Выпьем с горя где же: Зимний вечер (Пушкин) — Викитека

Что именно пил Пушкин с няней из кружки в лачужке долгим зимним вечером

Казалось бы, что может быть проще и очевиднее зазубренного каждым из нас в школе стихотворения Пушкина «Зимний вечер» — «Выпьем с горя; где же кружка»? На самом деле все не так просто: мы не можем сказать наверняка, где и когда поэт его написал; не знаем в точности, какие песни он просил няню ему спеть; гадаем, что именно плескалось в пресловутой кружке; и, самое главное, открытым остается вопрос о том, что именно автор хотел нам всем этим сообщить. Этот материал — сокращенная текстовая версия обсуждения, состоявшегося в рамках цикла семинаров «Сильные тексты», — поможет распутать по меньшей мере часть незаметных на первый взгляд пушкинских хитросплетений и прочитать давно знакомые строки по-новому.

Цикл семинаров «Сильные тексты», организованный информационно-аналитическим порталом «Полит.ру», начался карантинной весной этого года: в его рамках филологи, литературные критики, литераторы и др.

обсуждали очень известные русские стихотворения XIX и XX веков, чтобы предложить их новое прочтение, разобраться, что именно сделало их такими «сильными» и как они резонируют с сегодняшним днем. В публикуемом нами тексте стихотворение Пушкина обсуждают филологи Роман Лейбов и Олег Лекманов (руководители семинара), Алина Бодрова, Наталия Мазур, поэт и литературный критик Лев Оборин, политолог и публицист Екатерина Шульман, а также Аня Иткина и Ася Фельдберг — представители пытливой молодежи.

Роман Лейбов: Сначала мы с Олегом скажем что-нибудь для затравки, я начну. Здесь полагается сказать что-нибудь провокационное, наверное. Например, о том, что чем ближе к нам стихотворение, о котором идет речь, тем активнее наши слушатели и зрители — и в кадре, и вне кадра. И Пушкин в этом смысле представляет для нас известный риск, потому что хронологически он самый далекий из тех поэтов, которых мы обсуждаем.

Кроме того, Пушкин всегда «ускользает». Можно сказать, это его ключевое свойство. Я помню прекрасный доклад Михаила Безродного о «Сказке о золотом петушке», из которого следовало, что вся эта сказка — своего рода ловушка для интерпретаторов. Пушкин сообщает нам, что «сказка ложь, да в ней намек», а интерпретаторы толпами лезут в эту ловушку, для того чтобы понять, на что именно намекает Пушкин. Со стихотворением, которое входит во все школьные программы и которое мы сейчас услышим, примерно такая же история. Я дальше продолжу свои дозволенные речи, когда мы послушаем это стихотворение в исполнении Льва Оборина.

Лев Оборин (читает):

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Роман Лейбов: Спасибо большое. Так вот, это стихотворение, может быть, только во времена горбачевской антиалкогольной кампании из школьной программы выбрасывали, и то я не уверен. Может быть, оставляли только первое восьмистишие. Хотя… я, кстати, не уверен, что оно целиком действительно входит в школьную программу, это надо проверить.

В общем, по частям его все знают наизусть. То есть почти каждый человек, который учился в школе, приблизительно помнит, какое там слово следующее. Это очень помогает распространению текста, но также сильно мешает его пониманию.

Итак, это стихотворение интерпретировали по-разному: очень интересная дискуссия шла между критиками насчет того, очень печальное это стихотворение или все-таки не очень печальное? Царствует ли там хаос, хаотическая буря, или она преодолевается светлым песенным началом? Я думаю, что мы во все эти интересные темы еще сегодня успеем погрузиться, а покуда я бы предложил для затравки обсудить интригующую вещь (может быть, потом Алина Бодрова немножко об этом поговорит) — цитату из книги Михаила Гаспарова «Записи и выписки».

Часть этой книги устроена как своего рода словарь, где одно слово выделено как словарный термин, и потом к нему дается некоторая иллюстрация вроде словарной статьи. Так вот, это стихотворение Пушкина упоминается там в связи со статьей, которая называется «Концовки»:

«Концовки горациевских од похожи на концовки русских песен — замирают и теряются в равновесии незаметности. Кто помнит до самого конца песню „По улице мостовой”? А от нее зависит смысл пушкинского „Зимнего вечера”».

Кажется, это замечание сделано более для парадоксального сравнения горациевских од с русскими народными песнями. Но тем не менее, думаю, наши ученые коллеги сегодня просветят нас насчет того, действительно ли замысел «Зимнего вечера» так зависим от песни «По улице мостовой». Пускай это пока останется интригующим моментом, а я передаю слово Олегу.

Олег Лекманов: В «Заповеднике» Сергея Довлатова есть такой эпизод: главный герой, экскурсовод, в котором угадываются черты самого Довлатова, приходит с экскурсантами в домик няни Пушкина и там неожиданно для самого себя начинает читать стихотворение Есенина «Письмо матери»: «Ты жива еще, моя старушка. ..». Так вот, я хочу сказать, что, если бы в деревне Константиново экскурсовод во время посещения есенинского дома вдруг начал бы читать «Буря мглою небо кроет», никто бы подмены не заметил. Потому что оба стихотворения, и пушкинское, и есенинское, входят в ряд текстов, уже почти потерявших своего автора. Вот я спрашиваю тех, кто нас смотрит, и тех, кто сейчас здесь сидит: помните ли вы, когда в первый раз это стихотворение прочли? Или когда вам его прочли? Скорее всего, нет. Кажется, что оно всегда было. По формуле Всеволода Некрасова: «Кто написал стихотворенье? Я написал стихотворенье». «Я», то есть «никто». Мы строки «Буря мглою небо кроет» и про няню настолько хорошо помним, они настолько прочно нам въелись в память, что мы уже просто не в состоянии понять, почему они такие прекрасные, для нас эти слова превратились в белый шум, в «бла-бла-бла». Помните, как бездарный поэт Рюхин в «Мастере и Маргарите» Булгакова недоумевает:

«Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах. „Буря мглою…”? Не понимаю!» — (это на самом деле честная реакция уже многих из нас) — «Повезло, повезло! — вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, — стрелял, стрелял в него этот белогвардеец…»

И поэтому я думаю, что задача нашего сегодняшнего семинара «Сильные тексты» особенно актуальна. Потому что одна из его целей — освежить восприятие сильного текста, попробовать прочитать его так, чтобы нам снова стали слышны слова, чтобы смысл, который явлен этим стихотворением, и красота этого стихотворения снова стали для нас очевидными. Этим, я думаю, мы сегодня — каждый по-своему — и попробуем заняться. И, видимо, не избежим (или все-таки избежим?) использования биографического подхода к пушкинскому стихотворению, который почти пародийно представлен в романе, входившем в канон литературы советского времени еще тогда, когда, скажем, «Мастера и Маргариты» там не было, а теперь из этого канона вылетевший, — в «Молодой гвардии» Александра Фадеева.

В этом романе, напомню, молодогвардеец Сережка Тюленин, совершив очередной акт возмездия, приходит к своему другу Ване Земнухову: «Ваня, в очках, босой, говорил своим глуховатым баском:

— Я так вот и вижу его в этой маленькой избушке, кругом воет метель, а с ним только няня Арина Родионовна… Воет метель, а няня сидит возле веретена, и веретено жужжит, а в печке потрескивает огонь. Я его очень чувствую, я сам из деревни…»

 — (вот начинается освежение фадеевское) — «…и мама моя, ты знаешь, тоже совсем неграмотная женщина, из деревни, как и твоя. Я, как сейчас, помню нашу избушку; я лежу на печке, лет шести, а брат Саша пришел из школы, стихи учит… <…>

Ваня вдруг засмущался, помолчал, потом заговорил снова:

— Конечно, у него бывала огромная радость, когда приезжал кто-нибудь из друзей… Я так и вижу, как, например, Пущин к нему приехал…» — (здесь другое стихотворение Пушкина, почти столь же известное, подразумевается — «Мой первый друг») — «<. ..> А это Пущин, его друг… А то сидят они себе с няней; где-то далеко заметенная снегом деревня, без огней, ведь тогда лучину жгли… Помнишь „Буря мглою небо кроет…”? Ты, наверно, помнишь. Меня всегда волнует это место…

И Ваня, почему-то встав перед Сережкой, глуховато прочел <…>». А дальше он читает кусок про няню из нашего стихотворения.

Алина Бодрова: И Роман Григорьевич, и Олег Андершанович говорили о биографическом ореоле, который сложился вокруг этого текста, и у меня заготовлен зрительный ряд: знаменитая картина «Пушкин в Михайловском» или вот — кто забыл или вдруг не был в этих волшебных местах, — вот «поэта дом опальный», вот этот самый упоминавшийся домик няни… Надо сказать, что человек, который много раз бывал в Пушкинских горах, биографическое прочтение этого текста очень прочно усваивает. Это, собственно, есть в самых разнообразных школьных учебниках, пособиях… Даже комментарии к этому стихотворению часто сосредотачиваются именно на биографических обстоятельствах. И мы тоже с коллегами, предварительно обсуждая текст, сошлись на том, что это Михайловское.

Но что важно иметь в виду: вообще-то никакой рукописи этого стихотворения не сохранилось, мне нечего вам показать. С рядом михайловских текстов так случилось, считается, что часть рукописей Пушкин сжег в неспокойное последекабрьское время или тогда, когда ожидал отъезда в Москву уже в 1826 году. То есть, вероятно, черновые рукописи были таким образом утрачены. Но в принципе не исключено, что текст написан уже после михайловской ссылки, потому что впервые стихотворение было опубликовано только в «Северных цветах» в 1830 году — в альманахе, который издавал приятель Пушкина Дельвиг. Вы спросите, откуда тогда мы знаем год написания, под которым это стихотворение печатается во всех собраниях сочинений? Когда Пушкин готовил к публикации третью часть сборника «Стихотворения Александра Пушкина», в 1832 году, он делал пометы в рукописи, которая, по счастью, сохранилась, и в том числе он расставлял там даты (это было одно из первых собраний, в котором был выдержан хронологический порядок расположения текстов). Именно там, в цензурной рукописи, Пушкин своей рукой поставил дату «1825 год», которая принимается современными комментаторами, потому что других свидетельств у нас нет и мы не можем опровергнуть авторскую датировку. Но на что я хочу обратить внимание наших слушателей: единственное основание для этой даты — слова Пушкина.

Что в самом тексте заставляет нас думать, что речь идет о михайловском опыте Пушкина? Из чего он конструируется? Конечно, главный образ здесь, связанный с михайловскими годами Пушкина, — это образ няни, который фактически стал принадлежностью этого михайловского локуса. Пушкин много писал о няне и в письмах, и в стихах, и ее образ остается устойчивым для самых разных текстов о Михайловском. Здесь уже вспоминался всем известный «Заповедник», а я приведу еще не вполне приличное стихотворение Льва Лосева «Пушкинские места». Может быть, коллеги помнят, какая бурная дискуссия развернулась, когда об этом стихотворении делал доклад Александр Жолковский, а Николай Перцов разоблачал похвалы, расточавшиеся Жолковским в адрес Лосева. Так вот, там характерный герой михайловской жизни, няня, названа перифрастическим оборотом из другого пушкинского текста, но то, как Лосев ее характеризует, отвечает на «чрезвычайный» культ няни, который сложился в советском пушкиноведении и краеведческой литературе вокруг Михайловского.

