался не поддаваться хаотическим и разрушающим человека стихиям революции, держался традиции, провозглашал общечеловеческие ценности, которые находил в людях и мире независимо от страны, вероисповедания и пр. Однако одним из важнейших аксиологических ориентиров русского народа и большей части донского

Мария Татарская — Большой котел сказок: Почему сказки снова для взрослых | Проект «Бытие»

8 мая 2014 г.

КРИСТА ТИППЕТТ, ВЕДУЩИЙ: В настоящем есть что-то, что находит новую поддержку в старых, старых сюжетных линиях сказок. Давным-давно, например, в моем детстве был пенистый «Дисней Snow White ».

[Аудиоклип из альбома Snow White ]

БЕЛЫЙ СНЕГ (ГОЛОС ЗАКРЫТО АДРИАНА КАЗЕЛОТТИ): Что вы делаете, когда что-то идет не так?

ПТИЦА: [поет]

БЕЛЫЙ СНЕГ: Ой, ты песню поешь!

МС.СОВЕТ: Но теперь у нас есть более мрачный, взрослый, самореализованный Белоснежка и Охотник .

[Аудиоклип из фильма Белоснежка и охотник ]

БЕЛЫЙ СНЕГ (В ИГРЕ КРИСТЕНА СТЮАРТА): Все эти годы все, что я знал, — это тьма. Но я никогда не видел более яркого света, чем когда мои глаза только открывались. И я знаю, что этот свет горит во всех вас.

МС. TIPPETT: За последние несколько лет мы стали свидетелями многократных исполнений «Белоснежки» и «Гензель и Гретель», а также «Холодное сердце», обновленного взгляда Диснея на «Снежную королеву.«В популярных сериалах есть откровенные сказочные темы, такие как Настоящая кровь , Гримм и Однажды в сказке . Чтобы узнать, что все это может говорить о нашем времени, обратимся к Марии Татар. Она эксперт по классическим сказкам и легендам, а также по тому, как они помогают нам справляться со страхом и надеждой. По ее словам, эти истории сохранились благодаря адаптации к различным культурам и истории. Они — носители сюжетов, которые мы бесконечно переделываем, вплетая повествования о нашей жизни.

[Музыка: «Пещера» Джорана]

DR. МАРИЯ ТАТАР: Есть великое «когда-то давно», это маркер. Он говорит, что это не здесь и сейчас. Вы можете дать волю своему воображению. Вы можете пойти туда, куда иначе вы бы побоялись. Вы можете говорить то, о чем боитесь говорить. Вы знаете, и просто загадочным образом вы приходите к пониманию или разрешению. Я должен сказать, что это не решение, потому что вы должны постоянно работать над ситуацией.

МС. СОВЕТ: Я Криста Типпетт, а это On Being .

Мария Татар — профессор германских языков и литературы в Гарвардском университете, где она также возглавляет программу по фольклору и мифологии. Я брал у нее интервью в 2013 году. Когда она училась в аспирантуре, такие истории не считались достаточно серьезными для научного внимания. Но она приблизилась к ним, написав докторскую диссертацию о немецком философе XIX века, который исследовал «темную сторону» природы.

Дочь венгерских иммигрантов, бежавших из Центральной Европы времен Холокоста, эти темы были для Марии Татар реальностью, а не фантазией.

МС. TIPPETT: Знаете, с кем бы я ни разговаривал, на какую бы тему — я всегда начинаю с вопроса о том, было ли ваше детство религиозным или духовным.

DR. ТАТАР: О, черт возьми, да, я собирался сказать, у меня было светское детство. Но я был как бы вынужден ходить на воскресные службы, знаете ли, со своей семьей.И я вспоминаю это как полнейшую пытку, сидя на проповеди. И, может быть, это объясняет, почему меня тянули сказки. Из-за волнения и острых ощущений, а они, знаете ли, никогда… они никогда не превратили вас в скучающего ребенка. Но в этом было что-то духовное: мы с сестрой читали истории из книги под названием Die schönsten Kindermärchen der Brüder Grimm , The Most Beautiful Fairy Tales of the Brothers Grimm . Я не знал немецкого. Немецкого она тоже не знала.Но в этой книге были эти великолепные иллюстрации, которые просто вовлекали нас в рассказы. Я просто помню, как смотрел на эти иллюстрации и влюблялся в них. И артист особо не отличился. Не Артур Рэкхем подарил нам эти великолепные корявые деревья, причудливых троллей и прекрасных принцесс. Но, тем не менее, я все еще могу видеть эти образы мысленным взором.

МС. TIPPETT: Мне также кажется, что из вашего рассказа, кем была ваша семья и откуда они произошли, сказки были частью вашего детства.А еще у вас была эта личная связь с драматическим и угрожающим тоном некоторых из этих сказок. Я читал, что вы где-то писали, что Европа была для вас местом, которое означало глубокий ужас. И это смешение оперной красоты — думаю, я использовал эту фразу — и своего рода чудовищный ужас, это сочетание, это сопоставление — такое привлекательное качество этих историй.

DR. ТАТАР: Это столкновение всегда вызывает прямой внутренний удар. И вы получаете и то, и другое в сюжете, и в то же время обещаете, что все будет долго и счастливо.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: То есть, каким бы ужасным и страшным ни был этот монстр, герой выживает. Герой будет сражаться с этим монстром — придумать способ его перехитрить — чтобы спрятаться за ним и столкнуть его в духовку, вместо того, чтобы быть съеденным. То, что выход есть, я думаю, это одна из самых сильных сторон этих сказок и причина, по которой мы можем читать их детям или рассказывать их детям, не беспокоясь о том, как это будет происходить. повредить их тем или иным образом.

МС. TIPPETT: Вы знаете, хотя я считаю, что вы сыграли очень важную роль в том, чтобы рассказать людям историю братьев Гримм. Я имею в виду вас, вы изначально стали исследователем подобных историй. И они были учеными, знаете ли, и в одной из ваших книг есть анекдот, в котором вы рассказываете о том, как Уильям Гримм вспоминает своего отца, чей один из братьев говорит, что тишина была реальным элементом, и описывает этот единственный звук, который он ассоциировал. с ними царапались ручки и кашлял Иаков.Так что расскажите немного о том, что, по их мнению, они делали, и с чем они работали изначально, что немного отличается от того, что дошло до нас.

DR. ТАТАР: О, ну, вы отметили необычный момент, потому что, вы знаете, они растут в тишине, и все же они связаны с устной историей, вы знаете.

МС. TIPPETT: Да, да.

DR. ТАТАР: С яркими сценами у камина, где люди сплетничают, обмениваются историями.

МС. TIPPETT: Пугать друг друга.

DR. ТАТАР: И друг друга пугают. Нет, нет ни телевидения, ни электронных развлечений. Итак, что вы собираетесь делать, но, знаете ли, создавать истории, которые были бы настолько мелодраматичными, насколько это возможно, в которых были бы взлеты и падения и все, что между ними. Итак, есть эти братья, и они — в свои 20 лет они решили предпринять этот грандиозный научный проект по сбору фольклора — голос народа, Volkspoesie.Но вы знаете, что сами Гриммы были довольно космополитичными. И я думаю, что они хотели собрать эти истории до того, как они исчезли. Да, это была своего рода попытка консолидировать национальную идентичность и все такое. Но они признали, что эти истории восходят к прошлому. Они были мифическими, могущественными, со временем менялись. И они хотели запечатлеть, как эти истории рассказывались в их собственное время и в их возрасте.

Итак, что они сделали? Они писали другим ученым, писателям, а потом слушали.Они слушали рассказы в своей собственной среде, получали истории, хватали их оттуда, где они их нашли, помещали в этот том и обнаруживали, что на самом деле они продавали копии этой книги. Что родители читали сказки детям.

МС. TIPPETT: И они не обязательно предвидели то, что произошло, не так ли?

DR. ТАТАР: Это не входило в их планы.

МС. TIPPETT: Верно, верно.

DR. ТАТАР: И я думаю, они были в восторге от этого. И они также отвечали, просматривая последовательные выпуски, редактируя сказки, отвечая рецензентам, некоторых из которых беспокоили сексуальные намеки в сказках.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Это все-таки развлечение для взрослых. И пошлая грубость, и копрологический юмор в сказках. Поэтому они начали редактировать, делая сказки немного более понятными для детей, вынимая историю Ганса Думма, который делает девочек беременными, просто глядя на них.

МС. TIPPETT: Хотя я мог бы предположить, что это могло бы быть тем, что многие родители хотели бы сказать своим подросткам и заставить их поверить. Я имею в виду, вы знаете, тот пример, когда в оригинальной «Рапунцель» и во многих подобных историях принц каждый день взбирается вверх по волосам, а потом она забеременеет. Верно. Я имею в виду, что это не совсем то, как это до нас доходит.

DR. ТАТАР: Да, и то, в более поздних версиях, рождение двух детей никогда не связано с князем.Она просто волшебным образом беременна, и да.

МС. TIPPETT: Вы знаете, я знаю, что некоторые люди на протяжении всей истории говорили об этом каноне сказок как о сродни священному культурному достоянию или священному канону. И я чувствую, что вы — для вас есть действительно четкое различие между этими двумя типами канонов, которые занимают важное место в западной культуре.

DR. ТАТАР: О да, меня очень интересует идея взглянуть на эволюцию сказок.Как они мигрировали в другие культуры? Что происходит со сказкой Гримма, когда она оказывается в США или Китае? Как это переосмыслить?

МС. СОВЕТ: Серия Grimm NBC представляет братьев Гримм и их потомков как часть запечатленных ими историй. Поколения семьи Гримм унаследовали способности, когда они достигают совершеннолетия, подчинять сказочных существ, о которых они писали. Оказывается, эти существа на самом деле живут в мире в человеческом обличье.

В этой сцене последний в линии Гриммса — полицейский — только что переходит в его наследство.

[Аудиоклип от Гримм ]

НИК БЕРКХАРДТ (В ИГРЕ ДЭВИДА ГАНТОЛИ): Кто вы?

МОНРО (ИГРАЕТ СИЛАС УЭЙР МИТЧЕЛЛ): Вау, вы новичок в этом. Слушай, я не хочу больше проблем. ОК. Я не такой мерзавец. Я больше не убиваю. Я не годами.

DET. БЕРКХАРДТ: Подожди, а ты кем был?

MONROE: Blutbad, вульгаризированный вашими предками как Большой Злой Волк.Что, вы только что купили книги сегодня вечером?

DET. БЕРКХАРДТ: Вы знаете о книгах?

МОНРО: Конечно, я знаю о книгах. Все мы знаем о книгах. Вы начали профилировать нас более 200 лет назад. Но, как видите, я не такой уж и большой, и с плохим покончено.

DET. БЕРКХАРДТ: Ну, как поживаете…

MONROE: Как мне оставаться хорошо? За счет строгого режима диеты, приема лекарств и пилатеса.Я реформированный Блатбад, слабый Блатбад — это совсем другая церковь.

DET. БЕРКХАРДТ: Но вы, ребята, ходите в церковь?

МОНРО: Конечно. Не так ли?

DR. ТАТАР: Знаете, оригинальной «Красной шапочки» не существует.

МС. TIPPETT: И в чем разница между священной историей?

DR. ТАТАР: Ну, правильно. Вы знаете, это не мифологические истории.Знаете, я действительно вижу их как часть великого котла истории, в котором есть мифы, легенды и сказки. Так что я думаю, знаете, у нас всегда есть такая тенденция. Иногда я говорю, что в оригинале. Но, конечно, знаете, это просто разные версии. Они выросли. «Красную шапочку» можно найти в Китае 17 века, есть версия. У девушки нет красной шапочки, но она ведет себя очень похоже на девушку в лесу.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: И поэтому я просто… я глубоко привержен идее создания наших собственных версий этих историй. То есть, если вам неудобно, что Гретель стоит за ведьмой и толкает ее в духовку, расскажите об этом по-другому или переписайте. Или вы знаете, посмотрите на другое культурное произведение, которое разворачивает историю в другом направлении.

МС. TIPPETT: Но вот что меня заинтриговало в этом. В религиозных канонах, например в Библии, нет историй о насилии.Я имею в виду, конечно, есть. Но есть преднамеренность моральных рассуждений и ролевого моделирования, а сказки очень разные. И даже, как вы говорите, знаете, герой — так что здесь очень мало чистой морали. На самом деле жестокости много. И даже когда у хороших парней и хороших девушек счастливый конец, я часто имею в виду ужасные вещи, случившиеся со злодеями. И я думаю, одна вещь, которая мне любопытна, это то, что вы как бы потратили свою жизнь на это — что вы понимаете, почему мы, люди, нуждаемся в обоих этих историях, чтобы понять самих себя и пройти через них. мир?

