Русская сказка дикие лебеди: Дикие лебеди сказка читать онлайн

Дикие лебеди сказка читать онлайн

Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочь, которую звали Элизой. Одиннадцать братьев-принцев уже ходили в школу; у каждого на груди блистала звезда и у левого бока гремела сабля. Принцы писали алмазными грифелями на золотых досках и отлично умели читать — и по книжке, и без книжки, на память. Конечно, так хорошо читать могли только настоящие принцы. Пока принцы учились, сестра их Элиза сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками, которая стоила полкоролевства. Да, хорошо жилось детям! Но скоро все пошло по-другому.
Умерла их мать, и король женился снова. Мачеха была злая колдунья и невзлюбила бедных детей. В первый же день, когда во дворце праздновали свадьбу короля, дети почувствовали, какая злая у них мачеха. Они затеяли игру «в гости» и попросили королеву дать им пирожных и печёных яблок, чтобы накормить своих гостей.

Но мачеха дала им чайную чашку простого песка и сказала:
— Хватит вам и этого!
Прошла ещё неделя, и мачеха задумала избавиться от Элизы. Она отправила её в деревню к каким-то крестьянам на воспитание. А потом злая мачеха стала наговаривать королю на бедных принцев и насказала столько дурного, что король не хотел больше и видеть своих сыновей.
И вот королева велела позвать принцев, и, когда они приблизились к ней, она крикнула:
— Пусть каждый из вас превратится в чёрного ворона! Летите прочь из дворца и сами добывайте себе пропитание!
Но ей не удалось довести до конца своё злое дело. Принцы превратились не в безобразных ворон, а в красивых диких лебедей. С криком вылетели они из окон дворца и понеслись над парками и лесами.
Было раннее утро, когда одиннадцать лебедей пролетали мимо хижины, где спала ещё крепким сном их сестрица Элиза. Они долго летали над крышей, вытягивая свои гибкие шеи и хлопая крыльями, но никто не слышал их и не видел. Так и пришлось им улететь дальше, не повидав своей сестры.
Высоко-высоко, к самым облакам, взвились они и полетели в большой тёмный лес, который тянулся до самого моря.
А бедняжка Элиза осталась жить в крестьянской хижине. Целые дни она играла зелёным листочком — других игрушек у неё не было; она проткнула в листочке дырочку и смотрела сквозь неё на солнце — ей казалось,что она видит ясные глаза своих братьев.
Дни шли за днями. Порой ветер колыхал розовые кусты, распустившиеся возле дома, и спрашивал у роз:
— Есть ли кто-нибудь красивее вас? И розы, качая головками, отвечали:
— Элиза красивее нас.
И вот наконец Элизе минуло пятнадцать лет, и крестьяне отослали её домой во дворец.
Королева увидела, как прекрасна её падчерица, и ещё больше возненавидела Элизу. Злой мачехе хотелось бы превратить Элизу, как и её братьев, в дикого лебедя, но этого она не могла сделать: король хотел видеть свою дочь.
И вот рано утром королева пошла в свою мраморную купальню, всю разубранную чудесными коврами и мягкими подушками. В углу купальни сидели три жабы. Королева взяла их в руки и поцеловала. Потом она сказала первой жабе:
— Когда Элиза войдёт в купальню, сядь ей на голову — пусть она сделается такой же. глупой и ленивой, как ты.
Другой жабе королева сказала:
— А ты прыгни Элизе на лоб — пусть она станет такой же безобразной, как ты. Тогда и родной отец её не узнает… Ну, а ты ляг ей на сердце!- шепнула королева третьей жабе.- Пусть она станет злой, чтобы никто её не любил.
И королева бросила жаб в прозрачную воду. Вода тотчас же стала зеленой и мутной.
Королева позвала Элизу, раздела её и велела войти в воду.
Как только Элиза ступила в воду, одна жара прыгнула ей на темя, другая На лоб, а третья на грудь. Но Элиза даже не заметила этого. А три жабы, прикоснувшись к Элизе, превратились в три красных мака. И Элиза вышла из воды такой же красивой как и вошла.
Тогда злая королева натёрла Элизу соком грецкого ореха, и бедная Элиза стала совсем черной. А потом мачеха вымазала ей лицо вонючей мазью и спутала ее чудные волосы. Теперь бы никто не смог узнать Элизу. Даже отец, взглянув на неё, у испугался и сказал, что это не его дочь. Никто не узнавал Элизу. Только старая цепная собака с приветливым лаем бросилась к ней да ласточки, которых она часто кормила крошками, прощебетали ей свою песню. Но кто же станет обращать внимание на бедных животных?
Горько заплакала Эли за и тайком ушла из дворца. Целый день брела она по полям и болотам, пробираясь к лесу. Элиза и сама хорошенько не знала, куда ей идти. Она всё думала о братьях, которых злая мачеха тоже выгнала из родного дома. Элиза решила искать их повсюду пока не найдёт.
Когда Элиза добралась до леса, уже настала ночь, и бедная девушка совсем сбилась с дороги. Она опустилась на мягкий мох, а голову положила на пень. В лесу было тихо и тепло. Сотни светлячков, в точно зелёные огоньки, мелькали в траве, а когда Элиза задела рукой за кустик, какие-то блестящие жуки посыпались с листьев звездным дождем.
Всю ночь снились Элизе братья: все они опять были детьми, вместе играли, писали алмазными грифелями на золотых досках и рассматривали чудесную книжку с картинками, за которую отдано было полкоролевства. Картинки в книжке были живые: птицы распевали и люди выскакивали со страниц книги и разговаривали с Элизой и её братьями; но как только Элиза переворачивала страницу, люди прыгали обратно — иначе в картинках вышла бы путаница.
Когда Элиза проснулась, солнце стояло уже высоко; она даже не могла хорошенько разглядеть его за густой листвой деревьев. Только иногда солнечные лучи пробирались между ветвями и бегали золотыми зайчиками по траве. Невдалеке слышалось журчание ручейка. Элиза подошла к ручейку и нагнулась над ним. Вода в ручейке была чистая и прозрачная. Если бы не ветер, шевеливший ветвями деревьев и кустов, можно было бы подумать, что и деревья и кусты нарисованы на дне ручейка,- так ясно они отражались в спокойной воде.
Элиза увидела в воде своё лицо и очень испугалась — такое оно было чёрное и безобразное. Но вот она зачерпнула рукой воды, потёрла глаза и лоб, и лицо у неё опять стало белым, как прежде. Тогда Элиза разделась и вошла в прохладный, чистый ручей. Вода тотчас же смыла с неё сок грецкого ореха и вонючую мазь, которой натёрла Элизу мачеха.
Потом Элиза оделась, заплела в косы свои длинные волосы и пошла дальше по лесу, сама не зная куда. По дороге она увидела дикую яблоню, ветви которой гнулись от тяжести плодов. Элиза поела яблок, подпёрла ветви палочками и пошла дальше. Скоро она зашла в самую чащу леса. Ни одна птичка не залетала сюда, ни единый солнечный луч не проникал сквозь перепутанные ветви. Высокие стволы стояли плотными рядами, точно бревенчатые стены. Кругом было так тихо, что Элиза слышала свои собственные шаги, слышала шуршанье каждого сухого листка, попадавшегося ей под ноги. Никогда ещё Элиза не бывала в такой глуши.

Ночью стало совсем темно, даже светлячки не светили во мху. Элиза улеглась на траву и заснула.
Рано утром она отправилась дальше и вдруг встретила старушку с корзинкой ягод. Старушка дала девушке горсточку ягод, а Элиза спросила её, не проезжали ли тут, по лесу, одиннадцать принцев.
— Нет,- сказала старушка,- принцев я не встречала, но вчера я видела здесь на реке одиннадцать лебедей в золотых коронах.
И старушка вывела Элизу к обрыву, под которым протекала река. Элиза простилась со старушкой и пошла по берегу реки.
Долго шла Элиза, и вдруг перед нею открылось безбрежное море. Ни одного паруса не было видно на море, ни одной лодочки не было поблизости.
Элиза села на камень у самого берега и задумалась, что же ей делать, куда идти дальше?
К ногам Элизы подбегали морские волны, они несли с собой мелкие камешки. Вода стёрла края камешков, и они были совсем гладкие и круглые.
И девушка подумала: «Сколько труда нужно, чтобы твёрдый камень сделать гладким и круглым! А вода делает это. Море неустанно и терпеливо катит свои волны и побеждает самые твёрдые камни. Спасибо вам за то, что вы научили меня, светлые быстрые волны! Я буду, как вы, неустанно трудиться. Сердце говорит мне, что когда-нибудь вы отнесёте меня к моим милым братьям!»
На берегу среди сухих водорослей Элиза нашла одиннадцать белых лебединых перьев. На перьях ещё блестели капли — росы или слёз, кто знает? Вокруг было пустынно, но Элиза не чувствовала себя одинокой. Она смотрела на море и не могла насмотреться.
Вот надвигается на небо большая чёрная туча, ветер крепчает, и море тоже чернеет, волнуется и бурлит. Но туча проходит, по небу плывут розовые облака, ветер стихает, и море уже спокойно, теперь оно похоже на лепесток розы. Иногда становится оно зелёным, иногда белым. Но как бы тихо ни было в воздухе и как бы спокойно ни было море, у берега всегда шумит прибой, всегда заметно лёгкое волнение — вода тихо вздымается, словно грудь спящего ребёнка.
Когда солнце близилось к закату, Элиза увидела диких лебедей. Как длинная белая лента, летели они один за другим. Их было одиннадцать. На голове у каждого лебедя сверкала маленькая золотая корона. Элиза отошла к обрыву и спряталась в кусты. Лебеди спустились неподалёку от неё и захлопали своими большими белыми крыльями.
В эту самую минуту солнце скрылось под водой — и вдруг с лебедей упали их белые перья, и уже не одиннадцать лебедей стояли перед Элизой, а одиннадцать красавцев принцев. Элиза громко вскрикнула — она сразу узнала своих братьев, хотя за эти долгие годы они очень изменились. Элиза бросилась в их объятья и стала называть их всех по именам.
Братья очень обрадовались тому, что нашли сестрицу, которая так выросла и стала такой красивой. Элиза и братья смеялись и плакали, а потом они рассказали друг другу обо всём, что с ними случилось.
Самый старший из принцев сказал Элизе:
— Мы летаем дикими лебедями весь день, от восхода солнца до самого заката. Когда же солнце заходит, мы снова превращаемся в людей. И вот к часу солнечного заката мы спешим опуститься на землю. Если бы мы превратились в людей в то время, когда летим высоко над облаками, мы тотчас же упали бы на землю и разбились. Живём мы не здесь. Далеко-далеко за морем лежит такая же прекрасная страна, как эта. Вот там-то мы и живём. Но дорога туда длинна, надо перелететь через всё море, а по пути нет ни одного острова, где бы мы могли провести ночь. Лишь на самой середине моря высится одинокий утёс. Он так мал, что мы можем стоять на нём, только тесно прижавшись друг к другу. Когда море бушует, брызги волн перелетают через наши головы. Но всё же, если бы не было этого утёса, нам никогда не удалось бы побывать на нашей родной земле: море широко, мы не можем перелететь через него от восхода до заката солнца. Только два раза в год, в самые длинные дни, наши крылья в силах перенести нас через море. И вот мы прилетаем сюда и живём здесь одиннадцать дней. Мы летаем над этим большим лесом и глядим на дворец, где мы родились и провели детство. Он хорошо виден отсюда. Тут каждый куст и каждое дерево кажутся нам родными. По зелёным лугам бегают дикие лошади, которых мы видели ещё в детстве, а угольщики поют те самые песни, которые мы слышали, когда жили ещё в родном дворце. Тут наша родина, сюда тянет нас всем сердцем, и здесь-то мы нашли тебя, милая, дорогая сестричка! В этот раз мы пробыли здесь уже девять дней. Через два дня мы должны улететь за море, в прекрасную, но чужую страну. Как же нам взять тебя с собою? У нас нет ни корабля, ни лодки.
— О, если бы я могла освободить вас от чар! — сказала братьям Элиза.
Так они проговорили почти всю ночь и задремали только перед самым рассветом.
Элиза проснулась от шума лебединых крыльев. Братья опять стали птицами и полетели в родной лес. Только один лебедь остался на берегу с Элизой. Это был самый младший из её братьев. Лебедь положил свою голову ей на колени, и она гладила и перебирала его пёрышки. Целый день провели они вдвоём, а к вечеру прилетели десять лебедей, и, когда солнце село, они вновь превратились в принцев.
— Завтра мы должны улететь и не посмеем вернуться раньше будущего года,- сказал Элизе старший брат,- но мы не покинем тебя здесь. Полетим с нами! Я один на руках могу пронести тебя через весь лес, так неужели мы все одиннадцать на наших крыльях не сможем перенести тебя через море?
— Да, возьмите меня с собой! — сказала Элиза.
Всю ночь плели они сетку из гибкой ивовой коры и тростника. Сетка вышла большая и прочная, и братья положили в неё Элизу. И вот на восходе солнца десять лебедей подхватили сетку клювами и взвились под облака. Элиза спала в сетке сладким сном. А чтобы лучи солнца не разбудили её, одиннадцатый лебедь летел над её головой, защищая лицо Элизы от солнца своими широкими крыльями.
Лебеди были уже далеко от земли, когда Элиза проснулась, и ей показалось, что она видит сон наяву,- так странно было ей лететь по воздуху. Возле неё лежала ветка со спелыми ягодами и пучок вкусных кореньев — их собрал и положил возле Элизы самый младший брат, и Элиза улыбнулась ему — она догадалась, что это он летел над ней и защищал её от солнца своими крыльями.
Высоко, под самыми облаками, летели братья и сестра, и первый корабль, который они увидели в море, показался им плывущей по воде чайкой. Лебеди летели так стремительно, как летят стрелы, пущенные из лука, но всё-таки не так быстро, как всегда: ведь на этот раз они несли сестру.
День стал клониться к вечеру, и зашумела непогода. Элиза со страхом глядела, как солнце опускалось всё ниже и ниже, а одинокого морского утёса всё ещё не было видно. И Элизе показалось, что лебеди уже совсем устали и с трудом машут крыльями. Зайдёт солнце, её братья на лету обратятся в людей, упадут в море и утонут. И она будет этому виной! Приближалась чёрная туча, сильные порывы ветра предвещали бурю, грозно сверкала молния.
Сердце Элизы затрепетало: солнце уже почти касалось воды.
И вдруг лебеди устремились вниз со страшной быстротой. Элизе показалось, что они падают. Но нет, они ещё летели. И вот, когда солнце уже наполовину ушло в воду, Элиза увидела внизу утёс. Он был очень маленький, не больше тюленя, высунувшего из воды голову. Лебеди ступили на камни утёса в ту самую минуту, когда погас в воздухе последний луч солнца. Элиза увидела вокруг себя братьев, стоявших рука об руку; они едва умещались на крошечном утёсе. Море бешено билось о камни и окатывало братьев и Элизу целым дождём брызг. Небо пылало от молний, и ежеминутно грохотал гром, но сестра и братья держались за руки и ободряли друг друга ласковыми словами.
На заре буря улеглась, и опять стало ясно и тихо. Как только взошло солнце, братья с Элизой полетели дальше. Море ещё волновалось, и они видели с высоты, как белая пена плыла, точно миллионы лебедей, по тёмно-зелёной воде.
Когда солнце поднялось выше, Элиза вдруг увидела вдали огромный замок, окружённый лёгкими, словно воздушными, галереями; внизу, под стенами замка, колыхались пальмы и росли прекрасные цветы.
Элиза спросила, та ли это страна, куда они летят, но лебеди покачали головами: это был только призрачный, вечно изменяющийся облачный замок Фата-Морганы. Элиза опять посмотрела вдаль, но замка уже не было. Там, где раньше был замок, поднимались высокие горы, поросшие густым лесом. На самых вершинах гор сверкал снег, глыбы прозрачного льда спускались между неприступными скалами.
Вдруг горы превратились в целую флотилию кораблей; Элиза вгляделась пристальнее и увидела, что это просто морской туман, подымавшийся над водой.
Но вот наконец показалась и настоящая земля. Там, на берегу, расстилались зелёные поля, темнели кедровые леса, а вдали виднелись большие города и высокие замки. До заката солнца было ещё далеко, а Элиза уже сидела на скале перед глубокой пещерой. По стенам пещеры вились нежно-зеленые растения, как будто вышитые зелёные ковры. Это был прекрасный дом её братьев-лебедей.
— Посмотрим, что приснится тебе в эту ночь,- сказал младший брат и отвёл Элизу в её опочивальню.
— Ах, если бы я увидела во сне, как освободить вас от чар! — сказала Элиза и закрыла глаза.
И вот ей пригрезилось, что она летит высоко-высоко к тому замку, который она видела над морем. А из замка навстречу ей выходит фея Фата-Моргана. Фата-Моргана светла и прекрасна, но в то же время удивительно похожа на ту старушку, которая дала Элизе в лесу ягод и рассказала о лебедях в золотых коронах.
— Твоих братьев можно спасти,- сказала Фата-Моргана,- но хватит ли у тебя мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук, и всё-таки она делает камни гладкими и круглыми, но вода не чувствует боли, которую будут чувствовать твои пальцы; у воды нет сердца, которое сжимается от страха и муки, как твоё сердце. Видишь, у меня в руках крапива. Такая же крапива растёт.здесь возле пещеры, и только она да ещё та крапива, которая растёт на кладбище, может тебе пригодиться. Запомни же это! Нарви крапивы, хотя руки твои покроются волдырями от ожогов; потом разомни её ногами и свей из неё длинные нити. Из этих нитей сплети одиннадцать рубашек с длинными рукавами и, когда они будут готовы, набрось их на лебедей. Чуть только рубашки коснутся их перьев, колдовство исчезнет. Но помни, что с той минуты, как ты начнёшь свою работу, и до тех пор, пока не окончишь её, ты не должна говорить ни слова, хотя бы работа твоя длилась целые годы. Первое же слово, которое сорвётся у тебя с языка, пронзит сердца твоих братьев, как кинжалом. Их жизнь и смерть в твоих руках! Помни же всё это!
И Фата-Моргана коснулась руки Элизы жгучей крапивой. Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась. Был уже светлый день. У самой постели Элизы лежало несколько стеблей крапивы, точь-в-точь как та, которую она видела во сне. Тогда Элиза вышла из пещеры и принялась за работу.
Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и пальцы её покрывались большими волдырями, но она с радостью переносила боль: только бы спасти милых братьев! Она нарвала целую охапку крапивы, потом размяла её голыми ногами и стала вить длинные зелёные нити.
Когда зашло солнце, в пещеру прилетели братья. Они стали расспрашивать сестру о том, что она делала, пока их не было. Но Элиза не ответила им ни слова. Братья очень испугались, увидя, что сестра их стала немой.
«Это новое колдовство злой мачехи», — подумали они, но, взглянув на руки Элизы, покрытые волдырями, поняли, что она стала немой ради их спасения. Самый младший из братьев заплакал; слёзы его капали ей на руки, и там, куда падала слезинка, исчезали жгучие волдыри, утихала боль.
Ночь Элиза провела за своей работой; об отдыхе она и не думала — она думала только о том, как бы поскорее освободить своих милых братьев. Весь следующий день, пока лебеди летали, она оставалась одна-одинёшенька, но никогда ещё время не шло так быстро. Вот уже одна рубашка была готова, и девушка принялась за следующую.
Вдруг в горах послышались звуки. охотничьих рогов. Элиза испугалась. Звуки всё приближались, затем раздался лай собак. Девушка скрылась в пещеру, связала всю собранную крапиву в пучок и села возле него. В ту же минуту из-за кустов выпрыгнула большая собака, за ней другая и третья. Собаки громко лаяли и бегали взад и вперёд. Скоро у пещеры собрались все охотники. Самый красивый из них был король той страны; он подошёл к Элизе. Никогда ещё не встречал он такой красавицы!
— Как ты попала сюда, прелестное дитя? — спросил он, но Элиза только покачала головой — она ведь не смела говорить: если бы она сказала хотя бы одно слово, её братья погибли бы.
Руки свои Элиза спрятала под передник, чтобы король не увидел волдырей и царапин.
— Пойдём со мной! — сказал король. — Здесь тебе нельзя оставаться! Если ты так же добра, как и хороша, я наряжу тебя в шёлк и бархат, надену тебе на голову золотую корону, и ты будешь жить в великолепном дворце.
И он посадил её на седло перед собой.
Элиза горько плакала, но король сказал:
— Я хочу только твоего счастья. Когда-нибудь ты сама поблагодаришь меня.
И он повёз её в горы, а охотники скакали следом.
К вечеру перед ними показалась великолепная столица короля, с дворцами и башнями, и король ввёл Элизу в свой дворец. В высоких мраморных покоях журчали фонтаны, а стены и потолки были расписаны красивыми картинами. Но Элиза ни на что не смотрела, она плакала и тосковала. Служанки надели на неё королевские одежды, вплели ей в волосы жемчужные нити и натянули на её обожжённые пальцы тонкие перчатки.
В богатых уборах Элиза была так прекрасна, что весь двор преклонился, перед ней, а король провозгласил её своей невестой. Но королевский епископ покачал головой и стал нашёптывать королю, что немая красавица, должно быть, лесная колдунья — она околдовала сердце короля.
Король не стал его слушать, он подал знак музыкантам, велел позвать лучших танцовщиц и подавать на стол дорогие блюда, а сам повёл Элизу через благоухающие сады в великолепные покои. Но Элиза по-прежнему была грустной и печальной. Тогда король открыл дверцу в маленькую комнату возле спальни Элизы. Комната вся была увешана зелёными коврами и напоминала лесную пещеру, где король нашёл Элизу. На полу лежала связка крапивы, а на стене висела сплетённая Элизой рубашка. Всё это, как диковинку, захватил с собой из лесу один из охотников.
— Тут ты можешь вспоминать свое прежнее жилище,- сказал король.- А вот и твоя работа. Может быть, ты пожелаешь иногда развлечься среди окружающей тебя пышности воспоминаниями о прошлом.
Увидев свою крапиву и сплетённую рубашку, Элиза радостно улыбнулась и поцеловала руку короля, а он прижал её к своей груди.
Епископ продолжал нашёптывать королю злые речи, но они не доходили до сердца короля. На другой день сыграли свадьбу. Епископ сам должен был надеть на невесту корону; с досады он так плотно надвинул ей на лоб узкий золотой обруч, что всякому стало бы больно, но Элиза даже не заметила этого. Она всё думала о своих милых братьях. Губы её по-прежнему были сжаты, ни единого слова не вылетало из них, зато в её глазах светилась горячая любовь к доброму, красивому королю, который делал всё, чтобы только порадовать её. С каждым днём она привязывалась к нему всё больше и больше. О, если бы она могла рассказать о своих страданиях! Но она должна была молчать, пока не окончит своей работы.
По ночам она тихонько уходила в свою потайную комнатку, похожую на пещеру, и плела там одну рубашку за другой. Уже шесть рубашек были roтовы, но когда она принялась за седьмую, то увидела, что крапивы у неё больше нет.
Элиза знала, что может найти такую крапиву на кладбище. И вот ночью она потихоньку вышла из дворца.
Сердце её сжималось от страха, когда она пробиралась лунной ночью на кладбище по длинным аллеям сада, а потом по пустынным улицам.
На кладбище Элиза нарвала крапивы и вернулась домой.
Лишь один человек не спал в ту ночь и видел Элизу. Это был епископ.
Утром епископ пришёл к королю и рассказал ему о том, что он видел ночью.
— Прогони её, король, она злая колдунья! — нашёптывал епископ.
— Неправда, Элиза невиновна! — ответил король, но всё же сомнение закралось в его сердце.
Ночью король только притворился, что спит. И вот он увидел, что Элиза встала и скрылась из спальни. В следующие ночи повторилось то же самое: король не спал и видел, как она исчезала в своей потайной комнатке.
Король становился всё мрачнее и мрачнее. Элиза видела это, но не понимала, чем недоволен король. Сердце её ныло от страха и от жалости к братьям; на её королевское платье катились горькие слёзы, блестевшие как алмазы, а люди, видевшие её богатые уборы, завидовали ей. Но скоро, скоро конец её работе. Уже десять рубашек. было готово, но на одиннадцатую опять не хватило крапивы. Ещё раз, последний раз, нужно было пойти на кладбище и нарвать несколько пучков крапивы. Она с ужасом подумала о пустынном кладбище и всё-таки решилась идти туда.
Ночью Элиза вышла тайком из дворца, но король и епископ следили за ней, и они увидели, как Элиза скрылась за кладбищенской оградой. Что могла делать королева ночью на кладбище?..
— Теперь ты сам видишь, что она злая колдунья, — сказал епископ и потребовал, чтобы Элизу сожгли на костре.
И король должен был согласиться.
Элизу посадили в тёмное, сырое подземелье с железными решётками на окнах, в которые со свистом врывался ветер. Ей бросили охапку крапивы, которую она нарвала на кладбище. Эта жгучая крапива должна была служить Элизе изголовьем, а сплетённые ею жёсткие рубашки — постелью. Но ничего другого Элизе и не надо было. Она снова принялась за работу. Вечером у решётки раздался шум лебединых крыльев. Это самый младший из братьев отыскал свою сестру, и Элиза громко зарыдала от радости, хотя и знала, что ей осталось жить всего одну ночь. Зато работа её подходила к концу, и братья были тут!
Всю ночь плела Элиза последнюю рубашку. Мыши, бегавшие по подземелью, сжалились над ней и, чтобы хоть немножко помочь ей, стали собирать и приносить к её ногам разбросанные стебли крапивы, а дрозд, сидевший за решётчатым окном, утешал её своей песенкой.
На заре, незадолго до восхода солнца, к дворцовым воротам пришли одиннадцать братьев Элизы и потребовали, чтобы их впустили к королю. Им ответили, что это невозможно: король ещё спал и никто не смел его беспокоить. Но они не уходили и продолжали просить. Король услышал чьи-то голоса и выглянул в окно, чтобы узнать, в чём дело. Но в эту минуту взошло солнце, и братья Элизы исчезли. Король увидел только, как взвились в небо одиннадцать диких лебедей.
Народ толпами шёл за город посмотреть на казнь королевы. Жалкая кляча везла телегу, в которой сидела Элиза; на Элизу надели рубаху из грубого холста; её чудные длинные волосы были распущены по плечам, а лицо её было бледным, как снег. Даже по дороге к месту казни не выпускала она из рук своей работы: десять рубашек лежали у ее ног совсем готовые, одиннадцатую она продолжала плести.
— Посмотрите на ведьму! — кричали в толпе.- Она не расстаётся со своими колдовскими штуками! Вырвем-ка их у неё да разорвём в клочки!
Чьи-то руки уже протянулись к телеге, чтобы вырвать у Элизы зелёную рубашку, но вдруг прилетели одиннадцать лебедей. Они сели по краям телеги и шумно захлопали своими могучими крыльями. Испуганный народ расступился в стороны.
— Белые лебеди слетели с неба! Она невиновна! — шептали многие, но не смели сказать этого вслух.
И вот палач уже схватил Элизу за руку, но она быстро набросила на лебедей зелёные рубашки, и, чуть только рубашки коснулись их перьев, все одиннадцать лебедей обратились в красавцев принцев.
Лишь у самого младшего вместо левой руки осталось лебединое крыло: Элиза не успела доплести рукав на последней рубашке.
— Теперь я могу говорить! — сказала Элиза.- Я невиновна!
И народ, видевший всё, что произошло, преклонился перед ней и стал прославлять её, но Элиза без чувств упала в объятия братьев. Она была измучена страхом и болью.
— Да, она невиновна,- сказал самый старший принц и рассказал всё, как было.
А пока он говорил, в воздухе распространилось благоухание, словно от миллионов роз: это каждое полено в костре пустило корни и ростки, и вот на том месте, где хотели сжечь Элизу, вырос высокий зелёный куст, покрытый красными розами. А на самой верхушке куста блестел, как звезда, ослепительно белый цветок.
Король сорвал его, положил на грудь Элизы, и она очнулась.
Тут все колокола в городе зазвонили сами собой, птицы слетелись целыми стаями, и ко дворцу потянулось такое счастливое шествие, какого не видывал ещё ни один король!