Что еще говорит в пользу Михайловского? Конечно, песни, которые упоминаются внутри текста: песня про «синицу, которая за морем жила», и про «девицу, которая за водой поутру шла». Сам интерес Пушкина к фольклорным песням действительно тесно связан с его михайловским времяпрепровождением, это хорошо известно из писем и из его записей. Можно посмотреть, например, собственноручные записи Пушкина — «полевого фольклориста», который записывал песни, как считается, от Арины Родионовны и, видимо, не только от нее. В Михайловском он записал некоторое количество народных песен и сказок, материалы которых потом использовал в своем творчестве: сказки Пушкина мы все знаем, менее известны его опыты по адаптации народных песен — это «Песни о Стеньке Разине», цикл из трех песен, которые тоже, по всей видимости, были написаны в Михайловском, но точная дата неизвестна, их помещают в стихотворения разных лет. Существует также целый ряд писем Пушкина, где он об этом опыте говорит: «Валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки да песни» и так далее.

Такие фольклоризированные образы, и образ няни, рассказчицы и певицы, исполнительницы песен, и реальный биографический материал, связанный с освоением фольклора, тоже замыкают нас на эту михайловскую увлекательную жизнь Пушкина. Ну и, естественно, комментаторов интересовало, что это за песни. Было бы совсем здорово, если бы Пушкин прямо их записал от няни, но нет, такие записи вроде как неизвестны.

Но что это за песни — про синицу и девицу? Они очень разные, непохожие ни по ритму, ни по содержанию. Раз Роман Григорьевич обратил внимание на важность окончания этих текстов, то давайте на них посмотрим. В песне про синицу матримониальная тема развивается так:

Рад бы я жениться, да некого взять:
Взял бы я пернатку — та матка моя;
Взял бы я чечетку — та тетка моя;
Взял бы я синичку — сестричка моя;
Взял бы я сороку — щекотлива она.
Есть за морем перепелочка,
Та мне не матушка, не тетушка,
Ту я люблю, за себя возьму!
Здравствуй, хозяин с хозяюшкою,
С малыми детками на многи лета!

Эта песня заканчивается так, а другая песня — про девицу, которая за водой поутру шла, — более печально заканчивается:

…собирался мой милой,
Собирался дорогой,
Он на Волгу на реку,
На крутенький бережок,
На крутенький бережок,
На желтенький на песок.
Волга-матушка быстра
Скоро судно пронесла.
Суденышко потонуло,
А я, млада, вздохнула;
Суденышко за лесок,
А я, млада, в голосок;
Суденышко во пески,
А я, млада, во тоски.

Мы тут получаем ответ на тот вопрос, который поставил Михаил Леонович Гаспаров: грустно там все кончается, в песне про девицу, но, с другой стороны, она уравновешена другой, «птичьей» песенкой. Потом, наверное, будет интересно вернуться к разговору о том, насколько пушкинский текст предполагал — не только для нас, нынешних читателей, — знание этих текстов: насколько Пушкин мог рассчитывать на то, что эти песни (возможно, в каких-то других вариантах, других записях) могли быть известны его первым читателям?

Это первая история про михайловский контекст, которая вроде бы позволяет нам так или иначе связать пушкинский текст если не напрямую со временем пребывания в Михайловском, то по крайней мере с тем образом деревенской ссылки, который в середине 1820-х годов складывается в текстах Пушкина.

Второй сюжет, на который я бы тоже хотела обратить внимание, — это другой контекст, но тоже связанный с Михайловским. Это, так скажем, мотив выпивания, который оказывается в центре текста, — когда поэт отказывается от одинокого пьянства и приглашает в компанию няню, «выпьем с горя» и так далее (наверное, Наталия Николаевна еще про это расскажет — про ту традицию, на которую Пушкин здесь опирается, вернее, на целый ряд жанровых историй). А я пока обращу ваше внимание на то, что этот мотив пира тоже чрезвычайно характерен для целого круга текстов, созданных в Михайловском, причем текстов, написанных в очень и очень разных жанрах.

Как мы знаем из пушкинской биографии, собутыльников и сотрапезников у Пушкина там было не так много, но и не так мало. Известно, что, когда к нему приезжал Пущин, они выпили три бутылки шампанского, которые Пущин сумел перехватить, я бы так сказала, по дороге к Пушкину. В Михайловском периодически оказывался и Алексей Вульф, дерптский студент, и «Языкова-поэта» в 1826 году он туда привозил — тексты, связанные с пребыванием Языкова в Михайловском и с приглашением его туда, тоже связаны с питейной темой.

Но не менее важен и мотив «одинокого выпивания», который, конечно, ассоциируется прежде всего с другим памятным текстом 1825 года — со знаменитым «Девятнадцатым октября», в котором описывается ситуация, в общем похожая на ситуацию «Зимнего вечера»: «Со мною друга нет, / С кем долгую запил бы я разлуку», — нет в тот момент, когда все остальные лицеисты собираются на берегах Невы и пьют вместе. Известен парадокс «Девятнадцатого октября»: начинается оно очень грустно («Печален я…»), а в финале поэту удается — за счет воспоминаний и приглашения к такой мысленной чаше — провести этот день «без горя и забот», благодаря «памяти называния», которая в этом тексте реализована. И здесь замечательно, как в этом «Девятнадцатом октября» тема одинокого выпивания соединяется с темой дружеского пира, с которой, конечно, тема чаши, кружки ассоциируется.

Другой текст, который, конечно, здесь вспоминается и о котором, я думаю, еще будет сказано, — это «Вакхическая песня». С ней ровно те же самые проблемы, что и с «Зимним вечером»: тоже нет автографа, тоже приходится верить пушкинскому указанию даты, тоже мы видим призыв к выпиванию. Но в «Вакхической песне» все гораздо бодрее, нет никакого сомнения в интонации этого текста, в отличие от более сложно устроенного «Зимнего вечера».

Оба упомянутых текста создают, с одной стороны, важный контекстуальный фон, а с другой — дают возможность рассуждать о том, почему «Зимний вечер» остается в каноне в большей степени, чем «Вакхическая песня» (сложная — прежде всего в ритмическом, стиховом отношении) и «19 октября» (очень длинный текст, который сложно запомнить). Как представляется, «Зимний вечер» оказывается квинтэссенцией, амальгамой этих михайловских текстов о преодолении одиночества и даже в какой-то степени — проводя параллель с нынешними реалиями — самоизоляции, в которой Пушкин какое-то время находился. На этом я закончу свое рассуждение.

Роман Лейбов: Наталия Николаевна, вам слово.

Наталия Мазур: Я не стану сейчас рассуждать, в Михайловском или не в Михайловском написано это стихотворение, потому что, на мой взгляд, важнее то, как он потом всех заставил поверить, что оно было написано в Михайловском и зачем он это сделал. Но в эту сторону я сейчас не пойду, а пойду в другую — про то, как это стихотворение сделано. Потому что, на мой взгляд, для того чтобы его оценить, для того чтобы снять это ощущение, что нам все про него понятно, нам надо сначала посмотреть на него глазами пушкинского современника. Хотя на самом деле, конечно, они стихи читали еще не глазами, а ушами. И стихи писались для того, чтобы быть воспринятыми на слух, а не на глаз. И это очень важно, из этого следует, что ты не знаешь, что случится в следующей строфе. И ты настраиваешь свое восприятие в зависимости от того модуса или тона, который ощущаешь сейчас.

Это стихотворение все построено на обмане ожидания, на разрушении канона. Говоря современным языком, вообще можно сказать, что здесь постоянно повторяется один и тот же прием разрыва шаблона. Я предлагаю посмотреть на то, каким образом Пушкин с этими шаблонами играет, но для начала надо сказать, что главный шаблон для его времени — это, конечно, жанр. Потому что литература предшествующей эпохи была устроена по очень строгому жанровому принципу: если ты пишешь оду, то всем понятно, что это про подвиги, читается торжественно и вызывает патетические ощущения. Если ты пишешь элегию, то это нечто печальное, про несчастную любовь. Если ты пишешь дружеское послание, оно может быть веселое, может быть печальное, но немножко простецкое и совсем не такое, как ода. Если ты пишешь то, что было ужасно модно, скажем, в начале XIX века, балладу, то должно быть про страшное. И Пушкин начинает этот текст как чистую балладу, причем очень хорошо написанную.

У меня есть одна слабость: я очень люблю читать вслух. Можно я почитаю немножко?

Роман Лейбов: Можно.

Наталия Мазур: (грозным голосом)

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Представьте себе, что вы услышали только эту строфу, и, как более-менее литературно образованный человек, понимаете, что сейчас начнется страшная баллада, ведь четырехстопный хорей был уже использован в двух переводах очень страшной баллады Бюргера «Ленора»: в «Ольге» Катенина и «Светлане» Жуковского. Между поклонниками той и другой версии — простонародной катенинской и литературной Жуковского — разгорелись страстные споры. Собственно говоря, Пушкин и его поколение литературно образованных читателей, можно сказать, выросли при «громе мечей» вокруг этих двух баллад. Поэтому всем понятно, что дальше из этой ночной готической картинки должно последовать нормальное балладное развитие как у Катенина. Такое ощущение, что «…путник запоздалый / К нам в окошко застучит», — это прямо из «Ольги»:

Чу! за дверью зашумело,
Чу! кольцо в ней зазвенело;
И знакомый голос вдруг
Кличет Ольгу: «Встань, мой друг!

А за дверью — мертвый жених. Ничего хорошего.

Итак, мы приготовились к тому, что сейчас будет страшно, ну и интересно тоже. И вдруг происходит решительное изменение тональности, появляется совершенно другая интонация, как если бы вместо низкого, глуховатого фактически баса вдруг зазвенел тенорок:

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Опять же, не сказать, что это нечто совсем непривычное: тогда было на слуху послание Батюшкова к другу («К Петину»), с которого, в сущности, и начинается вся эта история с лачужками, хижинками, дружеским выпиванием вдали от света, спасением от всей этой пышности, от всей этой торжественности… И вот такое интимное дружеское послание:

Ах! почто же мне заране,
Друг любезный, унывать?
Вся судьба моя в стакане!
Станем пить и воспевать
(…)
Так давай в безвестной доле,
Чужды рабства и цепей,
Кое-как тянуть жизнь нашу,
Часто с горем пополам;
Наливать полнее чашу
И смеяться дуракам!

Так у нас баллада превратилась в дружеское послание, но на этом история не заканчивается. Дальше модус опять меняется, и начинается что-то очень бодрое:

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

И тут уже совершенно справедливо Алина Сергеевна вспоминала «Вакхическую песню» самого Пушкина, хотя с ней все немного сложнее, потому что многие исследователи довольно справедливо отмечают в этом стихотворении влияние масонских застольных гимнов (вообще это важная традиция, которая определила становление русского жанра застольной песни, особенно, скажем, в дельвиговском изводе). «Вакхическая песня» — стихотворение торжественное. Но и сам Пушкин, и все его друзья, и старшее поколение — Карамзин, Дмитриев, Нелединский-Мелецкий, — все пишут застольные песни, очень веселые и очень легкие. В самом начале этой традиции стоит державинская «Кружка», это текст еще 1777 года, откуда, собственно, к Пушкину и пришла рифма «кружка — подружка».