DR.ТАТАР: Отличный вопрос. И позвольте мне начать с насилия в сказках, и вы совершенно правы. Часто это сюрреалистично — это бурлеск — это карнавально. Это не имеет никакого смысла. И я думаю, но это заставляет нас говорить. Это заставляет нас пытаться понять, знаете ли, как нам понять эту историю? Как нам соединить кусочки? И я как бы вспоминаю эти истории, когда люди — к лучшему или к худшему — собирались вместе, сотрудничали и сотрудничали. Мы, вы знаете, достигли вершины пищевой цепочки, потому что смогли обмениваться информацией, передавать мудрые истории о хищниках в лесу и о том, как от них убежать.Итак, в сказке заключена определенная мудрость. Но на протяжении веков, я думаю, мы совершали ошибку, пытаясь закрепить в истории одно послание или мораль.

МС. TIPPETT: Верно. Это упрощает, не так ли?

DR. ТАТАР: Да, Шарль Перро сделал это во Франции. Он заканчивал каждую историю моралью. Уильям Беннетт сделал это в «Книга добродетелей …

».

МС. TIPPETT: Верно.

DR.ТАТАР: … опубликовано в… Я думаю, он на самом деле поставил мораль во главу угла. И красота этих историй в том, что в них нет единого послания или морали. И как нам извлечь мудрость из истории? Это дает нам возможность поговорить о страшных вещах. О культурных противоречиях, знаете ли, невинности и соблазнении, чудовищности и сострадании, инаковости — еще один, кто это? Вы знаете, теперь мы укрощаем монстров. Мы подружимся с ними вместо того, чтобы побеждать их, отрубать им головы и тому подобное.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Итак, эти истории меняются удивительно продуктивным образом. И они заставляют нас говорить о наших ценностях. Вы знаете, они помогают нам выработать своего рода моральный компас.

[ Музыка: «Вещи меняются в Сторибруке», Марк Ишем ]

МС. СОВЕТ: Меня зовут Криста Типпетт, а это On Being . Сегодня вместе с фольклористом и ученым из братьев Гримм Марией Татар мы исследуем, какие сказки действуют в нас и как мы с ними работаем.

МС. TIPPETT: Одна из интересных вещей — одна из деталей, которые я узнал от вас, — это все перипетии, как вы сказали в разных культурах с историями, которые мы знаем. Так, например, история, которую многие из нас так хорошо знают, будет «Золушка». То, что я помню, когда росла в 60-х, 70-х, был фильмом Лесли Энн Уоррен, фильмом «Золушка», который был просто милым и легким. А затем перенеситесь в сегодняшний день, посмотрите на кардашьян или преобразования реалити-шоу как на другие способы работы с некоторыми из этих первобытных образов женщин.Это действительно интересно.

DR. ТАТАР: Да, конечно. Да, фильм про макияж или реалити-шоу. Знаете, мы очарованы этим. И есть «Гадкий утенок» Ганса Христиана Андерсена, который…

МС. TIPPETT: Верно, верно.

DR. ТАТАР: … такая чудесная история детства. Потому что, знаете ли, вы можете быть гадким утенком, но однажды превратитесь в лебедя. И это окончательная история надежды и искупления, а затем и счастливого будущего.

МС. СОВЕТ: И Кардашьян, как вы отметили, — это напряжение между матерью и дочерьми, это классическая динамика.

DR. ТАТАР: Да, конечно.

МС. СОВЕТ: Это почти как мачеха Золушки, соревнующаяся с ней.

DR. ТАТАР: Во-первых, гипер-дисфункциональная семья, а это, знаете ли, каждая сказочная семья такая. Они все…

МС.СОВЕТ: Не мы это изобрели, не так ли?

DR. ТАТАР: Нет, а потом я смотрю Кардашьян. Я имею ввиду, что признаюсь. Я остановился, но раньше смотрел это на велотренажере. И вот в этот момент Крис видит своих дочерей, я думаю, в бикини. Они на пляже, а у нее, знаете ли, какой-то халат — она ​​полностью прикрыта. А потом показывают изображения. Вы знаете, она думала о ней, когда она была моложе и могла носить бикини.И это, знаете ли, вы чувствуете, что она действительно глубоко обижается на своих дочерей.

МС. СОВЕТ: Зеркало, зеркало на стене, кто прекраснейший из всех.

DR. ТАТАР: А потом вдруг да, вы это видите. Я имею в виду, что эти сказки — часть нашей реальности.

МС. СОВЕТ: Ты смотришь, я, это возрождение действительно открытой сказки на телевидении, сейчас на неплохом телевидении, это шоу Once Upon A Time ?

DR.ТАТАР: Да, слежу. Once Upon A Time и Гримм .

МС. СОВЕТ: Да и Гримм .

DR. ТАТАР: Криминальный сериал.

МС. СОВЕТ: Да, и я даже думаю, что Настоящая кровь . Не знаю, смотрели ли вы это.

DR. ТАТАР: Полный сказочных моментов.

МС. TIPPETT: Полно этого, да. И чем дольше он длится, тем больше он затрагивает многие другие темы.Это уже не только о вампирах.

DR. ТАТАР: Верно. И как только вы начинаете искать — я имею в виду даже, я думаю, что это началось почти с Секс в большом городе , когда у вас было так много, знаете, это было просто завалено сказочными иллюзиями.

МС. TIPPETT: Ну, скажи мне это. Что за сказка в Секс в большом городе ?

DR. ТАТАР: Эта Кэрри в какой-то момент теряет туфлю. А этого так много…

МС.СОВЕТ: Ее Маноло Бланик.

DR. ТАТАР: Да, именно так. Обувная тема. И потом они всегда имеют в виду «долго и счастливо», сказки и все такое. Так что я думаю, что эти сказки постоянно перерабатываются явным образом. Но почти каждый вид повествования намекает, или сказка, или мотив сказки вспыхнет перед вами. В этих сказках есть что-то первобытное.

МС. TIPPETT: Но я просто — мне кажется, что телевидение становится новым, действительно надежным и сложным местом, где мы рассказываем истории.

DR. ТАТАР: Обязательно.

МС. СОВЕТ: Верно? И некоторые из этих шоу, о которых мы упоминали, вы знаете, в некотором смысле они представляют собой обратный ход, сделанный Гриммами. Каким-то образом в 21 веке действительно великие писатели и мыслители находят способы вернуть эти истории, чтобы снова сделать их взрослыми историями. Есть ли у вас представление о том, что может быть в нашей культуре прямо сейчас, что заставляет эти старые мотивы снова казаться более актуальными, более достойными размышлений и игр?

DR.ТАТАР: Ах да, это интересный вопрос. Потому что можно сказать, знаете ли, каждый всегда верит, что он живет в эпоху переходного периода, кризиса и всего такого. Но, вы знаете, я думаю, что мы — есть — я не знаю, можно ли назвать это кризисом, но переломный момент, который является весьма необычным. Вы знаете, с Интернетом, со всеми проблемами. Большой плюс в том, что, как вы понимаете, предлагает больший доступ, но и обратная сторона, заключающаяся в том, что, знаете ли, никто не знает, как это монетизировать.И вы знаете, все эти издательские отрасли в кризисе, музыкальная индустрия, киноиндустрия.

МС. TIPPETT: Он выворачивает все наши отрасли и наши учреждения наизнанку.

DR. ТАТАР: Именно так. Да, поэтому я думаю, что есть своего рода движение к тому, чтобы, вы знаете, вернуться, чтобы попытаться заново изобрести себя, используя старое в некотором роде. Но вы знаете, способ более застенчивый, чем обычно. Так что я все еще пытаюсь во всем разобраться. Я думаю, мы все просто осваиваем новую территорию.И есть некое утешение в старом и возвращении к знакомому. По-новому, чтобы быть уверенным, но полагаться на него, чтобы помочь нам ориентироваться в будущем. В конце концов, эти истории использовались, чтобы помочь нам разобраться в мире. И по этой причине, я думаю, они нам нужны как никогда.

МС. СОВЕТ: Есть, у вас где-то есть отличное предложение; Вы писали: «Террор обладает преобразующей силой, как недавно научила нас жизнь, и мы рассчитываем на истории, которые не позволят нам забыть об этом.«Мне кажется, что это очень прямо говорит об этих первых годах нашего столетия.

DR. ТАТАР: Да, конечно. И мы должны сразиться с этими демонами и выяснить, кто они, демоны внутри и снаружи. И я думаю, что рассказы предоставляют платформу для этого.

МС. СОВЕТ: В сериале ABC «Однажды в сказке» персонаж Красной Шапочки имеет психологический поворот. Она прекрасная дева, но она также и волк — она ​​обладает потенциалом превращаться в волка внутри себя в полнолуние.

[Аудиоклип: Once Upon A Time ]

RUBY (ИГРАЕТ MEGHAN ORY): Почти готово. Давай закончим убирать скоропортящиеся продукты.

ДЭВИД НОЛАН (В ИГРЕ ДЖОША ДАЛЛАСА): Что это за фигня?

РУБИН: Делаем клетку.

ДЭВИД: Зачем вы строите клетку?

РУБИН: Сегодня первое полнолуние после того, как проклятие было снято. Это первая ночь волков.

ДЭВИД: Я думал, ты давно понял, как управлять волком в себе.

РУБИН: Ага, но из-за проклятия мне не исполнилось 28 лет. Я мог быть ржавым. Я не могу допустить, чтобы то, что произошло в прошлый раз,
— то, что случилось с Питером, — произошло с кем-либо еще.

ДЭВИД: А как насчет твоего красного капюшона? Это могло удержать вас от поворота.

РУБИН: Если бы было. Я везде искал. Я даже пошел в Gold. Это не в городе.Я не думаю, что это связано с проклятием.

ДЭВИД: Руби, я тебя знаю. Я доверяю тебе. Сноу доверял тебе. Время Вольфа или нет, сегодня ты никому не причинишь вреда.

РУБИН: Может быть. Но я не могу позволить себе рисковать.

[ Музыка: «Вещи меняются в Сторибруке», Марк Ишем ]

МС. TIPPETT: Вы можете снова послушать, загрузить и поделиться этим шоу с Марией Татар на нашем веб-сайте onbeing.org. Далее я расскажу, как жестокие истории на самом деле помогают нам справиться со своими страхами.

Я Криста Типпетт. О Бытии продолжается мгновенно.

[ Музыка: «Однажды в сказке» Марка Ишема ]

МС. СОВЕТ: Я Криста Типпетт, а это On Being . Сегодня мы задаемся вопросом, что означает то, что так много современных телешоу и фильмов пересматривают сказки.

Моя гостья, Мария Татар, известная германистка, знаток классической детской литературы и фольклора. Но она понимает сказки не как принадлежащие детству, а как принадлежащие детству нашей культуры.И она прослеживает, как они развиваются во времени и во многих культурах.

[Аудиоклип: Гримм ]

НИК БЕРКХАРДТ (В ИГРЕ ДЭВИДА ГАНТОЛИ): Что мы знаем?

ХЭНК ГРИФФИН (АКТУАЛЬНЫЙ РАССЕЛ ХОРНСБИ): Маленькая девочка по дороге в дом своего деда так и не появилась. Это он, парень с бородой.

DET. БЕРКХАРДТ: Мы знаем, что он чист?

DET. ГРИФФИН: Нет, мы этим занимаемся.

МС. СОВЕТ: Гримм — криминальная драма. И его часто криминальные, мифические персонажи прячутся в безобидных жизнях в окрестностях современного Портленда, штат Орегон.

[Аудиоклип: Гримм ]

DET. БЕРКХАРДТ: Что-нибудь еще?

DET. ГРИФФИН: Нет, спасибо за уделенное время. Мы увидимся.

DET. БЕРКХАРДТ: Хэнк, мне очень жаль. Я действительно подумал на этот раз…

DET.ГРИФФИН: Подожди, пила.

DET. БЕРКХАРДТ: Что видел?

DET. ГРИФФИН: Он держал ту же пилу и ту, что на глазном яблоке мертвой девушки.

МС. TIPPETT: Я думаю, что на первый взгляд жестокость, пронизывающая эти истории, может вызывать недоумение. Я нахожу несколько полезных моментов, на которые вы указали. Я имею в виду, что одна из них — это фантазия, удаленная от реальности, в то время как вы сказали, что иногда это пародия. Я имею в виду, что это настолько экстремально, что это просто невероятно.Но это создает место для работы над страхом. В каком-то смысле безопасное место для работы над страхом. А также, что дети, как и взрослые, действительно знают, что делать с насилием. И не склонен быть ошеломленным насилием в рассказах.

DR. ТАТАР: Верно. Что ж, есть замечательная фраза «когда-то давным-давно», которая является маркером. Он говорит, что это не здесь и сейчас.

МС. СОВЕТ: Ха. О, интересно.