Мне нравится2.8 k.Не нравится942Категория: Андерсен Ганс Христиан сказки

Андерсен.

Дикие лебеди.

Дикие лебеди

Г. Х. Андерсен

Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. Было у него одиннадцать сыновей и одна дочь, Элиза. Одиннадцать братьев-принцев ходили в школу со звездами на груди и саблями у ноги. Писали они на золотых досках алмазными грифелями и наизусть умели читать не хуже, чем по книжке. Сразу было видно, что они настоящие принцы. А их сестрица Элиза сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками, за которую было отдано полкоролевства.

Да, хорошо жилось детям, только недолго.

Отец их, король той страны, женился на злой королеве, и она с самого начала невзлюбила бедных детей. Они испытали это в первый же день. Во дворце шел пир, и дети затеяли игру в гости. Но вместо пирожных и печеных яблок, которые они всегда получали вдоволь, мачеха дала им чайную чашку речного песку — пусть представят себе, что это угощение.

Через неделю она отдала сестрицу Элизу в деревню крестьянам на воспитание, а прошло еще немного времени, и она успела столько наговорить королю о бедных принцах, что он больше и видеть их не хотел.

— Летите на все четыре стороны и заботьтесь о себе сами! — сказала злая королева. — Летите большими птицами без голоса!

Но не сталось так, как она хотела: они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей, с криком вылетели из окон дворца и понеслись над парками и лесами.

Было раннее утро, когда они пролетали мимо дома, где спала еще крепким сном их сестрица Элиза. Они принялись кружить над крышей, вытягивали свои гибкие шеи и хлопали крыльями, но никто их не слышал, не видел. Так и пришлось им улететь ни с чем. Взвились они под самые облака и полетели в большой темный лес у берега моря.

А бедняжка Элиза осталась жить в крестьянском доме и играла зеленым листком — других игрушек у нее не было. Она проткнула в листке дырочку, смотрела сквозь нее на солнце, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братцев. А когда теплый луч солнца падал ей на щеку, она вспоминала их нежные поцелуи.

Дни шли за днями, один как другой. Порой ветер колыхал розовые кусты, росшие возле дома, и нашептывал розам:

— Есть ли кто красивее вас?

Розы качали головками и отвечали:

— Элиза.

И это была сущая правда.

Но вот минуло Элизе пятнадцать лет, и ее отослали домой. Увидала королева, какая она хорошенькая, разгневалась и еще больше возненавидела ее. И хотелось бы мачехе превратить Элизу в дикого лебедя, как ее братьев, да не посмела она сделать это сейчас же, потому что король хотел видеть свою дочь.

И вот с утра пораньше пошла королева в мраморную купальню, убранную мягкими подушками и чудесными коврами, взяла трех жаб, поцеловала каждую и сказала первой:

— Как войдет Элиза в купальню, сядь ей на голову, пусть она станет такой же ленивой, как ты. А ты сядь Элизе на лоб, — сказала она другой. — Пусть она станет такой же безобразной, как ты, чтобы и oтец ее не узнал. — Ну а ты ляг Элизе на сердце, — сказала она третьей. — Пусть она станет злой и мучается от этого!

Пустила королева жаб в прозрачную воду, и вода сейчас же позеленела. Позвала королева Элизу, раздела и велела ей войти в воду. Послушалась Элиза, и одна жаба села ей на темя, другая на лоб, третья на грудь, но Элиза даже не заметила этого, а как только вышла из воды, по воде поплыли три алых мака. А были бы жабы не ядовиты и не целованы ведьмой, превратились бы они в алые розы. Так невинна была Элиза, что колдовство оказалось против нее бессильным.

Увидала это злая королева, натерла Элизу соком грецкого ореха, так что она стала совсем черной, вымазала ей лицо вонючей мазью, разлохматила волосы. Совсем теперь было не узнать хорошенькую Элизу.

Увидел ее отец, испугался и сказал, что не его это дочь. Никто не признавал ее, кроме цепной собаки да ласточек, только кто же станет слушать бедных тварей!

Заплакала бедняжка Элиза и подумала о своих выгнанных братьях. Печальная, ушла она из дворца и целый день брела по полям и болотам к большому лесу. Куда ей идти, она и сама толком не знала, но так тяжко было у нее на сердце и так стосковалась она по своим братьям, что решила искать их, пока не найдет.

Не долго шла она по лесу, как уж ночь настала. Совсем сбилась с пути Элиза, прилегла на мягкий мох и склонила голову на пень. Тихо было в лесу, воздух был такой теплый, вокруг зелеными огоньками мерцали сотни светлячков, и когда она тихонько тронула ветку, они посыпались на нее звездным дождем.

Всю ночь снились Элизе братья. Все они опять были детьми, играли вместе, писали алмазными грифелями на золотых досках и рассматривали чудесную книжку с картинками, за которую было отдано полкоролевства. Но писали они на досках не черточки и нолики, как прежде, нет, они описывали все, что видели и пережили. Все картинки в книжке ожили, птицы пели, а люди сходили со страниц и разговаривали с Элизой и ее братьями, но когда она переворачивала страницу, они впрыгивали обратно, чтоб не получилось путаницы в картинках.

Когда Элиза проснулась, солнышко стояло уже высоко. Она не могла хорошо видеть его за густою листвой деревьев, но лучи его реяли в вышине, словно колеблющаяся золотая кисея. Пахло травой, а птицы чуть не садились Элизе на плечи. Слышался плеск воды — поблизости бежало несколько больших ручьев, вливавшихся в пруд с чудесным песчаным дном. Пруд был окружен густыми кустами, но в одном месте дикие олени проделали большой проход, и Элиза могла спуститься к воде, такой прозрачной, что, если бы ветер не колыхал ветви деревьев и кустов, можно было бы подумать, что они нарисованы на дне, так ясно отражался в воде каждый листочек, и освещенный солнцем, и укрытый в тени.

Увидала в воде свое лицо Элиза и совсем перепугалась — такое оно было черное и гадкое. Но вот она зачерпнула горстью воды, обмыла лоб и глаза, и опять заблестела ее белая нежная кожа. Тогда Элиза разделась и вошла в прохладную воду. Краше принцессу поискать было по всему свету!

Оделась Элиза, заплела в косы свои длинные волосы и пошла к роднику, напилась из пригоршни и побрела дальше в лес, сама не зная куда. По пути ей попалась дикая яблоня, ветви которой гнулись от тяжести плодов. Поела Элиза яблочек, подперла ветви колышками и углубилась в самую чащу леса. Тишина стояла такая, что Элиза слышала собственные шаги и шуршание каждого сухого листка, на который ступала. Здесь не было видно ни одной птицы, ни один солнечный луч не пробивался сквозь сплошное сплетение ветвей. Высокие деревья стояли так плотно, что, когда она смотрела перед собой, казалось ей, что ее окружают бревенчатые стены. Никогда еще Элиза не чувствовала себя такой одинокой.

Ночью стало еще темнее, ни единого светлячка не светилось во мху. Печальная, улеглась Элиза на траву, а рано утром отправилась дальше. Тут встретилась ей старушка с корзинкой ягод. Старушка дала Элизе горстку ягод, а Элиза спросила, не проезжали ли тут по лесу одиннадцать принцев.

— Нет, — отвечала старушка. — Но вот одиннадцать лебедей в коронах видела, они плавали на реке тут неподалеку.

И старушка вывела Элизу к обрыву, под которым протекала речка. Деревья, росшие по ее берегам, тянули друг к другу длинные, покрытые густой листвой ветви, и там, где они не могли дотянуться друг до друга, их корни выпирали из земли и, сплетясь с ветвями, свисали над водой.

Элиза простилась со старушкой и пошла вдоль речки к тому месту, где речка впадала в большое море.

И вот перед девушкой открылось чудесное море. Но ни единого паруса не виднелось на нем, ни единой лодки. Как же ей было продолжать свой путь? Весь берег был усыпан бессчетными камешками, вода обкатала их, и они были совсем круглые. Стекло, железо, камни — все, что выбросило волнами на берег, получило свою форму от воды, а ведь вода была куда мягче нежных рук Элизы.

«Волны неутомимо катятся одна за другой и сглаживают все твердое, буду и я неутомимой! Спасибо вам за науку, светлые, быстрые волны! Сердце говорит мне, что когда-нибудь вы отнесете меня к моим милым братьям!»

На выброшенных морем водорослях лежало одиннадцать белых лебединых перьев, и Элиза собрала их в пучок. На них блестели капли — росы или слез, кто знает? Пустынно было на берегу, но Элиза не замечала этого: море вечно менялось, и за несколько часов тут можно было увидеть больше, чем за целый год па пресноводных озерах, на суше. Вот надвигается большая черная туча, и море как будто говорит: «Я тоже могу выглядеть мрачным», — и налетает ветер, и волны показываются своей белой изнанкой. А вот облака отсвечивают розовым, ветер спит, и море похоже на лепесток розы. Иной раз оно зеленое, иной раз белое, но как бы спокойно оно ни было, у берега оно постоянно в тихом движении. Вода легонько вздымается, словно грудь спящего ребенка.

На закате увидала Элиза одиннадцать диких лебедей в золотых коронах. Они летели к суше, следуя один за другим, и похоже было, что в небе колышется длинная белая лента. Элиза взобралась на верх береговой кручи и спряталась за куст. Лебеди спустились неподалеку и захлопали своими большими белыми крыльями.

И вот как только солнце село в море, сбросили лебеди перья и превратились в одиннадцать прекрасных принцев — братьев Элизы. Громко вскрикнула Элиза, сразу узнала их, сердцем почуяла, что это они, хотя братья сильно изменились. Она бросилась к ним в объятия, называла их по именам, и как же они обрадовались, увидав свою сестрицу, которая так выросла и похорошела! И смеялись и плакали Элиза и ее братья и скоро узнали друг от друга, как жестоко обошлась с ними мачеха.

— Мы, — сказал самый старший из братьев, — летаем дикими лебедями, пока солнце стоит на небе. А когда оно заходит, опять принимаем человеческий образ. Вот почему к заходу солнца мы всегда должны быть на суше. Случись нам превратиться в людей, когда мы летим под облаками, мы упадем в пучину. Живем мы не здесь. За морем лежит такая же чудесная страна, как эта, но путь туда далек, приходится лететь через все море, а на пути нет ни единого острова, где можно было бы переночевать. Только на самой середине из моря торчит одинокий утес, и мы можем отдохнуть на нем, тесно прижавшись друг к дружке, вот какой он маленький. Когда море волнуется, брызги так и летят прямо через нас, но мы рады и такому пристанищу. Там ночуем мы в нашем человеческом обличье. Не будь утеса, нам бы и вовсе не видать нашей милой родины: два самых длинных дня в году нам надо для этого перелета, и только раз в году дозволено нам прилетать на родину. Мы можем жить здесь одиннадцать дней и летать над этим большим лесом, смотреть на дворец, где родились и где живет наш отец. Тут нам знаком каждый куст, каждое дерево, тут, как в дни нашего детства, бегают но равнинам дикие лошади, а угольщики поют те же песни, под которые мы плясали детьми. Тут наша родина, сюда стремимся мы всей душой, и здесь-то мы и нашли тебя, дорогая наша сестрица! Два дня еще можем мы пробыть здесь, а затем должны лететь за море в чудесную, но не родную нам страну. Как же нам взять тебя с собою? У нас нет ни корабля, ни лодки!

— Ах, если б я могла снять с вас заклятье! — сказала сестра.

Так проговорили они всю ночь и задремали лишь на несколько часов.

Проснулась Элиза от шума лебединых крыльев. Братья вновь обратились в птиц, они кружили над ней, а потом скрылись из виду. Только один из лебедей, самый младший, остался с ней. Он положил голову ей на колени, и она гладила его белые крылья. Весь день провели они вместе, а к вечеру прилетели остальные, и, когда солнце село, все вновь приняли человеческий образ.

— Завтра мы должны улететь и сможем вернуться не раньше чем через год. Хватит у тебя мужества лететь с нами? Я один могу пронести тебя на руках через весь лес, так неужто мы все не сможем перенести тебя на крыльях через море?

— Да, возьмите меня с собой! — сказала Элиза.

…Всю ночь плели они сетку из гибкой ивовой коры и тростника. Большая и прочная вышла сетка. Элиза легла в нее, и чуть взошло солнце, братья обратились в лебедей, подхватили сетку клювами и взвились с милой, еще спавшей сестрицей под облака. Лучи солнца светили ей прямо в лицо, и один лебедь летел над ее головой, прикрывая ее от солнца своими широкими крыльями.

Они были уже далеко от земли, когда Элиза проснулась, и ей показалось, что она видит сон наяву, так странно было лететь по воздуху. Рядом с ней лежала ветка с чудесными спелыми ягодами и пучок вкусных кореньев. Их набрал самый младший из братьев, и Элиза улыбнулась ему — она догадалась, что это он летит над ней и прикрывает ее от солнца своими крыльями.

Высоко-высоко летели лебеди, так что первый корабль, который они увидели, показался им плавающей на воде чайкой. В небе позади них стояло большое облако — настоящая гора! — и на нем Элиза увидела гигантские тени одиннадцати лебедей и свою собственную. Никогда раньше не видела она такого великолепного зрелища. Но все выше поднималось солнце, все дальше позади оставалось облако, и мало-помалу движущиеся тени исчезли.

Целый день летели лебеди, словно пущенная из лука стрела, но все же медленнее обычного, ведь на этот раз им приходилось нести сестру. Близился вечер, собиралась буря. Со страхом следила Элиза за тем, как заходит солнце, — одинокого морского утеса все еще не было видно. И еще ей казалось, что лебеди машут крыльями как будто бы через силу. Ах, это она виновата, что они не могут лететь быстрее! Вот зайдет солнце, и они обратятся в людей, упадут в море и утонут. ..

Черная туча надвигалась все ближе, сильные порывы ветра предвещали бурю. Облака собрались в грозный свинцовый вал, катившийся по небу. Молнии сверкали одна за другой.

Солнце уже коснулось воды, сердце Элизы затрепетало. Лебеди вдруг начали снижаться, да так стремительно, что Элизе показалось, будто они падают. Но нет, они продолжали лететь. Вот солнце наполовину скрылось под водой, и тут только Элиза увидела под собою утес не больше головы тюленя, высунувшегося из воды. Солнце быстро погружалось в море и казалось теперь не больше звезды. Но вот лебеди ступили на камень, и солнце погасло, словно последняя искра догорающей бумаги. Братья стояли рука об руку вокруг Элизы, и все они едва умещались на утесе. Волны с силой ударяли в него и обдавали их брызгами. Небо не переставая озарялось молниями, каждую минуту гремел гром, но сестра и братья, взявшись за руки, находили друг в друге мужество и утешение.

На рассвете опять стало ясно и тихо. Как только взошло солнце, лебеди с Элизой полетели дальше. Море еще волновалось, и с высоты было видно, как плывет по темно-зеленой воде, точно несметные голубиные стаи, белая пена.

Но вот солнце поднялось выше, и Элиза увидела перед собой как бы плавающую в воздухе горную страну с глыбами сверкающего льда на скалах, а прямо посередине высился замок, растянувшийся, наверное, на целую милю, с какими-то удивительными галереями одна над другой. Внизу под ним колыхались пальмовые рощи и роскошные цветы величиной с мельничные колеса. Элиза спросила, не та ли это страна, куда они держат путь, но лебеди только покачали головами: это был всего лишь чудесный, вечно меняющий очертания облачный замок Фата-Морганы.

Элиза все смотрела и смотрела на него, и вот горы, леса и замок сдвинулись вместе и образовали двадцать величественных церквей с колокольнями и стрельчатыми окнами. Ей показалось даже, что она слышит звуки органа, но это шумело море. Церкви совсем было приблизились, как вдруг превратились в целую флотилию кораблей. Элиза вгляделась пристальнее и увидела, что это просто морской туман, подымающийся над водой. Да, перед глазами у нее были вечно сменяющиеся образы и картины!

Но вот показалась и суша, к которой они держали путь. Там высились чудесные горы с кедровыми лесами, городами и замками. И уже задолго до захода солнца Элиза сидела на скале перед большою пещерой, словно обвешанной расшитыми зелеными коврами, так обросла она нежно-зелеными вьющимися растениями.

— Посмотрим, что приснится тебе тут ночью! — молвил младший из братьев и указал сестре ее спальню.

— Ах, если бы мне открылось во сне, как снять с вас заклятье! — отвечала она, и эта мысль не выходила у нее из головы.

И вот пригрезилось ей, будто она летит высоко-высоко по воздуху к замку Фата-Морганы и фея сама выходит ей навстречу, такая светлая и прекрасная, но в то же время удивительно похожая на старушку, которая дала Элизе ягод в лесу и рассказала о лебедях в золотых коронах.

«Твоих братьев можно спасти, — сказала она. — Но хватит ли у тебя мужества и стойкости? Вода мягче твоих рук и все-таки окатывает камни, но она не чувствует боли, которую будут чувствовать твои пальцы. У воды нет сердца, которое стало бы изнывать от муки и страха, как твое. Видишь, у меня в руках крапива? Такая крапива растет здесь возле пещеры, и только она, да еще та, что растет на кладбищах, может помочь тебе. Заметь же ее! Ты нарвешь этой крапивы, хотя твои руки покроются волдырями от ожогов. Потом разомнешь ее ногами, получится волокно. Из него ты сплетешь одиннадцать рубашек-панцирей с длинными рукавами и набросишь их на лебедей. Тогда колдовство развеется. Но помни, что с той минуты, как ты начнешь работу, и до тех пор, пока не окончишь, пусть даже она растянется на годы, ты не должна говорить ни слова. Первое же слово, которое сорвется у тебя с языка, как смертоносный кинжал пронзит сердца твоих братьев. Их жизнь и смерть будут в твоих руках. Запомни все это!»

И фея коснулась ее руки крапивой. Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась. Уже рассвело, и рядом с нею лежала крапива, точь-в-точь как та, что она видела во сне. Элиза вышла из пещеры и принялась за работу.

Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и руки ее покрывались волдырями, но она с радостью терпела боль — только бы спасти милых братьев! Босыми ногами она разминала крапиву и пряла зеленые нити.

Но вот зашло солнце, вернулись братья, и как же они испугались, увидя, что сестра их стала немой! Это не иначе как новое колдовство злой мачехи, решили они. Но взглянули братья на ее руки и поняли, что она задумала ради их спасения. Заплакал младший из братьев, и там, куда падали его слезы, боль утихала, жгучие волдыри исчезали.

Всю ночь провела за работой Элиза, ведь не было ей покоя, пока не освободит она милых братьев. И весь следующий день, пока лебеди были в отлучке, просидела она одна-одинешенька, но никогда еще время не бежало для нее так быстро.

Одна рубашка-панцирь была готова, и она принялась за другую, как вдруг в горах затрубили охотничьи рога. Испугалась Элиза. А звуки все приближались, раздался лай собак. Убежала в пещеру Элиза, связала в пучок собранную ею крапиву и села на него.

Тут из-за кустов выскочила большая собака, за ней другая, третья. Собаки громко лаяли и бегали взад и вперед у входа в пещеру. Не прошло и нескольких минут, как у пещеры собрались все охотники. Самый красивый среди них был король той страны. Он подошел к Элизе — никогда еще не встречал он такой красавицы.

— Как ты попала сюда, прекрасное дитя? — спросил он, но Элиза только головой покачала в ответ, ведь говорить-то ей нельзя было, от этого зависела жизнь и спасение братьев.

Руки свои она спрятала под передник, чтобы король не увидел, какие муки приходится ей терпеть.

— Пойдем со мной! — сказал он. — Здесь тебе не место! Если ты так же добра, как хороша, я наряжу тебя в шелк и бархат, надену тебе на голову золотую корону, и ты будешь жить в моем великолепном дворце!

И он посадил ее на своего коня. Плакала и ломала руки Элиза, но король сказал:

— Я хочу только твоего счастья! Когда-нибудь ты будешь благодарна мне за это!

И он повез ее через горы, а охотники скакали следом.

К вечеру показалась великолепная столица короля, с храмами и куполами, и привел король Элизу в свой дворец. В высоких мраморных залах там журчали фонтаны, а стены и потолки были расписаны красивыми картинами. Но ни на что не смотрела Элиза, а только плакала и тосковала. Как неживая позволила она прислужницам надеть на себя королевские одежды, вплести в волосы жемчуга и натянуть на обожженные пальцы тонкие перчатки.

Ослепительно прекрасная стояла она в роскошном убранстве, и весь двор низко ей поклонился, а король провозгласил ее своею невестой, хотя архиепископ покачивал головой и нашептывал королю, что эта лесная красавица, должно быть, ведьма, что она отвела всем глаза и околдовала короля.

Но король не стал его слушать, сделал знак музыкантам, велел вызвать прелестнейших танцовщиц и подавать дорогие кушанья, а сам повел Элизу через благоухающие сады в роскошные палаты. Но не было улыбки ни на губах, ни в глазах ее, а только печаль, словно было ей так на роду написано. Но вот открыл король дверь в маленькую комнатку рядом с ее спальней. Комнатка была увешана дорогими зелеными коврами и напоминала, пещеру, где нашли Элизу. На полу лежала связка крапивного волокна, а под потолком висела сплетенная Элизой рубашка-панцирь. Все это как диковинку захватил с собой из лесу один из охотников.

— Здесь ты можешь вспоминать свое прежнее жилище! — сказал король. — Здесь и работа, которой ты занималась. Может быть, теперь, в славе твоей, воспоминания о прошлом развлекут тебя.

Увидела Элиза дорогую ее сердцу работу, и улыбка заиграла на ее губах, кровь прилила к щекам. Она подумала о спасении братьев и поцеловала королю руку, а он прижал ее к сердцу.

Архиепископ по-прежнему нашептывал королю злые речи, но они не доходили до сердца короля. На другой день сыграли свадьбу. Архиепископ сам должен был надеть на невесту корону. С досады он так плотно надвинул ей на лоб узкий золотой обруч, что всякому стало бы больно. Но другой, более тяжелый обруч сдавливал ей сердце — печаль за ее братьев, и она не заметила боли. Уста ее были по-прежнему замкнуты — одно-единственное слово могло стоить братьям жизни, — но в глазах ее светилась горячая любовь к доброму, красивому королю, который делал все, чтобы порадовать ее. С каждым днем она привязывалась к нему больше и больше. Ах, если б только можно было довериться ему, поведать ему свою муку! Но она должна была молчать, должна была делать свое дело молча. Вот почему по ночам она тихонько уходила из королевской опочивальни в свою потайную комнатку, похожую на пещеру, и плела там одну рубашку панцирь за другой. Но когда она принялась за седьмую, у нее кончилось волокно.

Найти нужную ей крапиву, знала она, можно на кладбище, но она сама должна была рвать ее. Как же быть?

«Ах, что значит боль в пальцах по сравнению с мукой моего сердца? — думала Эльза. — Я должна решиться!»

Сердце ее сжималось от страха, точно она шла на дурное дело, когда пробиралась лунной ночью в сад, а оттуда по длинным аллеям и пустынным улицам на кладбище. На широких могильных плитах сидели безобразные ведьмы и таращились на нее злыми глазами, но она набрала крапивы и вернулась обратно во дворец.

Лишь один человек не спал в ту ночь и видел ее — архиепископ. Только получалось, что он был прав, подозревая, что с королевой дело нечисто. И впрямь выходило, что она ведьма, потому-то сумела околдовать короля и весь народ.