У Державина мы находим претекст этой абсолютно неслыханной ситуации — выпивания с женщиной. Потому что если мы посмотрим на все застольные песни, которые написаны в эту эпоху, то там, естественно, выпивают друзья за круговой чашей. Женщины при этом могут присутствовать, они могут разливать, особенно если это шампанское, они могут — непонятно — то ли кольца бросать, то ли как-то приглядывать за этим. Но ситуация совместного употребления алкогольных напитков мужчиной и женщиной… Наверное, в жизни случалось всякое, но в поэзии такое было абсолютно недопустимым. И даже в державинской «Кружке» поэт вспоминает о том, как в старые добрые времена это еще было возможно:

В садах, бывало, средь прохлад
И жены с нами куликают,
А ныне клоб да маскерад
И жен уж с нами разлучают…

Оказывается, «куликать» и «накуликаться» — это и есть правильная форма того, о чем мы говорим «наклюкаться». Так вот, раньше можно было с женой в саду наклюкаться, а в пушкинскую эпоху это уже не принято. И он пьет с женщиной, он пьет с крестьянкой, он пьет из кружки, и в общем, скорее всего, он пьет бражку, потому что что же еще можно пить из кружки?

Тут возникает некоторое напряжение вокруг шаблона социального поведения. Но если мы закроем глаза на эти отступления и вернемся только к игре с жанрами, то вроде бы с облегчением должны увидеть, что это застольная песня (которая вскоре была положена на музыку Михаилом Яковлевым, пушкинским однокашником). Но ведь на этом дело не кончается. Дальше Пушкин обращается к новой версии жанра. И (это все до меня уже было опознано пушкинистами) этот след ведет нас в новую сторону, потому что, когда пушкинский герой просит спеть песню за веретеном, вспоминается опять же очень известная в то время батюшковская «Элегия из Тибулла», и оказывается, что там в оригинале вообще не «подруга» и «старушка».

Так мы перепрыгнули от баллады к дружескому посланию, от дружеского послания — к застольной песне, от застольной песни — к элегии, и вот наконец у нас последняя строфа, в которой мы понимаем, что ничего не угадали: у нее начало от баллады, а потом идет фрагмент строфы с застольной песней, который еще и становится рефреном, то есть вроде как подтверждается, что перед нами песня.

Получается, что Пушкин делает с шаблоном абсолютно все что хочет. Он сплавляет разные жанровые традиции в такой удивительный текст… Алина Сергеевна замечательно сказала: «амальгама», — он действительно амальгамирует все эти традиции, создавая текст необыкновенного обаяния и цельности. Я думаю, прошло совсем немного времени, и эта острая игра на жанровом контрасте перестала ощущаться, а текст начал восприниматься как рассказ о том, как поэт со своей няней накуликался в лачужке. Что, на самом деле, обидно, потому что при таком псевдореалистическом восприятии мы теряем ощущение мастерства. А речь тут на самом деле именно про поэтическое мастерство, про то, каким образом ты можешь, оперируя, казалось бы, готовыми, уже приевшимися схемами, сложить из них что-то совершенно новое, очень живое, и дать начало новой традиции, которая уже не связана так прочно с жанровым мышлением.

Роман Лейбов: Спасибо большое, Наталия Николаевна.

Олег Лекманов: Я бы хотел на правах не пушкиниста, а простого ведущего этого семинара обратиться к Наталии Николаевне с вопросом и отчасти, может быть, и к Алине Сергеевне. Начну с того, что говорила Наталия Николаевна: очень здорово, очень убедительно — но, когда мы говорим про застольную песню, не перевешивается ли все-таки это ощущение стихом «бедной юности моей»? Кажется, «бедная юность» совсем из другого жанра. Это настолько сильное словосочетание, что оно сразу уводит нас от ассоциаций с застольной песней. И второй вопрос, опять же от лица дилетанта: а что это вообще значит? что Пушкин имеет в виду, когда он говорит про свою бедную юность?

Наталия Мазур: «Бедная юность» — классический элегический модус. И вы правы, что он появляется раньше, чем сама элегия. То есть это еще некоторый намек на то, что сейчас мы пойдем дальше в сторону печального лирического тенора, но вообще это вполне опознаваемый маркер элегического модуса.

Олег Лекманов: Что должен сопоставлять со словосочетанием «бедная юность» читатель, который все-таки с неизбежностью пытается соотнести его с биографией автора? Бедная юность — это в Захарово, где была Арина Родионовна? Или это Одесса? Или это про сегодняшний день, когда он сидит в Михайловском, а рядом Арина Родионовна? Что здесь может подразумеваться?

Екатерина Шульман: У меня дополнительный вопрос «с мороза»: это галлицизм? Это французское клише или это его собственное, оригинальное выражение? Потому что у Пушкина много галлицизмов, всякие там «девы веселья» — это прямо оттуда, много чего прямо оттуда. Это тоже оттуда или нет?

Наталия Мазур: Насколько я понимаю, нет. У меня тоже эта мысль проскочила, когда я быстро думала, как ответить. Покрутила в голове, по ощущению — нет. Но, может быть, Алина Сергеевна что-нибудь вспомнит?

Алина Бодрова: Я сейчас поищу. (Смеется)

Роман Лейбов: Мы сейчас на виду у большого количества людей…

Екатерина Шульман: Которые тоже умеют гуглить. (Смеются)

Алина Бодрова: Мне кажется, что на самом деле вряд ли это галлицизм. А что касается биографичности — мы же вроде как пытаемся здесь отчасти развенчать биографические прочтения и говорим скорее о литературном конструировании пушкинского образа, в том числе и образа биографического.

Наталия Мазур: Можно я про биографический образ? Я вам сейчас такую биографическую версию расскажу! Смотрите, все очень просто: это стихотворение, конечно, написано в Михайловском и адресовано друзьям по Арзамасу, влиятельным в тот момент. «Старушка» — это кто? «Старушка» — это Уваров! А «Чу» — это кто? «Чу» — это Дашков! Ну и, конечно, есть еще Жуковский, который «Светлана», которая баллада. И они сидят и думают: «Ну Сверчок! Ну ты там наклюкался с няней! А с другой стороны, жалко же его, да? Вот мы в Петербурге, а он там… Кружка, бражка, старушка…» И если бы он это стихотворение опубликовал в 1825 году, то, конечно, это был бы намек: «Ну ребята, давайте уже выручайте, сколько можно!»

Роман Лейбов: То есть вы таким образом датируете его первой зимой, 1825 года, а не второй?

Наталия Мазур: Ноябрем примерно, да. Или, может быть, оно написано первой зимой, но он ждал возможности отправить его в какой-нибудь альманах на 1826 год, чтобы друзья все-таки мобилизовались. Но тут случилось восстание декабристов, и лучше было Сверчку затихариться и никаких таких шуточек в арзамасском стиле — с жанрами, с биографией — не допускать. Вот он и затаился. А потом вытащил его наружу, уже когда все было можно.

Екатерина Шульман: Боже мой, скрытое обращение к Уварову! Закодированное послание!

Наталия Мазур: Конечно.

Роман Лейбов: Не все понимают наш профессиональный юмор, между прочим.

Екатерина Шульман: Что ж тут непонятного-то, абсолютно все понятно! Более того, в этом очевидный политический смысл.

Наталия Мазур: Пить с крепостной женщиной — ну, правда, уже бывшей. Я думаю, что тут не без протеста.

Екатерина Шульман: Сидит там, соломой дом покрыт, с единственной кружкой на двоих! А там в это время министрами работают некоторые.

Роман Лейбов: У меня есть некоторое профессиональное дополнение. Мне очень понравилась эта идея жанрового шифта. Конечно, вы ее немножко вытянули выразительным чтением, затушевав те яркие довольно краски унылости, которая присутствует в бодро прочитанных фрагментах. Но вообще очень правильная идея, по-моему. Про что это стихотворение? Кстати сказать, мы смешным образом отразили первое стихотворение, о котором шла речь в нашем цикле, это была «Зимняя ночь» Пастернака. Здесь тоже речь идет о противопоставлении некоторого внутреннего пространства и стихии, но у Пастернака было про любовь, а здесь — про песню. О рождении гармонии из духа бессмысленных шумов и бессмысленных повторов, бессмысленных и страшных шумов вовне и бессмысленного жужжания внутри. В этом отношении смешная такая — для своего времени характерная, но сейчас кажущаяся немного пародийной, — идея высказывалась в некоторых статьях: о том, что перед нами Парка, та самая, чье «бабье лепетанье». Ну а потом уже заодно и Мокошь, естественно. Где Парка, там и прядущая Мокошь. В общем, в этом есть некоторая притягательность.

И я бы предложил в связи с этим посмотреть на то, как устроен только один маленький фрагмент звуковой организации, то, что всегда Пушкина так привлекало, — это рифма. Перед нами восемь стихов. Максимально немонотонные восемь стихов будут представлять чередование двух пар рифмопар. АбАбВгВг. Максимально монотонное, абсолютно предсказуемое в смысле чередования восьмистишие — две рифмопары на восемь стихов (АбАбАбАб). Пушкин во втором восьмистишии наращивает монотонию, это практически изобразительная рифма, где рифмуются насквозь «темна — окна — утомлена — веретена». А затем совершает некоторый фокус: вместо наращивания внутренней монотонии появляется рифменный повтор, который отражает рифмы первой строфы в строфе третьей (уже женские рифмы на «-уш/жка»). А затем — совершенно неожиданный ход: вместо рифменных повторов появляется вообще полный повтор стихов, причем этот полный повтор по-новому поворачивает всю композицию. Вы правильно сказали насчет рефренности. Здесь как бы два типа симметрии: последняя строфа дает возможность прочитать весь текст как симметричный по-разному. С одной стороны, две последние строфы выделяются как сегмент с зеркальной симметрией: начальное четверостишие повторяется в конце. А с другой стороны, весь текст дает нам тип трансляционной симметрии, когда запевы повторяются в начале и в конце. Об этом, между прочим, однажды замечательно написал Ю. Н. Чумаков. Его статья, которая так и называется «„Зимний вечер” Пушкина» и которую найти можно в сборнике «Стихотворная поэтика Пушкина», вообще не очень хорошо прочитанная, как и другие, к сожалению, его работы, очень тонко трактует именно композицию текста как неустойчивую. То, о чем Наташа говорила, мы можем проследить на примере композиции — не только рифменной, но и всего текста. Нам все время очень короткий текст подает сигналы, что он устроен по-новому, в том числе на звуковом уровне. Было бы хорошо поискать аналогии в других местах, и тут действительно не могу не согласиться с Алиной: ужасно жалко, что нет черновика. Потому что обычно по пушкинскому черновику очень многое становится понятнее. Страшно обидно. Ну, может быть, кто-нибудь еще найдет. (Это была шутка.) Вот теперь мы действительно переходим к осмысленному, связному общему разговору.

Олег Лекманов: По поводу строки, которую мы обсуждали, про «бедной юности моей», Михаил Кукин нам пишет в чате: «Кстати, очень близкая вроде бы строка есть в стихах 1828 года: „гордой юности моей”. То есть юность может быть и бедной, и гордой, в зависимости от контекста, от темы стихотворения. Не стоит обсуждать поэтому, была ли юность Пушкина бедной. Это определение „бедная” — скорее требование жанрового канона».

Алина Бодрова: Мне кажется, это очень верная реплика. Я тоже успела посмотреть, что вообще словосочетание «(какой-то) юности моей» — это формула для четырехстопного ямба, которую потом лучше всех разыграет Боратынский: «Ты не вздыхаешь об утрате / Какой-то младости твоей».