DR. ТАТАР: Дайте волю своей фантазии.Вы ходите в такие места, куда иначе вы бы побоялись. Вы можете говорить то, о чем боитесь говорить. И еще кое-что, сказочники Майорки начинают свои сказки со слов: «Было и не было». Этакая раздельная ссылка.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: То есть это нереально, но в этом есть что-то такое — я всегда думаю о Гарри Поттере в этом контексте. Гарри Поттер и Дамблдор разговаривают. А Дамблдор говорит: «То, что это у вас в голове, не значит, что это ненастоящее.«Итак, есть что-то в том, что вы двигаетесь взад и вперед. Но это безопасное место. Когда-то давным-давно — безопасное место для всех нас. И особенно для детей, у которых может не быть слов для разговора, абстрактных слов или слов, которые, как вы знаете, передают чувства. Но кто понимает историю и будет втянут в историю. И опять же, как я уже сказал, они нас поймают, мне не нравится звучать как зашитая пластинка, но они заставляют нас говорить о вещах. И, знаете, загадочными способами вы приходите к пониманию или разрешению.Я должен сказать, что это не решение, потому что вы должны постоянно работать над ситуацией.

МС. TIPPETT: Вы можете как бы жить в этом, в тех вопросах или в тех, кто боится.

DR. ТАТАР: Именно так.

МС. TIPPETT: И, знаете, мне также интересно, какую связь вы видите между этой динамикой и другим явлением нашего времени. Может быть, это всегда было правдой, но это просто бешеная популярность тайн убийств и неизвестности.И опять же, в наши дни многое из этого пишется очень хорошо. Это действительно гениальные люди. Я в основном читаю британских авторов детективов. И, знаете, отчасти это великая литература. Но это о людях, убивающих друг друга и патологических. Я не знаю, какое у вас отношение к тому феномену и этому? И почему патология приковывает к себе внимание и как может быть неплохо для нас потреблять так много этого?

DR. ТАТАР: Я думаю, что это такое — что делает его таким захватывающим, потому что происходит столько загадочных вещей.И это то, чем занимается вся великая литература. Он просто представляет эти головоломки и загадки и что это такое, сами понимаете. Это ставит нас перед вещами, которые, как вы знаете, мы не можем объяснить. Но слова помогут нам во всем разобраться. Поэтому я всегда использую это слово в классе герменевтических головоломок. То есть мы становимся герменевтами, пытаясь разобраться в мире.

МС. СОВЕТ: Переводчиков, это то, что вы скажете?

DR. ТАТАР: Ага, переводчики, ага. И это делает нас мудрее.И поэтому Гарри Поттер так велик. Потому что детям всегда приходится решать головоломки и разгадывать вещи. У вас есть это…

МС. TIPPETT: Верно. В этом есть интеллектуальный вызов.

DR. ТАТАР: Ага. Волан-де-Морта зовут Том Риддл. И, знаете, именно поэтому мы теряемся в книгах и поглощены. А у Тима Винн-Джонса есть замечательная фраза о погружении в чтение, в котором вы находитесь в этом мире. Ты по-другому дышишь, ты вроде как под водой.И вы не только узнаете много нового об этом новом мире, но и узнаете, как работает ваш собственный разум. И так в конечном итоге вы узнаете о себе. Это великий урок антрополога Леви-Стросса: в конечном итоге эти истории помогают нам понять, как устроен наш мозг.

МС. СОВЕТ: Хм, интересно. Это очень интересно. Да, потому что что это за строчка, которую вы сказали, что вы знаете, что это такое, что она вызывает патологию, а насилие вызывает отклик в нашем мозгу. И вы знаете, возможно, вы писали это даже 10 лет назад, до того, как мы узнали сейчас, насколько это абсолютно верно.То, что что-то загорается в нашем мозгу, и что эта привязанность реальна, физиологически реальна.

DR. ТАТАР: Верно. И здорово, что вы употребляете этот термин, загорается, что-то загорается в нашем мозгу. Потому что, понимаете, я имею в виду просто возвращение к красоте и ужасу, с которых мы начали. Может быть эта тьма и ужас, но в историях всегда есть. Там, знаете, наверное, в Кафке может и не быть. Но вы знаете, есть этот свет и надежда, и эта красота, и искры, и блеск, и ослепление.Надежда на искупление.

МС. TIPPETT: И мне тоже есть что-то немного интересное в том, что нас приковывает вся драма, включая убийство, патологию и тьму. Я замечаю в себе — и я думаю, что это довольно распространенный опыт — что в некотором отдалении от этих историй, и Гарри Поттер является еще одним примером этого и, конечно, этих сказок, — то, что вы помните, я имею в виду, что ваше основное чувство этих историй — что-то в хорошем смысле прекрасное и волшебное.Я помню, как водил своих детей смотреть фильмы по «Звездным войнам», когда они были совсем маленькими. И я имею в виду войны в названии. Но я не вспомнил.

DR. ТАТАР: Ага, конфликт. Да.

МС. Типпет: Я имею в виду, но это невероятно, это война. Я имею в виду, что все начинается со всех этих по-настоящему страшных солдат, и это невероятно грозно и жестоко. И я совершенно забыл об этом. Я запомнил Люка Скайуокера, принцессу Лею и Оби-Ван Кеноби.

DR.ТАТАР: Ага, да, меня так увлекает вопрос, что мы берем из детских историй и привносим во взрослую жизнь? И однажды я спросил многих своих студентов, какие книги из детства они приносили с собой в Гарвард. И почему? И что меня поразило, так это то, что часто ученики мало что помнили об этой истории, но что-то в ней было — какой-то маленький талисман. Какой-то момент, предложение, что-то, что делает персонаж, иногда деталь на картинке, с которой они связаны.Это было почти как маленький сувенир из сказки, который они затем унесли с собой во взрослую жизнь. И вы знаете, когда они подумают об этом — обо всем со светом.

Мы говорили о том, что мозг скользит вверх, что было, и о некоторой глубокой связи с вашим детством. И попытаться понять это всегда было очень интересным занятием. Потому что из этого сувенира неизбежно выросла история. Не обязательно рассказ из детства, это новая сказка — их собственная история. Итак, вы знаете, это снова стало своего рода платформой для выяснения вещей в их собственной жизни — в их собственной повседневной жизни.

[ Музыка: «Общество воздушных змеев» Марка Мазерсбо ]

МС. СОВЕТ: Я Криста Типпетт с On Be . Сегодня с фольклористом и ученым из братьев Гримм Марией Татар — изучаем, какие сказки действуют в нас и как мы с ними работаем.

[ Музыка: «Общество воздушных змеев» Марка Мазерсбо ]

МС. СОВЕТ: Я просто слежу за некоторыми вещами, о которых мы говорили, в том числе с точки зрения поп-культуры.Я также думаю, что сейчас я вижу несколько очень жестких способов, характерных для нашего времени. Вы уже говорили о таких телеканалах, как The Walking Dead или Breaking Bad или The Hunger Games . Есть еще жанр, в котором существует действительно сильный экзистенциальный страх. И одна из тем во многих из них — все, что, по нашему мнению, сделало нас цивилизованными, отнято. Верно. И что мы жестоко обращаемся.

DR. ТАТАР: Верно, верно, да.

МС.TIPPETT: И, но я читал, что вы также обеспокоены тем, что некоторые из этих крайностей могут пойти на новые крайности, которые могут быть не полезны для нас.

DR. ТАТАР: Знаете, это сложно, я не люблю проповедовать. Потому что я рассказал вам о моем детском опыте. Так что я всегда не хочу быть осуждающим. Но я должен признать, что Во все тяжкие был моим переломным моментом. То есть, что есть некоторые — я только что помню, — я даже не буду это описывать. Но я подумал: ладно, для меня это уже слишком.

МС. TIPPETT: Да, я тоже так думаю.

DR. ТАТАР: Я должен это выключить, ага. И Голодные игры Я был поражен, потому что для меня идея книги о детях, убивающих детей, доходила до крайности. Это было трудным для меня способом нарушения культурных табу. Но потом я прочитал книгу, посмотрел фильм и подумал, что они были сенсационными и действительно захватывающими. Вы знаете, и я не сделал этого — даже несмотря на то, что это перешло черту, Сюзанна Коллинз каким-то образом, казалось, сделала это таким образом, который имел для меня смысл.Вы знаете, что в этом был реальный смысл. И вы знаете, я не тот, кто хочет получить урок. Но вы знаете, у нас есть новая культура.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Знаете, где разрешено намного больше. Мы не защищаем наших детей так сильно, как когда-то. И я думаю, знаете, меня беспокоит, что сегодня дети могут видеть все, что угодно.

МС. СОВЕТ: Да, и они знают, что не защищены.Верно. Это…

DR. ТАТАР: Право, право, право. И…

МС. TIPPETT: Я имею в виду, вот что вы написали: «Эта жестокость, которую мы предлагаем детям сегодня, более беспощадна, чем когда-то. А тени редко изгоняются комическим рельефом. Вместо историй о детях, которым трудно вырасти, у нас есть истории о детях, которым приходится бороться за выживание ». Но я думаю, что это реальность, о которой знают даже дети.

DR. ТАТАР: Это так.И я должен сказать, что в ту минуту, когда вы переходите в протекционистский режим и говорите, вы знаете, нам нужно провести черту, и ничего не должно произойти, вы просто получите много возражений от людей, которые скажут: « О, вы знаете » , вы недостаточно доверяете детям. Они могут ориентироваться в этом. Кроме того, мы живем в жестоком мире, и поэтому дети должны знать это и все такое. Но кое-что из этого — я думаю, мы не очень задумывались над тем, чтобы выяснить, знаете ли, где эта линия? Где мы это рисуем? Какие обязанности у нас, взрослых? Но, как я уже сказал, я всегда чувствую себя некомфортно, и, может быть, поэтому мы не говорим об этом, потому что нам неудобно быть цензорами, редакторами или теми, кто говорит: о нет, о нет, это уже слишком.

МС. СОВЕТ: Знаете, я помню, как моему сыну, которому сейчас 14 лет, я думаю, ему было 12 или 13 лет, когда он читал Голодные игры и на самом деле просто вдыхал это. И я спросил его, о чем это? Я имею в виду, я слышал, как другие люди рассказывали мне, о чем это было. И первое слово, которое вышло из его уст, было о бедности. Знаешь, это не то слово, которое другие люди — я имею в виду, это не было о детях, которые борются.

DR. ТАТАР: О, это интересно.

МС. TIPPETT: Я имею в виду, что это было о детях, которые борются, но если эта книга заставляет его думать о бедности, хорошо.

DR. ТАТАР: Ах да, потому что Китнисс — вспомните, когда книга начинается, у нее кожа да кости.

МС. TIPPETT: Ага.

DR. ТАТАР: А она, знаете, живет в Панеме, стране хлеба, где нет еды. И она, знаете ли, становится этой необычной фигурой обманщика, которому приходится выжить во времена голода и проявить смекалку.

МС. TIPPETT: Итак, когда мы как бы подходим к завершению — я имею в виду, давайте поговорим о том, как вы только что упомянули, как бы это выглядело, чтобы стать более преднамеренным, более любопытным в первую очередь? И более целенаправленно о понимании того, как эти вещи формируют нас. И одна вещь, о которой, я думаю, вы написали очень интересно, это то, что вы уже были исследователем этих вещей. А потом у вас появились собственные дети. И вы писали об этом осознании, что «зона контакта, образованная чтением перед сном, была более сложной и неприятной, чем я предполагал.Что это добавило, что это добавило к твоему пониманию всего этого?

DR. ТАТАР: О, ну, я думаю, сначала я был потрясен, когда обнаружил, что эти истории не так уж невинны в культурном отношении. Но затем осознание того, что есть такая прекрасная возможность. Мы только что говорили о наших взрослых обязанностях. Есть такая прекрасная возможность ночью, когда все уляжется, когда уже тихо, рассказать эти истории. И, знаете, в каком-то смысле вернуться в собственное детство.Знаете, я всегда находил себя, просто вспоминая. О, как будто эти, знаете ли, связи устанавливались в моем мозгу. Вспоминая эти истории и то влияние, которое они на меня оказали. Так что в этом есть этот ностальгический элемент, наряду с образовательными и психологическими связями и всем остальным. Но потом дети используют эти истории, чтобы двигаться вперед, чтобы больше узнать о мире, чтобы стать взрослыми. Они получают образование.

Итак, вы знаете, вместе. И имея возможность иногда просто прочитать слова на странице и, знаете ли, вместе испытать красоту языка.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Но иногда, знаете, просто чтобы остановиться и что-то объяснить, импровизировать. Это похоже на гипертекст, в котором, вы знаете, вы нажимаете на слово, вы щелкаете, и вы двое говорите об этом. Или, как вы знаете, двигаться вместе с этой историей — временами импровизировать и создавать свою собственную историю — смеяться над этим, беспокоиться об этом, утешать. И это просто, знаете ли, я оглядываюсь назад и думаю, что это был, знаете ли, полезный опыт для моих детей.А потом просто, знаете, опьяняющий, но не всегда. Я имею в виду, я признаю, что были времена, когда я хотел одноминутную сказку на ночь.