Утром он рассказал королю о том, что видел и что подозревал. Две тяжелые слезы скатились по щекам короля, и сомнение закралось в его сердце. Ночью он притворился, будто спит, но сон не шел к нему, и заметил король, как Элиза встала и скрылась из опочивальни. И так повторялось каждую ночь, и каждую ночь он следил за ней и видел, как она исчезала в своей потайной комнате.

День ото дня все мрачнел и мрачнел король. Элиза видела это, но не понимала почему, и боязно ей было, и сердце ее болело за братьев. На королевский бархат и пурпур катились ее горькие слезы. Они блестели, как алмазы, и люди, видевшие ее в великолепном одеянии, желали быть на ее месте.

Но скоро, скоро конец работе! Недоставало всего лишь одной рубашки, и тут у нее опять кончилось волокно. Еще раз — последний — нужно было сходить на кладбище и нарвать несколько пучков крапивы. Со страхом думала она о безлюдном кладбище и ужасных ведьмах, но решимость ее была непоколебима.

И Элиза пошла, но король с архиепископом пошли за ней следом. Увидели они, как она скрылась за кладбищенскими воротами, а когда подошли к воротам, увидели и ведьм на могильных плитах, и король повернул назад.

— Пусть судит ее народ! — сказал он.

И народ присудил — сжечь ее на костре.

Из роскошных королевских палат Элизу отвели в мрачное сырое подземелье с решеткой на окне, в которое со свистом задувал ветер. Вместо бархата и шелка ей дали под голову связку набранной ею на кладбище крапивы, а жесткие, жгучие рубашки-панцири должны были служить ей ложем и одеялом. Но лучшего подарка ей и не надо было, и она вновь принялась за работу. Уличные мальчишки пели ей за окном глумливые песни, и ни одна живая душа не нашла для нее слова утешения.

Но под вечер у решетки раздался шум лебединых крыльев — это отыскал сестру младший из братьев, и она заплакала от радости, хотя и знала, что жить ей осталось, быть может, всего одну ночь. Зато работа ее была почти закончена и братья были тут!

Всю ночь плела Элиза последнюю рубашку. Чтобы хоть немножко помочь ей, мыши, бегавшие по подземелью, приносили к ее ногам стебли крапивы, а у решетки окна сел дрозд и всю ночь подбодрял ее своей веселой песней.

Еще только начинался рассвет, и солнце должно было показаться лишь через час, а к воротам дворца уже явились одиннадцать братьев и потребовали, чтобы их пропустили к королю. Им отвечали, что это никак невозможно: король спит и его нельзя будить. Братья продолжали просить, потом стали угрожать, явилась стража, а потом вышел и сам король узнать, в чем дело. Но тут взошло солнце, и братья исчезли, а над дворцом взлетели одиннадцать лебедей.

Народ валом валил за город смотреть, как будут сжигать ведьму. Жалкая кляча тащила повозку, в которой сидела Элиза. На нее накинули балахон из грубой мешковины. Ее чудные, дивные волосы спадали на плечи, в лице не было ни кровинки, губы беззвучно шевелились, а пальцы плели зеленую пряжу. Даже по дороге к месту казни не выпускала она из рук свою работу. У ее ног лежали десять рубашек панцирей, одиннадцатую она плела. Толпа глумилась над нею.

— Посмотрите на ведьму! Ишь, шамкает губами да все никак не расстанется со своими колдовскими штуками! Вырвать их у нее да порвать в клочья!

И толпа бросилась к пей и хотела разорвать крапивные рубашки, как вдруг прилетели одиннадцать белых лебедей, сели вокруг нее по краям повозки и захлопали могучими крыльями. Толпа отхлынула.

— Это знамение небесное! Она невинна! — шептали многие, но сказать это вслух не решались.

Вот палач уже схватил Элизу за руку, но она быстро набросила на лебедей крапивные рубашки, и все они превратились в прекрасных принцев, только у самого младшего вместо одной руки так и осталось крыло: не успела Элиза докончить последнюю рубашку, недоставало в ней одного рукава.

— Теперь я могу говорить! — сказала она. — Я невинна!

И народ, видевший все, преклонился перед ней, а она без чувств упала в объятия братьев, так измучена была она страхом и болью.

— Да, она невинна! — молвил старший из братьев и рассказал все, как было, и, пока он говорил, в воздухе разлился аромат, как от миллиона роз, — это каждое полено в костре пустило корни и ветви, и вот уже на месте костра стоял благоухающий куст, весь в алых розах. А на самом верху сиял, словно звезда, ослепительно белый цветок. Король сорвал его и положил Элизе на грудь, и она очнулась, и в сердце ее были покой и счастье.

Тут сами собой зазвонили в городе все колокола, и слетелись несметными стаями птицы, и к дворцу потянулось такое радостное шествие, какого еще не видывал ни один король!

Перевод с датского А. Ганзен

Сказка Г.Х. Андерсена — Дикие лебеди

Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочка, Элиза.

Одиннадцать братьев-принцев уже ходили в школу; на груди у каждого красовалась звезда, а сбоку гремела сабля; писали они на золотых досках алмазными грифелями и отлично умели читать, хоть по книжке, хоть наизусть — все равно. Сразу было слышно, что читают настоящие принцы! Сестрица их Элиза сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками, за которую было заплачено полкоролевства.

Да, хорошо жилось детям, только недолго!

Отец их, король той страны, женился на злой королеве, которая невзлюбила бедных детей. Им пришлось испытать это в первый же день: во дворце шло веселье, и дети затеяли игру в гости, но мачеха вместо разных пирожных и печеных яблок, которых они всегда получали вдоволь, дала им чайную чашку песку и сказала, что они могут представить себе, будто это угощение.

Через неделю она отдала сестрицу Элизу на воспитание в деревню каким-то крестьянам, а прошло еще немного времени, и она успела столько наговорить королю о бедных принцах, что он больше и видеть их не хотел.

— Летите-ка подобру-поздорову на все четыре стороны! — сказала злая королева. — Летите большими птицами без голоса и промышляйте о себе сами!

Но она не могла сделать им такого зла, как бы ей хотелось, — они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей, с криком вылетели из дворцовых окон и понеслись над парками и лесами.

Было раннее утро, когда они пролетали мимо избы, где спала еще крепким сном их сестрица Элиза. Они принялись летать над крышей, вытягивали свои гибкие шеи и хлопали крыльями, но никто не слышал и не видел их; так им пришлось улететь ни с чем. Высоко-высоко взвились они к самым облакам и полетели в большой темный лес, что тянулся до самого моря.

Бедняжечка Элиза стояла в крестьянской избе и играла зеленым листочком — других игрушек у нее не было; она проткнула в листе дырочку, смотрела сквозь нее на солнышко, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братьев; когда же теплые лучи солнца скользили по ее щеке, она вспоминала их нежные поцелуи.

Дни шли за днями, один как другой. Колыхал ли ветер розовые кусты, росшие возле дома, и шептал розам: «Есть ли кто-нибудь красивее вас?» — розы качали головками и говорили: «Элиза красивее». Сидела ли в воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая псалтырь, а ветер переворачивал листы, говоря книге: «Есть ли кто набожнее тебя?» книга отвечала: «Элиза набожнее!» И розы и псалтырь говорили сущую правду.

Но вот Элизе минуло пятнадцать лет, и ее отправили домой. Увидав, какая она хорошенькая, королева разгневалась и возненавидела падчерицу. Она с удовольствием превратила бы ее в дикого лебедя, да нельзя было сделать этого сейчас же, потому что король хотел видеть свою дочь.

И вот рано утром королева пошла в мраморную, всю убранную чудными коврами и мягкими подушками купальню, взяла трех жаб, поцеловала каждую и сказала первой:

— Сядь Элизе на голову, когда она войдет в купальню; пусть она станет такою же тупой и ленивой, как ты! А ты сядь ей на лоб! — сказала она другой. — Пусть Элиза будет такой же безобразной, как ты, и отец не узнает ее! Ты же ляг ей на сердце! — шепнула королева третьей жабе. — Пусть она станет злонравной и мучиться от этого!

Затем она спустила жаб в прозрачную воду, и вода сейчас же вся позеленела. Позвав Элизу, королева раздела ее и велела ей войти в воду. Элиза послушалась, и одна жаба села ей на темя, другая на лоб, а третья на грудь; но Элиза даже не заметила этого, и, как только вышла из воды, по воде поплыли три красных мака. Если бы жабы не были отравлены поцелуем ведьмы, они превратились бы, полежав у Элизы на голове и на сердце, в красные розы; девушка была так набожна и невинна, что колдовство никак не могло подействовать на нее.

Увидав это, злая королева натерла Элизу соком грецкого ореха, так что она стала совсем коричневой, вымазала ей личико вонючей мазью и спутала ее чудные волосы. Теперь нельзя было и узнать хорошенькую Элизу. Даже отец ее испугался и сказал, что это не его дочь. Никто не признавал ее, кроме цепной собаки да ласточек, но кто же стал бы слушать бедных тварей!

Заплакала Элиза и подумала о своих выгнанных братьях, тайком ушла из дворца и целый день брела по полям и болотам, пробираясь к лесу. Элиза и сама хорошенько не знала, куда надо ей идти, но так истосковалась по своим братьям, которые тоже были изгнаны из родного дома, что решила искать их повсюду, пока не найдет.

Недолго пробыла она в лесу, как уже настала ночь, и Элиза совсем сбилась с дороги; тогда она улеглась на мягкий мох, прочла молитву на сон грядущий и склонила голову на пень. В лесу стояла тишина, воздух был такой теплый, в траве мелькали, точно зеленые огоньки, сотни светлячков, а когда Элиза задела рукой за какой-то кустик, они посыпались в траву звездным дождем.

Всю ночь снились Элизе братья: все они опять были детьми, играли вместе, писали грифелями на золотых досках и рассматривали чудеснейшую книжку с картинками, которая стоила полкоролевства. Но писали они на досках не черточки и нулики, как бывало прежде, — нет, они описывали все, что видели и пережили. Все картины в книжке были живые: птицы распевали, а люди сходили со страниц и разговаривали с Элизой и ее братьями; но стоило ей захотеть перевернуть лист, — они впрыгивали обратно, иначе в картинках вышла бы путаница.

Когда Элиза проснулась, солнышко стояло уже высоко; она даже не могла хорошенько видеть его за густою листвой деревьев, но отдельные лучи его пробирались между ветвями и бегали золотыми зайчиками по траве; от зелени шел чудный запах, а птички чуть не садились Элизе на плечи. Невдалеке слышалось журчание источника; оказалось, что тут бежало несколько больших ручьев, вливавшихся в пруд с чудным песчаным дном. Пруд был окружен живой изгородью, но в одном месте дикие олени проломали для себя широкий проход, и Элиза могла спуститься к самой воде. Вода в пруду была чистая и прозрачная; не шевели ветер ветвей деревьев и кустов, можно было бы подумать, что и деревья и кусты нарисованы на дне, так ясно они отражались в зеркале вод.

Увидав в воде свое лицо, Элиза совсем перепугалась, такое оно было черное и гадкое; и вот она зачерпнула горсть воды, потерла глаза и лоб, и опять заблестела ее белая нежная кожа. Тогда Элиза разделась совсем и вошла в прохладную воду. Такой хорошенькой принцессы поискать было по белу свету!

Одевшись и заплетя свои длинные волосы, она пошла к журчащему источнику, напилась воды прямо из пригоршни и потом пошла дальше по лесу, сама не зная куда. Она думала о своих братьях и надеялась, что бог не покинет ее: это он ведь повелел расти диким лесным яблокам, чтобы напитать ими голодных; он же указал ей одну из таких яблонь, ветви которой гнулись от тяжести плодов. Утолив голод, Элиза подперла ветви палочками и углубилась в самую чащу леса. Там стояла такая тишина, что Элиза слышала свои собственные шаги, слышала шуршанье каждого сухого листка, попадавшегося ей под ноги. Ни единой птички не залетало в эту глушь, ни единый солнечный луч не проскальзывал сквозь сплошную чащу ветвей. Высокие стволы стояли плотными рядами, точно бревенчатые стены; никогда еще Элиза не чувствовала себя такой одинокой.

Ночью стало еще темнее; во мху не светилось ни единого светлячка. Печально улеглась Элиза на траву, и вдруг ей показалось, что ветви над ней раздвинулись, и на нее глянул добрыми очами сам господь бог; маленькие ангелочки выглядывали из-за его головы и из-под рук.

Проснувшись утром, она и сама не знала, было ли то во сне или наяву. Отправившись дальше, Элиза встретила старушку с корзинкой ягод; старушка дала девушке горсточку ягод, а Элиза спросила ее, не проезжали ли тут, по лесу, одиннадцать принцев.

— Нет, — сказала старушка, — но вчера я видела здесь на реке одиннадцать лебедей в золотых коронах.

И старушка вывела Элизу к обрыву, под которым протекала река. По обоим берегам росли деревья, простиравшие навстречу друг другу свои длинные, густо покрытые листьями ветви. Те из деревьев, которым не удавалось сплести своих ветвей с ветвями их братьев на противоположном берегу, так вытягивались над водой, что корни их вылезали из земли, и они все же добивались своего.

Элиза простилась со старушкой и пошла к устью реки, впадавшей в открытое море.

И вот перед молодой девушкой открылось чудное безбрежное море, но на всем его просторе не виднелось ни одного паруса, не было ни единой лодочки, на которой бы она могла пуститься в дальнейший путь. Элиза посмотрела на бесчисленные валуны, выброшенные на берег морем, — вода отшлифовала их так, что они стали совсем гладкими и круглыми. Все остальные выброшенные морем предметы: стекло, железо и камни — тоже носили следы этой шлифовки, а между тем вода была мягче нежных рук Элизы, и девушка подумала: «Волны неустанно катятся одна за другой и наконец шлифуют самые твердые предметы. Буду же и я трудиться неустанно! Спасибо вам за науку, светлые быстрые волны! Сердце говорит мне, что когда-нибудь вы отнесете меня к моим милым братьям!»

На выброшенных морем сухих водорослях лежали одиннадцать белых лебединых перьев; Элиза собрала и связала их в пучок; на перьях еще блестели капли — росы или слез, кто знает? Пустынно было на берегу, но Элиза не чувствовала этого: море представляло собою вечное разнообразие; в несколько часов тут можно было насмотреться больше, чем в целый год где-нибудь на берегах пресных внутренних озер. Если на небо надвигалась большая черная туча и ветер крепчал, море как будто говорило: «Я тоже могу почернеть!» — начинало бурлить, волноваться и покрывалось белыми барашками. Если же облака были розоватого цвета, а ветер спал, — море было похоже на лепесток розы; иногда оно становилось зеленым, иногда белым; но какая бы тишь ни стояла в воздухе и как бы спокойно ни было само море, у берега постоянно было заметно легкое волнение, — вода тихо вздымалась, словно грудь спящего ребенка.

Когда солнце было близко к закату, Элиза увидала вереницу летевших к берегу диких лебедей в золотых коронах; всех лебедей было одиннадцать, и летели они один за другим, вытянувшись длинною белою лентой, Элиза взобралась наверх и спряталась за куст. Лебеди спустились недалеко от нее и захлопали своими большими белыми крыльями.

В ту же самую минуту, как солнце скрылось под водой, оперение с лебедей вдруг спало, и на земле очутились одиннадцать красавцев принцев, Элизиных братьев! Элиза громко вскрикнула; она сразу узнала их, несмотря на то, что они успели сильно измениться; сердце подсказало ей, что это они! Она бросилась в их объятия, называла их всех по именам, а они-то как обрадовались, увидав и узнав свою сестрицу, которая так выросла и похорошела. Элиза и ее братья смеялись и плакали и скоро узнали друг от друга, как скверно поступила с ними мачеха.

— Мы, братья, — сказал самый старший, — летаем в виде диких лебедей весь день, от восхода до самого заката солнечного; когда же солнце заходит, мы опять принимаем человеческий образ. Поэтому ко времени захода солнца мы всегда должны иметь под ногами твердую землю: случись нам превратиться в людей во время нашего полета под облаками, мы тотчас же упали бы с такой страшной высоты. Живем же мы не тут; далеко-далеко за морем лежит такая же чудная страна, как эта, но дорога туда длинна, приходится перелетать через все море, а по пути нет ни единого острова, где бы мы могли провести ночь. Только по самой середине моря торчит небольшой одинокий утес, на котором мы кое-как и можем отдохнуть, тесно прижавшись друг к другу.

Если море бушует, брызги воды перелетают даже через наши головы, но мы благодарим бога и за такое пристанище: не будь его, нам вовсе не удалось бы навестить нашей милой родины — и теперь-то для этого перелета нам приходится выбирать два самых длинных дня в году.

Лишь раз в год позволено нам прилетать на родину; мы можем оставаться здесь одиннадцать дней и летать над этим большим лесом, откуда нам виден дворец, где мы родились и где живет наш отец, и колокольня церкви, где покоится наша мать. Тут даже кусты и деревья кажутся нам родными; тут по равнинам по-прежнему бегают дикие лошади, которых мы видели в дни нашего детства, а угольщики по-прежнему поют те песни, под которые мы плясали детьми. Тут наша родина, сюда тянет нас всем сердцем, и здесь-то мы нашли тебя, милая, дорогая сестричка! Два дня еще можем мы пробыть здесь, а затем должны улететь за море, в чужую страну! Как же нам взять тебя с собой? У нас нет ни корабля, ни лодки!

— Как бы мне освободить вас от чар? — спросила братьев сестра.

Так они проговорили почти всю ночь и задремали только на несколько часов.

Элиза проснулась от шума лебединых крыл. Братья опять стали птицами и летали в воздухе большими кругами, а потом и совсем скрылись из виду. С Элизой остался только самый младший из братьев; лебедь положил свою голову ей на колени, а она гладила и перебирала его перышки. Целый день провели они вдвоем, к вечеру же прилетели и остальные, и когда солнце село, все вновь приняли человеческий образ.

— Завтра мы должны улететь отсюда и сможем вернуться не раньше будущего года, но тебя мы не покинем здесь! — сказал младший брат. — Хватит ли у тебя мужества улететь с нами? Мои руки довольно сильны, чтобы пронести тебя через лес, — неужели же мы все не сможем перенести тебя на крыльях через море?

— Да, возьмите меня с собой! — сказала Элиза.

Всю ночь провели они за плетеньем сетки из гибкого лозняка и тростника; сетка вышла большая и прочная; в нее положили Элизу. Превратившись на восходе солнца в лебедей, братья схватили сетку клювами и взвились с милой, спавшей крепким сном, сестрицей к облакам. Лучи солнца светили ей прямо в лицо, поэтому один из лебедей полетел над ее головой, защищая ее от солнца своими широкими крыльями.

Они были уже далеко от земли, когда Элиза проснулась, и ей показалось, что она видит сон наяву, так странно было ей лететь по воздуху. Возле нее лежали ветка с чудесными спелыми ягодами и пучок вкусных кореньев; их набрал и положил к ней самый младший из братьев, и она благодарно улыбнулась ему, — сна догадалась, что это он летел над ней и защищал ее от солнца своими крыльями.

Высоко-высоко летели они, так что первый корабль, который они увидели в море, показался им плавающею на воде чайкой. В небе позади них стояло большое облако — настоящая гора! — и на нем Элиза увидала движущиеся исполинские тени одиннадцати лебедей и свою собственную. Вот была картина! Таких ей еще не приходилось видеть! Но по мере того как солнце подымалось выше и облако оставалось все дальше и дальше позади, воздушные тени мало-помалу исчезли.

Целый день летели лебеди, как пущенная из лука стрела, но все-таки медленнее обыкновенного; теперь ведь они несли сестру. День стал клониться к вечеру, поднялась непогода; Элиза со страхом следила за тем, как опускалось солнце, одинокого морского утеса все еще не было видно. Вот ей показалось, что лебеди как-то усиленно машут крыльями. Ах, это она была виной того, что они не могли лететь быстрее! Зайдет солнце, — они станут людьми, упадут в море и утонут! И она от всего сердца стала молиться богу, но утес все не показывался. Черная туча приближалась, сильные порывы ветра предвещали бурю, облака собрались в сплошную грозную свинцовую волну, катившуюся по небу; молния сверкала за молнией.

Одним своим краем солнце почти уже касалось воды; сердце Элизы затрепетало; лебеди вдруг полетели вниз с неимоверною быстротой, и девушка подумала уже, что все они падают; но нет, они опять продолжали лететь. Солнце наполовину скрылось под водой, и тогда только Элиза увидала под собой утес, величиною не больше тюленя, высунувшего из воды голову. Солнце быстро угасало; теперь оно казалось только небольшою блестящею звездочкой; но вот лебеди ступили ногой на твердую почву, и солнце погасло, как последняя искра догоревшей бумаги. Элиза увидела вокруг себя братьев, стоявших рука об руку; все они едва умещались на крошечном утесе. Море бешено билось об него и окатывало их целым дождем брызг; небо пылало от молний, и ежеминутно грохотал гром, но сестра и братья держались за руки и пели псалом, вливавший в их сердца утешение и мужество.

На заре буря улеглась, опять стало ясно и тихо; с восходом солнца лебеди с Элизой полетели дальше. Море еще волновалось, и они видели с высоты, как плыла по темно-зеленой воде, точно несметные стаи лебедей, белая пена.

Когда солнце поднялось выше, Элиза увидала перед собой как бы плавающую в воздухе гористую страну с массами блестящего льда на скалах; между скалами возвышался огромный замок, обвитый какими-то смелыми воздушными галереями из колонн; внизу под ним качались пальмовые леса и роскошные цветы, величиною с мельничные колеса. Элиза спросила, не это ли та страна, куда они летят, но лебеди покачали головами: она видела перед собой чудный, вечно изменяющийся облачный замок Фата-Морганы; туда они не смели принести ни единой человеческой души.

Элиза опять устремила свой взор на замок, и вот горы, леса и замок сдвинулись вместе, и из них образовались двадцать одинаковых величественных церквей с колокольнями и стрельчатыми окнами. Ей показалось даже, что она слышит звуки органа, но это шумело море. Теперь церкви были совсем близко, но вдруг превратились в целую флотилию кораблей; Элиза вгляделась пристальнее и увидела, что это просто морской туман, подымавшийся над водой. Да, перед глазами у нее были вечно сменяющиеся воздушные образы и картины! Но вот, наконец, показалась и настоящая земля, куда они летели. Там возвышались чудные горы, кедровые леса, города и замки.

Задолго до захода солнца Элиза сидела на скале перед большою пещерой, точно обвешанной вышитыми зелеными коврами — так обросла она нежно-зелеными ползучими растениями.

— Посмотрим, что приснится тебе тут ночью! — сказал младший из братьев и указал сестре ее спальню.

— Ах, если бы мне приснилось, как освободить вас от чар! — сказала она, и эта мысль так и не выходила у нее из головы.

Элиза стала усердно молиться Богу и продолжала свою молитву даже во сне. И вот ей пригрезилось, что она летит высоко-высоко по воздуху к замку Фата-Морганы и что фея сама выходит ей навстречу, такая светлая и прекрасная, но в то же время удивительно похожая на ту старушку, которая дала Элизе в лесу ягод и рассказала о лебедях в золотых коронах.

— Твоих братьев можно спасти, — сказала она. — Но хватит ли у тебя мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук и все-таки шлифует камни, но она не ощущает боли, которую будут ощущать твои пальцы; у воды нет сердца, которое бы стало изнывать от страха и муки, как твое. Видишь, у меня в руках крапива? Такая крапива растет здесь возле пещеры, и только она, да еще та крапива, что растет на кладбищах, может тебе пригодиться; заметь же ее! Ты нарвешь этой крапивы, хотя твои руки покроются волдырями от ожогов; потом разомнешь ее ногами, ссучишь из полученного волокна длинные нити, затем сплетешь из них одиннадцать рубашек-панцирей с длинными рукавами и набросишь их на лебедей; тогда колдовство исчезнет.

Но помни, что с той минуты, как ты начнешь свою работу, и до тех пор, пока не окончишь ее, хотя бы она длилась целые годы, ты не должна говорить ни слова. Первое же слово, которое сорвется у тебя с языка, пронзит сердца твоих братьев, как кинжалом. Их жизнь и смерть будут в твоих руках! Помни же все это!

И фея коснулась ее руки жгучею крапивой; Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась. Был уже светлый день, и рядом с ней лежал пучок крапивы, точно такой же, как та, которую она видела сейчас во сне. Тогда она упала на колени, поблагодарила Бога и вышла из пещеры, чтобы сейчас же приняться за работу.

Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и руки ее покрывались крупными волдырями, но она с радостью переносила боль: только бы удалось ей спасти милых братьев! Потом она размяла крапиву голыми ногами и стала сучить зеленое волокно.

С заходом солнца явились братья и очень испугались, видя, что она стала немой. Они думали, что это новое колдовство их злой мачехи, но. Взглянув на ее руки, поняли они, что она стала немой ради их спасения. Самый младший из братьев заплакал; слезы его падали ей на руки, и там, куда упадала слезинка, исчезали жгучие волдыри, утихала боль.

Ночь Элиза провела за своей работой; отдых не шел ей на ум; она думала только о том, как бы поскорее освободить своих милых братьев. Весь следующий день, пока лебеди летали, она оставалась одна-одинешенька, но никогда еще время не бежало для нее с такой быстротой. Одна рубашка-панцирь была готова, и девушка принялась за следующую.

Вдруг в горах послышались звуки охотничьих рогов; Элиза испугалась; звуки все приближались, затем раздался лай собак. Девушка скрылась в пещеру, связала всю собранную ею крапиву в пучок и села на него.

В ту же минуту из-за кустов выпрыгнула большая собака, за ней другая и третья; они громко лаяли и бегали взад и вперед. Через несколько минут у пещеры собрались все охотники; самый красивый из них был король той страны; он подошел к Элизе — никогда еще не встречал он такой красавицы!