Олег Лекманов: Теперь давайте Екатерину Михайловну послушаем.

Екатерина Шульман: Спасибо. На самом деле, действительно, я думаю, что гостям-то интереснее всего все это слушать. Я подозреваю, что вы все это знали заранее — то, что нам сейчас рассказали, — а которые «с мороза» пришли, они ничего этого раньше не слышали, поэтому это особенно увлекательно.

С одной стороны, вы знаете, даже немножко жалко, когда стирается слой привычного на этом стихотворении, потому что оно на самом деле воспринимается не как явление литературы, а как явление природы: то, что было всегда, то, что ты не помнишь, когда читал. Вот есть буря, есть зима, есть луна, а есть про «буря мглою» — это как бы не стихи, а порождение этой зимы, такое явление природы. Но я думаю, что дело того стоит, потому что за этим привычным телом текста, которое, собственно, составляет наш язык, вдруг открывается механизм, как это все сделано. Меня очень заинтересовал жанровый разбор. Потому что часть из этого я как читатель «с мороза» немножко ощущала: да, начало действительно завлекательное и предполагает какой-то сюжет, оно похоже на историю про утопленника: «Прибежали в избу дети, второпях зовут отца». Тут путник постучал как будто, и что-то шуршит соломой на крыше — значит, предполагается, что сейчас в эту дверь постучат. Есть еще одно похожее незаконченное стихотворение про бедное еврейское семейство, которое сидит читает Библию свою, и вдруг кто-то там тоже к ним стучит, уж не знаю, упырь это или кто-нибудь еще, но, опять же, как верно было сказано, ничего особенно хорошего от этого ожидать не стоит. А действия-то никакого и не происходит: никто не пришел, нет никакого запоздалого путника, который должен этот сюжет на себе принести, а всего лишь как были они с кружкой, со старушкой, так и остались.

Если не подвергать сомнению авторскую датировку (конечно, на этом месте рассуждений читатель «с мороза» хочет сказать: «Какого вам еще рожна? Если автор написал 1825 год, то, наверное, это и есть 1825 год») и если все-таки не пренебрегать биографической составляющей, то я посмотрела бы на то, что вообще в этом году им написано. Это действительно михайловская ссылка, плодотворная, как все периоды самоизоляции (не у нас, а у других людей это очень плодотворное, говорят, время). В этом году он много написал стихотворений, даже если не брать большие вещи, над которыми он работал. Это и библейские стилизации, и античные, и из «Фауста» несколько фрагментов, ну и самое известное стихотворение, которое в этом году написано, — «Я помню чудное мгновенье…». Также есть еще одно, которое можно приписать, будучи грубым поклонником биографического подхода, к тому же сюжету, — это «Прощай, письмо любви! Прощай: она велела…». Из этого что мы видим (опять же, мы — наивные читатели)? Сидит он один со своей старушкой в этой избушке, у него роман в это время, который не может развиться по причине самоизоляции, ему какие-то приходят письма, он влюблен в Анну Петровну Керн, но она при этом недоступна, поэтому он говорит: «Ну спой мне хотя бы песню про то, как пернатые и млекопитающие устраивают свою личную жизнь, в то время как у меня ничего подобного не получается».

Я тоже не согласна, что эти две песни контрастируют, потому что я не знаю, естественно, абсолютно, какой текст подлинный, какой нет, но у птичек явно все складывается. Синица говорит снегирю, что «пора б тебе жениться», а наиболее известный вариант песни про девицу, знакомый всем советским людям в исполнении Лидии Руслановой, заканчивается: «Не хочу перстень носить, хочу так дружка любить». Там все-таки все хорошо: девица говорит, «не пойду я за тобой, потому что батюшка мне говорит, что надо лук и чеснок окучивать в это время, а не шататься с молодыми людьми по мостовым», но при этом все-таки «мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь».

То есть лирический герой просит такую песню, которая позволит ему хотя бы послушать про то, как у других все удачнее складывается в жизни, чем у него.

И еще последнее замечание от дилетанта: по поводу не то что прототекстов, но отсылок к современным и более ранним текстам. Это, конечно, одно из поразительных, «крышесносных» открытий, которые ты делаешь, когда начинаешь читать литературу какой-то эпохи, — когда ты понимаешь, что все авторы подмигивали другим авторам, их цитировали и их имели в виду. А потом те, другие авторы, которые сейчас нам кажутся второстепенными, «утонули» и рассыпались, и остались только эти вешки торчащие, а леса-то мы не видим. Одно из моих персонально поразительных открытий — насколько Пушкин все время имел в виду Батюшкова. Такое ощущение, что он прямо пишет, все время подразумевая Батюшкова, который стоит у него за спиной. То ли потому — опять же, я сейчас совершенно как неграмотный читатель говорю — что тот был предыдущий лирический поэт, который в забавном русском слоге какой-то естественной русской речью пытался писать этот легкий жанр; то ли по каким-то другим причинам. Но когда Батюшкова читаешь, то видишь, что и это Александр Сергеевич как-то к себе утянул: либо переиграл, либо спародировал, либо прямо повторил. Точно так же, как, когда читаешь его прозу, видно, что он все время имел в виду Вальтера Скотта, который тоже исчез с читательского горизонта и провалился в детскую, а «Повести Белкина» каждая подразумевает какой-то роман Вальтера Скотта. И когда тебе это открывается, это очень меняет взгляд, которым ты это все читаешь. Так вот, именно в поэтических текстах — может быть, только мне, но — все время видно Батюшкова.

И совсем последнее скажу. Из странностей, из сдвигов смыслов, которые происходят со временем. В самом стихотворении нет этого слова, но в схожих, родственных текстах про то, кто с кем выпивает (в мужской компании или не только в мужской), есть интересное слово «похмелье», которое тогда, видимо, обозначало совершенно не то, что сейчас.

Тогда ль, как розами венчал
Ты благосклонных дев веселья
И в буйстве шумном посвящал
Им пыл вечернего похмелья?

Это похмелье — опьянение, а не головная боль и тошнота наутро. При том что похмелье в современном смысле тоже встречается у Пушкина:

Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.

Это, видимо, уже наше похмелье, hangover, которое утреннее, следующего дня. А в «Вакхической песне» похмелье — это просто то, что хмель приносит, это хорошая вещь, хмельное веселье. Я не знаю, права я тут или нет, но у меня есть такое ощущение.

Роман Лейбов: Спасибо большое. Про похмелье, кстати сказать, нужно исследовать: было ли значение hangover в связи с «Элегией».

Екатерина Шульман: То есть вы считаете, что пушкинское «похмелье» и его современников — это только опьянение?

Роман Лейбов: В стихах, насколько помню, практически всегда «опьянение». Но это действительно интересный случай, надо поглядеть в словарях.

Екатерина Шульман: А почему тогда «тяжело, как смутное похмелье»? Это какое-то неправильное опьянение, неприятное?

Роман Лейбов: Обещаю подумать и сказать.

Лев Оборин: Друзья, очень многое было, конечно, уже сказано из того, что вертелось у меня в голове. Как прилежный когда-то ученик филфака, я стал читать накануне нашей встречи статьи о «Зимнем вечере», в том числе — статью А. Белоусова, на которую вы, Роман, ссылались, ту, где появляется Парка, а потом и Мокошь, и все это действительно дико увлекательно и дико спекулятивно. Но меня эта статья натолкнула на несколько мыслей — тоже там уже высказанных, но которые, как мне кажется, можно даже и усилить.

Мне это стихотворение безумно интересно прочитать именно как стихотворение о неврозах, связанных со звуком, и как описание попытки уйти от этого невроза самым простым, эскапистским способом — попросту напиться, чтобы это монотонное жужжание и завывание прекратилось и переместилось в менее сознательную область.

Белоусов замечает, например, что «кроет» и «крутя» — это один звуковой комплекс, который обозначает кружение. Но он не пишет (или, может быть, я проглядел), что слово «кружка» тоже к этому кружению как-то «подверстывается», а от употребления этой «кружки» уже кружится голова. Таким образом, внешнее кружение можно сделать внутренним, избавившись от всего того, что тебя так тяготит.

Белоусов пишет, например, что Пушкина раз от раза тяготит какое-то монотонное звучание. Что-то такое действительно раздражающее, повторяющиеся звуки. Можем, например, вспомнить капанье холодной водой на голову в финале «Записок сумасшедшего», такая китайская пытка. Точно так же «ход часов лишь однозвучный» или однозвучное звучание колокольчика («Колокольчик однозвучный / Утомительно гремит») в этих стихах, написанных одним и тем же четырехстопным хореем, — все это, очевидно, Пушкину очень сильно действует на нервы. Можно также заметить, что — по крайней мере, в «Зимней дороге» — этот мотив опять-таки связан с идеей зимней ночи. Когда у Пушкина зимой наступает утро, у него сразу просыпаются совершенно другие чувства, экстатические, ямбические: «Пора, красавица, проснись!». Зимняя ночь и вообще, видимо, любая ночь, навевает на него невротическую меланхолию.

Соответственно, когда мы возвращаемся к композиционным соображениям, опять-таки замечательно уже высказанным… Мне кажется, что можно исходить из идеи, что перед нами некоторый интроспективный монолог. Возможно, это не написанное собственно в Михайловском стихотворение, а какое-то воспоминание о Михайловском; возможно, Пушкин таким образом конструирует свою собственную реакцию на то, что происходит. Вот начались эти раздражающие его воющие, кружащиеся звуки. Вот он придумал, как бы от них наконец избавиться. В связи с этим его раздражает то, что старушка молчит и тоже чем-то там жужжит. Ему хочется послушать две разные, как уже было замечено, песни, для того чтобы разнообразить этот монотонный гул. Допустим, эти песни спеты. Что делать? Он прислушивается: песни закончились, опять «буря мглою небо кроет» и производит все те же самые звуки. Соответственно, сразу пропускаем момент с песнями и переходим к кружке, такой ускоренный способ лечения, который суммирует все это стихотворение: так сказать, too long, didn’t read; вот перед нами то, что по-прежнему меня томит, и вот сильное средство, чтобы перевести это внешнее кружение во внутреннее, более продуктивное. Ну а потом на основе этого кружащегося ритма и создастся это замечательное стихотворение.

Олег Лекманов: Мне кажется, что это очень педагогически взвешенное выступление Льва нас с неизбежностью теперь провоцирует попросить Асю и Аню что-нибудь нам тоже сказать.

Роман Лейбов: Как вы вообще это читаете?

Ася Фельдберг: Хочу сказать большое спасибо за возможность поучаствовать, было очень интересно узнать про этот текст столько всего, потому что у меня он ассоциируется только со школой и с тем, как я сдала его наизусть на пятерку. И вообще, когда мы вчера с моим папой [Александр Фельдберг, филолог, журналист. — Прим. ред.] обсуждали его, пришли к выводу, что у русского человека есть два способа борьбы с тоской: это спеть и выпить. И мы часто это тоже практикуем, папа иногда пьет, я пою, это и правда помогает, становится проще. И для меня это стихотворение, как уже говорилось, и про звуки, и про песни — оно для меня очень музыкальное. Потому что уже годы спустя (мы проходили его классе в 5-м или 6-м, совсем маленькие) для меня было вопросом, почему именно тогда дети должны его проходить, но на самом деле я поняла, что как раз за счет этого четырехстопного хорея оно очень быстро запоминается, очень нравится детям, его просто дописывать как-то самому, придумывать какие-то другие окончания, чем мы тоже занимались. И для меня оно как раз в начале — это очень громкий звук, и вой, и плач, и шум, а после этого какая-то тишина, жужжание, но загадкой оказался конец. Я не понимала: он все-таки повторяет это от безысходности или от какого-то воодушевления? Хотя сам текст и правда очень похож на песню: «буря мглою» как припев — и я не удивлюсь, если уже есть какие-нибудь переложения на современные биты, оно очень ложится.