МС. TIPPETT: Вы знаете, что это такое: «Снова, снова, снова!» «Нет, я устала».

DR. ТАТАР: И еще тот факт, что да, это рассказ перед сном. Это не усыпляет детей. Это часто их будит.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: И у них появляется второе дыхание.Так что, я думаю, это тоже здорово.

[ Музыка: «Hydra — BREAK MUSIC» Майкла Брука ]

МС. TIPPETT: В этот момент своей жизни я думаю о том, что меня больше всего подозрительно вызывает, может быть, что самое утешительное, о том, что будет долго и счастливо. В некотором смысле мне кажется, что это такой странный способ закончить истории, которые часто просто полны того, насколько мрачной, трудной, сложной и причудливой может быть и даже преувеличенной. И это даже не обязательно — может быть, я являюсь частью культуры Hunger Games .И я хочу научить своих детей, что все заканчивается долго и счастливо. И я слишком серьезно отношусь к этому?

DR. ТАТАР: Ну, нет, и К.С.Льюис рассказал нам о том, что это такое, о биении сердца, когда он слышит о счастливых временах. И я полагаю, вы знаете, что не все наши истории должны так заканчиваться. Там, вы знаете, может быть что-то смешанное. Думаю, для самых маленьких это просто отличный способ закончить историю.

МС. TIPPETT: Верно.

DR.ТАТАР: Потому что, знаете, нам как людям просто нужна надежда. Нам нужно знать, да, все может пойти лучше. И я не думаю, вы знаете, этот утопический момент в истории — я не думаю, что это неправильно, потому что в мире так много ужасных вещей. И поэтому вам приходится терпеть столько несчастий, чтобы продолжать идти — чтобы бороться, вы должны знать, что они есть — что все будет хорошо, даже если мы, конечно, знаем, что вы знаете, как Лили Томлин говорит нам, что мы все вместе.И никто из нас не выходит живым.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Именно поэтому я думаю, что нам нужно знать, да, это стоит того, потому что есть люди, которые придут после вас. И поэтому нам нужно знать, что если мы будем смелыми, если мы будем использовать свой ум, если мы будем стараться поступать правильно, — все будет хорошо. Даже если это всего лишь краткосрочная перспектива.

МС. TIPPETT: Совершенно верно. Все будет хорошо, а потом все начнется заново.

DR. ТАТАР: А потом опять станет плохо.

МС. TIPPETT: Ага. Я имею в виду то, что вы написали, что полезно для меня в этом контексте: вы также предположили, что, когда мы читаем детям, мы не читаем — у нас может быть опыт разговорного чтения. И мы не должны допустить, чтобы это закончилось долго и счастливо. То, что вы можете в некотором роде размышлять о таком разговоре, есть версия того, что вы снова оказались у костра, где все эти сказки начинались с людей, которые эти истории моргают.

DR. ТАТАР: Ага. К тому же вы никогда не узнаете, чем повернется эта история. Когда у вас были сцены у камина — держу пари, что кто-то рассказал историю, а потом был протест. Знаешь, это не должно закончиться.

МС. TIPPETT: Верно.

DR. ТАТАР: Или договор, или кто-то сказал, я собираюсь закончить это немного иначе. Итак, вы знаете, мы привносим в эти истории свои чувства. И вот тут-то отличный разговор.Это что-то вроде того, как будто вы собираетесь посмотреть отличный фильм. Вы знаете, что происходит? Вы знаете, фильм заканчивается, свет включается. Перед выходом все молчат несколько минут. И вдруг вы слышите разговоры. Все начинают говорить. И знаете, эту историю нужно переварить.

МС. TIPPETT: И в этих разговорах история продолжает разворачиваться, или она начинает вращаться по миру.

DR. ТАТАР: Держит, ага. Точно.

МС.TIPPETT: Я не проводил связи между рассказыванием историй у огня и Kindle как названием для нашего нового устройства для чтения — одного из наших новых устройств для чтения. Это новая.

DR. ТАТАР: Разве это не чудесно.

МС. СОВЕТ: Ну, я об этом не подумал. Это то, что они имели в виду, назвав его Kindle?

DR. ТАТАР: Думаю, я не знаю, сделали ли они это намеренно или это было просто работой подсознания.Но то, что когда они назвали это Kindle, меня уже удивило, но потом, когда выйдет новая версия Kindle Fire. А мой Kindle пришел в коробке с надписью «Жил-был-давно». Мне сказали, что новых в этой коробке нет. Но была даже волшебная пыль. Конечно, это была картонная коробка, и она не блестела. Но в «Однажды в сказке» были, знаете ли, какие-то маленькие блестящие элементы. Итак, новые медиа всегда утилизируют старые медиа таким увлекательным способом. И я думаю, что это просто свидетельство того факта, что у нас могут быть новые системы доставки, как говорят нам медиа-гуру, но истории все еще существуют.И они никуда не денутся.

Мы можем потерять кодекс. Надеюсь, мы этого никогда не потеряем. Книга — такое замечательное изобретение, что она прекрасна во многих отношениях. Но истории никуда не денутся.

[Аудиоклип: Игра престолов ]

OLD NAN (В ИГРЕ МАРГАРЕТ ДЖОН): Не слушай. Вороны все лжецы. Я знаю историю о вороне.

БРЭН СТАРК (ИСПОЛНИЛ ИЗААК ХЕМПСТИД-РАЙТ): Ненавижу ваши рассказы.

СТАРЫЙ НОМЕР: Я знаю историю о мальчике, который ненавидел сказки.Я мог бы рассказать вам о сире Дункане Высоком. Они всегда были твоими фаворитами.

BRAN STARK: Это были не мои любимые. Моими фаворитами были самые страшные.

СТАРЫЙ НОМЕР: О, мое милое летнее дитя, что ты знаешь о страхе? Страх перед зимой, когда снег падает на сотню футов глубиной. Страх — это долгая ночь, когда солнце годами прячется, а дети рождаются, живут и умирают во тьме. Это время страха, мой маленький лорд, когда Белые Ходоки шли через лес.Тысячи лет назад наступила ночь, продлившаяся целое поколение. Короли замерзли в своих замках, как пастухи в своих хижинах. И женщины скорее душили своих младенцев, чем видели, как они голодают, и плакали, и чувствовали, как слезы леденят по их щекам. Так тебе нравится такая история?

ТЕОН ГРЕЙДЖОЙ (АЛЬФИ АЛЛЕН): Что вы ему сейчас говорите?

OLD NAN: Только то, что маленький лорд хочет слышать.

[ Музыка: «Основное название» Рамина Джавади ]

МС.СОВЕТ: Это из современной взрослой сказки и сериала HBO «Игра престолов». Мария Татар — профессор германских языков и литературы Джона Л. Леба в Гарвардском университете, где она также возглавляет программу по фольклору и мифологии. Среди ее книг Очарованные охотники: Сила детских историй и Братья Гримм с комментариями .

[ Музыка: «Основное название» Рамина Джавади ]

МС. TIPPETT: Вы можете послушать еще раз и поделиться этим шоу с Марией Татар на onbeing.орг. Также теперь существует приложение On Being — найдите его в магазине iTunes, скачайте бесплатно и получайте еженедельный выпуск, как только он выйдет в эфир. В следующем году мы собираемся доработать и расширить приложение, и будем рады вашим предложениям. И вы всегда можете следить за всем, что мы делаем, через нашу еженедельную рассылку по электронной почте. Просто щелкните ссылку информационного бюллетеня на любой странице onbeing.org.

[ Музыка: «Треугольники» Риан Шихан ]

On Being — это Трент Гиллисс, Крис Хигл, Лили Перси, Мэрайя Хелгесон, Крис Джонс и Джошуа Рэй.

[Объявления]

Spellbound — осень 2015 | Журнал Denison

Спустя много лет книги с красивыми картинками стали появляться во многих новых местах, их читали многие новые люди. Его заклинание, казалось, было наложено издалека.

Открытие того, что сказки переживают современное возрождение, пришло к татарам на автобусе из Нью-Йорка. Татарка переходила улицу Манхэттена, когда перед ней прокатилась гигантская реклама драмы NBC «Гримм», которая дебютировала в 2011 году.(Однако этот сериал, своего рода мифологическая полицейская драма, имеет лишь слабую связь с оригинальными сказками Гримма.) «Это был один из тех моментов, когда вы осознали, что сказки совершили прорыв», — говорит Татар. И этот прорыв сделал невозможным угнаться за количеством новых перестановок в популярной культуре, появляющихся повсюду, от рекламы газированных напитков до Шрека. «Вы могли исправить это еще в 1980-х годах». Теперь, когда она выступает с речью, зрители предлагают много новых примеров переработанных сказок, чтобы добавить их к ее растущему списку.

Почему именно сейчас? Что в современной жизни вернуло нас к этим сказкам? На практическом уровне, говорит Татар, наше внимание меньше, и есть предвзятость в пользу более компактных и мелодраматических повествований, и эта тенденция заметна повсюду, от Buzzfeed до Twitter. «Люди все еще читают « Война и мир », — говорит Татар, — но в наши дни нам нравятся наши развлечения в меньших дозах, дозах, которые наносят удар. Я учил длинные романы. Я больше не буду «.

Но есть нечто большее в нашей культуре, которое, по мнению татар, движет этим возвратом к классике: технологическая революция.

«Промышленная революция вызвала беспорядки и изменения, но на это потребовались десятилетия, и это было совсем не то, с чем мы сталкиваемся сейчас. Вещи, которые когда-то были твердыми как скала, просто взорвались почти за одну ночь. Посмотри, что случилось с туристическими агентствами, книжными магазинами или журналистикой ». Как будто кому-то понадобились доказательства его снижения рыночной стоимости, местная газета The Boston Globe была продана (вместе с соседней Worcester Telegram & Gazette ) за 70 миллионов долларов в 2013 году, через два десятилетия после того, как была куплена за 1 доллар.1000000000. К тому же, по словам Татара, новости Интернета и кабельного телевидения теперь предлагают более полную картину опасностей в мире. По словам Татарина, такие вещи заставляют наши коллективные нервы напрягаться.

Возвращение к сказкам — естественный ответ на нашу коллективную культурную тревогу по поводу будущего, говорит она, потому что они позволяют нам использовать своих злодеев в качестве доверенных лиц для всех видов реальных ужасов и угроз. «Мы используем истории не только для утешения и утешения, но и для того, чтобы исследовать тьму и дать тело этим тревогам», — говорит она.«Эти монстры — наши собственные темные двойники — все те страшные вещи, о которых нам нужно говорить».

Но больше всего, по ее словам, истории борются со скоростью технической революции. «Рассказывание историй тормозит нас», — говорит Татар. «Это противодействие скорости». Культура стала одноразовой; все кажется эфемерным и без тяги.

А классические сказки? Те истории, которые сотнями лет оттачивались в толпе у камина, которые, вероятно, предложат аудитории самые лучшие сюжеты и выкрикивают слабые повествования? Это не обычные сказки — это то, что татарский коллега по Гарварду и суперзвезда биолог Э.О. Уилсон утверждает, что человеческий фактор является фундаментальным. Как вид, у нас было преимущество разводить костры, и мы сидели вокруг этих костров, рассказывая истории и создавая своего рода социальный интеллект, который стал определять человечество. И в эпоху беспилотных автомобилей и бионических имплантатов мы хотим вернуться к этим формирующим человеческим историям, чтобы напомнить себе о том, что делает нас людьми.

«Это опыт, который больше не ограничивается географией», — говорит Татар. Сказки принадлежат к мировой культуре рассказывания историй.Они образуют почти универсальный канон, в котором каждая культура добавляет свои особые ингредиенты и ароматы в котел истории. Обманщик Ананси заново изобретает себя в Соединенных Штатах; Золушка чувствует себя как дома почти во всех культурах; а Красная Шапочка бродит по лесам, равнинам и пустыням.

Так эти истории? Они прилипают.

Ужас и красота

Яркая аномалия вырисовывается из биографических данных Марии Татар, чьи 10 научных книг и множество статей в остальном демонстрируют приятную последовательность.В ее произведениях сказки и детская литература: братья Гримм, Синяя Борода, Ганс Христиан Андерсен. Даже ее первая книга 1978 года о месмеризме и литературе носит заколдованное название: Spellbound.

Но в 1995 году татарин, профессор германских языков и литератур Леба, опубликовал безумное исключение из этого правила, раскопавшись в сенсационном материале для взрослых с заглавной буквы А. Люстморд: Сексуальное убийство в Веймарской Германии исследует мстительная изнанка немецкого национального характера 1920-х годов.Этот Zeitgeist проявился как в зловещих преступлениях (таких как убийства-изнасилования, хронология которых не всегда была ясна), так и в мощных, тревожных картинах Джорджа Гроса и Отто Дикса, которые иногда «подписывали» свои работы с кроваво-красный отпечаток руки — а также в фильмах Фрица Ланга, в пьесах и романах Фрэнка Ведекинда, Германа Гессе и Альфреда Дёблина. Десять лет спустя аналогичные первобытные чувства, менее изученные и контролируемые, способствовали разжиганию организованной жестокости нацистов.