— Как ты попала сюда, прелестное дитя? — спросил он, но Элиза только покачала головой; она ведь не смела говорить: от ее молчания зависела жизнь и спасение ее братьев. Руки свои Элиза спрятала под передник, чтобы король не увидал, как она страдает.

— Пойдем со мной! — сказал он. — Здесь тебе нельзя оставаться! Если ты так добра, как хороша, я наряжу тебя в шелк и бархат, надену тебе на голову золотую корону, и ты будешь жить в моем великолепном дворце! — И он посадил ее на седло перед собой; Элиза плакала и ломала себе руки, но король сказал: — Я хочу только твоего счастья. Когда-нибудь ты сама поблагодаришь меня!

И повез ее через горы, а охотники скакали следом.

К вечеру показалась великолепная столица короля, с церквами и куполами, и король привел Элизу в свой дворец, где в высоких мраморных покоях журчали фонтаны, а стены и потолки были украшены живописью. Но Элиза не смотрела ни на что, плакала и тосковала; безучастно отдалась она в распоряжение прислужниц, и те надели на нее королевские одежды, вплели ей в волосы жемчужные нити и натянули на обожженные пальцы тонкие перчатки.

Богатые уборы так шли к ней, она была в них так ослепительно хороша, что весь двор преклонился перед ней, а король провозгласил ее своей невестой, хотя архиепископ и покачивал головой, нашептывая королю, что лесная красавица, должно быть, ведьма, что она отвела им всем глаза и околдовала сердце короля.

Король, однако, не стал его слушать, подал знак музыкантам, велел вызвать прелестнейших танцовщиц и подавать на стол дорогие блюда, а сам повел Элизу через благоухающие сады в великолепные покои, она же оставалась по-прежнему грустною и печальною. Но вот король открыл дверцу в маленькую комнатку, находившуюся как раз возле ее спальни. Комнатка вся была увешана зелеными коврами и напоминала лесную пещеру, где нашли Элизу; на полу лежала связка крапивного волокна, а на потолке висела сплетенная Элизой рубашка-панцирь; все это, как диковинку, захватил с собой из леса один из охотников.

— Вот тут ты можешь вспоминать свое прежнее жилище! — сказал король.

— Тут и работа твоя; может быть, ты пожелаешь иногда поразвлечься среди всей окружающей тебя пышности воспоминаниями о прошлом!

Увидав дорогую ее сердцу работу, Элиза улыбнулась и покраснела; она подумала о спасении братьев и поцеловала у короля руку, а он прижал ее к сердцу и велел звонить в колокола по случаю своей свадьбы. Немая лесная красавица стала королевой.

Архиепископ продолжал нашептывать королю злые речи, но они не доходили до сердца короля, и свадьба состоялась. Архиепископ сам должен был надеть на невесту корону; с досады он так плотно надвинул ей на лоб узкий золотой обруч, что всякому стало бы больно, но она даже не обратила на это внимания: что значила для нее телесная боль, если сердце ее изнывало от тоски и жалости к милым братьям! Губы ее попрежнему были сжаты, ни единого слова не вылетело из них — она знала, что от ее молчания зависит жизнь братьев, — зато в глазах светилась горячая любовь к доброму красивому королю, который делал все, чтобы только порадовать ее.

С каждым днем она привязывалась к нему все больше и больше. О! Если бы она могла довериться ему, высказать ему свои страдания, но — увы! — она должна была молчать, пока не окончит своей работы. По ночам она тихонько уходила из королевской спальни в свою потаенную комнатку, похожую на пещеру, и плела там одну рубашку-панцирь за другой, но когда принялась уже за седьмую, у нее вышло все волокно.

Она знала, что может найти такую крапиву на кладбище, но ведь она должна была рвать ее сама; как же быть?

«О, что значит телесная боль в сравнении с печалью, терзающею мое сердце! — думала Элиза. — Я должна решиться! Господь не оставит меня!»

Сердце ее сжималось от страха, точно она шла на дурное дело, когда пробиралась лунною ночью в сад, а оттуда по длинным аллеям и пустынным улицам на кладбище. На широких могильных плитах сидели отвратительные ведьмы; они сбросили с себя лохмотья, точно собирались купаться, разрывали своими костлявыми пальцами свежие могилы, вытаскивали оттуда тела и пожирали их. Элизе пришлось пройти мимо них, и они так и таращили на нее свои злые глаза — но она сотворила молитву, набрала крапивы и вернулась домой.

Лишь один человек не спал в ту ночь и видел ее — архиепископ; теперь он убедился, что был прав, подозревая королеву, итак, она была ведьмой и потому сумела околдовать короля и весь народ.

Когда король пришел к нему в исповедальню, архиепископ рассказал ему о том, что видел и что подозревал; злые слова так и сыпались у него с языка, а резные изображения святых качали головами, точно хотели сказать: «Неправда, Элиза невинна!» Но архиепископ перетолковывал это по-своему, говоря, что и святые свидетельствуют против нее, неодобрительно качая головами. Две крупные слезы покатились по щекам короля, сомнение и отчаяние овладели его сердцем. Ночью он только притворился, что спит, на самом же деле сон бежал от него. И вот он увидел, что Элиза встала и скрылась из спальни; в следующие ночи повторилось то же самое; он следил за ней и видел, как она исчезала в своей потаенной комнатке.

Чело короля становилось все мрачнее и мрачнее; Элиза замечала это, но не понимала причины; сердце ее ныло от страха и от жалости к братьям; на королевский пурпур катились горькие слезы, блестевшие, как алмазы, а люди, видевшие ее богатые уборы, желали быть на месте королевы! Но скоро-скоро конец ее работе; недоставало всего одной рубашки, и взором и знаками попросила его уйти; в эту ночь ей ведь нужно было кончить свою работу, иначе пропали бы задаром все ее страдания, и слезы, и бессонные ночи! Архиепископ ушел, понося ее бранными словами, но бедняжка Элиза знала, что она невинна, и продолжала работать.

Чтобы хоть немножко помочь ей, мышки, шмыгавшие по полу, стали собирать и приносить к ее ногам разбросанные стебли крапивы, а дрозд, сидевший за решетчатым окном, утешал ее своею веселою песенкой.

На заре, незадолго до восхода солнца, у дворцовых ворот появились одиннадцать братьев Элизы и потребовали, чтобы их впустили к королю. Им отвечали, что этого никак нельзя: король еще спал и никто не смел его беспокоить. Они продолжали просить, потом стали угрожать; явилась стража, а затем вышел и сам король узнать, в чем дело. Но в эту минуту взошло солнце, и никаких братьев больше не было — над дворцом взвились одиннадцать диких лебедей.

Народ валом повалил за город посмотреть, как будут жечь ведьму. Жалкая кляча везла телегу, в которой сидела Элиза; на нее накинули плащ из грубой мешковины; ее чудные длинные волосы были распущены по плечам, в лице не было ни кровинки, губы тихо шевелились, шепча молитвы, а пальцы плели зеленую пряжу. Даже по дороге к месту казни не выпускала она из рук начатой работы; десять рубашек-панцирей лежали у ее ног совсем готовые, одиннадцатую она плела. Толпа глумилась над нею.

— Посмотрите на ведьму! Ишь, бормочет! Небось не молитвенник у нее в руках — нет, все возится со своими колдовскими штуками! Вырвем-ка их у нее да разорвем в клочки.

И они теснились вокруг нее, собираясь вырвать из ее рук работу, как вдруг прилетели одиннадцать белых лебедей, сели по краям телеги и шумно захлопали своими могучими крыльями. Испуганная толпа отступила.

— Это знамение небесное! Она невинна, — шептали многие, но не смели сказать этого вслух.

Палач схватил Элизу за руку, но она поспешно набросила на лебедей одиннадцать рубашек, и… перед ней встали одиннадцать красавцев принцев, только у самого младшего не хватало одной руки, вместо нее было лебединое крыло: Элиза не успела докончить последней рубашки, и в ней недоставало одного рукава.

— Теперь я могу говорить! — сказала она. — Я невинна!

И народ, видевший все, что произошло, преклонился перед ней, как перед святой, но она без чувств упала в объятия братьев — так подействовали на нее неустанное напряжение сил, страх и боль.

— Да, она невинна! — сказал самый старший брат и рассказал все, как было; и пока он говорил, в воздухе распространилось благоухание, точно от множества роз, — это каждое полено в костре пустило корни и ростки, и образовался высокий благоухающий куст, покрытый красными розами. На самой же верхушке куста блестел, как звезда, ослепительно белый цветок. Король сорвал его, положил на грудь Элизы, и она пришла в себя на радость и на счастье!

Все церковные колокола зазвонили сами собой, птицы слетелись целыми стаями, и ко дворцу потянулось такое свадебное шествие, какого не видал еще ни один король!

Сказки, похожие на «Дикие Лебеди» Ганса Христиана Андерсена

Наверняка многие читали советский адаптированный вариант этой сказки или смотрели по нему аниме «Принцы-лебеди» и советский мультик.

«Дикие Лебеди» Андерсена. Кадр из советского мультфильма 1962 года

На первый взгляд сюжет сказки довольно прост и даже нелогичен. Король после смерти своей супруги женится второй раз.

И новая королева оказывается злой Колдуньей, которая наговаривает гадости про его же детей от первого брака, а потом быстро и легко избавляется, превратив одиннадцать сыновей в лебедей, которые улетают из королевства и получают возможность обретать человеческий облик ночью и вдали от родины.

Их сестра тоже становится жертвой мачехиных ревности и зависти.

Сначала Мачеха отдаёт её в крестьянскую семью (!) до совершеннолетия ( видимо, чтобы приучить к труду), а потом превращает ее в замарашку, да так, что собственный отец не узнает её, и девушка в слезах сбегает в лес.

Там Элиза — так зовут девушку — находит своих братьев, отправляется с ними на далекий остров и узнаёт секрет снятия колдовства: нужно ночью на кладбище нарвать голыми руками много крапивы и сплести из нее руками для каждого брата рубашку.

Но ни одного слова никогда и никому об этом не проронить. Иначе колдовство уже никогда нельзя будет снять.

Девушка начинает плести рубашки, но ее находит в лесной пещере король другой страны и делает своей женой.

Его подданный, Архиепископ, и придворные не могут смириться с таким положением вещей и обвиняют ее в колдовстве.

Потому что все признаки колдовства, по их мнению, налицо. В результате суд выносит решение о смертной казни для нее.И только тогда, когда она набрасывает рубашки на братьев и они из лебедей становятся людьми, весь народ признает ее невиновность и казнь отменяется.

Возникает немало вопросов:

1.Что такого можно было наговорить отцу, да еще и монарху, про родных сыновей, что он настолько «не захочет их видеть», да ещё и не пожелает искать законных наследников государства?!2. Зачем мачехе борьба с Элизой, которая возвращается ко двору? Мачеха хочет остаться единственной наследницей трона и власти?Попутно сразу же возникает вопрос — зачем Королева это делает?

Предполагается, что она расчищает дорогу к трону своему наследнику ( братья-лебеди улетели, а Элизу она отдала в крестьянскую семью…лишила прав на трон?), однако своего ребёнка у Мачехи нет и в процессе сказки так и не появляется, даже когда Элиза взрослеет.

Тревога Мачехи вполне оправдана, перед ней — готовые наследные принцы и претенденты на престол, и если не старший, то любой из братьев способны послужить заменой.

Поэтому она и устраняет неугодных принцев, и тут же всплывает вопрос — а папе это разве тоже на руку? Или он надеется, что Мачеха родит кого-нибудь?

Значит, когда Элизе минуло 15 лет, и её отправили из крестьянского дома домой, с момента исчезновения братьев прошло целых 5 лет.

Я уже не беру тот факт, что подумали крестьяне, когда получили на воспитание королевскую дочь и зачем это делалось.

В сказках и мифах часто наличествует момент, что ребёнок королевского рода втайне воспитывается в другой семье, как это было с королём Артуром, но уж явно не в крестьянской — социальный статус бы не позволил.

Вполне возможно, что в сказке видятся отголоски древнего обычая оставлять детей правителя и/или самых знатных его приближенных в качестве заложников при монархе- победителе.

Мол, проиграл Элизин отец какую-то битву, и заморский король и попросил выдать ему всех его детей. И тут новая жена Элизиного отца смекнула, что к чему, да и пошла на хитрость…

И получается, что Мачеха своих пасынков не губит, а спасает: формально соглашение соблюдено, а по факту — ну какая власть может быть над птицами?Их даже в суп не пустишь, поскольку ночью-то они в людей превращаются, каннибализм, однако.Элизу же как самую младшую решает не подвергать таким испытаниям для неокрепшей психики и прячет в крестьянской семье.

Но это всего лишь домыслы, ибо в сказке ни о каком военном конфликте и речи не шло.

Тогда откуда взяться у Мачехи столь неоправданной жестокости?!Некоторые полагают, что в основу сказки легла ирландская легенда о боге Лире, у которого было четверо детей. Мачеха также возненавидела и прокляла пасынков, и дети были вынуждены целых восемьсот лет скитаться по морям, озерам и островам: по 300 лет на каждом, вплоть до того момента, когда «женщина с юга» соединится брачными узами с «Мужчиной с севера».

Так оно и случилось. Той самой женщиной оказалась принцесса Дейке, а мужчиной — король Коннахта. Но лишь как только проклятье спало, превращенные в лебедей юноши превратились в дряхлых стариков и умерли.

Но в сказке Андерсена все иначе. Как и все сказки, он базировался на основе идей Христианства, религии.

А ведь мы знаем, как нещадно советская цензура вымарывала эти аспекты из книг, из-за чего искажался первоначальный и сакральный смысл сказок.

Так, «Русалочка» в оригинале повествовала не о безответной любви глупой юной леди, выдавшей желаемое за действительное и совершившей суицид, по факту и её самопожертвовании, а про обретение бессмертной души существом, по канонам церкви не имевшим его изначально.

А это — прямая отсылка к алхимику Парацельсу, который утверждал, что Морская Дева может получить шанс обрести бессмертие и попасть в Рай, если только свяжет себя узами брака с человеком. Позже эту идею подхватил Фридрих де Ла Мотт в своей «Ундине», а после него — Андерсен и Оскар Уайльд.

Только Андерсену было важно не просто замужество, а проведение Таинства Венчания (странно, что не Крещения), дабы приобщиться к Богу, и частица Бессмертной Души человека, который любил бы Русалочку самым высшим проявлением этого чувства, вплоть до самозабвения, перешла бы и героине, но этого по понятным причинам не случилось.

Однако, Андерсен не дал ей погибнуть и превратил в фантом, который должен творить добрые дела в надежде когда-либо попасть в Божие Царство. Никакой ревности, никакого возмездия Принцу, никакой драмы — все остались счастливы в какой-то мере.

А «Снежную Королеву» вообще можно истолковать как путешествие Герды в подземный (чуть ли не загробный) мир и спасение брата от сил Зла и Смерти молитвой, ведь прототип Повелительницы Зимы — Ледяная Дева, что «забрала его отца», и есть своеобразная богиня Смерти.

А уж «Дюймовочку» в оригинале звали Томмелизой (Лиза ростом с вершок), и там тоже присутствовали христианские символы:Жаба, Майский Жук, Крот — алчность, меркантильность, чревоугодие и праздность, Мышь — корысть, и лишь Ласточка и Страна Фей — символ возвышенной мечты и идеального, утопического мира. Не исключением стала и сказка «Дикие Лебеди», опубликованная в Копенгагене в 1838 году.

Известный своей склонностью к религиозным мотивам, датский сказочник снабдил и эту сказку символами и аллюзиями к Библии и Средневековым временам. Это — тот сказочник, где мифология всегда встречалась с христианскими идеями.

И Андерсен хотел нам показать не столько силу духа и мужество трудящейся самоотверженной девушки, готовой на все ради своих братьев, сколько изобразить истинную и наигранную веру в Бога.

Данный порок — наигранную набожность — он изобличает в лице подданного Короля — Архиепископа, высшего олицетворения Церкви, который и обвиняет Элизу в колдовстве.

Он не справляется со своей прямой обязанностью, и писатель показывает нам, что отнюдь не ношение сана делает человека святым.

Так, в сказке Архиепископу противопоставляется Элиза — олицетворение нравственной чистоты, преданности своим братьям, а самое главное по мнению писателя — искренней набожности.

Именно об этом страницы Псалтыря, читаемого старушкой, повествуют Ветру. Именно это помогает Элизе выдержать самое трудное на свете испытание — хранить Обет Молчания во имя спасения братьев! Ведь без помощи Бога, по мнению Андерсена, девушка бы не справилась.

А в сказке, куда ни глянь — сплошные символы Христианства и отсылка к мифологии.

Даже имя у Элизы нарицательное — «Бог моя клятва», тогда как другие персонажи — Король, Мачеха, Архиепископ, жених Элизы и даже её братья — по имени не называются.

Три Жабы, садящиеся на Элизу — это символ герба Сатаны. Цветы, в которые они превращаются, тоже символичны: лилии — отсылка к гербу французского короля Хлодвига, розы — символ тайны, всепобеждающей Любви, а маки — самопожертвования. У французов известны еще как цветы Ангелов, которыми украшали храмы.

Мачеха пытается превратить детей в воронов черного цвета. Ворон — это символ Зла, однако братья Элизы нравственно чисты и преданны друг другу, поэтому превращаются в белых лебедей.

Возраст совершеннолетия — 15 лет, тоже символичен — в этом возрасте все датские девушки считались на выдание. Помните, Русалочке, ждущей своего череда повидать мир тоже было 15?

Грецкий орех, соком которого Мачеха уродует Элизу олицетворяет похоть, лес — сомнения, отражение в чистом ручье — покаяние, и даже олень, пьющий воду из родника, который нашла Элиза — символ Причастия.

Символично также и количество детей в сказке — 12. Это число олицетворяет цикличность. Но у Андерсена это может стать и аллюзией на число апостолов Иисуса Христа, хотя Элиза никого не предавала по сюжету.

И мало кто из вас знал, что в оригинале не Ворон, а Фея — Фата Моргана в образе старушки раскрывает Элизе план спасения ее братьев. Имя у Феи — нарицательное, отсылает к сказаниям о Короле Артуре, к роду которого Фея Моргана и принадлежит.

Она умеет летать, бывает оборотнем (не в привычном значении этого слова!) и обладает даром исцеления.

Христианские мотивы были упомянуты и в таких эпизодах сказки, как: Коронация Элизы во время свадьбы с нашедшим её Королем: когда Архиепископ надевает ей на голову золотой обруч, который причиняет девушке физическую боль — аллюзия на библейские страдания Иисуса Христа, когда его облачили в царские одежды и возложили на голову терновый венец.

И, как над Иисусом потешались, когда его вели на казнь, чтобы распять, так и Элиза подверглась всеобщему поруганию, когда ее везли, чтобы сжечь на костре без суда и следствия.

А это уже мотивы инквизиции налицо. Народ тут предстает жестокой и глупой толпой, лишенной собственного мнения и рационального мышления, весьма меркантильной и лицемерной.

Мало кто знает, что, когда братья несли Элизу и попали в шторм, лишь молитва помогла детям остаться в живых.

Даже когда она блуждала по лесу, чтобы найти братьев, она однажды увидела Бога, и один из ангелов помог Элизе найти источник и смыть мачехино заклятие.

И сама девушка, хоть и соблюдала обет молчания при шитье рубашек из крапивы, а шевелила губами — молилась. Молитва почему-то не является нарушением этого строгого правила.

И крапива — символ непростой. В Дании она считается оберегом от чар Ведьм.

Естественно, в советских изданиях и мультике эти темы замалчивались и убирались.

В заключение стоит обратить внимание, что в сказке никто не наказан. Стоило бы изгнать архиепископа, например. Ведь от него было столько проблем: и подозревал, и наговаривал, и корону на венчании на голову невесты так одел, что она причинил ей нестерпимую боль.

И еще — родного отца Элизы и братьев, предавшего их и не сумевшего приструнить зарвавшуюся тетку. А Мачеху — так вообще линчевать за такое или хотя бы заставить снять заклятие с младшего брата полностью — превратить лебединое крыло в руку.

Но! В этой сказке нет места для вендетты и осуждения, потому что это не просто волшебная история, а именно рассказ о странствии души. И каждый поворот событий может стать отличным подспорьем для духовного роста.

Сказка Андерсена стала источником вдохновения и для других писателей. Как «Русалочка» в свое время вдохновила Оскара Уайльда на написание своей вариации на тему Морских Дев и бессмертных Душ, так и «Дикие Лебеди» стали прототипом сказки Джульетты Марилье «Дочь Леса», где девушку, искавшую родных братьев звали Сорча, и ирландского романа «Сын Короля Ирландии» 1916 года.

А ведь ещё задолго до Андерсена существовало несколько сказок с похожим сюжетом, но без примеси мифологии и христианской философии.

Все они объединены в 451 тип индекса Аарне-Томпсона — «братья, превращенные в птиц».

Рассмотрим каждую сказку поподробнее.

Датский собиратель сказок Маттиас Винтер ещё до Андерсена, в 1823 году опубликовал свою версию истории — «De elleve Svaner» («Одиннадцать Лебедей»).

Здесь все почти в точности, как у Андерсена: Король после смерти своей супруги женится дважды. В дом приходит Мачеха, которая отсылает его младшую дочь подальше, а ее братьев превращает в Лебедей.

Но есть ряд существенных отличий: у младшей сестры, как и у остальных персонажей, нет имени.

Когда она отправляется искать братьев, то забирает с собой одиннадцать серебряных ложек, принадлежащие им. Мачеха ей не причиняет никакого вреда.

В лесу девушка натыкается на хижину с прядущей Ведьмой, которая и выдает девушке убежище ее братьев.

Войдя в их обитель — не в глубокую пещеру, как у Андерсена, а соломенный дом, девушка меняет деревянные ложки на серебряные, и по ним братья узнают её. Да и секрет разрушения чар раскрывается не Вороном или таинственной Феей, а одним из братьев.

Также девушка должна была ткать, прясть и шить одежду изо льна и чертополоха — никакой беготни на кладбище, никаких ведьм и волдырей на руках у младшей сестры нет, испытание дается достаточно легко.

Также на ней женится молодой Король. Но даже здесь есть отличие — девушка от него рожает двойню, а антагонистом выступает уже не Архиепископ, а её свекровь — родная мать Короля, которая приказывает Подмастерье убить мальчиков, а сама подменяет детей щенками.

Но наступает срок, когда заклятие с братьев нужно будет снять. Девушка просто не успевает дошить последнюю рубашку, и младший брат, как и в андерсеновской версии, остается с одним лебединым крылом.

А возмездие разве что получает злая мать молодого Короля за подмену детей и угрозу расправой — её разоблачают, сажают в бочку с шипами и закатывают насмерть!

А еще раньше были опубликованы две сказки с похожим сюжетом у знаменитых Братьев Гримм — «Двенадцать Братьев», «Шесть Лебедей» и «Семь Воронов».

1. «Двенадцать братьев» (еще известная как «Двенадцать воронов»).

Сказка была опубликована в 1812 году — год войны с Наполеоном Бонапартом и позже переиздана 7 лет спустя.

Иллюстрация к сказке Братьев Гримм «Двенадцать Братьев»

Здесь уже не Мачеха-Королева, а сам Король становится антагонистом. Он не хочет, чтобы у него родился 13-й ребенок женского пола, помимо 12-ти сыновей, так как боится, что она сможет унаследовать престол. И кроме того, желает УБИТЬ при ее появлении на свет всех своих детей:

«— Если тринадцатый ребенок, которого ты родишь, будет девочкой, то двенадцать мальчиков надо будет убить, чтобы у нее и богатства было больше и чтобы ей одной досталось все королевство.

И велел король сделать двенадцать гробов, наложить в них стружек, и лежало в каждом по маленькой подушечке; эти гробы были поставлены в потайной комнате, а ключ от нее он отдал королеве и велел ей никому о том не рассказывать».

Хитроумная мать велит младшему из сыновей — Вениамину — подать знак, когда нужно будет покинуть дворец. Белый цвет флага означает не признание поражения, а рождение сына, а красный — рождение девочки.

Но вот рождается еще одна королевская дочь,со звездой во лбу, которую все ненавидят: и полоумный отец, и братья за то, что та подвергла их жизнь опасности. Те вообще переквалифицировались в разбойников, поселились в лесу, отличались женоненавистничеством и поклялись отомстить за себя.

Ох уж эти Братья Гримм! И откуда столько жестокости?!

Спустя десять лет наивная принцесса горит желанием во что бы то ни стало найти своих братьев. А те лишь по просьбе младшего не причиняют ей никакого вреда.

Когда она натыкается на их сад и срывает 12 лилий по незнанию, ее братья превращаются в черных воронов. А ворон, как мы уже Вам сказали — символ чистейшего Зла.

А дальше повторяется андерсеновский сюжет, но с добавлением временного промежутка: в течении ровно 7 лет она не должна была издавать ни звука и даже смеяться, иначе это бы погубило её братьев. И ничего шить ей не пришлось. Мол, сама виновата, сама и выручать должна.

Мать молодого Короля, который влюбился в принцессу со звездой во лбу, постоянно клеветала на нее, и закончилось все тем, что девушку чуть было не сожгли на костре.

Заклятие с братьев спало само собой, стоило им приземлиться, а по заслугам получила злая свекровь — Королеву посадили в бочку с кипящим маслом и ядовитыми змеями!

2. Вторая сказка Братьев Гримм, «Шесть лебедей», была опубликована в том же, 1812 году.

Обложка сказки Братьев Гримм «Шесть Лебедей».

В этой версии сказки, которую мы знаем по аниме «Принцы-Лебеди», Король отправился на охоту и заблудился в лесу.

Как назло ему повстречалась Ведьма, которая помогла ему выбраться при одном условии — он должен был жениться на ее молодой дочери.