Роман Лейбов: Надо проверить.

Ася Фельдберг: Да. Я уверена, что есть. И даже если нет, я на самом деле готова сама…

Роман Лейбов: Да, сделай. А скажи мне, вы учили его наизусть, да?

Ася Фельдберг: Да, мы учили его наизусть, и я помню, что как раз пять ставили только тем, кто на «выпьем с горя» делал какой-то такой определенный акцент.

Роман Лейбов: С выражением читать нужно, это мы одобряем. Интересно, что мне одновременно моя докторантка Ксения Филимонова сообщает, что сейчас текст проходят в пятом классе. А матушка моя сообщает в чате, что в сталинской послевоенной школе почему-то читали только до первого «выпьем с горя; где же кружка?», а все эти прекрасные народные песни элиминировались вместе с повторами в финале.

Лев Оборин: Я помню, что когда учил «Люблю грозу в начале мая», мы «ветреную Гебу» выбрасывали.

Роман Лейбов: Да. «Ветреную Гебу» еще в XIX веке стали выбрасывать, это правда. Гебе сильно не повезло.

Аня Иткина: Хочу присоединиться к Асе и тоже сказать большое спасибо, потому что я, наверное, самый неопытный читатель тут и воспринимаю все очень просто. Про этот текст я уже давным-давно забыла. Он остается каким-то школьным, и, когда читаешь его, как-то даже не хочется продираться так глубоко, как вы все продираетесь (и находите такие удивительные вещи), просто потому что кажется, что это так знакомо, как, не знаю, в зеркало посмотреть и пойти дальше, приятно просто вспомнить про то, что это есть. В школе я не получала никаких пятерок за выученные тексты, училась плохо, сам Пушкин как персонаж открылся мне довольно поздно, и я в него сразу влюбилась за его постоянное желание пробиваться куда-то выше и быть ярче. Какое отношение этот текст сегодня имеет к нам? Думаю, что эта двойная стена, которая есть у него в этом моменте — например, как сейчас недавно было, дождь дикий, гроза, черные тучи, очень было страшно, — и получается, что это такой как бы двойной блок: твое нахождение в ссылке или, как в нашем случае, на самоизоляции плюс еще погодные условия, которые тебе не позволяют никуда выйти. Эта двойная стена, которая есть… и самое важное в этом стихотворении в том, как это вытягивает. Он себя все время вытягивает. И вы тоже говорили про разность жанров и про то, что непонятно, хорошее, доброе это стихотворение или плохое, веселое оно или грустное. Мне кажется, что ты как бы все время ощущаешь себя в том месте, в котором находишься, и понимаешь, что все довольно фигово, но вот это вытаскивание себя оттуда и создает, мне кажется, ощущение двойственности и непонятности, хорошо вообще или плохо. Ну и ясно, что, конечно, в конце все находят какой-то выход в алкоголе, но для меня важнее его желание просто искать выход из сложившейся ситуации.

Роман Лейбов: Мне очень понравилась эта реплика, она страшно позитивна.

Лев Оборин: В чате как раз задают интересный вопрос, что здесь за «горе», с какого горя он пьет? Это что, просто за окном погода плохая, или это тяжелые обстоятельства его политической ссылки, или в чем проблема?

Екатерина Шульман: Ну как, «наша бедная лачужка и печальна, и темна» — мы бедные, у нас печально, и темно, и погода плохая. Даже если не видеть того политического подтекста, который Наталия нам так прекрасно раскрыла. Но даже если мы на минуту с большим усилием об этом забудем, то у него достаточно поводов для грусти: он не просто у себя в своем бедном доме, в жилище «поэта опального», а еще в крестьянской избе, в нянином доме. Это же вообще тоже как-то странно.

Роман Лейбов: Надо заметить, что даже если это не нянин домик, а барский дом в Михайловском, то по сравнению с соседними усадьбами в Тригорском и Петровском он — чистая избушка.

Екатерина Шульман: Покрытый соломой? Барский дом? С чего это вдруг?

Роман Лейбов: Нет, конечно, не покрытый соломой. Вообще я не припомню, чтобы в Псковской губернии соломой дома крыли.

Алина Бодрова: Мы опять ударились в биографизм!

Лев Оборин: Ну это замечательно, что таким образом солома заставит нас отказаться от биографизма.

Олег Лекманов: Мы начали с попытки опровергнуть биографический подход и забыть про то, что поэт Пушкин сидит со своей няней в избушке, покрытой соломой, и ему очень грустно. И в конце мы — совершенно закономерно, я считаю — вернулись в эту избушку.

Выпьем с горя; где же кружка? : orden_bezdna — LiveJournal

 

Пушкин всегда «ускользает». Можно сказать, это его ключевое свойство. Я помню прекрасный доклад Михаила Безродного о «Сказке о золотом петушке», из которого следовало, что вся эта сказка — своего рода ловушка для интерпретаторов. Пушкин сообщает нам, что «сказка ложь, да в ней намек», а интерпретаторы толпами лезут в эту ловушку, для того чтобы понять, на что именно намекает Пушкин. Со стихотворением, которое входит во все школьные программы и которое мы сейчас услышим, примерно такая же история. 

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Итак, это стихотворение интерпретировали по-разному: очень интересная дискуссия шла между критиками насчет того, очень печальное это стихотворение или все-таки не очень печальное? Царствует ли там хаос, хаотическая буря, или она преодолевается светлым песенным началом? Я думаю, что мы во все эти интересные темы еще сегодня успеем погрузиться, а покуда я бы предложил для затравки обсудить интригующую вещь — цитату из книги Михаила Гаспарова «Записи и выписки». Часть этой книги устроена как своего рода словарь, где одно слово выделено как словарный термин, и потом к нему дается некоторая иллюстрация вроде словарной статьи. Так вот, это стихотворение Пушкина упоминается там в связи со статьей, которая называется «Концовки»:

«Концовки горациевских од похожи на концовки русских песен — замирают и теряются в равновесии незаметности. Кто помнит до самого конца песню „По улице мостовой”? А от нее зависит смысл пушкинского „Зимнего вечера”».

Кажется, это замечание сделано более для парадоксального сравнения горациевских од с русскими народными песнями. Но тем не менее, думаю, наши ученые коллеги сегодня просветят нас насчет того, действительно ли замысел «Зимнего вечера» так зависим от песни «По улице мостовой». 

 В «Заповеднике» Сергея Довлатова есть такой эпизод: главный герой, экскурсовод, в котором угадываются черты самого Довлатова, приходит с экскурсантами в домик няни Пушкина и там неожиданно для самого себя начинает читать стихотворение Есенина «Письмо матери»: «Ты жива еще, моя старушка…». Так вот, я хочу сказать, что, если бы в деревне Константиново экскурсовод во время посещения есенинского дома вдруг начал бы читать «Буря мглою небо кроет», никто бы подмены не заметил. Потому что оба стихотворения, и пушкинское, и есенинское, входят в ряд текстов, уже почти потерявших своего автора. Вот я спрашиваю тех, кто нас смотрит, и тех, кто сейчас здесь сидит: помните ли вы, когда в первый раз это стихотворение прочли? Или когда вам его прочли? Скорее всего, нет. Кажется, что оно всегда было. По формуле Всеволода Некрасова: «Кто написал стихотворенье? Я написал стихотворенье». «Я», то есть «никто». Мы строки «Буря мглою небо кроет» и про няню настолько хорошо помним, они настолько прочно нам въелись в память, что мы уже просто не в состоянии понять, почему они такие прекрасные, для нас эти слова превратились в белый шум, в «бла-бла-бла». Помните, как бездарный поэт Рюхин в «Мастере и Маргарите» Булгакова недоумевает: «Я не постигаю… Что-нибудь особенное есть в этих словах. „Буря мглою…”? Не понимаю!» — «Повезло, повезло! — вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, — стрелял, стрелял в него этот белогвардеец…»

Буря мглою… • Блог Ольги Салий Другие путешествия

Александр Сергеевич Пушкин

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Хорошее стихотворение, правда? И, Главное, в тему!!!

После сказочно-красивого дня уже вечером завыл ветер и поднялась снежная буря, которая сейчас вроде успокаивается понемногу.

Ещё хорошо, что вчера 3 раза расчищали все дорожки, а то сегодня было бы не выйти из дома.

Сегодняшнее утро (сразу предупреждаю: снимки тёмные — тучи и снег)

Это я еле пробралась к птичьей кормушке , чем дальше тем больше снега

Пока я топлю печь Женя принимается за расчистку

Грейдер сделал нехилый валок!

Ветер очень сильный и Женя то раздевается, то одевается

Там Таня Липаева батрачит, убирает снег у Зинки-спиртовки

Вот и я берусь за лопату

Бери больше…

…кидай дальше!

А тута что? Письмо что ли?

И в почтовый ящик снегу намело!

Пора и отдохнуть …

…и не только нам, но и лопатам!

Не хочет Вася идти в этакую непогодь , а надо!

Даааааа, придётся потрудиться!

Иди, Вася, протопчу тебе путь!

Снегу до колен

Ни намёка на нашу тропочку!

Вася бурчит: Чего плохо протаптываешь? Идти мне тяжело!

— Как-будто мне легко. Иди давай, а то сейчас вперёд тебя пущу — будешь ныть!

Надо коготки почесать!

Василий меня жалеет : Неужто по такой целине пропрёшь?

— Легко!!!

— Ну, ладно уж, давай-ка теперь я вперёд пойду

— А попробуй!

— Куда же ты, Васенька?

— Куда, куда …устал я! Отдохну и …

…дальше пойду!

— Вася, тропка была налево!

— Сама налево иди, а мне тут ближе!

— Ну и где ты там тащишься?

— Да я тут по пояс завязла !

— Говорил тебе — иди за мной, не послушалась. Вот и выбирайся сама!

Наконец-то! Еле дождался!

Вот наши с Васей пути

К Зинке на подмогу был вызван трактор. А мы и лопатками так хорошо всё убрали !

Сейчас мы все дома. А на улице по-прежнему идёт снег. Наверное к вечеру опять придётся с лопатами выходить. Но это будет уже вечерняя зарядка, и мне это нравится!

Рекомендую заглянуть:

Понравилась статья? Буду очень благодарна, если вы расскажете о ней друзьям:

Выпьем дядя где же кружка.

Выпьем с горя; где же кружка? Анализ стихотворения Пушкина «Зимний вечер»

Считается, что знаменитое стихотворение А.С. Пушкина «Зимний вечер» («Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…») было написано поэтом в 1825 году (точная дата не известна).Этот период был очень сложным для автора. После ссылки он проживал в имении родителей, и отец обязан был отслеживать каждый шаг Пушкина-младшего. В связи с этим Александр старался подольше оставаться у друзей в близлежащих имениях. Чувство одиночества не покидало его, и еще больше оно усугубилось, когда ближе к осени родители переехали в Москву. Также и многие друзья поэта оставили на время свои дома. Он остался жить один няней, с которой и коротал все время. Именно в этот период рождается произведение. Стих «Зимний вечер» написан четырехстопным хореем с идеальной рифмой и состоит из четырех восьмистиший. Первая часть повествует о погоде, вторая об уюте, в котором он находится и третья любимой няне. В четвертой автор совместил погоду с обращением к няне. В своем создании автор хотел донести свои чувства, показать свою творческую лирическую натуру, которая борется с обстоятельствами, что его окружили. Он ищет защиты у единственного близкого ему человека Арины Родионавны. Просит спеть с ним, выпить кружку, чтобы забыть все обрушившиеся невзгоды.