Дочь венгерских эмигрантов, Татарка, с детства увлекалась немецкой культурой и Холокостом. «Мои родители приехали из Европы, и Европа была местом, которое означало поистине глубокий ужас», — говорит она. «Я вырос в тени Холокоста. В 1950-е годы появлялось много чего вроде дневника Анны Франк, а в газетах появлялись сообщения о зверствах нацистов ».

Молодой татарин также тяготел к сказкам братьев Гримм — вызывающих приключения, гламур и добродетель, но также кипящих насилием, садизмом, местью и ужасными наказаниями, где тевтонская «темная сторона» символически выражалась.Она хотела понять, как культура, породившая эти соблазнительные истории и восхитительную красоту Бетховена, Вагнера и Гете, могла также вспыхнуть геноцидом.

«Насилие может быть мостом, соединяющим немецкий фольклор и Холокост», — размышляет Татар. «В сказках есть та же жестокость и чудовищность: есть что-то действительно первобытное в том, что происходит в этих историях — и в этих веймарских художниках. Что меня восхищает в веймарских художниках, так это то, что они столкнулись с тем, что находится внутри.Сказки также сталкиваются с фактами жизни: нет ничего священного или табу. Между тем они сияют красотой. Я работаю на удивительно захватывающем перекрестке красоты и ужаса ».

Страсть татарки к братьям Гримм и Анне Франк осталась с ней, но в Принстоне в конце 1960-х она обнаружила, что оба были запрещены на уровне выпускников. «Гримм были запрещены, потому что сказки не считались достойными внимания ученых, — объясняет она, — а изучение Холокоста было табу, потому что это вызывало слишком много опасений по поводу статуса немецкой культуры в академии.

Она обратила свое внимание на немецкую литературу девятнадцатого и двадцатого веков, изучая романтизм и веймарскую культуру. В 1971 году она получила докторскую степень, написав диссертацию о Готтильфе Генрихе фон Шуберте (1780-1860), немецком философе-романтике, который исследовал «темную сторону природы», как объясняет Татар, — такие темы, как животный магнетизм, бессознательное и сны. . «Его можно назвать предшественником Фрейда», — говорит она. «Я не хотел изучать только хорошее, истинное и прекрасное — к чему меня побуждали многие из моих наставников в аспирантуре, — а хотел исследовать человеческие патологии и то, что приводит к таким событиям, как Холокост.

Со временем Татарка нашла свое научное призвание: с 1970-х годов она сосредоточилась на сказках. Ее книги включают аннотированные издания того, что она называет «классикой» (в том числе «Красная шапочка», «Красавица и чудовище», «Гензель и Гретель») и сказок, собранных Гриммами, исследованиями Синей Бороды и новое издание рассказов Ганса Христиана Андерсена (только что издано WW Norton, с переводами с датского языка в сотрудничестве с Джули К. Аллен, доктором философии ’05).«Это поле переместилось с периферии в центр событий», — поясняет Татар. «Подобно женским исследованиям, этническим исследованиям или кинематографическим исследованиям, изучение детства, его литературной и материальной культуры приобрело академическую легитимность».

Татарский начал с архивной работы, которая нашла свое отражение в The Hard Facts of the Grimms ’Fairy Tales (1987) , , где исследуются резкие темы, такие как« убийство, нанесение увечий, каннибализм, детоубийство и инцест ». Совсем недавно она перешла к интерпретационным и эмпирическим исследованиям, которые исследуют эффекты повествований.«Ее междисциплинарность включала психологию и психоанализ наряду с историей и теорией литературы», — говорит Портер, профессор средневековой латыни Ян Циолковски, директор исследовательской библиотеки и коллекции университета Думбартон-Окс, который работал с Татаром в комитете по ученым степеням в области фольклора и мифологии. «Мария оставила все более глубокий след в области сказок, которая лежит на одном из тех слишком редких пересечений между широкой публикой и учеными. Ее элегантно написанные книги соответствуют высочайшим академическим стандартам, оставаясь при этом доступными для исчезающих видов, известных как обычный читатель.

В прошлом учебном году Татарка была научным сотрудником Рэдклиффского института перспективных исследований, взяв творческий отпуск из-за преподавательской деятельности. (Она также работала деканом гуманитарного факультета факультета искусств и наук с 2003 по 2006 год.) В Рэдклиффе она реализовала свой новый книжный проект «Очарованные охотники: трансформирующая сила детского чтения», расширив ее фокус с фольклора на общая тема детских рассказов.

«Очарованные охотники» — фраза Набокова, — поясняет она.«У этого есть преимущество, поскольку на одном уровне это относится к Гумберту Гумберту и его поискам Лолиты. Но это также определяет нас как читателей Лолиты — читателей, которые ищут и исследуют, пока мы попадаем под влияние языка Набокова и его переделки «Красавицы и чудовища». Не случайно многие детские книги начинаются со скучающих детей, таких как Алиса на берегу реки читает книгу и кивает. Как перейти от скуки к любопытству — как оживить ребенка? Мой ответ таков: используя шокирующую ценность красоты и ужаса, создавая толчки и мерцания, которые щелкают переключателем в уме.”

Сказки возникли из устной традиции; они передавались из поколения в поколение пересказами задолго до того, как были начерчены на бумаге; Якоб и Вильгельм Гримм были ранними фольклористами. «Сказки никогда не должны считаться священными текстами», — говорит Татарин. «Они существовали в тысячах версий; не было ни одной «Красной шапочки».

Взрослые рассказывали эти истории перед аудиторией из разных поколений, и обычно рассказчик раскладывал сказки в ритме работы. «У нас есть рисунки и картины из Франции семнадцатого века, на которых у камина изображены люди, рассказывающие историю, в то время как другие заботятся о детях, ремонтируют инструменты или ремонтируют одежду», — говорит Татар.«У тебя всегда есть этот огонь. Это общественная ситуация, когда люди тоже получают тепло и утешение от рассказов. Огонь напоминает нам о «зажигательной силе» сказок, их способности возбуждать воображение и обеспечивать свет в темноте. И с огнем у вас также есть эти тени, где могут скрываться ужасные вещи. В сказках есть не только этот волшебный сверкающий блеск, но и мрачная, ужасающая сторона, которая воплощает в себе наши самые глубокие тревоги и страхи ».

Сама история, полагает Татар, может быть менее важной, чем обмены, которые она стимулирует.«В рассказе всегда есть прерывания — шипение и свист, аплодисменты и аплодисменты», — говорит она, ссылаясь на отчеты фольклористов. «Сказка« сгущается »аудиторией до тех пор, пока не становится своего рода коллективным продуктом. Когда мы читаем детям, мы должны использовать это творческое измерение и рассказывать историю по мере ее развития. Проведите что-то вроде разговорного чтения и не позволяйте ему заканчиваться словами: «Они жили долго и счастливо». Вы хотите, чтобы история стала чем-то большим, чем талисман или мантра — она ​​должна продолжать менять форму и находить отклик по-новому. .

«Подумайте о том, как вы читали в детстве», — продолжает она. «Есть постоянные прозрения. Это интеллектуальный процесс, но он также в некотором роде задействует тело — вы читаете позвоночником, у вас есть соматическая реакция ». Она цитирует Грэма Грина: «Что мы сегодня получаем от чтения, чтобы сравняться с волнением и откровением в те первые четырнадцать лет?» Молодежь жаждет таких открытий. «Они ищут просветления», — заявляет Татар. «Они хотят знать о взрослых вещах.Взрослые тихо говорят об убийствах, насилии и смерти, потому что хотят защитить детей. Но детям дико любопытно, что скрывают от них взрослые. Взрослые читают с критическим, рефлексивным, отстраненным умом — это сложный опыт, — но дети просто погружаются прямо в себя и отождествляют себя с персонажами. Может быть, это то, что повышает наш уровень беспокойства по поводу того, что мы им читаем ».

Иллюстрация А.Х. Ватсона к Золушка

Возьмите «Синюю Бороду», сагу о серийном убийце, который убил шесть жен, прежде чем получил свою возмездие.История заставляет читателей трепетать за седьмую жену и болеть за нее, чтобы как-то перехитрить злодея. «Синяя Борода» — это брачная сказка, а не сказка для детей », — объясняет Татар. «Хотя, возможно, это поучительная история для молодых женщин, вступающих в брак по договоренности!»

Тем не менее, эта европейская сказка произвела сильное впечатление на ребенка афроамериканского происхождения, писателя Ричарда Райта, который слышал, как «цветная школьная учительница» по имени Элла читала ему ее. «Я жаждал острого, пугающего, захватывающего дух, почти болезненного возбуждения, которое доставила мне эта история», — вспоминал Райт в Black Boy, своей автобиографии 1945 года . «Он слышит эту историю, и он преображается», — говорит Татар. «Он хотел прочитать каждый роман, который попадался ему в руки. «Я горел желанием узнать значение каждого слова, — сказал он, — потому что это были ворота в запретную и очаровательную страну».

Действительно. Книга Татара « Тайны за дверью: История Синей Бороды и его жен» ( 2004) начинается со слов «Магия случается на пороге запретного». Вспомните, что Синяя Борода дал своей седьмой жене ключи от всех комнат в своем особняке, но запретил ей открывать одну удаленную комнату — что, конечно же, она делает, когда его нет, и таким образом обнаруживает трупы своих бывших супругов.Сказки начинались как истории для взрослых, и они раскрывают именно те скрытые аспекты взрослой жизни (особенно семейной), которые так интригуют детей, говорит Татар. Сказки стали способом разбить праздник взрослых. Когда рассказы «перекочевали из очага в детскую, они потеряли часть своей похабщины и насилия», считает она, но Гримм больше беспокоила цензура секса, чем насилие, и даже думали, что насилие может напугать детей и заставить их вести себя хорошо. Тем не менее сказки связаны с грубыми, фундаментальными эмоциями: «Они похожи на миниатюрные мифы.

Откройте для себя отголоски древнегреческого дома Атрея в сказке «Можжевельник», записанной Гриммами. «Он наполнен подлыми делами», — говорит Татар. «Мачеха нарезает пасынка и подает его в тушеное мясо его отцу, который объявляет блюдо вкусным. Его сестра трогательно закапывает кости мальчика под можжевельником и поливает дерево слезами. Мальчик перерождается в прекрасную поющую птицу, а затем снова становится мальчиком ».

Мерзость, как мать, расчленяющая ребенка, иногда принимает в сказках сюрреалистическое или почти юмористическое измерение.(В таких историях, как «Золушка», Гриммы заменили злых матерей на и матерей, чтобы защитить образ материнства: «Вы можете увидеть это в рукописях для разных версий сказки», — говорит Татар.) это абсурдное насилие », — утверждает она. В конце одного из рассказов герой объявляет, что всем будут отрублены головы. (Действительно, одна из татарских книг — Отрубить им головы! ) Синяя Борода убивает не одну или две, а шесть жен.В «Белоснежке» мачеха танцует до смерти в раскаленных железных туфлях. Другая мачеха умирает, когда ей на голову падает жернов, а главному герою романа Ганса Христиана Андерсена «Красные башмаки» отрезают ноги. В одной из версий «Золушки» голуби выклевывают глаза злым сводным сестрам.

Эти увечья могут развеять детские страхи. «Дети очень беспокоятся о своей физической целостности, — говорит Татар. «Они беспокоятся о потерях на самых разных уровнях. Психологи правы, подчеркивая терапевтическую ценность сказок и то, как они разыгрывают страхи и преодолевают их в символических терминах.Сказки переходят в сослагательное наклонение: «Давным-давно» означает, что это ненастоящее, и что вы можете посмеяться над этим в лицензированной форме выпуска ».

В детстве Татарка пережила глубокий читательский опыт. Татарка, третья из четырех детей в венгерской семье, приехавшей в США в 1952 году (ее отец был офтальмологом, а мать — домохозяйкой), выросла в Хайленд-Парке, недалеко от Чикаго, в трехъязычной семье ( ее родители тоже говорили по-немецки). Сама она читает по-латыни и по-датски, помимо немецкого говорит по-французски.

Их дом находился всего в двух кварталах от «необыкновенной библиотеки». Татарин хорошо помнит момент, когда в девять лет «я глубоко вздохнул и переступил порог во взрослую секцию — тогда были строгие границы. Я свернулась калачиком с этой книгой датских сказок — из фольклорного сборника, без иллюстраций. Пришел мой старший брат и сказал, что меня туда не пускают. Больше всего я ценил книгу Сказки Гримм — на немецком языке. Я не могла читать слов, но моя старшая сестра рассказывала мне истории.”