Король нехотя согласился. Однако, он от греха подальше спрятал всех своих детей.

Но их Злая Мачеха обнаружила их местонахождение, бросила на каждого по 6 шелковых рубашек и превратила их в лебедей.

Братья, в отличие от сказки Андерсена, могли превращаться в лебедей не на всю ночь, а лишь на четверть часа — 15 минут, и ночевали в разбойничьем притоне.

И именно они и поведали ей о способе снятия чар:

«— А неужто нельзя вас расколдовать?

— Ах, нет, — ответили они, — выполнить это слишком трудно. Ты не должна будешь шесть лет ни говорить, ни смеяться и должна сшить нам за это время шесть рубашек из звездоцвета. А если ты вымолвишь хоть одно слово, то вся твоя работа пропала!»

В данной версии сказки, как и в сказке Маттиаса Винтера, девушка рожает от Молодого Короля двойню. И также у нее была Злая Свекровь. На этот раз женщина уличает скромную супругу сына в каннибализме и похищает её детей.

Но на третий раз ложные обвинения возымели свое действие, и девушку опять пытаются сжечь на костре заживо. И опять у младшего из братьев осталось одно лебединое крыло.

А Свекровь на этот раз сожгли на костре вместо невинно осужденной девушки.

3. «Семь Воронов». Первоначально эта сказка называлась «Три ворона», но потом название сменили. Опубликована она была, как и две предыдущие сказки, в 1812 году.

На сей раз сказка повествует о женатом крестьянине, у которого родилась тяжелобольная дочь.

Как-то раз отец отправил своих сыновей к роднику, чтобы покрестить девочку. Неосторожные братья так рвались первыми справиться с задачей, что опрокинули кувшин в колодец.

Рассердился на них отец, подумав, что те заигрались, да в гневе и проклял их. И превратились мальчики в воронов. А злые соседи обвинили в том несчастье младшую дочку.

И пошла девушка искать своих братьев во что бы то ни стало… Однако, прошу Вас заметить, здесь нет, в отличие от сказки Андерсена, ни эпизода казни младшей сестры, ни мотива шитья/плетения одежды из растений, чтобы снять заклятие.

Братья Гримм ввели в повествование Небесные Светила, которые помогают ей добраться до обители ее братьев — Стеклянной Горы. Девушка использует в качестве ключа свой же отрубленный палец и оставила в одном из кубков свое кольцо.

Именно по нему братья узнали её, и их чары рассеялись сами собой. Братья и сестра благополучно добрались до дома.

Весьма отдаленно напоминает сюжет сказки Андерсена североафриканская история Удеи и её семи братьев.

Также в сказках подобного типа присутствуют мотивы превращения не только в воронов и лебедей, но и в диких уток, голубей, орлов, гусей, аистов, черных дроздов и даже павлинов.

Количество братьев варьируется то 7, то 10, то 12, и почти везде младшая сестра отправляется на их поиски.

О превращении юношей в голубей нам рассказывает сказка «Семь Голубей» (ориг. «Li sette palommielle») знакомого нам по версии «Спящей Красавицы» Джамбаттиста Базиле в своем «Пентамероне» (Забава восьмая четвертого дня), о превращении в гусей и орла засвидетельствовано в Венгерском сборнике сказок Элизабет Скларек «Семь Гусей» и «Десять Братьев», а также в польской сказке » Двенадцать диких гусей».

В сказке ( её название не сохранилось),где братья превращаются в белых павлинов, фигурирует проклятие Тролля.

В норвежской сказке превращение братьев в дроздов начинается с мрачной сцены — убийства и похорон данной птицы (вот чем она им помешала?). Но Дрозд нашел возможность отомстить — из его могилы выросло дерево с чудесными плодами.

Братья съели эти фрукты и таким образом стали дроздами.

Превращение братьев в аистов описывается в польской сказке «Семь Братьев-Аистов».

А есть еще другая норвежская сказка — «Двенадцать диких уток». Она представляет собой смесь сюжетов двух сказок Братьев Гримм — «Белоснежки» и «Двенадцати Братьев».

С «Белоснежкой» Гримм роднит сюжет, когда беременная Королева хочет родить девочку «белой, как снег, и красной, как кровь».

И на этом сходство завершается, поскольку Королеве является Ведьма и превращает в обмен на услугу рождения дочери ее 12 сыновей в диких уток.

Чтобы снять заклятие, нужно было девушке, названной Белоснежкой, сшить платки, рубашки и пальто из ткани чертополоха, но при этом не то, что говорить, но и плакать и смеяться даже нельзя.

А дальше повторяется знакомый сюжет «Одиннадцати Лебедей» Маттиаса и «Шести Лебедей» Братьев Гримм. Злая Свекровь похищает троих детей Белоснежки и бросает их в яму со змеями, обвиняя бедняжку в людоедстве.

Позже, ее, конечно, разоблачают, спасают детей, а саму свекровь разрывают на части двенадцатью лошадьми!

Вот такие вот жуткие сказки существовали еще до андерсеновской эпохи.

Позже фольклористы Братьев Гримм — Иоганн Болте и Ирже Поливка — составили список сказок с похожим сюжетом, где уже братья принимают облик животных — овец, волков и оленей.

«Дикие лебеди» за 3 минуты. Краткое содержание сказки Андерсена

У короля было одиннадцать сыновей и одна дочь. Жилось королевским детям хорошо и беззаботно, пока не появилась мачеха, которая отдала Элизу на воспитание в деревню, а братьев превратила в лебедей — они и улетели. Красавица Элиза с каждым днём все хорошела, но все время вспоминала братьев. Когда она вернулась в замок, мачеха решила сделать ее уродливой с помощью трёх жаб, но те поплыли по воде красными маками, едва прикоснулись к невинной девушке. Тогда мачеха-колдунья обезобразила падчерицу грязью; даже король-отец не признал родную дочь и выгнал ее.

Продолжение после рекламы:

Ночь девушка провела в лесу, во сне видела себя и братьев в былые времена, а утром умылась в пруду и опять стала красавицей. На следующий день встречная старушка дала горсть ягод и указала реку, где видела одиннадцать лебедей в золотых коронах. Элиза вышла к дельте реки — на закате туда прилетели лебеди, которые превратились в ее братьев. Утром они улетели, а через день в корзинке из ивовой коры унесли с собой Элизу. Переночевав на маленьком уступе, утром лебеди опять полетели. Весь день Элиза любовалась облачным замком Фата-Морганы, а ночь провела в пещере, заросшей зелёными растениями. Ей снилось, что фея замка, похожая на старушку из леса, рассказала о том, как можно спасти братьев: нужно нарвать крапивы у пещеры или на кладбище и сплести одиннадцать рубашек для братьев, но при этом не произносить ни слова, иначе братья умрут.

Вернувшись утром и заметив немоту сестры, братья сначала приняли это за очередное колдовство мачехи, но потом все поняли. Как только Элиза взялась за вторую рубашку, ее нашёл король, который охотился в тех краях. Он взял лесную красавицу в жены и увёз в свой замок, и даже перевёз в специальную комнатку ее крапиву. Но архиепископ шептал королю, что его жена — колдунья, и однажды ночью увидел, как королева рвала крапиву на кладбище. Обо всем этом архиеписком доложил королю; тот собственными глазами убедился, что это правда. Когда Элиза в очередной раз пошла на кладбище, ее словили на горячем; народ присудил «колдунье» быть сожженой на костре.

Брифли существует благодаря рекламе:

В заточении девушка доплетала последнюю рубашку. Братья пришли к королю, пытаясь заступиться за сестру, но не успели — с рассветом опять превратились в лебедей. Утром, пока старая кляча везла Элизу к костру, толпа хотела разорвать рубашки, но прилетели братья. Палач уже схватил девушку за руку, но она успела набросить рубашки на братьев, а значит, смогла произнести: «Я невинна!» — и упала в обморок. Братья все рассказали, а бревна для костра превратились в куст алых роз с единственной белой розой, которую король положил Элизе на грудь, и она очнулась, а «в сердце ее были покой и счастье».

👍 Дикие лебеди. Г.Х. Андерсен 🐱

Сказки » Авторские сказки » Зарубежные писатели » Сказки Ганс Х. Андерсена » Дикие лебеди. Г.Х. Андерсен

Порекомендовать к прочтению:

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

алеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочка, Элиза.
Одиннадцать братьев-принцев уже ходили в школу; на груди у каждого красовалась звезда, а сбоку гремела сабля; писали они на золотых досках алмазными грифелями и отлично умели читать, хоть по книжке, хоть наизусть — всё равно. Сразу было слышно, что читают настоящие принцы!

Сестрица их Элиза сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками, за которую было заплачено полкоролевства.

Да, хорошо жилось детям, только недолго!

Отец их, король той страны, женился на злой королеве, которая невзлюбила бедных детей. Им пришлось испытать это в первый же день: во дворце шло веселье, и дети затеяли игру в гости, но мачеха вместо разных пирожных и печёных яблок, которых они всегда получали вдоволь, дала им чайную чашку песку и сказала, что они могут представить себе, будто это угощение.

Через неделю она отдала сестрицу Элизу на воспитание в деревню каким-то крестьянам, а прошло ещё немного времени, и она успела столько наговорить королю о бедных принцах, что он больше и видеть их не хотел.

— Летите-ка подобру-поздорову на все четыре стороны! — сказала злая королева. — Летите больши́ми птицами без голоса и промышляйте о себе сами!

Но она не могла сделать им такого зла, как бы ей хотелось, — они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей, с криком вылетели из дворцовых окон и понеслись над парками и лесами.

Было раннее утро, когда они пролетали мимо избы, где спала ещё крепким сном их сестрица Элиза. Они принялись летать над крышей, вытягивали свои гибкие шеи и хлопали крыльями, но никто не слышал и не видел их; так им пришлось улететь ни с чем. Высоко-высоко взвились они к самым облакам и полетели в большой тёмный лес, что тянулся до самого моря.

Бедняжечка Элиза стояла в крестьянской избе и играла зелёным листочком — других игрушек у неё не было; она проткнула в листе дырочку, смотрела сквозь неё на солнышко, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братьев; когда же тёплые лучи солнца скользили по её щеке, она вспоминала их нежные поцелуи.

Дни шли за днями, один как другой. Колыхал ли ветер розовые кусты, росшие возле дома, и шептал розам: «Есть ли кто-нибудь красивее вас?» — розы качали головками и говорили: «Элиза красивее». Сидела ли в воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая псалтырь, а ветер переворачивал листы, говоря книге: «Есть ли кто набожнее тебя?» книга отвечала: «Элиза набожнее!» И розы и псалтырь говорили сущую правду.

Но вот Элизе минуло пятнадцать лет, и её отправили домой. Увидав, какая она хорошенькая, королева разгневалась и возненавидела падчерицу. Она с удовольствием превратила бы её в дикого лебедя, да нельзя было сделать этого сейчас же, потому что король хотел видеть свою дочь.

И вот рано утром королева пошла в мраморную, всю убранную чудными коврами и мягкими подушками купальню, взяла трёх жаб, поцеловала каждую и сказала первой:

— Сядь Элизе на голову, когда она войдёт в купальню; пусть она станет такою же тупой и ленивой, как ты! А ты сядь ей на лоб! — сказала она другой. — Пусть Элиза будет такой же безобразной, как ты, и отец не узнает её! Ты же ляг ей на сердце! — шепнула королева третьей жабе. — Пусть она станет злонравной и мучится от этого!

Затем она спустила жаб в прозрачную воду, и вода сейчас же вся позеленела. Позвав Элизу, королева раздела её и велела ей войти в воду. Элиза послушалась, и одна жаба села ей на темя, другая на лоб, а третья на грудь; но Элиза даже не заметила этого, и, как только вышла из воды, по воде поплыли три красных мака. Если бы жабы не были отравлены поцелуем ведьмы, они превратились бы, полежав у Элизы на голове и на сердце, в красные розы; девушка была так набожна и невинна, что колдовство никак не могло подействовать на неё.

Увидав это, злая королева натёрла Элизу соком грецкого ореха, так что она стала совсем коричневой, вымазала ей личико вонючей мазью и спутала её чудные волосы. Теперь нельзя было и узнать хорошенькую Элизу. Даже отец её испугался и сказал, что это не его дочь. Никто не признавал её, кроме цепной собаки да ласточек, но кто же стал бы слушать бедных тварей!

Заплакала Элиза и подумала о своих выгнанных братьях, тайком ушла из дворца и целый день брела по полям и болотам, пробираясь к лесу. Элиза и сама хорошенько не знала, куда надо ей идти, но так истосковалась по своим братьям, которые тоже были изгнаны из родного дома, что решила искать их повсюду, пока не найдёт.

Недолго пробыла она в лесу, как уже настала ночь, и Элиза совсем сбилась с дороги; тогда она улеглась на мягкий мох, прочла молитву на сон грядущий и склонила голову на пень. В лесу стояла тишина, воздух был такой тёплый, в траве мелькали, точно зелёные огоньки, сотни светлячков, а когда Элиза задела рукой за какой-то кустик, они посыпались в траву звёздным дождём.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7

Поделитесь ссылкой на сказку с друзьями: Поставить книжку к себе на полку
 Распечатать сказку

Читайте также сказки:

«Дикие лебеди», анализ сказки Андерсена

История создания

Сказка «Дикие лебеди» была написана 33-летним Андерсеном в 1838 г. и вошла в сборник «Сказки, рассказанные детям». При создании сказки Андерсен опирался на сказки братьев Гримм и ирландскую легенду о сестре и двух братьях, превращённых мачехой в лебедей.

Литературное направление и жанр

«Дикие лебеди» — одна из самых романтических в широком смысле слова сказок Андерсена. В основе этой литературной сказки фольклорный сюжет. В ней обыгрываются фольклорные мотивы злой мачехи-волшебницы, оговорённой и изуродованной красавицы-падчерицы, детей, превращённых проклятием в птиц, заколдованной красавицы, влюблённого в нищую девушку короля. Андерсен переосмысливает фольклорные сюжеты, наполняя классическую идею любой сказки о победе добра над злом психологическими и философскими смыслами.

Тенденции романтического направления во многом совпадают с каноном сказки. Действие происходит в далёкой стране, в которую на зиму улетают ласточки. Все 12 детей короля оказываются изгнанниками. Страна, где живут принцы-лебеди, далёкая, но такая же прекрасная, как родина. Детей не принимает не только мачеха, но и родной отец. Исключительность героев подчёркнута их необычным внешним видом: лебеди с коронами на голове и волшебным образом испачканная Элиза. Волшебство отделяет героев от обычных людей. Лебеди – красивые и благородные птицы, но эта особенность братьев делает их беспомощными. Немота – это не уродство, Элиза остаётся прекрасной, но она не может оправдаться. Таким образом, герои сказки похожи на романтических героев, которые противостоят не только злу, но и подстрекаемой злом толпе. В финале народ принимает сторону героев, это уже по законам сказки.

Тема и проблематика

«Дикие лебеди» — одна из самых трогательных сказок Андерсена. Это сказка о любви и ненависти. Даже годы не ослабляют любовь Элизы и братьев, а отец отказывается от Элизы при первом же оговоре. Мачеха ненавидит детей мужа без всякой причины. Король далёкой страны любит Элизу за её красоту и доброе сердце, не заботясь о её происхождении. Но он вынужден подчиниться воле народа. Это проблема выбора между чувством и долгом.

Сюжет и композиция

Сюжет сказки авторский, несмотря на обилие фольклорных мотивов. Экспозиция – рассказ о счастливой жизни принцев и Элизы в родном замке. Завязка начинается с прихода злой мачехи. В отличие от народной сказки, кульминаций несколько, так что читатель следит за сюжетом с неослабеваемым вниманием. Элиза счастливо избегает колдовства мачехи. Найдя братьев, она чуть не погибает вместе с ними на крошечном острове посреди океана, куда они вынуждены приземлиться с заходом солнца, уже превращаясь в людей.

Ещё одна кульминация происходят, когда Элиза оказывается в замке без своих рубах и теряет надежду на спасение братьев. Самая главная кульминация связана с казню Элизы как ведьмы. В развязке добро побеждает зло, а превращение поленьев костра в цветущие розы – Божье чудо, подтверждающее невинность принцессы.

По закону волшебной сказки, у Элизы есть волшебная помощница – фея из воздушного замка фата-морганы, которая подсказывает, как Элиза может спасти братьев.

Герои сказки

Герои сказки, в отличие от фольклорных героев, напоминают обычных людей. Принцы ходят в школу и пишут грифелями на досках, хоть грифели алмазные, а доски золотые. Элиза сидит на маленькой скамеечке и рассматривает картинки в книжке, хоть книжка и стоит полцарства. В свой нищий период жизни Элиза играет с листом, в котором проткнула дырочку, как делают крестьянские дети.

Королевские дети оказываются такими светлыми и чистыми, что даже колдовство бессильно против них. Королева-мачеха хотела обратить принцев в чёрных безгласных птиц, но они стали дикими лебедями, и эта внешность соответствовала их природе.

Элиза ещё чище братьев. Она красивее роз и набожнее псалтыри. И цветы, и книга сами это признают. Королеве не удаётся обратить Элизу в лебедя. Мачеха собирается с помощью заколдованных жаб превратить Элизу в тупую и ленивую, безобразную и злонравную. Но внутренняя чистота девушки не дала колдовству совершиться. Элиза даже не заметила жаб. Они превратились в красные розы, что символизировало её набожность и невинность. Против таких качеств годится только физическая грязь, которая вводит в заблуждение короля, но не собаку и не ласточек.

Набожность Элизы отражена в её делах. Она не только доверяет Богу, зная, что он её не покинет, накормит, но и умеет быть благодарной, даже подпирает палочками ветви яблони.

Элиза живёт в гармонии со стихиями, будь то дремучий лес, вечно разнообразное море или небо. Она умеет любить жертвенной любовью, ради братьев готова умереть и искренне любит доброго короля.

Красавец-король, нашедший Элизу в лесной пещере, добрый и справедливый. Он влюбляется в Элизу с первого взгляда, и с этой минуты оберегает «прелестное дитя». Он не верит никаким наветам архиепископа, не пытается «воспитать» лесную красавицу, а заботится о её счастье, обустраивая комнату, похожую на лесную пещеру, позволяя заниматься Элизе странным делом – плетением рубах из крапивы.

Только своими глазами увидев Элизу на кладбище среди сидящих на могилах ведьм, король согласился отдать её на суд народа. Но Божий суд помешал свершению народного приговора.

Художественное своеобразие

У Андерсена, как и у многих гениальных творцов, была способность предвидеть будущее. Эта способность в сказке проявилась в деталях. Элизе снится книжка с живыми картинками.

Это даже не фильм или компьютерная игра. Это похоже на голограммы. Такие книжки описала Джоан Роулинг в волшебном мире Гарри Поттера.

Захватывающий острый сюжет с несколькими кульминациями сочетается с романтическим пейзажем летнего ночного или утреннего леса, изменчивого моря. Образы Андерсена яркие и самобытные: волны вздымаются, словно грудь спящего ребёнка (сравнение), деревья сплетают ветви с ветвями братьев (олицетворение), волны трудятся, шлифуя валуны (олицетворение).

• «Снежная королева», краткое содержание по главам сказки Андерсена
• Андерсен Ганс Кристиан, краткая биография
• «Русалочка», анализ сказки Андерсена
• «Огниво», анализ сказки Андерсена
• «Снежная королева», анализ сказки Андерсена
• «Гадкий утёнок», анализ сказки Андерсена
• «Девочка со спичками», анализ рассказа Андерсена
• «Стойкий оловянный солдатик», анализ сказки Андерсена
• «Снеговик», анализ сказки Андерсена
• «Русалочка», краткое содержание по главам сказки Андерсена
• «Соловей», анализ сказки Андерсена
• «Дюймовочка», анализ сказки Андерсена

По писателю: Андерсен Ганс Кристиан

Дикие лебеди Ганса Христиана Андерсена

Подведение итогов «Дикие лебеди»

Когда наша история начинается, мы знакомимся с правителем большого королевства, который может похвастаться одиннадцатью княжескими сыновьями и одной прекрасной дочерью по имени Элиза . Мать детей скончалась, и король снова женился на женщине, описанной как «плохая королева, которая совсем не любила бедных детей».

Новая королева настолько злая и так завидует детям короля, что она изгоняет их из замка.Она превращает сыновей в диких лебедей и отправляет Элизу в деревню к крестьянам. Король, как ни странно, не ставит под сомнение действия злой королевы.

Время летит

Время идет, и юной Элизе сейчас 15 лет. Теперь она должна вернуться домой в замок. Наверное, не все пойдет хорошо, правда? История рассказывает нам, что «когда королева увидела, какая она красива, она стала злобной и наполнилась ненавистью к ней».

Королева приступает к созданию новых заклинаний, чтобы сделать Элизу «глупой», «» уродливые и злые.Однако заклинания не работают, потому что, когда Элиза входит в ванну, где находятся зачарованных (или, находящихся под заклинанием) лягушек, вместо этого ее доброта преодолевает заклинание: «Она была слишком хороша и невинна для колдовства. власть над ней ».

Решив скрыть красоту девушки, королева натирает Элизу соком грецкого ореха и мазью, которая окрашивает кожу девушки в темно-коричневый цвет. Это делает ее неузнаваемой; отец девушки, король, не может поверить, что Элиза — его дочь. Она опечалена и бежит из замка.

В пустыне

Элиза проводит следующее время, блуждая по лесу. Она грустна, подавлена ​​и скучает по своим братьям. Однажды утром она натыкается на бассейн с чистой водой, где моется и восстанавливает утраченную красоту. Она встречает пожилую женщину, которая рассказывает ей об одиннадцати лебедях с «золотыми коронами», купавшихся в близлежащем море.

Девушка идет к морю, надеясь мельком увидеть своих братьев-лебедей. Когда солнце уже садится, она замечает летящих к воде лебедей.Как только солнце садится, у лебедей опадают перья, открывая ее братьев в человеческом обличье. У братьев и сестер происходит великолепное воссоединение, и братья рассказывают о том, как они превращались днем ​​в лебедей и в мальчиков на закате.

Братья рассказывают Элизе о своем новом доме в другой стране и спрашивают, не хочет ли она поехать с ними, на что она соглашается.

В поисках нового дома

На следующее утро лебеди уносят Элизу на созданной ими сети. Они останавливаются на ночь, чтобы отдохнуть в своем двухдневном путешествии.

В тот вечер Элиза мечтает о том, как освободить братьев от их проклятия. Фея объясняет, что если она соберет крапивы , цветок с жгучим листом, чтобы смастерить рубашки для своих братьев, она сможет разрушить чары. Однако есть одна загвоздка: Элиза не может говорить все время, пока готовит одежду.

Элиза использует крапиву, чтобы снять проклятие.

Когда она начинает свою работу, ее встречает король страны, который увозит прекрасную молодую женщину в свой замок с намерением жениться на ней.Поскольку она не может говорить, Элиза не может отказать ему, и пара отправляется в его королевство.

В замке

Элиза лихорадочно продолжает шитье после прибытия в замок. Ночью она ускользает, чтобы собрать жалящее растение, которое ей нужно для продолжения работы. Поскольку Элиза все еще не разговаривает, король и другие начинают верить, что она ведьма. Она приговорена к сожжению на костре.

Даже когда она вот-вот умрёт, она продолжает собирать последнюю рубашку для последнего из своих одиннадцати братьев.В конце концов появляются ее братья, и она может накинуть на них все рубашки. Заклинание разрушается, и братья превращаются из лебедей обратно в людей.

Поскольку она разрушила заклинание и теперь может говорить, Элиза может заявить о своей невиновности. Ее братья подтверждают ее историю и объясняют, что их изгнала злая мачеха. Элиза убрана, и костер, на котором она должна была умереть, превращается в гигантскую кучу роз.

Краткое содержание урока

«Дикие лебеди» — это рассказ о заколдованных лебедях и решимости их преданной сестры разрушить чары, наложенные ее злой мачехой.

Когда одиннадцать принцев и Элиза воссоединяются, Элиза мечтает о способе освободить их от их наполовину птичьих, наполовину человеческих жизней. Фея говорит ей, что пошив рубашек из жгучей крапивы разрушит чары, но Элиза не должна говорить, пока шьет.

Девушка приступает к работе, но не заканчивает, прежде чем король другой страны берет ее в жены. Все еще не имея возможности говорить, Элиза продолжает шить. В конце концов, она вызывает подозрения как ведьма.В день, когда ее приговаривают к смерти, она заканчивает последнюю рубашку, разрушает чары братьев и может заявить о своей невиновности.

Сказка о диких лебедях. Принцесса пытается спасти своих братьев.

Дикие лебеди

Далеко-далеко, где летают ласточки, когда у нас зима, жил король, у которого было одиннадцать сыновей и одна дочь Элиза. Одиннадцать братьев, все принцы, ходили в школу со звездой на груди и мечом на боку. Они писали алмазными карандашами на золотых досках и могли выучить урок наизусть так же легко, как читали его по книге.С первого взгляда можно было сказать, насколько они величественны. Их сестра Элиза сидела на маленькой скамеечке из безупречного стекла. У нее была книжка с картинками, которая стоила полцарства. О, дети прекрасно провели время, но это длилось не вечно.

Их отец, который был королем всей страны, женился на злой королеве, которая совсем не обращалась с его бедными детьми. Они узнали это в первый же день. По всему дворцу пировали, и дети играли, угощая гостей.Но вместо того, чтобы позволить им получить все торты и печеные яблоки, которые они привыкли получать, их новая мачеха дала им только немного песка в чашке и сказала им, чтобы они поверили, что это особенное угощение.

На следующей неделе королева отправила маленькую Элизу жить в деревню к крестьянам. И вскоре она заставила короля поверить в столько лжи о бедных принцах, что он больше не интересовался ими.