Предлагаем Вашему вниманию полный текст стихотворения Пушкина «Зимний вечер»:

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя,

То по кровле обветшалой

Вдруг соломой зашумит,

То, как путник запоздалый,

К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка

И печальна и темна.

Что же ты, моя старушка,

Приумолкла у окна?

Или бури завываньем

Ты, мой друг, утомлена,

Или дремлешь под жужжаньем

Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя; где же кружка?

Сердцу будет веселей.

Спой мне песню, как синица

Тихо за морем жила;

Спой мне песню, как девица

За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,

Вихри снежные крутя;

То, как зверь, она завоет,

То заплачет, как дитя.

Выпьем, добрая подружка

Бедной юности моей,

Выпьем с горя: где же кружка?

Сердцу будет веселей.

Также предлагаем Вам прослушать текст стиха «Буря мглою небо кроет вихри снежные крутя…» на видео (исполняет Игорь Кваша).

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,

Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Слушать стихотворение «Зимний вечер». Вот как это стихотворение читает Игорь Кваша.

Романс на стихи А.С Пушкина «Зимний вечер». Исполняет Олег Погудин.

Анализ стихотворения А.С.Пушкина «Зимний вечер»

Стихотворение «Зимний вечер» А.С. Пушкина является классическим образцом пейзажной лирики. Написано во время ссылки в родовом имении в Михайловском. Одинокие вечера поэта скрашивало лишь чтение и общение с любимой няней Ариной Родионовной. Один из таких вечеров описан с фантастической реалистичностью в произведении «Зимний вечер». Произведение наполнено мрачным настроением. Описание стихии природы передает метания свободолюбивого поэта, за каждым шагом которого следили в ссылке.

Композиция

Стихотворение состоит из четырех строф. В первой сразу же читатель видит буйство снежной стихии. Поэт передает неистовство зимнего бурана, стук ветра в окно. Очень яркое описание стихии передают слуховые и зрительные образы: звериный вой, детский плач. Всего несколькими словами автор рисует в воображении читателя вечернюю стихию: «Буря мглою небо кроет…»

Обилие глаголов придает картине высокую динамику, ощущается движение одновременно в разных направлениях. Буря неистовствует, крутит вихри, шуршит соломой, воет, плачет. Стихия за пределами дома отделяет поэта от внешнего мира, что выражает основное его настроение бессилия перед ограничениями опальной ссылки.

Вторая строфа противопоставлена по настроению первой. Здесь уже изображено тепло домашнего очага и уют, созданный няней. Время будто остановилось, и развития событий нет. Это выражено в обращении к няне, которая приумолкла у окна. Душа поэта просит развития событий, поэтому он просит няню как-то развеять тишину и умиротворенное спокойствие у очага.

В третьей строфе Пушкин, увлеченный динамичным буйством стихии за окном, старается как-то оживить спокойствие у очага. Чувствуются метания молодой души поэта, которой больше по нраву динамика за окном, чем остановившееся время в избе и в ссылке. Любым способом Александр Сергеевич старается увлечь няню, которую называет «доброй подружкой бедной юности моей». Автор признает, что ссылка для него невыносима, предлагая Арине Родионовне выпить «с горя». Поэт просит няню спеть народные песни, чтобы хоть как-то развеселить душу.

Четвертая строфа повторяет начало первой и третьей строф, объединяя события вместе, приводя к общему знаменателю противопоставленные друг другу буйство бури и метания души поэта.

Размер

Произведение написано четырехстопным хореем с перекрестной рифмой. Данный ритм, очень популярный в то время, как нельзя лучше подходит для отражения тяжелой поступи стихии, покачивания заснувшей няни.

Образы и средства художественной выразительности

Самый впечатляющий образ стихотворения — буря. Она олицетворяет бурную светскую жизнь за пределами ссылки, по которой так тоскует молодой поэт. Мрачными тяжелыми красками изображена стихия при помощи олицетворений («как зверь, она завоет», «заплачет, как дитя», соломой зашумит, застучит). Мастерски передан образ стихии при помощи сравнений: буря, как зверь, как путник.

Спокойный добрый образ няни передан теплыми словами. Это «добрая подружка», «мой друг», «моя старушка». С любовью и заботой автор рисует образ одного из самых близких людей своего детства, спрашивая, почему она умолкла и чем утомлена. Как и в детстве, Пушкин просит няню спеть для успокоения души.

Неслучайно Арина Родионовна ассоциируется с народным творчеством, песнями про синицу за морем или девицу, что поутру по воду шла. Ведь именно из вечерних рассказов и песен няни взяли начало все пушкинские сказки, поэмы и народные сюжеты. Образ няни поэт рисует светлыми эпитетами: добрая подружка, станет сердцу веселей, бедная юность.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей. Storm sky mist conceals ,
Snow spinning vortices ;

That cry like a child ,
Then on the roof of dilapidated
Suddenly a rustle of straw ,
How belated traveler ,
To us in the window zastuchit .

Our dilapidated hovels
And sad and dark.
What are you, my old lady ,
Priumolkla the window ?
Or storm howls
You, my friend , is tired ,
Or doze under the hum
His spindle ?

Drink, a good friend
Poor of my youth ,
Let us drink from grief ; where is the mug ?
Heart will be happier .
Sing me a song , as a tit
Quiet living overseas ;
Sing me a song , like a girl
For water in the morning was .

Storm sky mist conceals ,
Snow spinning vortices ;
Something like a beast , it howl ,
That cry like a child.
Drink, a good friend
Poor of my youth ,
Let us drink from grief: where is the mug ?
Heart will be happier .

Читать стихотворение Пушкина «Зимний вечер» нужно так, чтобы проникнуться всеми эмоциями, которые хотел передать автор. При этом важно помнить, что зима — второе любимое поэтом время года. Период создания стихотворения связан с не самым простым этапом в жизни Пушкина. 1825 год, в котором было написано произведение, он вынужденно проводит в родительском имении, куда поэту было предписано вернуться после ссылки.

Александр Сергеевич остро переживает тягостное одиночество, непонимание со стороны семьи, конфликтные отношения с отцом, осуществлявшим строжайший контроль над действиями поэта. Единственный радостный для Пушкина момент — присутствие рядом любящей, заботливой, мудрой и понимающей няни. Именно вся эта ситуация и нашла отображение в «Зимнем вечере». Настроение произведения двоякое. Автор старается радоваться тому, что хоть один близкий человек поддерживает его. Но усмирить тягостные душевные порывы крайне сложно. Не властен поэт и над внешними обстоятельствами. Они бушуют, как настоящая зимняя буря. Такую непогоду автор и описывает, противопоставляя ей домашний уют.

Учить текст стиха «Зимний вечер» Пушкина довольно удобно непосредственно с нашего сайта или можно его предварительно скачать.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,

Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Анализ стихотворения «Зимний вечер» Пушкина

Зимний вечер А.С Пушкина написано в 1825 году. В качестве вдохновения для поэта послужило небольшое село – Михайловское, куда послали поэта спустя какое-то время после южной ссылки. Резкая смена окружения — с яркого, солнечного юга, где Пушкина окружали живописные горные пейзажи, моря и праздничная атмосфера в кругу друзей на далекое поселение в зимнюю пору, навеяло гнетущее состояние на поэта, которому и без того было тоскливо. Именно в этот период жизни Пушкин находился под надзором родного отца. Вся переписка и дальнейшие действия молодого таланта, были под строгим контролем.

Пушкин всегда ассоциировал семейный очаг с надежной опорой и защитой в любой жизненной ситуации. Но в таких условиях его практически вытеснили из родного круга, и поэт проникался местной природой, проводя много времени за пределами дома.

В стихотворении «Зимний вечер» отчетливо наблюдается угнетенное и в каком-то роде, отшельническое настроение автора. Главные герои – лирический протагонист и старушка, символизирующая любимую няню поэта, которой и посвящен стих.

В первой из четырех строф ярко передаются впечатления от снежной бури. Завихрение ветров, сопровождающееся одиноким воем и плачем передают настроение тоски и состояние безысходности, по отношению к враждебному миру.

Вторая строфа раскрывает противопоставление дома и внешнего мира, в котором жилье представлено как ветхое, печальное и полное тьмы, не способное защитить от жизненных невзгод. Старушка, которая неподвижно проводит свое время, глядя в окно, так же навевает грусть и безысходность.

Неожиданно в третьей строфе возникает стремление преодолеть тоскливое состояние и отречься от безысходности. Уставшая душа должна вновь найти силы чтобы пробудиться и вновь появляется надежда на лучший жизненный путь.

Завершается стихотворение картиной противостоянием внутренней силой героя и враждебности внешнего мира. Теперь становится ясно, что защитить от жизненных невзгод могут только личные силы героя, настрой на позитивное, а не стены родного дома. К такому выводу приходит Пушкин в своем стихотворении.

Печальный опыт одиночества в Михайловском, позже будет греть душу поэта и навсегда останется приятным воспоминанием. В тишине и покоя у Пушкина появилось новое вдохновение и много ярких образов, красок и эпитетов которыми он в будущем восхвалял природу.

М. Яковлев, А. Пушкин — Зимний вечер (Буря мглою небо кроет…, с нотами)

ЗИМНИЙ ВЕЧЕР

Музыка Михаила Яковлева
Слова Александра Пушкина

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжанье
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Такун Ф. И. Славянский базар. – М.: «Современная музыка», 2005

Стихотворение написано в 1825 году, первая публикация — «Северные цветы на 1830 г. ». В 1832 году Михаил Яковлев, лицейский приятель Пушкина, положил его на музыку, и его мелодия осталась наиболее популярной. Всего же на стихотворение существуют романсы 45 композиторов, в том числе А.А. Алябьева (1831), Н.С. Титова (1838), А.С. Даргомыжского (1853), Э.Ф. Направника (1879), Н.М. Ладухина, детский хор (1895), В.И. Ребикова (1901), Н.К. Метнера (1907), Ц.А. Кюи (1910), Я.А. Эшпая (1935), Г.В. Свиридова (1935). Входила в репертуар Сергея Лемешева.

Михаил Л. Яковлев (1798-1868)
Александр Сергеевич Пушкин (1799-1837)

НОТЫ ДЛЯ ФОРТЕПИАНО (2 листа):

Кулёв В. В., Такун Ф. И. Золотая коллекция русского романса. В переложении для голоса в сопровождении фортепиано (гитары). М.: Современная музыка, 2003.