Она изучала немецкий язык в Университете Денисон в Огайо, проведя первый год обучения в Мюнхене; Позже она прожила год в Берлине. Татарка провела всю свою карьеру в Гарварде, поступив на факультет в 1971 году, только что окончив докторскую в Принстоне; она получила должность в 1978 году. (Ее дочь Лорен окончила Гарвард в 2006 году, а ее сын Дэниел учится на старших курсах колледжа.)

Татарская концепция «силы зажигания» говорит о том, как эти сказки могут пробудить читателя. воображение и, как и в случае с Ричардом Райтом, стимулировать желание ребенка читать.Сама она, выросшая на трех языках, имеет мощный отклик на письменное слово, в котором она находит «монументальную стабильность и захватывающую изменчивость». Она вспоминает «Удар!» в Кот в шляпе — сигнал к маниакальному безумию, «логическому безумию», к которому доктор Сьюз стремился в этой книге. «Слова всегда казались мне [волшебными] палочками, — говорит она, — и они открывают двери в новые миры, в которых возможно все — говорящие кролики, фантомные будки, ковры-самолеты».Я начинал со специализации по математике; перспектива бесконечных перестановок и комбинаций всегда опьяняла ».

Она называет чтение в высшей степени творческим занятием: «Слова на странице дают вам инструкции для воображения новых миров, но не с шквалом описательных деталей, а с запасными подсказками, которые даже в своей пленочной и непрочной форме создают законченные образы». Она вспоминает описание Набокова того, как автор строит карточный домик, который в сознании читателя становится замком из стекла и стали, частью прочного и прочного мира.

Исследования татарки начались с обращения к насилию и ужасу, но, по ее словам, «я открыла для себя красоту». Переломный момент наступил во время книжного тура, когда она рассказывала читателям библиотеки о The Hard Facts of the Fairy Tales. «Я хотела поговорить о происхождении историй, их эволюции и их культурном значении», — вспоминает она. «Но люди продолжали возвращаться ко мне с описанием своего очарования историями и того, насколько они прекрасны. Они хотели узнать больше о магии историй, глубокой мелодраме и страсти — они были почти оперены.Это вдохновило меня вернуться к чтению историй на интуитивном уровне — это было почти как воссоединение с детством, как вы читали в детстве ».

Рассмотрим заклинание «Новые одежды императора», в котором Ганс Христиан Андерсен описывает волшебные одежды императора: «изысканные, как паутина», по рисунку и рисунку. «Волшебная одежда берет верх, — говорит Татар, — хотя ее нельзя увидеть». Сказки остаются на поверхности. «Красота всегда представлена ​​совершенно абстрактно, — говорит Татар.«В описании принцессы все, что вы получаете, — это свет и блеск, ослепление, сияние, золотые платья и серебряные туфли. Вы никогда не получите описания ее лица. Вы должны использовать силу своего воображения ».

Затем идет анимационный фильм Диснея, который раскрывает все детали и передает точное изображение принцессы. Большинство студентов популярных курсов татарского бакалавриата, таких как «Сказки, детская литература и строительство детства», знают эти истории по версиям Диснея, и поэтому с удивлением узнают, например, что в оригинале Андерсена «Русалочка» умирает в конце.Татар объясняет: «Дисней превращает историю Андерсена — в прямом и переносном смысле — в мультяшную версию самого себя».

Тем не менее, фильм Диснея — это просто еще одна версия, еще один пересказ повествования, которое уже существует в бесчисленных вариациях. И Татар сразу же отмечает, что без Диснея у нас не могло бы быть этих историй. «У фильма есть способ мгновенно увлечь вас», — говорит она. «Есть интенсивность, есть мелодрама, и вы тесно отождествляете себя с персонажами. Голливуд овладел искусством популярной эстетики, убедив нас в значительной степени увлечься экранной фантастикой.Да, есть повод для беспокойства, потому что в кино гораздо легче попасть, чем в книги. Но фильмы Диснея [сохранили] сказки живыми. Наряду с версией Disney будут изданы 15 различных печатных изданий «Красавицы и чудовища» для разных уровней читателей.

«Конкуренция между СМИ — не всегда плохо», — продолжает она, указывая на то, что красивые иллюстрации, которые так часто сопровождали печатные сказки, равносильны «второму тексту». «Я стараюсь не относиться к книге слишком романтично или ностальгически», — говорит она.«СМИ интересным образом подпитывают друг друга; печатное слово, устное повествование, кино и телевидение взаимодействуют друг с другом, встроены друг в друга и вызывают новый интерес как к старым, так и к новым версиям старых историй ».

Иллюстрация Уорика Гобла из Можжевельник

Изменилась и сама аудитория. «Наши представления о детстве резко изменились за последние пару десятилетий», — говорит Татар. Она цитирует работу французского историка-социолога Филиппа Арьеса об «изобретении» детства в шестнадцатом и семнадцатом веках: в прежние времена детей сразу же призывали в рабочую силу, когда они были физически способны работать.В своей книге «Исчезновение детства» 1982 года медиа-аналитик Нил Постман утверждал, что разрыв в грамотности между взрослыми и детьми раньше позволял взрослым контролировать информацию и таким образом создавать двухуровневое общество; когда электронные СМИ лишили взрослых возможности контролировать информацию, взрослый и ребенок сошлись. «Сегодня можно утверждать, что мы возвращаемся к старой модели», — говорит Татар. «Благодаря контактам со средствами массовой информации в раннем возрасте дети имеют доступ к тому, что когда-то было знаниями взрослых — они знают то, чего мы не знали, пока мы не были подростками.Кажется, что дети хорошо разбираются в жизненных фактах. Тем не менее, они все еще инфантильны и зависят от родителей больше, чем когда-либо ».

В «Зачарованных охотниках» — проекте, над которым, по словам Татара, работает уже 10 лет, — она ​​исследует, как дети взаимодействуют с историями, и исследует, что происходит, когда дети мигрируют в миры, созданные с помощью различных средств массовой информации. Некоторые из ее идей родились из более чем 300 интервью с ее учениками о детских воспоминаниях об их опыте чтения — о том, как один ученик использовал фиолетовый мелок (менее удачно, чем Гарольд Крокетта Джонсона) на стене своей спальни, как другой (очень похожий на лебедя, Татарские заметки) сотни раз читал «Гадкого утенка» в подростковом возрасте, как третий отчаянно пытался развить телекинетические способности после прочтения «Матильды » Роальда Даля.Татарин восхищается тем, как студенты подходят к рассказам: студенты, например, «прочитают все романы о Гарри Поттере или все Хроники Нарнии за выходные, без особых усилий погружаясь в мир, который они строят из ничего, кроме черных отметин. белая страница ».

Семь книг Гарри Поттер , продано 325 миллионов экземпляров на более чем 60 языках, конечно же, представляют собой мировой мегахит детской литературы за последнее десятилетие.Татарский опирается на свой научный опыт, чтобы объяснить свой огромный успех. Автор J.K. Роулинг «пишет для детей, но никогда не записывает на », — говорит она. «[Роулинг] не уклоняется от великих экзистенциальных загадок: смерти и утраты, жестокости и сострадания, желания и депрессии. Подумайте об этих демонических дементорах, которые умеют лишать вас надежды — что может быть страшнее этого? Кроме того, «Роулинг передает магию в руки детей — они помазанники и назначенные», — говорит Татар.«Но это еще не все: Роулинг заявила, что книги не столько о добре и зле, сколько о власти, и Гарри Поттер получает шанс победить [главного злодея] Волан-де-Морта и захватить власть. Колдовство книг включает в себя нечто большее, чем волшебство и магию, потому что у ребенка есть шанс исправить ошибки ».

Помимо глубоких тем и борьбы за справедливость, «Роулинг опирается на богатые литературные традиции», — объясняет Татар. «Она является мастером бриколажа: историй переработки и объединения их воедино новыми яркими способами.Роулинг официально объявила, что ее любимым автором является Джейн Остин, но в книгах Гарри Поттер также много Диккенса и Даля, с изрядными дозами сказок и легенд о короле Артуре, книгами британской школы-интерната и загадками убийств . У нас есть все архетипические темы и персонажи детской литературы: жалкая сирота, токсичные приемные родители, ложные герои, помощники и жертвователи, подлость и месть ».

Обладая ошеломляющей популярностью, « Гарри Поттер создал глобальную культурную историю, которую будут разделять несколько поколений грамотных детей и взрослых», — говорит Татар.Действительно, одним из факторов успеха сериала является то, что рассказы нравятся как взрослым, так и более молодым читателям.

Детские книги, конечно же, в основном пишут взрослые, и многие исследования в области детской литературы также отражают взгляды взрослых. Психоаналитик Бруно Беттельхейм входит в число самых известных теоретиков сказок; его книга 1976 года Использование чар является классикой в ​​этой области. (Беттельхейм назвал попытку Гензеля и Гретель откусить от дома ведьмы «оральной жадностью.Потребовалось много времени, чтобы исчерпать интерпретации рахат-лукума, реального имени, которое К.С.Льюис использовал для вымышленного кондитерского изделия, столь приятного, что оно полностью порабощает Эдмунда Певенси в «Лев, колдунья и волшебный шкаф».

Но татарский пытается уйти от взрослой точки зрения на детскую литературу. («Психосексуальные чтения стали предсказуемыми», — говорит она.) «Я пытаюсь уловить, что происходит у ребенка , », — объясняет она. Это амбициозная цель, потому что сами дети не особенно разбираются в таких вопросах, а воспоминания взрослых полны искажений и идеализаций.Таким образом, Татарин также обращается непосредственно к литературным текстам, извлекая свои идеи из слов на странице, что, по общему признанию, является спекулятивным делом.

Такой подход заставил ее задуматься о магическом мышлении и о том, как рассказы учат детей тому, что для того, чтобы что-то делать, не нужны волшебные палочки — просто слова. Так называемая классика является классикой не просто так: у них мощный язык, и они используют не только блеск и сияние, но и готический мрак, чтобы увлечь детей рассказом и чтением. Чудеса, которые стремительно падают в этих повествованиях, заставляют читателей задуматься не только о мире художественной литературы, но и о мире, в котором они живут.

«Радикальная точка зрения состоит в том, что не имеет значения, какую историю читает ребенок», — продолжает она. «В некотором смысле детская литература — это криминальное чтиво: она мелодраматична. Джон Апдайк назвал сказки «телевидением и порнографией своего времени, осветляющим жизнь мусором дописьменных народов». Дети, которые читают, убегают не только от реальности, но и к возможности: они учатся ориентироваться в большом мире; они становятся более связанными и любопытными, заряжаются энергией от захватывающих чудес Нарнии, Оз или Неверленда.”

И бороться с более темными аспектами жизни. Влечение татарки к тому, что немцы называют «ночной стороной», восходит к началу ее научной деятельности. Она с некоторой забавой вспоминает, как давала статью о материалах о сексуальных убийствах, которые превратились в Lustmord , и слышала вопрос от немецкого ученого: «Почему всегда патологические?» У нее есть готовый ответ. «Это кажется намного более интересным, чем хорошее, истинное и прекрасное. Пытаться понять, почему что-то идет не так, мне кажется более продуктивным, чем просто сосредоточиться на том, что правильно.Несмотря на это, она не застрахована от прелести рахат-лукума и по-прежнему стремится, как и все мы, дети и взрослые, соблазниться красотой хорошо рассказанной истории.

Крейг А. Ламберт ’69, Ph.D. ’78, заместитель редактора этого журнала.

Как сказки побуждают детей думать больше и умнее

Возьмите историю, превратите ее в нечто большее, чем жизнь, добавьте немного волшебства, дайте ей кипеть несколько столетий — и готово! У вас есть сказка.Эти истории с их высоким коэффициентом странности — не столько о феях, сколько о монстрах и диких существах — преследуют наше коллективное культурное воображение. По своей сути сказки обманчиво просты: прозрачны на уровне сюжета, но также сложны, сложны и полны тайн, когда дело касается их более глубокого смысла.

В дописьменных культурах сказки были средством обработки травм, передачи мудрости предков и обсуждения культурных верований, ценностей и норм.Некоторые из этих историй заканчивались не словами «долго и счастливо», а вопросами: «Кто из этих трех братьев достоин принцессы? Тот, кто спас ее из леса? Тот, кто вдохнул в нее жизнь? Или тот, кто отвез ее домой? » Или же они призывали слушателей задуматься о хитростях и хитрости, ловушках и ловушках: «Как Джеку удалось украсть курицу Гиганта, несущую золотые яйца, его поющую арфу и все эти мешки с золотом?» Поднимая парадоксы и устраивая состязания грубой силы против ума, эти рассказы о дилеммах и рассказы об обманщиках давали пищу для размышлений, помешивая суп, ремонтируя инструменты или прядя пряжу.