«Летите в мир и зарабатывайте себе на жизнь», — сказала им злая Королева.«Улетай, как большие птицы, без голоса».

Но она не причинила князьям столько вреда, сколько хотела, потому что они превратились в одиннадцать великолепных белых лебедей. Со странным криком они вылетели из окна дворца, через парк в лес.

Было так рано утром, когда их сестра Элиза еще спала, когда они пролетели над крестьянской хижиной, где она остановилась. Они парили над крышами, вытягивая и крутя свои длинные шеи и хлопая крыльями, но никто их не видел и не слышал.Они были вынуждены лететь высоко над облаками и далеко в широкий мир. Они спустились в обширный темный лес, простирающийся до берегов моря.

Бедная маленькая Элиза жила в крестьянской хижине и играла в 00 с зеленым листом, потому что другой игрушки у нее не было. Она проделала в листе маленькую дырочку и смотрела сквозь нее на солнце. Через него она, казалось, видела яркие глаза своих братьев, и всякий раз, когда теплый солнечный свет касался ее щеки, он напоминал ей обо всех их поцелуях.

Один день прошел, как и все остальные. Когда ветер шевелил кустовые розы возле хижины, он шептал им: «Может ли быть красивее, чем вы?» Но розы покачали головами и ответили: «Элиза!» А в воскресенье, когда старуха сидела в дверях и читала псалмы, ветер порхал по страницам и говорил книге: «Кто может быть святее тебя?» «Элиза», — свидетельствовала книга. То, что было сказано и розами, было полной правдой.

Элиза должна была вернуться домой, когда ей исполнилось пятнадцать, но как только королева увидела, какая она красивая принцесса, королева почувствовала злобу и ненависть к ней.Она не колебалась бы превратить ее в дикого лебедя, как ее братья, но она не решилась сделать это прямо сейчас, потому что король хотел видеть свою дочь.

Ранним утром королева пошла в место для купания, которое было сделано из белого мрамора, обставлено мягкими подушками и устлано великолепными коврами. Она взяла трех жаб, поцеловала их и первой сказала:

«Сядьте на корточки на голове Элизы, когда она купается, чтобы она стала такой же вялой, как и вы». Второму она сказала: «Присядь ей на лоб, чтобы она стала такой же уродливой, как ты, и отец ее не узнает.А третьему она прошептала: «Ложись к ее сердцу, чтобы она была проклята и мучима злыми желаниями.

После этого Королева бросила трех жаб в чистую воду, которая сразу стала зеленоватой. Она позвала Элизу, заставила ее раздеться и велела войти в ванну. Когда Элиза спустилась в воду, одна жаба прицепилась к ее волосам, другая — ко лбу, а третья — к ее сердцу. Но она, казалось, не замечала их, и когда она встала, три красных мака поплыли по воде.Если бы жабы не были ядовитыми и не целовались ведьмой, они бы превратились в красные розы. Но, по крайней мере, они превратились в цветы одним прикосновением ее головы и сердца. Она была слишком невинна и хороша для колдовства, чтобы иметь над ней власть.

Когда злая Королева поняла это, она натерла Элизу ореховым пятном, которое сделало ее темно-коричневым, смазала свое красивое лицо мерзкой мазью и взъерошила свои прекрасные волосы. Никто не мог узнать красавицу Элизу, и когда ее отец увидел ее, он был шокирован.Он сказал, что это не могла быть его дочь. Никто не знал ее, кроме сторожевого пса и ласточек, а они были скромными созданиями, которым нечего было сказать.

Бедная Элиза плакала и думала о своих одиннадцати братьях, которые все уехали. С тяжелым сердцем она выскользнула из дворца и целый день бродила по полям и болотам, пока не добралась до обширного леса. Она не знала, куда обратиться. Все, что она чувствовала, было ее печаль и ее желание быть со своими братьями. Подобно ей, они, должно быть, были изгнаны в мир, и она решила найти их.Она пробыла в лесу совсем недавно, когда наступила ночь, и, отклонившись от любого признака тропы, она помолилась и легла на мягкий мох, прислонившись головой к пню. Все было тихо, воздух был таким мягким, и сотни светлячков блестели, как зеленый огонь в траве и мхе. Когда она слегка задела единственную ветку, сияющие насекомые осыпались вокруг нее, как падающие звезды.

Всю ночь ей снились братья. Они снова были детьми, играли вместе, писали алмазными карандашами на своих золотых досках и смотрели на ее чудесную книжку с картинками, которая стоила полцарства.Но они больше не писали суммы и упражнения, как раньше. Нет, они записали свои смелые дела и все, что они видели или слышали. Все в книжке с картинками ожило. Птицы пели, и люди выходили из книги, чтобы поговорить с Элисой и ее братьями, но всякий раз, когда она переворачивала страницу, они сразу же возвращались на место, чтобы изображения были в порядке.

Когда она проснулась, солнце уже было высоко. Она не могла этого ясно видеть, потому что высокие деревья раскинули свои спутанные ветви над ней, но лучи играли наверху, как мерцающая золотая марля.Был восхитительный аромат зеленой листвы, и птицы подошли достаточно близко, чтобы сесть на ее плечо. Она слышала плеск воды из многих крупных источников, которые все текли в бассейн с красивейшим песчаным дном. Хотя он был окружен стеной из густых кустов, было одно место, где олень проложил дорогу, достаточно широкую, чтобы Элиза могла добраться до воды. Бассейн был настолько чистым, что, если бы ветер не шевелил ветки и кусты, она могла бы предположить, что они были нарисованы на дне бассейна.Каждый лист был ясно отражен, светило ли на него солнце или росло ли оно в тени.

Когда Элиза увидела собственное лицо, она с ужасом обнаружила, что оно такое коричневое и уродливое. Но как только она намочила свою тонкую руку и потерла лоб и глаза, ее светлая кожа снова проявилась. Затем она сняла одежду и окунулась в пресную воду. Во всем мире не было такой прекрасной дочери короля, как Элиза. Когда она оделась и заплела длинные волосы, она подошла к сверкающему источнику и напилась из ладони.Она забрела глубже в лес, не зная, куда она пошла. Она думала о своих братьях, и она думала о добром Господе, который, как она знала, не оставит ее. Он дает диким крабовым яблокам расти, чтобы накормить голодных, и повел ее следами к дереву, ветви которого были согнуты под тяжестью их плодов. Здесь она пообедала. Подставив подпорки под тяжелые конечности, она пошла вглубь леса. Было так тихо, что она слышала свои шаги и каждый шелестящий сухой лист.Ни птицы не было видно, ни один луч солнца не мог пройти сквозь большие тяжелые ветви, а высокие деревья росли так близко друг к другу, что, когда она смотрела прямо перед собой, казалось, что ее заключила в тюрьму сплошная ограда из высоких заборов. Она никогда не знала такого одиночества.

Настала ночь, черная как смоль. Ни один светлячок не блеснул среди листьев, когда она в унынии легла спать. Тогда ей показалось, что ветви над головой раздвинулись, и Господь снисходительно посмотрел на нее, и маленькие ангелы выглядывали из-за Его головы и позади Него.

Проснувшись на следующее утро, она не знала, приснилось ли ей это, или это действительно произошло.

Пройдя несколько шагов, она встретила старуху, у которой была корзина ягод, и она дала ей несколько из них. Элиза спросила, видела ли она одиннадцать принцев, едущих по лесу.

«Нет», — сказала старуха. «Но вчера я видел одиннадцать лебедей в золотых коронах. Они купались в реке недалеко отсюда ».

Она немного повела Элизу на вершину холма, спускавшегося к извилистой реке.Деревья на обоих берегах протянули свои длинные лиственные ветви друг к другу, и там, где поток был слишком широк, чтобы они могли пересекать его, они оторвали свои корни от земли и наклонились над водой, пока их ветви не встретились. Элиза попрощалась со старухой и последовала за рекой вниз, к тому месту, где она впадала в большое открытое море.

Перед девушкой лежало все прекрасное море, но не было видно ни паруса, ни единой лодки. Как она могла продолжать? Она посмотрела на бесчисленные гальки на пляже и увидела, насколько круглая вода их растопила.Стекло, железная руда, камни — все, что было вымыто, было сформировано водой, которая была намного мягче, чем даже ее нежная рука.

«Он катится без устали, и именно так он делает такие сложные вещи гладкими», — сказала она. «Я буду так же неутомим. Спасибо за урок, чистые катящиеся волны. Мое сердце подсказывает мне, что однажды ты отнесешь меня к моим любимым братьям ».

Среди влажных водорослей она нашла одиннадцать перьев белого лебедя, которые она собрала в пучок.На них все еще были капли воды, но было ли это брызгами или слезами, никто не мог сказать. На берегу было очень одиноко, но она не возражала, потому что море постоянно менялось. Действительно, за несколько часов оно показало больше изменений, чем внутреннее озеро за целый год. Когда небо было черным от грозных облаков, казалось, будто море говорит: «Я тоже могу выглядеть угрожающе». Тогда подует ветер, и волны поднимут свои белые гребни. Но когда ветер стихнет и облака станут красными, море станет похоже на лепесток розы.

Иногда он был белым, а иногда зеленым, но, каким бы спокойным оно ни казалось, всегда был тихий плеск вдоль берега, где вода поднималась и опускалась, как грудь спящего ребенка.

Как раз на закате Элиза увидела одиннадцать белых лебедей с золотыми коронами на головах, летевших к берегу. Когда они летели один за другим, они были похожи на белую ленту, плывущую в воздухе. Элиза забралась наверх и спряталась за кустом на крутом берегу. Лебеди спускались к ней и хлопали своими великолепными белыми крыльями.

Как только солнце зашло за море, лебеди сбросили свои перья и стали одиннадцать прекрасных князей. Они были ее братьями, и, хотя они сильно изменились, в глубине души она знала, что не может ошибаться. Она громко вскрикнула и бросилась им в объятия, называя каждого по имени. Князья были так счастливы видеть свою младшую сестру. И они узнали ее сразу, несмотря на то, что она выросла высокой и красивой. Они смеялись и плакали, и вскоре они поняли, как жестоко обращалась со всеми их мачеха.

«Мы, братья, — сказал старший, — вынуждены летать, замаскированные под диких лебедей, пока солнце находится в небе, но когда оно садится, мы возвращаем себе человеческий облик. Поэтому на закате мы всегда должны искать вокруг себя какую-нибудь твердую точку опоры, потому что, если бы мы когда-нибудь летали среди облаков на закате, нас бы сбросило на землю.

«Мы не живем на этом побережье. За морем есть еще одна прекрасная земля, как эта, но она находится далеко, и мы должны пересечь бескрайний океан, чтобы добраться до нее.На нашем пути нет ни одного острова, где мы могли бы переночевать, кроме одной маленькой скалы, которая возвышается посреди моря. Едва ли она достаточно велика, чтобы удержать нас, как бы близко мы ни стояли, и если есть бурное море, волны омывают нас. Но все же мы благодарим Бога за это.

«В человеческих формах мы отдыхаем там ночью, и без этого мы никогда не сможем вернуться на нашу родную родину. Путешествие занимает два самых длинных дня в году. Нам разрешают возвращаться на родину только один раз в год, и мы не решаемся оставаться там дольше одиннадцати дней.Пролетая над этим лесом, мы можем увидеть дворец, в котором живет наш отец и где мы родились. Мы видим высокую башню церкви, где похоронена наша мама. И здесь мы чувствуем, что даже деревья и кусты нам сродни. Здесь дикие лошади скачут по болотам, какими мы их видели в детстве, а угольщик поет те же старые песни, под которые мы танцевали в детстве. Тбис — это наша родина. Это нас привлекает, и здесь, дорогая сестра, мы снова нашли вас. Мы можем остаться на два дня дольше, а затем мы должны перелететь через море на землю, которая достаточно хороша, но не наша.Как мы возьмем вас с собой? Ибо у нас нет ни корабля, ни лодки ».

«Как мне освободить тебя?» — спросила их сестра, и они проговорили большую часть ночи, поспав всего несколько часов.

Утром Элизу разбудил шелест лебединых крыльев над головой. Ее братья, еще раз очарованные, кружили над ней большими кругами, пока не скрылись из виду. Один из них, ее младший брат, остался с ней и положил голову ей на грудь, а она погладила его крылья.Они провели вместе целый день, а к вечеру вернулись остальные. Как только солнце село, они снова приняли форму.

«Завтра, — сказал один из ее братьев, — мы должны улетать и не смеем возвращаться, пока не пройдет целый год». Но мы не можем оставить вас в таком состоянии. Достаточно ли у вас смелости пойти с нами? Моя рука достаточно сильна, чтобы нести тебя через лес, так что крылья всех нас должны быть достаточно сильными, чтобы нести тебя через море ». «Да, возьми меня с собой», — сказала Элиза.

Они провели всю ночь, плетя сеть из податливой коры ивы и крутых тростников. Они сделали его большим и сильным. Элиза легла на него, и, когда взошло солнце и ее братья снова стали дикими лебедями, они подняли сеть в своих клювах и взлетели высоко к облакам со своей любимой сестрой, которая все еще крепко спала. Когда солнце светило ей прямо в лицо, один из лебедей пролетел над ее головой, чтобы заслонить ее своими широкими крыльями.

Когда она проснулась, они были далеко от берега.Элиза подумала, что, должно быть, она все еще спит, так странно, что это казалось несущим по воздуху, высоко над морем. Рядом с ней лежала ветка, полная прекрасных спелых ягод, и пучок сладких на вкус кореньев. Ее младший брат собрал их и положил для нее. Она благодарно ему улыбнулась. Она знала, что это, должно быть, он пролетал над ее головой, чтобы защитить ее глаза от солнца.

Они были так высоки, что первое увиденное ими судно выглядело как чайка, плывущая по воде. За ними закатилось облако величиной с гору.На нем Элиза увидела гигантские тени себя и одиннадцати лебедей. Это была самая великолепная картина, которую она когда-либо видела, но по мере того, как солнце поднималось выше, облака становились маленькими, и теневое изображение их полета исчезало.

Весь день они летели, как стрелы, летящие по воздуху, но из-за того, что им приходилось нести сестру, они летели медленнее, чем в своих прежних путешествиях. Приближалась ночь, надвигалась буря. Элиза в ужасе смотрела на заходящее солнце, потому что одинокой скалы нигде не было видно.Ей казалось, что лебеди отчаяннее хлопали крыльями в воздухе. Увы, именно из-за нее они не могли летать достаточно быстро. Как только зайдет солнце, они превратятся в людей, и все они упадут в море и утонут. Она молилась Богу из глубины своего сердца, но скалы все еще не было видно. Сгустились черные тучи, и сильные порывы ветра предвещали грядущую бурю. Угрожающие облака возникли как одна огромная волна, которая катилась к ним, как свинцовая масса, и за ними следовали вспышки молний.Затем солнце коснулось края моря. Сердце Элизы бешено забилось, когда лебеди полетели так быстро, что она подумала, что они падают, но они остановили свой нисходящий прыжок. Половина солнца была ниже уровня моря, когда она впервые увидела небольшой камень под ними. Он выглядел не больше, чем голова тюленя, выступающая из воды. Солнце садилось очень быстро. Теперь она была не больше звезды, но ее ступня касалась твердой земли. Затем солнце погасло, как последняя искра на горящей бумаге. Она видела, как ее братья стояли вокруг нее, взявшись за руки, и им всем едва хватало места.Волны бились о скалы и хлестали их ливнем из брызг. Небеса освещались постоянными вспышками, и гром за ним гремел. Но сестра и братья взяли друг друга за руки и спели псалом, который утешил их и придал им храбрости.

На рассвете воздух был ясным и тихим. Как только взошло солнце, лебеди улетели с Элисой, оставив скалу позади. Волны все еще колыхались, и с той высоты, где они парили, казалось, что белые пятна пены на фоне темно-зеленых волн были миллионами белых лебедей, плывущих по воде.

Когда солнце поднялось выше, Элиза увидела перед собой гористую землю, наполовину парящую в воздухе. Его вершины были покрыты сверкающим льдом, а посередине возвышался замок длиной в милю, с одной смелой колоннадой на другой. Внизу качались пальмы и расцветали яркие цветы размером с мельничные колеса. Она спросила, была ли это земля, к которой они направлялись, но лебеди покачали головами. Она увидела великолепный и постоянно меняющийся дворец Фата Моргана. Ни одно смертное существо не могло рискнуть войти в него.Пока Элиза смотрела на него, перед ее глазами исчезли горы, пальмы и дворец, и на их месте выросли двадцать великолепных церквей, все одинаковые, с высокими башнями и остроконечными окнами. Ей показалось, что она слышала звон органа, но это был шум океана. Когда она подошла к церквям, они превратились в флот, плывущий под ней, но когда она посмотрела вниз, это был всего лишь морской туман, дрейфующий над водой.

Картина за сценой менялись перед ее глазами, пока она, наконец, не увидела настоящую страну, куда они пошли.Перед ней возвышались прекрасные голубые горы, поросшие кедрами и усыпанные городами и дворцами. Задолго до заката она сидела на склоне горы перед большой пещерой, устланной ковром из зелени, такой изящной, что напоминала вышивку.

«Мы увидим, о чем ты мечтаешь здесь сегодня вечером», — сказал ее младший брат, показывая ей, где она должна спать.

«Я только хотела бы мечтать о том, как освободить тебя», — сказала она.

Эта мысль так полностью поглотила ее, и она так усердно молилась, чтобы Господь помог ей, что даже во сне она продолжала молиться.Ей показалось, что она летит ввысь к облачному дворцу Фата Моргана. Фея, которая вышла ей навстречу, была светлой и сияющей, но все же она очень напоминала старуху, которая дала ей ягоды в лесу и рассказывала ей о лебедях, которые носили золотые короны на головах.

«Твои братья могут быть освобождены, — сказала она, — но хватит ли у тебя мужества и упорства, чтобы сделать это? Морская вода, которая меняет форму грубых камней, действительно мягче, чем ваши нежные руки, но она не может почувствовать боль, которую почувствуют ваши пальцы.У него нет сердца, поэтому он не может терпеть тоску и душевную боль, которые вам придется вынести. Видишь крапиву у меня в руке? Много такой крапивы растет вокруг пещеры, в которой вы спите. Можно использовать только те и те, что растут на могилах на кладбищах — помните об этом! Вы должны собрать их, хотя они сожгут вам руки до волдырей. Раздавите крапиву ногами, и вы получите лен, из которого вы должны сплести одиннадцать кольчужных рубашек с длинными рукавами. Как только вы бросите их на одиннадцать диких лебедей, чары на них исчезнут.Но имейте это в виду! С того момента, как вы приступите к выполнению этой задачи, пока она не будет выполнена, даже если она длится годами, вы не должны говорить. Первое слово, которое вы скажете, поразит сердца ваших братьев, как смертельный нож. Их жизни зависят от вашего языка. А теперь вспомни, что я тебе сказал! »

Она коснулась руки Элизы крапивой, которая вспыхнула, как огонь, и разбудила ее. Был средь бела дня, и недалеко от того места, где она спала, росла крапива, подобная той, о которой она мечтала.Она поблагодарила Бога, стоя на коленях, и вышла из пещеры, чтобы приступить к своей задаче.

Мягкими руками она взяла ужасную крапиву, опалившуюся, как огонь. На ее руках и руках поднялись большие волдыри, но она с радостью перенесла их в надежде, что сможет освободить своих любимых братьев. Она босыми ногами раздавливала каждую крапиву и пряла зеленый лен.

Когда ее братья вернулись на закате, их встревожило, что она молчит. Они боялись, что это было какое-то новое заклинание, наложенное их злой мачехой, но когда они увидели ее руки, они поняли, что она старалась их спасти.Самый младший плакал, и везде, где его слезы касались Элизы, она больше не чувствовала боли, и горящие волдыри заживали.

Она трудилась всю ночь, потому что не могла успокоиться, пока не избавила своих возлюбленных братьев от чар. Весь следующий день, пока лебеди не было, она сидела одна, но никогда еще время не пролетало так быстро. Одна рубашка была сделана, и она принялась за вторую.

Затем она услышала звук охотничьего рога на склоне горы. Это напугало ее, потому что звук приближался, пока она не услышала лай гончих.В ужасе она побежала в пещеру, связала крапиву, которую она собрала и сплела, и села на этот узелок.

Тут же из чащи выскочила большая собака, за ней другая, и еще одна, все громко лаяли, бегая взад и вперед. Через несколько минут все егеря оказались перед пещерой. Самым красивым из них был король страны, и он подошел к Элисе. Никогда раньше он не видел такой красивой девушки. «Мое милое дитя, — сказал он, — как ты здесь оказался?»

Элиза покачала головой, потому что не смела говорить.Спасение ее братьев и сама их жизнь зависели от этого, и она спрятала руки под фартуком, чтобы король не увидел, как много она страдает.

«Пойдем со мной», — сказал он ей. «Вы не можете оставаться здесь. Если ты так же хорош, как и красавица, я одену тебя в шелк и бархат, возложу на твою голову золотую корону и дам тебе свой лучший дворец для жизни ». Затем он поднял ее на свою лошадь. Когда она плакала и заламывала руки, король сказал ей: «Мое единственное желание — сделать тебя счастливой. Когда-нибудь вы поблагодарите меня за это.Он проехал через горы, держа ее перед собой на коне, а его охотники скакали за ними.

На закате перед ними лежал его великолепный город со всеми его башнями и куполами. Король привел ее в свой дворец, где в высоких мраморных залах играли огромные фонтаны и где стены и потолки были украшены картинами. Но она не обращала внимания ни на что из этого. Она могла только плакать и горевать. Безразлично, она позволила женщинам одевать ее в королевские одежды, вплетать нитки жемчуга в ее волосы и натягивать мягкие перчатки на ее покрытые волдырями пальцы.

Она была так ослепительно красива во всем этом великолепии, что весь двор поклонился еще глубже, чем прежде. И король выбрал ее своей невестой, хотя архиепископ покачал головой и прошептал, что эта прелестная лесная дева, должно быть, ведьма, которая ослепила им глаза и украла сердце короля.

Но король не послушал его. Он приказал, чтобы играла музыка, подавались самые дорогие блюда и самые красивые девушки танцевали для нее. Ее проводили через благоухающие сады и великолепные залы, но ничто не могло заставить ее губы улыбнуться или загореться глаза.Печаль наложила на них свою печать. Наконец король открыл дверь в маленькую комнату, примыкающую к ее спальне. Она была покрыта великолепными зелеными вышивками и выглядела точно так же, как пещера, в которой он ее нашел. На полу лежал узелок льна, который она сплела из крапивы, а с потолка свисала рубашка, которую она уже закончила. Один из охотников принес их с собой в качестве диковинок.

«Здесь тебе может присниться, что ты вернулся в свой старый дом», — сказал ей Король.Вот работа, которую вы там выполняли, и, окруженная всем своим великолепием, вы можете забавлять себя вспоминать о тех временах ».

Когда Элиза увидела эти драгоценные для нее вещи, улыбка задрожала на ее губах, и кровь снова прилила к ее щекам. Надежда, что она сможет освободить своих братьев, вернулась к ней, и она поцеловала руку короля. Он прижал ее к своему сердцу и приказал, чтобы все церковные колокола возвещали об их свадьбе. Красивая немая девушка из леса должна была стать королевой страны.

Архиепископ прошептал королю злые слова на ухо, но они не достигли его сердца. Свадьба должна была состояться. Сам архиепископ должен был возложить корону на ее голову. Он злобно прижал тугую повязку к ее лбу так низко, что ей стало больно. Но более тяжелая повязка окружала ее сердце, и; печаль, которую она испытывала к своим братьям, не давала ей почувствовать какую-либо физическую боль. Ее губы были немыми, потому что одно-единственное слово означало смерть для ее братьев, но ее глаза сияли любовью к доброму и красивому королю, который делал все возможное, чтобы доставить ей удовольствие.С каждым днем ​​она все больше и больше любила его в своем сердце. О, если бы только она могла довериться ему и рассказать ему, что ее огорчает. Но она должна оставаться немой и молча закончить свою задачу. Итак, ночью она крадется от него в свою маленькую комнатку, которая напоминала пещеру, и там она ткала одну рубашку за другой, но когда она приступала к работе над седьмой, льна не хватало, чтобы ее закончить.

Она знала, что крапива, которую она должна использовать, росла на кладбище, но собирала ее сама.Как она могла туда попасть?

«О, какая боль в моих пальцах по сравнению с болью, которую я чувствую в своем сердце!» она думала. «Я должен рискнуть, и добрый Господь не оставит меня».

В ужасе, как будто она творила какое-то зло, она на цыпочках спустилась в залитый лунным светом сад, через длинные переулки и по пустынным улицам к кладбищу. Там она увидела группу вампиров, сидящих кругом на одном из больших надгробий. Эти отвратительные упыри сняли рваную одежду, когда собирались купаться.Тонкими пальцами они вскрыли новые могилы. Они с жадностью выхватывали тела и ели с них плоть. Элиза должна была пройти близко к ним, и они устремили на нее свои мерзкие глаза, но она помолилась, сорвала крапиву и отнесла их обратно во дворец.

Только один мужчина видел ее — архиепископ. Он не спал, а другие спали. Теперь у него были доказательства того, что он подозревал. Что-то не так с королевой. Она была ведьмой, и именно так она обманула короля и весь его народ.

На исповеди он рассказал королю о том, что он видел и чего боялся. Когда горькие слова вырвались из его уст, образы святых покачали головами, словно говоря: «Он лжет». Элиза невиновна. Однако у архиепископа было другое объяснение этого. Он сказал, что они свидетельствовали против нее и качали головами из-за ее зла.