Стихотворение няне, написанное Пушкиным Арине Родионовне

Стихотворение няне, написанное Пушкиным Арине Родионовне

Зимний вечер

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна. –
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя, где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка.
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

/// Пушкин А. С. — «Няне»

Анализ стихотворения Пушкина — Няне

Стихотворение — послание посвящено няне поэта- Арине Родионовне Яковлевой. С первых строк стихотворение волнует своей сердечностью. Любовь к няне, нежность и забота выражается в нем щедро и открыто. И в то же время произведение пронизано грустью, щемящей болью, чувством вины. Лирический герой не может быть рядом с няней и обращается к ней мысленно. Как и в стихотворении «Зимний вечер», поэт выражает признательность няне за дружеское участие в трудные для него времена. «Подруга дней моих суровых»- образ почти высокий, утверждающий равенство отношений и духовную связь. Во второй перифразе «голубка дряхлая моя» — выражение нежности и сыновней заботы. Сердечное, народное слово «голубка» соединяется с неожиданным, с легким оттенком дружеской шутки словом «дряхлая»; местоимение «моя» усиливает ласковый тон обращения. Эта нежность и забота так понятны, когда представляешь преданность самой няни своему воспитаннику. Вся ее жизнь в думах о нем, в ожидании.

раздел: няни
категория: стихотворения

Выпьем с горя; где же кружка? — Орен1

Прежде чем повести речь дальше, некоторые пояснения по заголовку этих заметок. Надеюсь, свою заманивающую роль он сыграл, но в привлечении бессмертных пушкинских строк есть и еще кое-какой смысл. Мелочь, конечно, но вот отношение устроителей к своему мероприятию ненавязчиво демонстрирует.

Вот что писал в «Оренбургском вестнике «Единой России» председатель оргкомитета ПВГ Надыр Ибрагимов (и эта информация повторялась единороссам неоднократно): «Все пришедшие проголосовать за своих кандидатов получат в подарок кружку-сувенир с названием проекта «Твой выбор, Оренбург!».

И для тех, кто совсем уж не в курсе, еще одно маленькое – последнее! – пояснение. В нашей правящей партии слово «праймериз», выражающее суть событий, не в чести. Было бы хоть французское, еще ладно, но американское… Так что они это дело предпочитают называть звучно, смачно и чисто по-русски: ПВГ.

«Предварительное внутрипартийное голосование», значит.

Так вот: там у них система выборщиков (тоже, кстати, полностью американский элемент, на матушке-Руси таких сроду не водилось, но это ладно). И вот эти выборщики, которыми мог стать кто угодно – а на самом деле сами «кандидаты в кандидаты» старались в свой округ поднабрать побольше своих людей – и ставили крестики против фамилий тех, кого не прочь видеть с сентября в Горсовете.

Но тут дело святое, входит в условие игры. А суть в том, что статья «В память у выборщиков останутся сувениры» выходит одновременно с информацией, которой устроители тихо, но законно гордились: на каждый округ записались по двести с лишним выборщиков! А округов – двадцать.

В воскресенье из записавшихся 42000 выборщиков под дождем мокли больше половины – 21300 человек. И уже 17001-му никаких сувениров не досталось: кружки кончились… А если бы пришли все? «Большая ложь начинается с маленького обмана», — говорят в загадочном Китае…

Конечно, китайцы пусть разбираются с китайцами, а единороссы – с единороссам.

И если бы это было мероприятие посвящено выборам  сугубо партийных вождей и лидеров – да Бога ради. Однако выбирали на праймериз (я беспартийный, мне это слово употреблять можно) кандидатов на проходные места в партийный список «Единой России» и будущих представителей партии по одномандатным округам — в Оренбургский городской совет.

Что автоматически делает интересантами абсолютное большинство оренбуржцев.

***

Ну, да что там кружки! Что единороссы плохо считают кружки – в конце концов, это ерунда. Главное – они хорошо считают голоса, а ведь именно это на выборах – первое дело.

Вот и давайте посмотрим, что они насчитали.

В первой тридцатке 18 человек – действующие депутаты городского совета.

Первое место главы администрации города Евгения Арапова с отрывом в 3711 голосов от действующего главы Оренбурга Юрия Мищерякова – отчасти сюрприз, но не неожиданность. В том смысле, что никто бы из оренбуржцев не удивился, если бы было и наоборот.

Но есть как есть, и это в данной точке уже фиксирует определенное положение вещей.

В свою очередь 115 голосов разницы между Мищеряковым и его заместителем Андреем Шевченко – вторая зафиксированная точка. Между которыми легко проводится прямая линия. А третья точка – результат ныне безработного (уверен, временно) Олега Димова: в почтительном, в 5200 голосов, отдалении от третьего места, но значительно впереди пятого, а уж всех последующих и подавно, мест.

Итак – мы имеем четко очерченный, классический треугольник, внутри которого, думаю, и надо искать будущего главу.

Пятое и шестое места все равно надо было кому-то занимать; среди действующих депутатов на это место могли рассчитывать человека четыре, и Ольга Березнева с Еленой Ивановой – как раз из них.

Что в семерке оказался Денис Зеленцов, до последнего времени первый заместитель главы администрации города, тоже довольно ожидаемо.

А вот восьмое место Дмитрия Старкова – из числа тех загадок, разгадки которых обычно ищутся под ковром. Надо думать, человек немало постарался для достижения подобного результата. Думается, те, кому следует, сигнал заметили – как-то теперь отреагируют.

Места с девятого по двадцатое – почти сплошь за действующим депутатским городским корпусом, в который вклинились гендиректор «ГорТранса» Андрей Мысик (13-й) и  полтора десятка лет занимавшая пост замглавы города по социальным вопросам Людмила Марченко (18-я). Что сказать – хорошо поработали с выборщиками, практически застолбили места в округах.

Очевидно, решили попробовать себя в исполнительной власти такие известные в городе люди, как директор Комбината бытовых услуг Игорь Абдульманов и руководитель региональных «Офицеров России» Алексей Чистяков. Он вместе с директором «Кадетки» Ришатом Тагировым наиболее явственно представил бы горсовете патриотическую прослойку. Нажимать-то на патриотизм они нажимают все, но реальных полковников в горсовете пока явная нехватка.

Немного удивило 35-е место депутата Вадима Шабанова и абсолютно не удивило 38-е место еще одного депутата Андрея Ушакова.

Еще бы можно отметить 33-й результат недавнего начальника городской полиции Владимира Слеты. Если он решит-таки избираться в горсовет, его соперникам по округу я не завидую.

Илья НеРепин «Ленин и ходоки» (вариант)

***

Ну, а остальные позанимали те места, которые остались – до 122-го включительно. Эти места, думаю, в реальной степени и отражают то влияние, которое решившая себя попробовать в realpolitik партийная и околопартийная молодежь имеет пока на выборщиков и в целом на поклонников «Единой России». Там, в замыкающем пелетоне, 101 голос немногим отличается от 401. В смысле – этот цикл не ваш, ребята. Как-нибудь потом.

Возвращаясь же к первой четвёрке – ну чего еще такого любопытного могут сообщить их результаты нам, далеким от секретного языка цифр, понятного лишь немногим посвященным? Истинная разница между суммой их голосов сродни разве что расстановке членов политбюро ЦК КПСС на мавзолее в старые добрые времена. Именно по ней тогда определялось, кто из них на данный момент какое место занимает в коммунистической иерархии страны.

Вам она чего-нибудь говорит? Нет? Вот и правильно, и мне нет.

Потому что главой Оренбурга по нынешним правилам станет тот, за кого проголосуют депутаты.

А проголосуют они за того, кого представит им специальная комиссия.

А комиссия представит им того, на кого ей укажет указующий палец.

А тянуться он будет до Москвы или всего лишь от Дома советов – да какая разница.

Главное, что палец будет на правильной руке, а управление в стране нынче у нас какое? – ручное.

Как, впрочем, и вся законодательная власть.

Я с горя выпью, где кружка. Выпьем с горя; где кружка

Гроза покрывает небо мраком, Кружит снежные вихри; Что победит, как зверь, Что будет плакать, как ребенок, Что над полуразрушенной крышей, Вдруг солома зашуршит, Что, как опоздавший путник, В наше окно стучит. В нашей убогой лачуге и грустно, и темно. Что ты, старуха, Молчишь у окна? Или воют бури Ты, друг мой, устал, Или ты спишь под жужжанием веретена Твоего? Выпьем, добрый друг Моей бедной юности, Выпьем с горя; где кружка? Сердцу повеселее будет.Спой мне песню, как синица, Тихо жила за морем; Спой мне песню, как девчонка. Утром она гуляла. Буря накрывает небо тьмой, Кружит снежные вихри; Что, как зверь, победит, Что будет плакать, как ребенок. Выпьем, добрый друг моей Бедной юности, Выпьем с горя: где кружка? Сердцу повеселее будет.

Стих «Зимний вечер» написан в непростой жизненный период. В 1824 году Пушкин добился возвращения из южной ссылки, однако не вместо Москвы и Петербурга поэту разрешили жить в родовом имении Михайловское, где в то время находилась вся его семья. Функции надзирателя определял его отец, который проверял всю переписку сына и контролировал каждое его движение. Более того, он постоянно провоцировал поэта в надежде, что крупная семейная ссора со свидетелями позволит посадить его сына в тюрьму. Столь натянутые и сложные отношения с семьей, фактически предавшей поэта, заставили Пушкина несколько раз под разными благовидными предлогами уезжать из Михайловского и надолго оставаться в соседних имениях.

Ситуацию выписали только к концу осени, когда родители Пушкина решили уехать из Михайловского и вернулись в Москву. Через несколько месяцев, зимой 1825 года, Пушкин написал свою знаменитую поэму «Зимний вечер», в строках которой можно уловить оттенки безысходности и облегчения, тоски и надежды на лучшую жизнь одновременно.

Стих начинается с очень яркого и образного описания снежной бури, которая «покрывает небо тьмой», как бы отрезая поэта от всего внешнего мира.Так Пушкин чувствует себя под домашним арестом в Михайловском, выехать из которого он может только по согласованию с надзорным органом, да и то ненадолго. Однако доведенный до отчаяния насильственным заточением и одиночеством поэт воспринимает бурю как неожиданного посетителя, который плачет, как ребенок, затем воет, как дикий зверь, шелестит соломой по крыше и стучит в окно, как запоздавший путешественник.

Однако поэт не одинок в родовом имении. Рядом с ним его любимая няня и няня Арина Родионовна.Ее общество скрашивает серые зимние дни поэта, который наблюдает за каждой мелочью в облике своей наперсницы, называя ее «моя старуха». Пушкин понимает, что няня относится к нему, как к собственному сыну, переживает за его судьбу и старается помочь мудрым советом. Ему нравится слушать ее песни и смотреть, как веретено ловко скользит в руках этой уже пожилой женщины. Но унылый зимний пейзаж за окном и метель, так похожая на бурю в душе поэта, не позволяют ему в полной мере насладиться этой идиллией, за которую приходится расплачиваться собственной свободой.Чтобы хоть как-то облегчить душевную боль, автор обращается к няне со словами: «Выпьем, добрый друг моей бедной юности». Поэт искренне верит, что это «оживит сердце» и что все повседневные невзгоды останутся позади.

Известно, что в 1826 году, после того как новый император Николай I пообещал поэту покровительство, Пушкин добровольно вернулся в Михайловское, где прожил еще месяц, наслаждаясь покоем, тишиной и осенними пейзажами за окном.Сельская жизнь явно пошла на пользу поэту, он стал более сдержанным и терпеливым, а также стал серьезнее относиться к собственному творчеству и уделять ему гораздо больше времени. После ссылки Пушкин неоднократно бывал в Михайловском, осознавая, что его сердце навсегда осталось в этом ветхом родовом имении, где он всегда долгожданный гость и может рассчитывать на поддержку самого близкого ему человека — няни Арины Родионовны.