В последнее время мы меньше инвестируем в сложные волшебные сказки, чем в их социальные сообщения. Наша «Красная Шапочка» стала простой и понятной историей о «чужой опасности». «Красавица и чудовище» и «Золушка» напоминают нам, что внутренняя красота и характер важнее внешнего вида и обстоятельств. Многие из наших сказок для детей сегодня заканчиваются остротой, разработанной для создания моральных басен о конкретных ценностях, а не повествований, побуждающих нас думать о том, как избежать наихудших возможных сценариев и представить, что могло бы быть, должно быть или могло бы быть. быть.«Красная Шапочка пообещала своей матери, что никогда больше не сбивается с пути», — это что-то вроде остановки разговора. Насколько лучше изучить историю с девушкой в ​​красном, которая находит способы использовать слабости волка и перехитрить его.

[СВЯЗАННО: Руководство Brightly по чтению сказок с детьми]

Тем не менее, похоже, что многие современные сказки предпочитают рассказывать в рассказах об опасности отклонения от установленного пути, в прямом и переносном смысле, даже если мы живем в культуре, которая поощряет всех нас раскрашивать вне рамок, мыслить нестандартно и принимать риски.Филип Пуллман, писатель, приверженный силе фантастических миров и сказок, говорит нам, что хороший рассказ никогда не должен вызывать у читателей замыслов: «Ты не должен» может дотянуться до головы, но требуется «Однажды давным-давно», чтобы достичь сердца ». Сказки должны начинать разговор, а не заканчивать его. Они должны заставить нас больше думать и больше думать о предпосылках, которые в первую очередь побудили нас обратить на них внимание.

Теперь, после великой миграции устного рассказывания историй из общего очага в детскую, когда фольклор и мифы были перепрофилированы как чтение перед сном, сказки снова начинают увлекать нас.Мультипоколенческие, а также мультикультурные сказки заставляют нас говорить так же, как заголовки делают свою культурную работу сегодня. «Нам нужны истории, чтобы жить», — говорит нам Джоан Дидион, но они также нужны нам, чтобы представить себе опасности и возможности и стать мечтателями и изобретателями, философами и поэтами, а также, да, инженерами и новаторами.

Таким образом, становится все более логичным, что Эйнштейн в нескольких разговорах, о которых сообщалось, которые могут быть апокрифическими, но тем не менее звучат правдоподобно, сказал родителям: «Если вы хотите, чтобы ваши дети были умными, читайте им сказки.Если вы хотите, чтобы они были очень умными, читайте им еще сказки ».

Project MUSE — Классические сказки изд. автор: Мария Татар (обзор)

Классические сказки под редакцией Марии Татар, уже почти два десятилетия являются основным продуктом в классе сказок. Первое издание, опубликованное в 1999 году, использовалось в аспирантуре и бакалавриате в качестве вводного текста в эту область, и, несмотря на публикацию в последние годы нескольких прекрасных справочников по сказкам, текст на татарском языке остается популярным педагогическим текстом.Долгожданное второе издание The Classic Fairy Tales не разочаровывает. Татарский обновил и расширил текст, сохранив при этом большую часть структуры и содержания, которые сделали первое издание таким полезным.

Книга состоит из введения, основных сказочных текстов, сопровождаемых краткими вступлениями, множества второстепенных критических текстов и избранной библиографии. Введение чрезвычайно читабельно и информативно. Татарский переплетает цитаты из произведений К.С. Льюиса, Нила Геймана, Владимира Набокова, Клода Леви Стросс и Анжелы Картер в своей прозе, создав «калейдоскопический» взгляд на сказку, который включает в себя «искрящуюся красоту, строгую форму и визуальную мощь» (xii). Трансформация и адаптация представляют собой сквозную линию, поскольку татарин снова и снова подчеркивает разнообразие и разнообразие сказок. Писая против формирования канона или стремления к «чистой» сказке, Татарин вместо этого отмечает, что

благоговение, которое некоторые читатели испытывают к сказкам, мистифицирует эти истории, заставляя их казаться источником трансцендентной духовной истины и авторитета.Подобная мистификация способствует непринужденному отношению и скрывает тот факт, что сказки постоянно меняют форму, бесконечно адаптируются, поскольку они превращаются в разные версии самих себя в зависимости от культурного окружения.

(xvi)

Умело объясняя и переплетая устные, литературные и средства массовой информации средства создания сказок, татарин восхищается «изумительным беспорядком сказочных сетей», признавая недостатки традиционной методологии классификации при рассмотрении адаптации и исследования вопросы каталогизации, истории и подлинности, на которые нет простых ответов (xxiii).

«Тексты Классические сказки » — это 347 страниц, самая длинная часть книги и значительное расширение по сравнению с предыдущим изданием. Восхитительно, что татарский предваряет эти основные тексты стихотворением Нила Геймана «Инструкции» (2001), пьесой, в которой используются мотивы из широкого спектра историй и закладывает основу для следующего тщательно подобранного сборника. Сказки, различающиеся по форме и стилю, взяты из устных и литературных источников. Хотя выбранные тексты в основном относятся к западноевропейским, есть также сказки из Китая, Египта, Японии, России и других стран, которые реже встречаются.Структура очень похожа на структуру первого издания Классические сказки — рассказы сгруппированы по разделам, каждому из которых предшествует краткое введение. Большинство разделов имеют известные сказочные названия; есть разделы «Красная шапочка», «Красавица и чудовище», «Белоснежка», «Спящая красавица», «Золушка» и «Синяя борода». Раздел «Спящая красавица» — новое и долгожданное дополнение к этому тому, в то время как другие содержат пересмотренные вступления и расширенный выбор историй.Раздел, ранее называвшийся «Гензель и Гретель», был переименован в «Обманщики». Этот выбор немного сбивает с толку, поскольку это единственный раздел, названный по мотивам или типу персонажа, но он позволяет использовать более широкий диапазон историй под своим заголовком. Два оставшихся раздела названы в честь авторов: Ганса Христиана Андерсена и Оскара Уайльда. Подборка рассказов Уайльда осталась неизменной по сравнению с первым изданием, но раздел Андерсена теперь включает две дополнительные сказки: «Новая одежда императора» и «Соловей».»Подавляющее большинство первичных текстов относятся к периоду до двадцатого века, но по разделам разбросано несколько текстов двадцатого и двадцать первого веков, в том числе произведения Анджелы Картер, Анн Секстон и Габриэля Гарсиа Маркеса.

Критическая часть книги выбрана тщательно и содержит доступные фрагменты, демонстрирующие широту области изучения сказок.Многие фрагменты из последнего издания сохранились, в том числе работы Джека Зипса, Дональда Хаазе и самой Татарки.Важные новые произведения от Кристины Баччилега и …

Архив Марии Татарской —

Это эссе было моим последним проектом для Школы фольклора Картерхау и Фантастических ведьм в фольклоре и литературном курсе, проведенном Сарой Клето и Бриттани Уорман. Курс был чрезвычайно информативным и увлекательным, и это была прекрасная возможность поделиться идеями с единомышленниками. Я настоятельно рекомендую следить за их будущими курсами.

Благодарим Сару и Бретани за представление теории о том, что принцесса в сказке «Все виды меха» также может быть описана как ведьма.Это сильно перекликалось с моим собственным анализом истории, поэтому я решил исследовать этот вопрос дальше в своем последнем проекте.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СОДЕРЖИТ ССЫЛКИ НА ПОТЕНЦИАЛЬНО ВЫЗЫВАЮЩИЕ ТЕМЫ (ИНСТРУМЕНТ / ИЗНАСИЛЕНИЕ / ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЕ / ЗАЯВЛЕНИЕ)

В детстве моя шкатулка для переодевания создавалась исключительно для того, чтобы превратить меня в две вещи: принцессу или ведьму. Эти два маскарада никогда не могли сосуществовать. Принцесса была тем, кем я хотел быть, когда вырасту; красивая, восхищенная, любезная (и, надеюсь, с красивым принцем рядом!) Я планировала свою собственную историю о Золушке, будучи уверенной, что однажды я оставлю свое приземленное детство позади и шагну в мир бала.С другой стороны, костюм ведьмы разрешалось носить только на Хэллоуин. Единственное время года, в котором нет места хорошему; когда царят тьма и магия и могут случиться невозможные вещи. Когда я мог забыть конец своей сказки и представить себя хитрой, могущественной женщиной, которую боялись, а не обожали.

Принцесса и ведьма — привлекательные персонажи, но по разным причинам. В своей статье «Принцесса и ведьма» Кэт Ховард отмечает, что в детстве она отождествляла себя с принцессой, потому что хотела быть «девочкой в ​​центре истории».Теперь, став взрослой, Кэт размышляет о том, что вместо этого она «хочет (а) быть ведьмой», потому что ведьмы обладают всей властью. Они сочиняют истории и знают все секреты, такие как «из какой чашки не пить» и «расскажут вам, но только если вы заслуживаете знать». Подтверждая это, Кей Тернер пишет, что ведьмы «необычно склонны к свободе воли». и «кажется, тайно находит удовольствие в одиночестве в этих коттеджах глубоко в лесу». В отличие от принцессы, которая позволяет истории вращаться вокруг нее, ведьма сама принимает решения.

Однако некоторым сказочным принцессам удается успешно перенять оба набора черт характера и быть воплощением принцессы и ведьмы. Они демонстрируют свободу воли и магические способности, в то же время оставаясь в центре истории и не отказываясь от своего королевского наследия. Один из примеров такой принцессы можно найти в сказке «Все виды меха» (или «Allerleirauh» на немецком языке), которую собрали братья Гримм.

Аллерлейрау Артура Рэкхема. Изображение в общественном достоянии — источник

«Все виды меха» — сказка, о которой часто забывают, главным образом потому, что она включает тяжелые темы инцеста и жестокого обращения.Короче говоря, главный герой, принцесса, решает бежать из своего дома, когда ее отец решительно заявляет о своем намерении жениться на ней, и «больше нет надежды изменить [его] мнение». Она маскируется под пушистое животное и получает работа на дворцовой кухне. Она ухаживает за королем дворца и в конце истории выходит за него замуж. Однако, как и ее отец, он далеко не добрый и даже доходит до физического насилия в некоторых версиях. Кроме того, в некоторых версиях также не проводится различие между отцом All Kinds of Fur и новым королем, за которого она выходит замуж, оставляя читателям решать, сбежала ли она на самом деле или нет.

Если оставить в стороне противоречивые отношения, нельзя отрицать, что All Kinds of Fur не типичная принцесса. Она доказывает, что способна управлять своей судьбой, когда решает сбежать от отца, и приготовления, которые она делает для этого, также весьма похожи на ведьму. Ей удается собрать «в двух словах» «три платья от солнца, луны и звезд», чтобы взять с собой. В The Annotated Brothers Grimm Мария Татар отмечает, что «три платья связаны с небесными телами… и указывают на связь с небесами, а также с существами на земле.- Короче говоря, она не только волшебным образом хранит свою одежду; сама одежда также связывает ее с традиционно магическими и природными сущностями. Вещи, которые больше принадлежат царству ведьмы, чем принцессы. Последний предмет одежды All Kinds of Fur — это «плащ из всех видов меха», который она попросила сшить своему отцу, взяв мех со всех животных в королевстве. Она надела плащ и «почернела свои руки и лицо копотью», показывая, что не боится быть некрасивой и грязной, что опять-таки очень похоже на ведьму.Ведьмы более уродливы, чем принцессы; в царском дворце можно найти несколько баба-яг. Татар говорит о плаще, что он «связывает ее с природой и с существами в лесу, где она находит убежище», и что его «грубая животная форма… маскирует духовную силу». Все виды меха — это больше, чем просто маскировка. Он превращает ее в странное мистическое существо, которому нет места в обществе. Нося его, она решила перестать быть принцессой и вместо этого доверить свою жизнь лесу, где она прячется.В мире сказок лес — владения ведьм. Она правит им, хорошо это или плохо, а те, кто подвергаются риску, подвергаются опасности. Но не все виды меха. Для нее лес — рай.

Иллюстрация к сказке Шарля Перро «Ослиная шкура» Гюстава Доре. Изображение в свободном доступе — источник

Помимо своего таинственного таланта скрывать бальные платья в двух словах, All Kinds of Fur также отлично готовит. Более того, она не боится использовать это умение, чтобы получить убежище. Она находит работу на королевской кухне, где готовит для короля суп, который настолько хорош, что повар обижается на нее за это.Они даже называют ее «ведьмой, мохнатое животное». Судя по ее ужасному внешнему виду и таинственным кулинарным способностям, окружающие не воспринимают ее иначе, как ведьму. Тем не менее, All Kinds of Fur не забыла о своем происхождении. Она использует небесные платья, чтобы тайно посещать балы и ухаживать за королем, а когда остается одна, спрашивает себя: «О, прекрасная принцесса, что с тобой станет?» Обе стороны ее жизни — это маскировка. Если дети предпочитают наряжаться принцессами и ведьмами, настоящая принцесса также выбирает наряды до тех пор, пока не решит, кем она на самом деле хочет быть.Ее предельное время в качестве пушистого существа, как выразилась Марина Уорнер в От зверя до блондинки , является «переходной стадией», которая «успешно скрывает ее» и дает ей время на восстановление после страданий, причиненных ей отцом.