Две большие слезы катились по щекам короля, когда он шел домой с подозрением в сердце. В ту ночь он притворился спящим, но ни один спокойный сон не коснулся его глаз.Он смотрел, как Элиза встает с постели. Каждую ночь он наблюдал, как она встает, и каждый раз тихо следовал за ней и видел, как она исчезает в своей маленькой комнате. День за днем ​​его хмурый взгляд становился все сильнее. Элиза видела это и не могла понять, почему это должно быть, но это заставило ее встревожиться и усилило горе, которое ее сердце уже испытывало по своим братьям. Ее горячие слезы катились на ее королевские мантии из пурпурного бархата. Там они сверкали, как бриллианты, и все, кто видел это великолепие, желали, чтобы они были Королевой.

Между тем она почти выполнила свою задачу.Не хватало только одной рубашки, но опять кончился лен. Не осталось ни единой крапивы. Еще раз, в последний раз, она должна пойти на кладбище и набрать еще несколько пригоршней. Она со страхом думала об одинокой прогулке и ужасных вампирах, но ее воля была так же сильна, как и ее вера в Бога.

Она пошла на миссию, но король и его архиепископ последовали за ней. Они увидели, как она исчезла через железные ворота кладбища, а когда они вошли за ней, то увидели вампиров, сидящих на надгробии, точно такими же, как их видела Элиза.

Король отвернулся, так как думал, что Элиза была среди них — Элиза, чья голова в тот же вечер прижалась к его сердцу.

«Пусть люди судят ее», — сказал он. И люди ее осудили. Они приговорили ее к смерти в огне.

Ее привели из великолепных королевских залов в темницу, темную и сырую, где ветер свистел между оконными решетками. Вместо шелка и бархата ей дали в качестве подушки связку крапивы, которую она собрала, а в качестве покрова — грубые, горящие кольчужные рубашки, которые она сшила.Но они не могли бы дать ей ничего, что нравилось бы ей больше.

Она снова принялась за работу и молилась. Снаружи мальчишки на улице пели о ней насмешливые песни, и ни одна душа не пришла утешить ее добрым словом.

Но ближе к вечеру она услышала возле своего окна шелест лебединых крыльев. Ее наконец нашел младший брат. Она рыдала от радости. Хотя она знала, что эта ночь слишком вероятна, чтобы стать ее последней, задача была почти выполнена, и ее братья были рядом с ней.

Архиепископ приехал к ней в последние часы ее жизни на земле, потому что так много обещал королю. Но она покачала головой и своим выражением лица и жестами умоляла его уйти. Это была последняя ночь, когда ей пришлось закончить свою задачу, иначе все пойдет напрасно — всю ее боль, слезы и бессонные ночи. Архиепископ ушел, сказав ей жестокие слова. Но бедная Элиза знала о своей невиновности и продолжала выполнять свою задачу.

Мышки бегали по полу и поднимали крапиву к ее ногам, пытаясь помочь ей чем могли.А у прутьев ее окна сел дрозд и всю ночь пел так весело, как только мог, чтобы она не теряла храбрости.

Еще был ранний рассвет, за час до восхода солнца, когда одиннадцать братьев подошли к воротам дворца и потребовали встречи с королем. Им сказали, что это невозможно. Была еще ночь. Король спал, и его нельзя было беспокоить. Они умоляли и угрожали так громко, что охранник ушел, и даже король прибежал, чтобы выяснить, в чем дело.Но в этот момент взошло солнце, и одиннадцать братьев исчезли. Над дворцом летели одиннадцать лебедей.

Все горожане вышли толпой через городские ворота, потому что хотели увидеть сожженную ведьму. Дряхлая старая лошадь тащила телегу, в которой сидела Элиза. Ее одели в грубую вретище, и все ее прекрасные длинные волосы свободно падали на красивую голову. Ее щеки были смертельно бледными, а губы шевелились в безмолвной молитве, когда ее пальцы сгибали зеленый лен. Даже на пути к смерти она не прекращала свою еще незавершенную работу.У ее ног лежало десять рубашек, и она работала над одиннадцатой. «Посмотри, как бормочет ведьма», — усмехнулась толпа. «Это не псалом в ее руках. Нет, вот она сидит, ухаживая за своим грязным колдовством. Вырви это у нее и разорви на куски! »

Толпа людей приблизилась, чтобы уничтожить все ее работы, но прежде чем они смогли добраться до нее, одиннадцать белых лебедей полетели вниз и сделали кольцо вокруг телеги своими хлопающими крыльями. Толпа в ужасе отпрянула.

«Это знамение с Небес.Она, должно быть, невиновна, — шептали многие. Но никто не осмелился сказать это вслух.

Когда палач схватил ее за руку, она поспешила набросить одиннадцать рубашек на лебедей, которые мгновенно превратились в одиннадцать прекрасных принцев. Но у младшего брата все еще было лебединое крыло вместо одной руки, а на рубашке отсутствовал рукав. Элиза не могла закончить это.

«Теперь, — закричала она, — я могу говорить! Я невиновен.»

Все люди, видевшие случившееся, поклонились ей, как перед святой.Но напряжение, боль и страдания были для нее невыносимы, и она упала в объятия своих братьев, как будто вся жизнь вышла из нее.

«Она действительно невиновна!» сказал ее старший брат, и он рассказал им все, что произошло. И пока он говорил, воздух наполнялся ароматом миллиона роз, потому что каждый кусок дерева, который они сложили, чтобы сжечь ее, пустил корни и выросли ветви. Там стояла большая высокая изгородь, усыпанная красными ароматными розами. На самом верху, как звезда, сиял единственный чистый белый цветок.Король сорвал его и приложил к груди Элизы. И она проснулась с миром и счастьем в сердце.

Все церковные колокола зазвонили сами по себе, и воздух наполнился птицами. Вернувшись во дворец, отправилась свадебная процессия, какой никогда раньше не видел ни один король.

Около

Оригинальное датское название: «De vilde Svaner» в переводе Жана Хершолта.

Почему «Дикие лебеди» пленили меня с детства

Илия Давид: «Эта классическая сказка подчеркивает самопожертвование Элизы ради своих братьев, отражая библейскую любовь агапе.”

Илия Давид 7 января 2021 г. · Серия: Вопросы мифа
3 комментария

Добро пожаловать в первую часть новой серии под названием «Вопросы мифа».

В первый четверг каждого месяца я поделюсь с вами одним из моих любимых мифов, сказок и фантастических историй, чтобы мы могли вместе исследовать его темы, идеи и влияние. Эти истории могут быть давними фаворитами или недавно открытыми сокровищами, древними легендами или недавними творениями.

Для нашего первого рассказа мы рассмотрим сказку, которую я полюбил с начальной школы и впервые увидел анимационную адаптацию: «Дикие лебеди». ¹

История «Дикие лебеди»

Ганс Христиан Андерсен написал «Дикие лебеди». Однако мы также находим вариации в сказках братьев Гримм и других сказочных традициях. («Шесть лебедей» — самая близкая к версии Андерсена.)

«Дикие лебеди» рассказывает об Элизе, принцессе, чей отец по незнанию женится на злой ведьме.После свадьбы колдунья мачеха превращает братьев Элизы в лебедей. ² Мачеха не может проклясть Элизу, и вместо этого она изгнана. Позже добрая фея рассказывает Элизе, как ей нужно снять проклятие с ее братьев. Элиза должна собрать крапиву и связать из нее куртки для своих братьев. Еще больше усложняет испытание: как только Элиза приступает к выполнению своего задания, она может не говорить ни на что. Если она это сделает, ее братья умрут.

Время идет, и Элиза усердно работает, соседний принц проходит мимо и влюбляется в Элизу.Он несет ее в свое королевство и устанавливает в замке. В конце концов он предлагает жениться, и она соглашается, даже при этом сохраняя молчание, чтобы защитить своих братьев. К сожалению, архиепископ (или мать принца в версии Гримма) подозревает Элизу в том, что она ведьма. Его подозрения выглядят правдоподобными, когда однажды ночью ее поймают крадущейся на кладбище, чтобы собрать побольше крапивы. Элизу приговаривают сжечь на костре, но она никогда не бросает вязание, надеясь спасти своих братьев, прежде чем она умрет.

Когда Элизу ведут к столбу, лебеди — ее братья — спускаются, чтобы спасти ее, и она набрасывает на них куртки. Ее братья восстановлены — за исключением одной руки брата, которая остается крылом, потому что Элиза не успела закончить последний рукав! Элиза и король женаты.

Как мы учимся

агапэ любви из «Диких лебедей»

Эта классическая сказка подчеркивает самоотверженную любовь Элизы к своим братьям, когда она переносит боль сбора и вязания крапивы и угрозу собственной мучительной кончины.Этот аспект сказки захватил мое воображение на долгие годы. Преданность Элизы своим поискам больше, чем у многих героев сказок, которые часто отказываются от испытаний, с которыми им приходится сталкиваться. Ее любовь к своим братьям приближается к христианскому идеалу милосердия, любви agape , которая считает добро любимого выше себя. ³ Из рассказа мы узнаем, что любовь к другим — это искупительное, святое дело, за которое мы должны бороться, невзирая на (возможно, преднамеренное) непонимание этой любви миром.

Элиза также активная героиня, хотя, учитывая ее молчание на протяжении большей части истории, мы могли бы подумать иначе. Она охотно хранит молчание перед лицом смерти и никогда не перестает работать для достижения своих целей. Элиза резко контрастирует с принцессами, которые проводят большую часть своих историй в ожидании принца, который сделает тяжелую работу.

Культурное наследие сказки

«Дикие лебеди» — это не то, что мы могли бы назвать сказкой высшего качества. Таким образом, Дисней не адаптировал его для анимационного фильма.В нем нет пересказанного каталога таких великих хитов, как, скажем, «Красавица и чудовище».

Однако «Дикие лебеди» произвели впечатление на весь мир. Анимационная адаптация, которую я видел в детстве, — одна из трех версий, в которые также входит полнометражный русский фильм 1960-х годов. Романисты написали пересказы и продолжения. Они варьировались от предложений среднего класса, таких как «Птичье крыло » Рейфа Мартина, о брате, чья рука остается крылом, до явно взрослых пересказов, таких как «Дочь леса » Джульетты Марилье, повествующая об историческом кельтском мире. ⁴

Поскольку это одна из моих любимых сказок, неудивительно, что я запланировал два собственных пересказа: сейчас я пишу один, который станет продолжением моей повести Бумага и шипы , и другой, который стоит особняком. и сочетает в себе оригинальные «Дикие лебеди» с несколькими другими фаворитами, такими как «Красавица и чудовище». Я с нетерпением жду возможности поделиться с вами этими историями, когда они будут завершены.

Вы знакомы с этой сказкой или другими ее пересказами? Что вы любите (или ненавидите) в этом? Если есть миф, сказка или фантастическая история, о которой вы хотите рассказать в будущей статье, дайте мне знать ниже.

Дикие лебеди — ????? ?????? (Английский — Русский): Двуязычная детская книга по сказке Ганса Христиана Андерсена, с аудиокнигой для скачивания (Sefa Picture Books на двух языках) Ульриха Ренца

Ваши предпочтения в отношении файлов cookie

Мы используем различные типы файлов cookie, чтобы вам было удобнее пользоваться нашим сайтом. Нажмите на категории ниже, чтобы узнать больше об их назначении.Вы можете изменить свои разрешения для файлов cookie в любое время. Помнить что отключение файлов cookie может повлиять на вашу работу с сайтом. Пожалуйста, прочтите нашу Политику использования файлов cookie.

Основные файлы cookie

Эти файлы cookie строго необходимы для предоставления вам услуг, доступных через наши веб-сайты и использовать некоторые из его функций, например, доступ в безопасные зоны.
Пример важного файла cookie: __cfduid

Файлы cookie производительности

Эти файлы cookie используются для повышения производительности и функциональности наших веб-сайтов, но являются несущественные для их использования. Однако без этих файлов cookie некоторые функции (например, видео) могут становятся недоступными.
Пример файла cookie производительности: _gat_UA-533522-1

Маркетинговые файлы cookie

Эти файлы cookie используются, чтобы сделать рекламные сообщения более актуальными для вас.Они выполняют такие функции, как предотвращение постоянного повторного появления одной и той же рекламы, обеспечение правильного отображения рекламы для рекламодатели, а в некоторых случаях выбирают рекламу, основанную на ваших интересах.
Пример маркетингового файла cookie: uuid

Несекретные файлы cookie

Это файлы cookie, которые еще не классифицированы.Мы находимся в процессе классификации этих файлов cookie. с помощью своих провайдеров.

Управление файлами cookie

Волшебные гуси-лебеди

Волшебные гуси-лебеди

Волшебный лебедь-гуси
Русские сказки, собрание Афанасьева. Сказка № 113 (новые редакции).

Жили-были мужчина и женщина со своей дочерью и маленьким сыном.
«Милая дочка, — сказала мать, — мы идем работать. Заботься о брате! Не выходи со двора, будь хорошей девочкой, а мы тебе купим платок «
Отец и мать ушли на работу, а дочь вскоре забыла, что они ей сказали. Она положила своего младшего брата на траву под окном и выбежала во двор, где играла и совсем увлеклась весельем.

В налетели гуси-лебеди, схватили мальчика и улетели с ним.
Когда девушка вернулась внутрь, ее брат пропал! «О нет!» воскликнула она. Она металась туда и сюда, но его не было видно. Она позвала его, плакала и причитала, как рассердятся мать и отец, но ее брат не отвечать.

Тогда она выбежала на край поля и едва успела заметить, как гуси-лебеди устремились вдаль и исчезли в лесу. Она подозревала, что они увозят с собой ее брата. Гуси-лебеди долгое время имели дурную репутацию непослушных и уносящих маленьких детей.
Девушка бросилась их догонять. Она бежала и бежала, пока не увидела печь.
«Печка, печка, скажите, куда полетели гуси-лебеди?»
«Съешьте немного моих ржаных булочек, и я вам скажу».
«Я не буду есть твои ржаные булочки! Я даже не ем пшеничные, которые есть у нас дома».
Духовка не сказала ей. Девушка побежала дальше, пока не доехала до яблони.
«Яблоня, яблоня, скажи, а куда полетели гуси-лебеди?»
«Съешьте несколько моих диких яблок, и я вам скажу.«
«Я не собираюсь есть ваши дикие яблоки! Я даже не ем яблоки из нашего сада дома».
Яблоня не сказала ей. Девушка побежала дальше, пока не подошла к молочной реке, текущей по берегам пудинг.
«Река молока, берега пудинга, куда полетели гуси-лебеди?»
«Съешьте немного моего скромного пудинга с молоком, и я вам скажу».
«Я не собираюсь есть твой простой пудинг с молоком! Я даже не ем пудинг, который у нас есть в дом.«

Долго бегала по полянам и лесам. День подходил к вечеру, и делать было нечего — надо было идти домой. Но когда она обернулась, она вдруг увидела небольшую хижину с одним маленьким окно.
В каюте была старая ведьма Баба Яга, пряла лен. А на скамейке сидел ее брат, играя серебряным яблоком.
Девушка забежала в хижину.
«Привет, старушка!»
«Привет, девица. Почему ты так ворвалась в мой дом?»
«Я шла через лес и болото, и мое платье разорвано в клочья.Хотелось бы здесь немного размяться ».
«Сядь там и пряжи немного льна».
Баба Яга дала ей веретено и оставила в покое. Девушка крутилась, как вдруг из-под печки выскочила мышь и сказала ей: «Дева, дева, дайте мне немного каши, и я расскажу вам то, что вам нужно знать».
Девушка дала ей кашу, и мышь сказала ей: «Баба Яга пошла в баню развести огонь. Она тебя запарит, поставит в духовку, зажарит, съест, и затем уезжайте на двух своих костях.«
Девушка в шоке сидела и плакала, но мышь снова заговорила с ней. «Не жди! Возьми своего брата, беги, а я буду прядать лен вместо тебя».
Девушка схватила брата и бросилась бежать. После того, как она ушла, Баба Яга подошла к окну и спросила: «Дева, ты крутишься?»
«Кручусь, старушка, — ответила мышка.
Довольная старая ведьма вернулась в баню.

Когда она достаточно разожгла огонь, она пошла за девушкой.Но в салоне никого не было. Она закричала: «Гуси-лебеди! За ними! Сестра украла своего брата и убежала!»
Девушка с братом на руках побежала к молочной реке. Она увидела, что за ней летят гуси-лебеди.
«Мать-река, спрячь меня!»
«Съешьте немного моего простого пудинга».
Девушка поела и поблагодарила реку, и река укрыла ее своими пудингом.
Гуси-лебеди не заметили ее и пролетели мимо.
Девушка снова побежала с братом на руках.
Но гуси-лебеди вернулись и полетели в ее сторону, там — там! Они их видели! Что делать? Беда! Но вот яблоня стояла.
«Мать яблоня, спрячь меня!»
«Ешьте мои дикие яблоки».
Девушка быстро съела одну и поблагодарила дерево, и дерево укрыло ее своими ветвями, укрыло ее своими листьями.
Гуси-лебеди их не заметили и пролетели мимо.
Девушка снова побежала. Она бежала и бежала, пока почти не вымоталась.Гуси-лебеди снова увидели ее и начали кудахтать. Они налетели на нее и хлопали крыльями, словно в любой момент хотели вырвать ее брата из ее рук.
Девушка подбежала к духовке:
«Мать печь, спрячь меня!»
«Съешь несколько моих ржаных булочек».
Девушка быстро сунула в рот булочку и села с братом в духовку.

Гуси-лебеди летали и летели, кричали и кричали, но в конце концов они сдались и улетели, обратно к старому женщина.
Девушка поблагодарила печь и вместе с братом побежала домой.
И сразу после того, как они приехали, их отец и мать вернулись.

Myth & Moor: Тайна историй

«Мне так сложно говорить о том, что я делаю. Есть те, кто нервно объясняет, что они делают и как они это делают … верю, что на самом деле во всем предприятии есть загадка, которую можно рискнуть исследовать.Рассказ в какой-то момент знает себя лучше, чем писатель, знает, о чем говорится, до того, как писатель придумает, как это сказать. Есть слово по-немецки Sehnsucht . Нет английского эквивалента, что часто бывает. Это означает тоску по чему-то, что невозможно выразить, или безутешную тоску. Есть слово на валлийском, hwyl , для которого у нас также нет соответствия. Опять же, это тоска, тоска духа. Я просто думаю, что многие мои деятели ищут то, чего нельзя найти.«

— Джой Уильямс (автор книги The Changeling и т. Д.) В The Paris Review

«Когда я на работе, я очень суеверен. Мое собственное суеверие связано с голосом, которым выходит история. Я считаю, что каждая история сопровождается своим собственным спрайтом, голос которого мы воплощаем, когда рассказываем сказку, и что мы расскажем ее более успешно, если подойдем к спрайту с определенной степенью уважения и вежливости. Эти духи бывают одновременно старыми и молодыми, мужчинами и женщинами, сентиментальными и циничными, скептическими и легковерными и т. д., и более того. , они совершенно аморальны: подобно духам воздуха, которые помогли Стронгу Гансу сбежать из пещеры, духи-сказки готовы служить тому, у кого есть кольцо, кто бы ни рассказывал сказку.На обвинение в том, что это ерунда, что все, что вам нужно, чтобы рассказать историю, — это человеческое воображение, я отвечаю: «Конечно, и так работает мое воображение». «

— Филип Пуллман (автор The Golden Compass и др.) Во введении к сказке братьев Гримм

Прекрасные сказочные картины в этом посте написаны белорусским художником Антоном Ломаевым. Родился в Витебске в 1971 году, учился в Российской Академии художеств в Санкт-Петербурге.Санкт-Петербург, а с 1990-х годов занимается иллюстрацией детских книг и оформлением обложек.

Картины выше взяты из издания Ломаева «Дикие лебеди» Ганса Христиана Андерсена. Ниже представлена ​​его обложка русского издания East Эдит Патту (замечательный роман по скандинавской сказке «К востоку от Солнца, к западу от Луны») и картина его письменного стола. Посетите сайт Антона Ломаева, чтобы узнать больше о его магическом искусстве.

«А рассказывать историю, я полагаю, все равно что наматывать моток пряжи — иногда теряешь начало.»- Эдит Патту, из Восток .

Несколько сообщений по теме: «Лебединое крыло», «Лебединая дева и журавли» и «Когда истории улетают».

Дикие лебеди

Ганса Христиана Андерсена

---

Сказка Ганса Христиана Андерсена «Дикие лебеди» о девушке, которая пытается отменить заклинание, брошенное злой королевой своим одиннадцати братьям, опубликована в 1838 году.

---

ДАЛЕКО, в стране, куда летают ласточки зимой, жил царь, у которого было одиннадцать сыновей и одна дочь по имени Элиза.Одиннадцать братьев были князьями, и каждый ходил в школу со звездой на груди и мечом на боку. Они писали алмазными карандашами на золотых досках и так быстро усваивали уроки и так легко читали, что каждый мог знать, что они принцы. Их сестра Элиза сидела на маленьком табурете из зеркального стекла и держала в руках книгу, полную картинок, которая стоила целых полцарства. О, эти дети действительно были счастливы, но так было не всегда. Их отец, король страны, женился на очень злой королеве, которая совсем не любила бедных детей.Они знали это с первого дня после свадьбы. Во дворце были большие празднества, и дети играли в приемной компании; но вместо того, чтобы иметь, как обычно, все оставшиеся пирожные и яблоки, она дала им немного песка в чайной чашке и велела им притвориться пирогом. Через неделю она отправила маленькую Элизу в деревню к крестьянину и его жене, а затем она рассказала королю столько неправды о молодых принцах, что он больше не беспокоился о том, чтобы уважать их.

«Выйди в мир и зарабатывай себе на жизнь», — сказала королева. «Летите, как большие птицы, у которых нет голоса». Но она не могла сделать их уродливыми, как хотела, потому что они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей. Потом со странным криком вылетели через окна дворца, через парк, в лес за ним. Было раннее утро, когда они миновали крестьянский домик, где их сестра Элиза спала в своей комнате. Они парили над крышей, крутили свои длинные шеи и махали крыльями, но никто их не слышал и не видел, так что в конце концов им пришлось улететь, высоко в облаках; и они летели над огромным миром, пока не достигли густого темного леса, который простирался далеко от берега моря.Бедная маленькая Элиза была одна в своей комнате и играла с зеленым листом, потому что у нее не было других игрушек, и она проткнула дырку в листе и смотрела сквозь нее на солнце, и казалось, что она видела ясные глаза своих братьев. , и когда теплое солнце осветило ее щеки, она вспомнила обо всех поцелуях, которые они ей подарили. Один день прошел точно так же, как другой; иногда ветер шелестел сквозь листья розового куста и шептал розам: «Кто может быть красивее тебя!» Но розы качали головами и говорили: «Элиза.«И когда в воскресенье старуха сидела у дверей коттеджа и читала свой сборник гимнов, ветер трепал листья и говорил книге:« Кто может быть благочестивее тебя? », А затем и сборнику гимнов. ответила: «Элиза». И розы, и сборник гимнов сказали правду. В пятнадцать лет она вернулась домой, но когда королева увидела, какая она красива, она исполнилась злобы и ненависти по отношению к ней. она превратилась в лебедя, как и ее братья, но она еще не решилась сделать это, потому что король хотел видеть свою дочь.Однажды рано утром королева вошла в ванную комнату; он был построен из мрамора и имел мягкие подушки, отделанный прекраснейшим гобеленом. Она взяла с собой трех жаб, поцеловала их и сказала одной: «Когда Элиза придет в ванну, сядь ей на голову, чтобы она стала такой же глупой, как ты». Затем она сказала другому: «Положись ей на лоб, чтобы она стала такой же уродливой, как ты, и чтобы ее отец не узнал ее». «Покойся с ней на сердце», — прошептала она третьему, — «тогда у нее появятся злые наклонности, и в результате она пострадает.«Она поместила жаб в чистую воду, и они сразу же стали зелеными. Затем она позвала Элизу и помогла ей раздеться и войти в ванну. Когда Элиза окунула голову в воду, одна из жаб села ей на волосы. , второй на ее лбу и третий на ее груди, но она, казалось, не замечала их, и когда она поднялась из воды, по ней плавали три красных мака. Разве эти существа не были ядовитыми и не были поцелованы Ведьма превратила бы их в красные розы.Во всяком случае, они стали цветами, потому что покоились на голове Элизы и на ее сердце. Она была слишком хороша и слишком невинна, чтобы колдовство имело над ней власть. Когда злая царица увидела это, она натерла лицо ореховым соком, так что она стала совсем коричневой; потом она запутала свои прекрасные волосы и намазала их мерзкой мазью, так что красавицу Элизу стало невозможно узнать.

Когда ее отец увидел ее, он был сильно шокирован и заявил, что она не его дочь.Никто, кроме сторожевой собаки и ласточек, не знал ее; и они были всего лишь бедными животными и ничего не могли сказать. Бедная Элиза заплакала и подумала о своих одиннадцати братьях, которые все уехали. С горечью она убежала из дворца и целый день бродила по полям и болотам, пока не добралась до большого леса. Она не знала, в каком направлении идти; но она была так несчастна и так тосковала по своим братьям, которые, как и она сама, были изгнаны в мир, что она решила их искать.Она пробыла в лесу совсем недолго, когда наступила ночь и совершенно сбилась с пути; поэтому она легла на мягкий мох, вознесла вечернюю молитву и прислонилась головой к пню. Вся природа была спокойна, и мягкий мягкий воздух обдувал ее лоб. Свет сотен светлячков сиял среди травы и мха, как зеленый огонь; и если она дотронулась до ветки рукой, даже очень легко, блестящие насекомые падали вокруг нее, как падающие звезды.

Всю ночь ей снились братья.Она и они снова были детьми, играющими вместе. Она видела, как они писали алмазными карандашами на золотых досках, а она смотрела на красивую книжку с картинками, которая стоила полцарства. Они не писали строчки и буквы, как раньше; но описания благородных дел, которые они совершили, и всего, что они обнаружили и увидели. В книжке с картинками тоже все было живым. Птицы запели, и люди вышли из книги и заговорили с Элизой и ее братьями; но когда листья перевернулись, они снова бросились на свои места, чтобы все было в порядке.

Когда она проснулась, солнце стояло высоко в небе; однако она не могла видеть его, потому что высокие деревья густо раскинули свои ветви над ее головой; но его лучи скользили сквозь листья то тут, то там, как золотой туман. От свежей зеленой зелени исходил сладкий аромат, и птицы почти садились ей на плечи. Она услышала рябь в нескольких источниках, текущих в озере с золотым песком. Вокруг озера густо росли кусты, а в одном месте олень проделал отверстие, через которое Элиза спустилась к воде.Озеро было настолько чистым, что, если бы ветер не шелестел ветвям деревьев и кустов, так что они двигались, они бы казались нарисованными в глубине озера; ведь каждый лист отражался в воде, стоял ли он в тени или на солнце. Как только Элиза увидела собственное лицо, она испугалась того, что оно такое коричневое и уродливое; но когда она смочила свою маленькую ручку и потерла глаза и лоб, белая кожа снова засияла; и после того, как она разделась и окунулась в пресную воду, более красивой королевской дочери не нашлось в большом мире.Как только она снова оделась и заплела длинные волосы, она подошла к бурлящему источнику и выпила немного воды из впадины в руке. Затем она забрела далеко в лес, не зная, куда она пошла. Она думала о своих братьях и была уверена, что Бог не оставит ее. Это Бог заставляет дикие яблоки расти в лесу, чтобы утолить голод, и теперь Он привел ее к одному из этих деревьев, которое было так загружено плодами, что ветви гнулись под тяжестью их тяжести. Здесь она устроила полдник, подложила подпорки под сучья и ушла в самые мрачные глубины леса.Было так тихо, что она могла слышать звук собственных шагов, а также шелест каждого засохшего листа, который она раздавила ногами. Не было видно ни птиц, ни лучей солнца, не проникавшего сквозь большие темные ветви деревьев. Их высокие стволы стояли так близко друг к другу, что, когда она посмотрела перед собой, казалось, что она была заключена в решетку. Такого одиночества она никогда раньше не знала. Ночь была очень темной. Во мхе не блестело ни одного светлячка.

Печально легла она спать; и через некоторое время ей показалось, что ветви деревьев раздвинулись над ее головой, и кроткие глаза ангелов смотрели на нее с небес.Проснувшись утром, она не знала, снилось ей это или действительно было так. Затем она продолжила свое блуждание; но она не сделала много шагов вперед, как встретила старуху с ягодами в корзине и дала ей поесть. Затем Элиза спросила ее, не видела ли она одиннадцать принцев, едущих по лесу.

«Нет, — ответила старуха, — но вчера я видела одиннадцать лебедей с золотыми коронами на головах, плывущих по реке неподалеку». Затем она повела Элизу немного дальше к пологому берегу, у подножия которого вилась небольшая речка.Деревья на его берегах протянули свои длинные лиственные ветви через воду навстречу друг другу, и там, где рост мешал им естественным образом встречаться, корни оторвались от земли, так что ветви могли смешивать свою листву, когда они висели над вода. Элиза попрощалась со старухой и пошла вдоль текущей реки, пока не достигла берега открытого моря. И там перед глазами юной девушки лежал славный океан, но на его поверхности не показалось ни паруса, ни даже лодки.Как ей идти дальше? Она заметила, как бесчисленные камешки на берегу моря сглаживались и округлялись под действием воды. Стекло, железо, камни — все, что там лежало, слилось воедино, приняло форму благодаря той же силе и было таким же гладким, или даже более гладким, чем ее собственная нежная рука. «Вода течет без усталости», — сказала она, пока все твердое не станет гладким; так что я буду неутомим в своей задаче. Спасибо за уроки, яркие катящиеся волны; мое сердце подсказывает мне, что вы приведете меня к моим дорогим братьям.«На покрытых пеной водорослях лежали одиннадцать белых лебяжьих перьев, которые она собрала и сложила вместе. На них лежали капли воды; были ли они каплями росы или слезами, никто не мог сказать. морского берега, она не заметила его, потому что постоянно движущееся море показало больше изменений за несколько часов, чем самое изменчивое озеро могло произвести за целый год. Если поднималось черное тяжелое облако, это было как если бы море говорило: «Я тоже могу выглядеть темным и злым», — а затем подул ветер, и волны, покатившись, превратились в белую пену.Когда ветер спал, и облака светились красным солнечным светом, тогда море выглядело как лист розы. Но как бы тихо ни покоилась его белая стеклянная поверхность, на берегу все еще было движение, поскольку его волны поднимались и опускались, как грудь спящего ребенка. Когда солнце уже садилось, Элиза увидела одиннадцать белых лебедей с золотыми коронами на головах, летящих к земле, один за другим, как длинная белая лента. Затем Элиза спустилась с берега по склону и спряталась за кусты.Лебеди подошли к ней совсем близко и взмахнули своими огромными белыми крыльями. Как только солнце скрылось под водой, у лебедей отпали перья, и рядом с ней встали одиннадцать прекрасных принцев, братьев Элизы. Она издала громкий крик, потому что, хотя они сильно изменились, она сразу их узнала. Она бросилась им в объятия и звала каждого по имени. Затем, как счастливы принцы снова встретить свою младшую сестру, потому что они узнали ее, хотя она стала такой высокой и красивой.Они смеялись и плакали, и очень скоро поняли, как нечестиво поступила их мать со всеми ними. «Мы, братья, — сказал старший, — летаем, как дикие лебеди, пока солнце в небе; но как только оно опускается за холмы, мы возвращаемся в человеческий облик. Поэтому мы всегда должны быть рядом с отдыхающими. место для наших ног перед закатом; потому что, если мы должны лететь к облакам в то время, когда мы восстановим нашу естественную человеческую форму, мы должны погрузиться глубоко в море. Мы живем не здесь, а на столь же прекрасной земле, что лежит за океаном, который мы должны пересечь на большом расстоянии; в нашем переходе нет острова, по которому мы могли бы пройти, ночь; ничего, кроме небольшого камня, поднимающегося из моря, на котором мы едва ли можем стоять в безопасности , даже тесно сбитые вместе.Если море неспокойно, пена обрушивается на нас, но мы благодарим Бога даже за эту скалу; мы провели на нем целые ночи, иначе мы никогда не достигли бы нашей любимой родины, потому что наш перелет через море занимает два самых длинных дня в году. У нас есть разрешение посещать дом один раз в год и оставаться там одиннадцать дней, в течение которых мы летаем через лес, чтобы еще раз взглянуть на дворец, где живет наш отец и где мы родились, и на церковь, где мы мать похоронена.Здесь как будто сами деревья и кусты связаны с нами. Дикие лошади прыгают через равнины, как мы видели их в детстве. Угольщики поют старые песни, под которые мы танцевали в детстве. Это наша родина, к которой нас привлекают любовные узы; и здесь мы нашли вас, наша дорогая младшая сестра. Еще два дня мы можем оставаться здесь, а затем мы должны улететь в прекрасную страну, которая не является нашим домом; и как мы можем взять вас с собой? У нас нет ни корабля, ни лодки.«

» «Как я могу разрушить это заклинание?» — сказала их сестра. А потом она говорила об этом почти всю ночь, дремлет только несколько часов. Элизу разбудил шелест крыльев лебедей, когда они взлетали над головой. Ее братья снова превратились в лебедей, и они летали кругами все шире и шире, пока не отдалились, но один из них, самый младший лебедь, остался позади и положил голову на колени сестре, а она погладила его крылья; И они оставались вместе весь день, а к вечеру вернулись остальные, и с заходом солнца они снова приняли свои естественные формы.«Завтра, — сказал один, — мы улетим, чтобы не вернуться, пока не пройдет целый год. Но мы не можем оставить тебя здесь. У тебя хватит смелости пойти с нами? Моя рука достаточно сильна, чтобы пронести тебя. дерево; и разве все наши крылья не будут достаточно сильны, чтобы летать с тобой над морем? »

«Да, возьми меня с собой», — сказала Элиза. Затем они всю ночь плели сеть из гибкой ивы и тростника. Он был очень большим и крепким. Элиза легла на сеть, и когда взошло солнце, и ее братья снова стали дикими лебедями, они взяли сеть клювами и взлетели к облакам со своей дорогой сестрой, которая все еще спала.Солнечные лучи падали на ее лицо, поэтому один из лебедей взлетел над ее головой, так что его широкие крылья могли заслонить ее. Когда Элиза проснулась, они были далеко от земли. Она думала, что, должно быть, все еще спит, ей казалось таким странным чувствовать, что ее несут так высоко в воздухе над морем. Рядом с ней лежала ветка, полная прекрасных спелых ягод, и пучок сладких кореньев; младший из ее братьев собрал их для нее и поставил рядом с ней. Она благодарно улыбнулась ему; она знала, что это был тот самый, кто парил над ней, чтобы прикрыть ее своими крыльями.Теперь они были так высоки, что большой корабль под ними выглядел как белая чайка, скользящая по волнам. Огромное облако, плывущее позади них, казалось огромной горой, и на нем Элиза увидела свою собственную тень и тени одиннадцати лебедей, казавшиеся гигантскими размерами. В целом картина была более красивой, чем она когда-либо видела; но когда солнце поднялось выше, а облака остались позади, темная картина исчезла. В течение всего дня они летели по воздуху, как крылатая стрела, но медленнее, чем обычно, потому что им нужно было нести сестру.Погода казалась ненастной, и Элиза смотрела на заходящее солнце с большим беспокойством, потому что камешка в океане еще не было видно. Ей показалось, что лебеди прилагают огромные усилия своими крыльями. Увы! она была причиной того, что они не продвигались быстрее. Когда солнце садится, они превращаются в людей, падают в море и тонут. Затем она вознесла молитву от всего сердца, но скалы все еще не было видно. Темные тучи приближались, порывы ветра говорили о приближающейся буре, а из густой, тяжелой массы облаков вырывались молнии, вспышка за вспышкой.Солнце достигло края моря, когда лебеди так стремительно устремились вниз, что у Элизы задрожала голова; она поверила, что они падают, но они снова взлетели. Вскоре она увидела скалу прямо под ними, и к этому времени солнце было наполовину скрыто волнами. Камень казался не больше, чем голова тюленя, выброшенная из воды. Они тонули так быстро, что в тот момент, когда их ноги коснулись камня, он засиял только как звезда и, наконец, исчез, как последняя искра в обгоревшей бумаге.Затем она увидела своих братьев, которые стояли рядом с ней, сцепив руки вместе. Для них было достаточно места, и не было лишнего места. Море ударилось о скалы и залило их брызгами. Небеса освещались непрерывными вспышками, и раскатывался раскат грома. Но сестра и братья сидели, держась за руки, и пели гимны, в которых они черпали надежду и мужество. На рассвете воздух стал спокойным и неподвижным, а с восходом солнца лебеди улетели от скалы вместе с Элизой.Море все еще было бурным, и с их высокого положения в воздухе белая пена на темно-зеленых волнах выглядела как миллионы лебедей, плывущих по воде. Когда солнце поднялось выше, Элиза увидела перед собой парящую в воздухе гряду гор с сияющими массами льда на их вершинах. В центре возвышался замок, по всей видимости, в милю длиной, с рядами колонн, возвышающихся одна над другой, а вокруг него колыхались пальмы и цвели цветы размером с мельничные колеса. Она спросила, была ли это та земля, куда они спешили.Лебеди покачали головами, потому что она увидела прекрасные, постоянно меняющиеся облачные дворцы «Фата Морганы», в которые не может войти ни один смертный. Элиза все еще смотрела на эту сцену, когда горы, леса и замки таяли, и на их месте выросло двадцать величественных церквей с высокими башнями и остроконечными готическими окнами. Элизе даже показалось, что она слышит звуки органа, но она слышала музыку шумного моря. По мере приближения к церквям они также превратились в флот кораблей, которые, казалось, плыли под ней; но, взглянув снова, она обнаружила, что это был всего лишь морской туман, скользящий по океану.Таким образом, перед ее глазами продолжала происходить постоянная смена обстановки, пока, наконец, она не увидела настоящую землю, к которой они были привязаны, с ее голубыми горами, ее кедровыми лесами, ее городами и дворцами. Задолго до захода солнца она села на камень перед большой пещерой, на полу которой заросшие, но нежно-зеленые ползучие растения выглядели как вышитый ковер. «Теперь мы будем ожидать услышать то, о чем вы мечтаете сегодня вечером», — сказал младший брат, показывая сестре ее спальню.

«Дай Бог, чтобы я могла мечтать о том, как спасти тебя», — ответила она. И эта мысль настолько захватила ее разум, что она искренне молила Бога о помощи, и даже во сне она продолжала молиться. Затем ей показалось, что она летит высоко в воздухе, к облачному дворцу «Фата Моргана», и навстречу ей вышла фея, сияющая и прекрасная внешне, но очень похожая на старуху, которая дал ей ягоды в лесу и рассказал ей о лебедях с золотыми коронами на головах.«Твоих братьев можно отпустить, — сказала она, — если у тебя есть только смелость и настойчивость. Правда, вода мягче, чем твои собственные нежные руки, и тем не менее она превращает камни в формы; она не чувствует такой боли, как ваши пальцы. не имеет души и не может терпеть такие мучения и мучения, какие вам придется вынести. Видите ли вы крапиву, которую я держу в руке? Такие же количества растут вокруг пещеры, в которой вы спите, но ни одна из них не будет никакой пользы для вас, если только они не вырастут на могилах на кладбище.Их нужно собирать, даже если они сжигают волдыри у вас на руках. Разбейте их на куски руками и ногами, и они станут льном, из которого вы должны сплести и соткать одиннадцать слоев с длинными рукавами; если их затем бросить на одиннадцать лебедей, чары будут разрушены. Но помните, что с того момента, как вы приступите к своей задаче, до ее завершения, даже если это займет годы вашей жизни, вы не должны говорить. Первое произнесенное вами слово пронзит сердца ваших братьев, как смертоносный кинжал.Их жизнь висит на вашем языке. Вспомни все, что я тебе сказал. «И когда она закончила говорить, она слегка прикоснулась к своей руке крапивой, и боль, как от горящего огня, разбудила Элизу.

Было средь бела дня, и недалеко от того места, где она спала положила крапиву, подобную той, которую она видела во сне. Она упала на колени и возблагодарила Бога. Затем она вышла из пещеры, чтобы начать свою работу своими нежными руками. сожгла большие волдыри на руках и руках, но она решила с радостью вынести их, если только сможет освободить своих дорогих братьев.Так она босыми ногами поранила крапиву и пряла лен. На закате ее братья вернулись и очень испугались, когда нашли ее немой. Они считали, что это новое колдовство их злой мачехи. Но когда они увидели ее руки, они поняли, что она делает от их имени, и младший брат заплакал, и там, где упали его слезы, боль прекратилась, и горящие волдыри исчезли. Она работала всю ночь, потому что не могла отдохнуть, пока не выпустила своих дорогих братьев.Весь следующий день, пока ее братья отсутствовали, она сидела в одиночестве, но никогда раньше время не летело так быстро. Одно пальто было уже закончено, и она приступила ко второму, когда она услышала рог егеря и испугалась. Звук приближался и приближался, она услышала лай собак и в ужасе убежала в пещеру. Она поспешно связала собранную крапиву в узел и села на них. Тут же к ней из оврага бросилась большая собака, потом еще и еще; они громко залаяли, побежали назад, а потом кончили снова.Через несколько минут все охотники стояли перед пещерой, и самым красивым из них был король страны. Он двинулся к ней, потому что никогда не видел более красивой девушки.

«Как ты сюда попал, мое милое дитя?» он спросил. Но Элиза покачала головой. Она не смела говорить, ценой жизни своих братьев. И она спрятала руки под фартук, чтобы король не видел, как она, должно быть, страдает.

«Пойдем со мной», — сказал он; «здесь ты не можешь оставаться. Если ты так хорош, как ты прекрасен, я одену тебя в шелк и бархат, я возложу золотую корону на твою голову, и ты будешь жить, и править, и жить в моем богатейшем доме. замок.«А потом он поднял ее на коня. Она плакала и заламывала руки, но царь сказал:« Я желаю только твоего счастья. Придет время, когда вы будете благодарить меня за это ». И затем он ускакал по горам, держа ее перед собой на этой лошади, и охотники последовали за ними. Когда солнце село, они приблизились к прекрасному королевскому городу с церквями и куполами … По прибытии в замок король провел ее в мраморные залы, где играли большие фонтаны и где стены и потолки были покрыты богатой росписью.Но у нее не было глаз на все эти славные зрелища, она могла только горевать и плакать. Она терпеливо позволила женщинам облачить ее в королевские одежды, вплести жемчуг в ее волосы и натянуть мягкие перчатки на покрытые волдырями пальцы. Когда она стояла перед ними во всем своем роскошном платье, она выглядела настолько потрясающе красивой, что двор низко поклонился в ее присутствии. Тогда король объявил о своем намерении сделать ее своей невестой, но архиепископ покачал головой и прошептал, что красивая молодая девушка была всего лишь ведьмой, которая ослепила глаза короля и околдовала его сердце.Но король не хотел этого слушать; он приказал, чтобы звучала музыка, подавались самые изысканные блюда и танцевали самые красивые девушки. После он провел ее через благоухающие сады и высокие залы, но улыбка не появилась на ее губах и не загорелась в глазах. Она выглядела как настоящая картина горя. Тогда король открыл дверь маленькой комнаты, в которой она. был спать; он был украшен богато-зеленым гобеленом и напоминал пещеру, в которой он ее нашел. На полу лежал узелок льна, который она сплела из крапивы, а под потолком висело сшитое ею пальто.Эти вещи были принесены из пещеры в качестве диковинок одним из охотников.

«Здесь вы можете снова вообразить себя в старом доме в пещере», — сказал король; «вот работа, которой вы занимались. Теперь среди всего этого великолепия вам будет весело думать о том времени».

Когда Элиза увидела все эти вещи, которые лежали так близко к ее сердцу, улыбка заиграла у нее на губах, и красная кровь прилила к ее щекам. Она подумала о своих братьях, и их освобождение настолько обрадовало ее, что она поцеловала руку короля.Затем он прижал ее к своему сердцу. Очень скоро радостные церковные колокола возвестили о брачном пиршестве и о том, что красивая немая девушка из леса должна стать королевой страны. Тогда архиепископ прошептал царю злые слова на ухо, но они не проникли в его сердце. Брак еще предстоял, и архиепископ сам должен был возложить корону на голову невесты; со своей злобой он так сильно прижал узкий обруч ей ко лбу, что это причинило ей боль. Но тяжелая тяжесть охватила ее сердце — горе по братьям.Она не чувствовала телесной боли. Ее рот был закрыт; одно слово стоило жизни ее братьям. Но она любила доброго, красивого короля, который делал все, чтобы с каждым днем ​​делать ее счастливее; она любила его всем сердцем, и ее глаза сияли любовью, которую она не осмеливалась говорить. Ой! если бы только она могла довериться ему и рассказать ему о своем горе. Но она должна оставаться немой, пока ее задача не будет выполнена. Поэтому ночью она прокралась в свою маленькую комнатку, которая была украшена, чтобы быть похожей на пещеру, и быстро соткала одно пальто за другим.Но когда она начала седьмой, она обнаружила, что у нее больше нет льна. Она знала, что крапива, которую она хотела использовать, выросла на кладбище, и что она должна сама срывать ее. Как ей оттуда выбраться? «Ой, что такое боль в моих пальцах по сравнению с мучениями, которые терпит мое сердце?» сказала она. «Я должен рискнуть, мне не откажут в помощи с небес». Затем с трепетом в сердце, как будто она собиралась совершить злое дело, она прокралась в сад в широком лунном свете и прошла по узким аллеям и пустынным улицам, пока не достигла кладбища.Затем она увидела на одном из широких надгробий группу гулей. Эти отвратительные существа сняли свои тряпки, как будто собирались искупаться, а затем, вскрывая свежие могилы своими длинными тощими пальцами, вытаскивали трупы и ели плоть! Элиза должна была пройти мимо них, и они устремили на нее свои злые взгляды, но она молча молилась, собрала горящую крапиву и отнесла их с собой в замок. Ее видел только один человек, и это был архиепископ — он не спал, а все спали.Теперь он думал, что его мнение очевидно было правильным. Не все было в порядке с королевой. Она была ведьмой и околдовала короля и весь народ. Он тайно рассказал царю о том, что он видел и чего боялся, и когда резкие слова слетели с его языка, резные изображения святых покачали головами, как будто они хотели сказать. «Это не так. Элиза невиновна».

Но архиепископ истолковал это иначе; он считал, что они свидетельствовали против нее, и качали головами из-за ее зла.Две большие слезы катились по щекам короля, и он пошел домой с сомнением в сердце, а по ночам притворился спящим, но его глаза не спали, потому что он видел, как Элиза каждую ночь вставала и исчезала в своем собственном. камера. С каждым днем ​​его лоб темнел, и Элиза видела это и не понимала причины, но это тревожило ее и заставляло ее сердце трепетать за братьев. Ее горячие слезы блестели, как жемчуг на королевском бархате и бриллиантах, в то время как все, кто видел ее, желали стать королевами.Тем временем она почти закончила свою задачу; не хватало только одной кольчуги, но у нее не осталось ни льна, ни крапивы. Только еще раз и в последний раз она должна выйти на кладбище и набрать несколько горстей. Она с ужасом думала об уединенной прогулке и об ужасных гулях, но ее воля была твердой, как и ее доверие к Провидению. Элиза пошла, а король и архиепископ последовали за ней. Они увидели, как она исчезла через калитку на кладбище, а когда они подошли ближе, они увидели гулей, сидящих на надгробной плите, как Элиза видела их, и король отвернулся, так как он думал, что она была с ними — та, чья в тот же вечер голова лежала на его груди.«Люди должны осудить ее», — сказал он, и все очень быстро приговорили ее к смерти в огне. Вдали от великолепных королевских залов ее вели в темную унылую камеру, где ветер свистел сквозь железные решетки. Вместо бархатных и шелковых платьев ей дали кольчуги, которые она соткала, чтобы покрыть себя, и пучок крапивы вместо подушки; но ничто из того, что они могли ей дать, не доставило бы ей большего удовольствия. Она с радостью продолжала свое дело и молилась о помощи, а уличные мальчишки пели о ней насмешливые песни, и ни одна душа не утешала ее добрым словом.Ближе к вечеру она услышала в решетке трепет крыла лебедя, это был ее младший брат — он нашел свою сестру, и она рыдала от радости, хотя знала, что, скорее всего, это будет последняя ночь, в которой ей придется жить. . Но все же она могла надеяться, потому что ее задача была почти завершена, и ее братья пришли. Затем прибыл архиепископ, чтобы провести с ней последние часы, как он и обещал королю. Но она покачала головой и взглядами и жестами умоляла его не оставаться; ибо в эту ночь она знала, что должна закончить свою задачу, иначе все ее боль, слезы и бессонные ночи были бы напрасными.Архиепископ удалился, произнеся в ее адрес горькие слова; но бедная Элиза знала, что она невиновна, и старательно продолжала свою работу.

Мышки бегали по полу, крапиву тащили к ее ногам, чтобы помочь, как могли; а дрозд сидел за решеткой окна и всю ночь пел ей как можно нежнее, чтобы не терять бодрость.

Были еще сумерки и, по крайней мере, за час до восхода солнца, когда одиннадцать братьев стояли у ворот замка и потребовали, чтобы их привели к королю.Им сказали, что этого не может быть, была еще почти ночь, и, поскольку король спал, они не осмеливались его беспокоить. Они угрожали, они умоляли. Затем появился стражник и даже сам король, чтобы спросить, что означает весь этот шум. В этот момент взошло солнце. Одиннадцать братьев больше не видели, но одиннадцать диких лебедей улетели над замком.

И ныне весь народ хлынул из ворот города, чтобы увидеть сожженную ведьму. Старая лошадь тянула телегу, на которой она села. Ее одели в одежду из грубого вретища.Ее прекрасные волосы ниспадали на плечи, щеки были смертельно бледными, губы беззвучно шевелились, а пальцы все еще работали с зеленым льном. Даже на пути к смерти она не откажется от своей задачи. У ее ног лежало десять кольчуг, на одиннадцатом она усердно работала, а толпа насмехалась над ней и говорила: «Смотри, ведьма, как она бормочет! У нее в руке нет сборника гимнов. уродливое колдовство. Разорвем его на тысячу частей ».

И тогда они двинулись к ней и хотели разрушить кольчуги, но в тот же момент одиннадцать диких лебедей пролетели над ней и сели в телегу.Затем они взмахнули своими большими крыльями, и толпа в тревоге отступила в сторону.

«Это знамение с небес, что она невиновна», — шептали многие из них; но они осмелились не говорить этого вслух.

Когда палач схватил ее за руку, чтобы вытащить из телеги, она поспешно накинула на лебедей одиннадцать кольчуг, и они немедленно стали одиннадцатью прекрасными принцами; а у младшего вместо руки было лебединое крыло; потому что она не смогла закончить последний рукав пальто.

«Теперь я могу говорить», — воскликнула она. «Я невиновен.»

Тогда люди, видевшие случившееся, поклонились ей, как перед святой; но она безжизненно погрузилась в объятия своих братьев, охваченная тревогой, тоской и болью.

«Да, она невиновна, — сказал старший брат; а затем он рассказал обо всем, что произошло; и пока он говорил, в воздухе поднимался аромат миллионов роз. Каждый кусок хвороста в кучке пустил корни, отбросил ветви и превратился в толстую изгородь, большую и высокую, покрытую розами; а над всем этим расцвел белый и сияющий цветок, который сиял, как звезда.