Аллерлейрау Филиппа Грот Иоганна. Изображение в открытом доступе — источник

В конце истории, хотя и при резком вмешательстве нового короля, All Kinds of Fur снимает плащ и возвращается к роли принцессы. Лично я не могу не задаться вопросом, действительно ли это счастливый конец.В истинно ведьмовском стиле All Kinds of Fur, кажется, наслаждается анонимностью, будучи таинственным пушистым существом и создавая свою собственную судьбу. При каждой возможности раскрыть свою личность королю, она лжет и говорит: «Я ничего не знаю» о предметах, которые она волшебным образом спрятала в его супе. После третьего раза король «схватил плащ и сорвал его», и она «больше не могла прятаться», время ее исцеления подошло к жестокому, резкому концу, что не на ее условиях. Она, похоже, не желает отказываться от своей свободы, и новый король не намного лучше отца, от которого она изначально сбежала.У нее было агентство, чтобы сбежать, но теперь оно у нее отобрано.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СПОЙЛЕРЫ ДЛЯ РОБИНА МАККИНЛИ НОВАЯ DEERSKIN НИЖЕ

В романе « Оленья кожа » Робина МакКинли, пересказывающем «Ослиную шкуру» Шарля Перро, изображена не менее своеобразная, отважная принцесса. Как и все виды меха, Лиссар обладает сильными ведьмовскими чертами. Она изолирует себя от королевского двора, вместо этого предпочитая компанию своей собаки и пожилой женщины, которая учит ее садоводству.Придворные называют эту женщину «грязной, неотесанной старухой, какой-то старухой» и считают, что «с принцессой что-то не так», потому что она ведет себя не так, как, по их мнению, должна принцесса. Лиссар изгнан до такой степени, что, когда ее отец заявляет о своем желании жениться на ней, ее называют «дочерью-ведьмой» и обвиняют в том, что она околдовала его безумием, чтобы «опустошить его страну». У колдовского статуса Лиссара есть две стороны: безобидная реальность, это ее любовь к животным и растениям и ее невинная, робкая натура, которая изолирует ее от остальной части дворца, и то, как придворные воспринимают ее как тихую могущественную, «злую» и стремящуюся к падению своего королевства.Ни одна из сторон не подходит под образ сказочной принцессы.

Красивая обложка в мягкой обложке для Deerskin от Робина МакКинли. Изображение по источнику, добросовестное использование.

Как и все виды меха, Лиссар также демонстрирует свободу воли, убегая от своего отца. Однако ей есть еще много чего, от чего можно бежать после того, как он жестоко изнасиловал ее, и она терпит выкидыш в одиночестве в пустыне. Ее спасло вмешательство Лунной женщины, эфирного существа, которое стремится помочь тем, «кто хочет сделать выбор для себя, а не для окружающих.«Предыстория Лунной женщины похожа на предысторию Лиссара; она тоже была принцессой и отказала всем женихам из-за того, что они на самом деле не любили ее и только хотели, чтобы она получила королевство ее отца. Изнасилованная одним из женихов и отвергнутая отцом, она «сбежала на Луну и жила там одна со своей собакой». Убегая, и Лиссар, и Лунная женщина решили бросить вызов желаниям влиятельных людей вокруг них. и забрать свою жизнь за себя. Более того, оба находят убежище вне общества со своими собаками, а не с другими людьми.Лиссар отправляется в пустынные горы и леса, а Лунная женщина — на Луну. Эти одинокие, мистические места — миры ведьм; Луна особенно сильно связана с природой, магией и женской силой из-за своих циклов. Многие культуры по всему миру поклоняются богиням луны, таким как Селена и Луна в греческой и римской мифологии, китайская Чанъэ и другие варианты ее истории в азиатских странах. На протяжении всего романа Лиссар и Лунная женщина становятся синонимами. Люди вокруг Лиссара называют ее «Лунная женщина» и доверяют ей и ее собакам заботу о них.Ее волеизъявление ведет ее к новой жизни, где ее принимают, несмотря на то, что она имеет магический подтекст.

Лунная женщина дает Лиссару платье из оленьей шкуры, и по прибытии в новое королевство она называет себя «оленьей шкурой». Как и все виды меха, она тоже не боится использовать свои навыки, чтобы заработать кров и работу. Но вместо того, чтобы готовить, Лиссар владеет собаками. Она работает в королевском дворце, ухаживая за группой щенков, которые, как никто не верит, выживут без ее «дара» по уходу за ними.Тяга к животным — еще одна ведьмовская черта. На протяжении всей истории многих людей обвиняли в колдовстве просто за то, что они держали домашних животных. Идея заключалась в том, что они — фамильяры (духи в форме животных, которые помогают ведьмам с магическими задачами). Для Лиссара, хотя все считают ее дар странным, никто ее за это не критикует. Она по-прежнему аутсайдер, но потому, что она хочет быть, в отличие от суда ее отца, где ее отвергли из-за ее разногласий.

Аллерлейра Генри Джастисом Фордом.Изображение в открытом доступе — источник

Возвращение Лиссара к роли принцессы происходит постепенно. Оленья кожа дает ей время и анонимность, чтобы справиться с пережитой травмой. Когда для нее приходит время вернуть свою жизнь, эмоции, которые она скрывала, физически проявляются, и она становится полным воплощением ведьмы. Когда она в следующий раз видит своего отца, она не уклоняется от того, чтобы ответить на причиненную ей боль в ярком, кровавом зрелище. Это когда Лиссар наиболее похож на ведьму, собирая врожденную силу, чтобы, наконец, обратиться и изгнать воспоминания, с которыми она слишком боялась столкнуться.Это беспорядочный, тревожный процесс, наполненный огнем, кровью и криками, что соответствует ужасу, который она перенесла. Ее действия сродни проведению ритуала или произнесению заклинания. Ее кожа сочилась кровью, и она «коснулась руками сияющей красной лужи» и «подняла один палец и провела красную линию по щеке.« Ее руки »начали светиться», и ее собаки «прижимались к ней». она говорит, это не с робкой личностью принцессы, которой она когда-то была, но с голосом убеждения и силы, и ее слова подобны заклинанию; «Теперь я возвращаю тебе все, что ты мне дал: всю ярость и ужас, боль и ненависть, которые должны были быть любовью.«В колдовстве кровь — сильнодействующее вещество, потому что она связана с жизнью. Он также связан со страхом, болью, смертью и плодородием, что делает его неотъемлемым элементом существования каждого. Образцы крови Лиссара на полу позже «стали провозглашенными оракулом», показывая силу ее заявления и силу крови, которую она проливает.

Несмотря на веру людей в нее и ее связь с доброжелательной Лунной Женщиной, придворные отца Лиссара все еще считают ее «дикой женщиной» в стране, «без сомнения пропитанной колдовством.Им легче отстаивать свое недальновидное мнение о том, что Лиссар — ведьма и, следовательно, злой и неправильный по умолчанию, чем им принять правду ситуации: что их король — коварный, лживый насильник. .

К концу романа жизнь Лиссара может успешно охватить как принцессу, так и ведьму. Она находит терпеливого, не жестокого принца, который любит собак так же сильно, как и она, и говорит с ней «тихо и по-доброму, как он разговаривает с собакой, настолько напуганной, что она может быть жестокой в ​​своем страхе.В отличие от короля из «Всех видов меха», этот принц понимает природу Лиссара и ее прошлое, а вместе с тем понимает ее потребность в исцелении, прежде чем она сможет по-настоящему полюбить его. Ее возвращение к королевской семье является добровольным, а ее родство с доброжелательной Лунной женщиной дало ей одновременно волшебную и положительную репутацию. Лиссар прошел через лес, как физически, так и образно. Она использовала свои навыки и связь с природой, чтобы выжить, исцелить и восстановить свою жизнь на своих условиях.

Ведьма и принцесса всегда будут рядом, враждующие в детстве, давая нам выбор между созданием нашей истории или наблюдением за ней.Но, возможно, как демонстрируют «Все виды меха» и «Лиссар», это не должно быть настолько четким. Будь добрым. Будьте изящны. Наденьте бальное платье и танцуйте всю ночь напролет. Но также используйте свои навыки. Внесите свои изменения. Делай все по-своему. Дайте знать, что вы мудры и сильны, и никогда не уклоняетесь от поездки в лес в одиночку.

Источники

• Робин МакКинли, Deerskin (Нью-Йорк: Ace Books, 1993)
• Якоб и Вильгельм Гримм, «Все виды меха» (версия 1857 г.) в Аннотированные братья Гримм , изд.Мария Татар (Лондон: W. W. Norton & Company, 2012)
• Марина Уорнер, От зверя до блондинки: о сказках и их рассказчиках (Лондон: Винтаж, 1995)
• Джейкоб и Вильгельм Гримм, «Все виды меха» (версия 1812 года) в The Original Folk and Fairy Tales of the Brothers Grimm , ed. Джек Зайпс (Нью-Джерси: Princeton University Press, 2016)
• Шарль Перро, «Ослиная шкура» в Шарль Перро: Полные сказки , перевод Кристофера Беттса (Oxford: Oxford University Press, 2010)
• Кэт Ховард, «Принцесса и ведьма» в Fantasy Magazine
• Mackenzie Sage Wright, «Практика колдовства: что вы должны знать о магии крови» на Exemplore
• Кей Тернер, «Игра с огнем: преступление как истина в фрау Труд Гримм» в Transgressive Tales: Queering the Grimms , ed.Кей Тернер и Полин Гринхилл (Detroit: Wayne State University Press, 2012)

Amazon.ca: Татарский, Мария, Татарский, Мария, Татарский, Мария: Книги

Взрослые / старшие классы — Уровень содержания, комментариев и искусства в этом красиво оформленном томе поставит в тупик любого, кто утверждает, что сказки «предназначены только для детей». На татарском языке представлены свежие и привлекательные переводы 26 традиционных рассказов (в основном европейских), сопровождаемые увлекательными аннотациями, красиво размещенными на широких полях больших страниц.В ясной и доступной прозе она связывает сказки с их оригинальными устными традициями и культурными контекстами и обсуждает различные интерпретации, навязанные критиками с течением времени и с учетом философских и психологических точек зрения. Сотни высококачественных цветных репродукций иллюстраций того периода освещают и усиливают убедительные замечания Татарина о способности иллюстраторов влиять на историю и комментировать ее посредством визуальной интерпретации. Дополнительные разделы так же интересны, как и основной материал: биографии авторов, коллекционеров и иллюстраторов; вариантные тексты «Красной шапочки» и «Трех медведей»; иллюстрации Уолтера Крейна и Джорджа Крукшенка; и обширная библиография.Эта книга предлагает множество удовольствий для просмотра, размышлений и совместного использования, и является таким же хорошим источником для чтения вслух, как и для исследования.
Старр Э. Смит, Публичная библиотека округа Фэрфакс, Вирджиния
Copyright 2003 Reed Business Information, Inc.

Издательство, добившееся большого успеха с серией аннотированных детских книг (например, «Алиса в стране чудес», «Гекльберри Финн»), берет на себя все великие сказки.
Copyright 2002 Reed Business Information, Inc.

Из списка книг

Комментарии так же увлекательны, как рассказы и произведения искусства в этом большом сборнике из 26 классических, в основном европейских, сказок, которые были недавно переведены в разговорном стиле.»Избавь меня от своего рыдания!» — рассказывает ведьма Гретель. «Я должен идти, как я, в этой потрепанной одежде?» — спрашивает Золушка у своей крестной феи. Согласно устной традиции, каждая живая сказка идеально подходит для чтения вслух; но, кроме того, профессор Гарвардского университета Татарин знакомит читателя с фольклором с аннотациями прямо на полях больших страниц. Она рассказывает об историческом контексте, психологии, феминизме, культурных вариациях и многом другом. Она также включает более 300 цветных иллюстраций классических художников и обсуждает, как они расширяют истории.С точки зрения Татара, сказки, далекие от терапевтического подхода, говорят о том, что жизнь трудна и что удовольствие состоит в том, чтобы побеждать этих «гигантских мачех, огров, монстров и троллей, которых также называют взрослыми». Обладая обширной библиографией и биографиями авторов, художников и коллекционеров, он предназначен для фольклорных сборников, а также для рассказчиков в библиотеке и дома. Хейзел Рочман
Авторские права © Американская библиотечная ассоциация. Все права защищены

Об авторе

Мария Татар заведует программой по фольклору и мифологии Гарвардского университета.Она является автором книги «Очарованные охотники: Сила детских историй, отрубив им головы!» Сказки и культура детства и многие другие книги по фольклору и сказкам. Она также является редактором и переводчиком книг Ганса Христиана Андерсена с комментариями, Братьев Гримм с комментариями, Классических сказок с комментариями, Питера Пэна с комментариями, Классических сказок: критическое издание Нортона и Читателя Гримм.