Гроза покрывает небо тьмой
Вихря снега;
Как зверь, она победит
Который будет плакать, как ребенок
Что над полуразрушенной крышей
Вдруг зашуршит соломой
Путь путника поздно
Стучится в наше окно.

Наша ветхая лачуга
И грустно, и темно.
Что ты, старуха,
Молчишь у окна?
Или воющие бури
Ты, батенька, устал
Или дремлет под кайф
Твое веретено?

Выпьем, добрый друг
Моя бедная юность

Сердцу повеселее будет.
Спой мне песню, как синичка
Она тихо жила за границей;
Спой мне песню, как девочка
Утром пошла за водой.

Гроза покрывает небо тьмой
Вихря снега;
Как зверь, она победит
Который будет плакать, как ребенок.
Выпьем, друг добрый
Моя бедная юность
Выпьем с горя; где кружка?
Сердцу повеселее будет.

Послушайте стихотворение «Зимний вечер». Вот как читает это стихотворение Игорь Кваша.

Романс на стихи А. С. Пушкина «Зимний вечер». Исполняет Олег Погудин.

Анализ стихотворения А.Пушкин «Зимний вечер»

Поэма «Зимний вечер» А.С. Пушкин — классический образец пейзажной лирики. Написано во время ссылки в родовом имении в Михайловском. Одинокие вечера поэта скрашивали только чтение и общение с любимой няней Ариной Родионовной. Один из таких вечеров с фантастической реалистичностью описан в «Зимнем вечере». Работа наполнена мрачным настроением. Описание стихии природы передает метание свободолюбивого поэта, за каждым шагом которого следили в изгнании.

Композиция

Поэма состоит из четырех строф. В первом читатель сразу видит буйство снежной стихии. Поэт передает ярость зимней метели, шум ветра в окно. Очень яркое описание стихии передают слуховые и зрительные образы: вой животных, детский плач. В двух словах автор рисует в воображении читателя элемент вечера: «Гроза покрывает небо тьмой …»

Обилие глаголов придает картине высокую динамику, одновременно чувствуется движение в разных направлениях.Гроза свирепствует, крутит вихри, шелестит соломой, воет, плачет. Элемент вне дома отделяет поэта от внешнего мира, что выражает его главное настроение бессилия перед ограничениями позорного изгнания.

Вторая строфа контрастирует с настроением первой. На нем уже изображено тепло домашнего очага и уют, созданный няней. Время будто остановилось, а развития событий нет. Это выражается в обращении к няне, которая молчала у окна.Душа поэта требует развития событий, поэтому он просит няню как-нибудь развеять тишину и мирное спокойствие у очага.

В третьей строфе Пушкин, увлеченный динамичным буйством стихии за окном, пытается как-то возродить покой в ​​очаге. Чувствуется бросок юной души поэта, который больше предпочитает динамику за окном, чем время, остановившееся в избе и в ссылке. Как бы то ни было, Александр Сергеевич пытается увлечь няню, которую называет «хорошей девушкой моей бедной юности».«Автор признается, что ссылка для него невыносима, предлагая Арине Родионовне выпить« с горя ». Поэт просит няню спеть народные песни, чтобы хоть как-то развлечь душу.

Четвертая строфа повторяет начало первой и третьей строф, объединяя события воедино, приводя к общему знаменателю бури насилия и метания души поэта, противостоящих друг другу.

Размер

Произведение написано четвероногой хореей с перекрестной рифмой.Этот очень популярный в то время ритм идеально подходит для отражения тяжелых шагов стихии, покачивания заснувшей няни.

Изображения и средства художественного выражения

Самый впечатляющий образ в стихотворении — шторм. Она олицетворяет бурную общественную жизнь за пределами изгнания, по которой так жаждет молодой поэт. Элементы изображены мрачными, тяжелыми красками с помощью олицетворений («как зверь, победит», «плачут, как дитя», шуршат трубочкой, стучат).Образ стихии мастерски передан через сравнения: буря, как зверь, как путешественник.

Спокойный добрый образ няни передан в теплых словах. Это «хорошая подруга», «моя подруга», «моя старушка». С любовью и заботой автор рисует образ одного из самых близких людей своего детства, спрашивая, почему она молчала и от чего устала. Как и в детстве, Пушкин просит няню спеть, чтобы успокоить душу.

Неслучайно Арина Родионовна ассоциируется с народным творчеством, песнями о синице над морем или девочке, которая утром гуляла по воде. Ведь именно с вечерних рассказов и песен няни начинали все сказки, стихи и народные сюжеты Пушкина. Образ няни поэт рисует яркими эпитетами: добрая подруга станет веселее в душе, а юноша бедный.

Зимний вечер

Гроза покрывает небо тьмой
Вихря снега;
Как зверь, она победит
Который будет плакать, как ребенок
Что над полуразрушенной крышей
Вдруг зашуршит соломой
Путь путника поздно
Стучится в наше окно.
Наша ветхая лачуга
И грустно, и темно.
Что ты, старуха,
Молчишь у окна?
Или воющие бури
Ты, батенька, устал
Или дремлет под кайф
Твое веретено?
Выпьем, друг добрый
Моя бедная юность
Выпьем с горя; где кружка?
Сердцу повеселее будет.
Спой мне песню, как синичка
Она тихо жила за границей;
Спой мне песню, как девочка
Утром пошла за водой.
Гроза покрывает небо тьмой
Вихря снега;
Как зверь, она победит
Который будет плакать, как ребенок.
Выпьем, добрый друг
Моя бедная юность
Выпьем с горя: где кружка?
Сердцу повеселее будет.

Поэма Зимний вечер А.С. Пушкин писал в 1825 году в селе Михайловском, куда был сослан после южной ссылки.

На юге Пушкина яркие картины природы окружали море, горы, солнце, многочисленные друзья и праздничную атмосферу.

Оказавшись в Михайловском, Пушкин вдруг почувствовал одиночество и скуку. Более того, в Михайловском выяснилось, что отец поэта взял на себя функции надзирателя, проверял переписку сына и контролировал каждое его движение.

В поэзии Пушкина дом, семейный очаг всегда символизировали защиту от жизненных невзгод и ударов судьбы. Создавшиеся натянутые отношения с семьей вынудили поэта уйти из дома, проводить время с соседями или на природе.Это настроение не могло не сказаться на его стихах.

Примером может служить стихотворение «Зимний вечер». В стихотворении два героя — лирический герой и старуха — любимая няня поэта Арина Родионовна, которой посвящено стихотворение. В стихотворении четыре строфы. каждое из двух катренов.

В первой строфе поэт рисует снежную бурю. Кружащиеся водовороты, завывание и плач ветра создают настроение тоски и безнадежности, враждебности окружающего мира. Во второй строфе Пушкин противопоставляет дом внешнему миру, но этот дом — плохая защита — ветхая лачуга, грустная и темная.И от образа героини — старушки, неподвижно сидящей у окна, она тоже веет грустью и безнадежностью. И вдруг в третьей строфе появляются яркие мотивы — желание преодолеть уныние и безысходность. Пробуди усталую душу от сна. Есть надежда на лучшую жизнь. В четвертой строфе снова повторяется картина враждебного внешнего мира, что контрастирует с внутренней силой лирического героя. Главная защита и спасение от невзгод и потрясений — не стены дома, а внутренняя сила человека, его позитивный настрой, — говорит Пушкин в своем стихотворении.

Одиночество в Михайловском. так угнетая поэта, имело положительные стороны. Позже поэт с любовью вспомнит это время и захочет вернуть его. В тишине и покое природу поэта посетило вдохновение, обострились чувства, были найдены новые яркие образы, великолепные краски и эпитеты, которые мы находим, например, в его описаниях картин природы. Примером может служить стихотворение «Зимнее утро».

Зимнее утро

Мороз и солнце; прекрасный день!
Ты еще спишь, дорогой друг —
Время, красота, проснись:
Открой глаза закрытыми
На северную Аврору
Будь звездой севера!

Вечер, помнишь, вьюга была злая,
В пасмурном небе дымка носилась;
Луна похожа на бледное пятно
Сквозь мрачные пожелтевшие тучи
А ты грустно сидел —
А теперь… выгляни в окно:

Под голубым небом
Великие ковры
Сияющий на солнце снег лежит;
Только прозрачный лес чернеет
И ель на морозе зеленеет
И река подо льдом блестит.

Вся комната янтарная.
Освещена. Happy bang
Трескается затопленная печь.
Приятно думать у дивана.
А знаете, стоит ли заказывать сани
Остановить кобылу бурой кобылы?

Скольжение по утреннему снегу
Дорогой друг, давайте пробежимся
Нетерпеливый конь
И побываем в пустых полях,
Леса такие густые в последнее время
И берег, дорогой мне.

Поэма «Зимнее утро» светлое и радостное, оно дышит бодростью и оптимизмом. Впечатление усиливается тем, что все построено на контрастах. Стремительное начало стихотворения «Мороз и солнце, день чудесный», нежные поэтические образы прекрасной женщины — героини поэмы, которую автор призывает на прогулку, уже создают радостное и светлое настроение. . И вдруг во второй строфе — описание вчерашнего пасмурного вечера. бури за окном, грустное настроение героини.Пушкин здесь использует мрачные цвета (облачное небо, дымка, луна желтеет сквозь хмурые облака). И снова, напротив, в третьей строфе — описание гениального сегодняшнего утра. Яркие и насыщенные эпитеты (голубое небо, великолепные ковры, блестящая река и др.) Создают образ великолепного сверкающего зимнего пейзажа, передают веселое, веселое настроение. Автору, как бы заявляющему, никогда не нужно предаваться унынию, невзгоды уходят, их обязательно ждут светлые и радостные дни.Описав прелести природы, герой снова обращает взор на комнату в четвертой строфе стихотворения. В этой комнате больше не было скучно, как накануне; он был освещен манящим золотым «теплым янтарным светом». Уют и тепло манят остаться дома, но не поддавайтесь лени. на свежий воздух! — зовет автор.

Если вам понравился материал, нажмите кнопку «Нравится» или «G + 1». Нам нужно знать ваше мнение!

Считается, что знаменитое стихотворение А.«Зимний вечер» С. Пушкина («Гроза покрывает небо туманом, снежные вихри кружат …») написана поэтом в 1825 году (точная дата неизвестна). Этот период был для автора очень тяжелым. После ссылки он жил в имении родителей, и отец был обязан следить за каждым шагом Пушкина-младшего. В связи с этим Александр старался подольше оставаться с друзьями в близлежащих имениях. Чувство одиночества не покидало его, а еще хуже было, когда ближе к осени родители переехали в Москву.Также многие друзья поэта на время покинули свои дома. Он остался жить один няней, с которой все время коротал. Именно в этот период рождается произведение. Поэма «Зимний вечер» написана четырехфутовой хореей с идеальной рифмой и состоит из четырех восьмистиший. В первой части рассказывается о погоде, во второй — о комфорте, в котором он находится, а в третьей — о любимой няне. В четвертом автор совместил погоду с обращением к няне. В своем творчестве автор хотел передать свои переживания, показать свою творческую лирическую натуру, которая борется с окружающими его обстоятельствами.Он ищет защиты у единственного близкого ему человека Арины Родионавны. Он просит спеть с ним, выпить кружку, чтобы забыть все нависшие невзгоды.

Предлагаем Вашему вниманию полный текст стихотворения Пушкина «Зимний вечер»:

Буря покрывает небо тьмой

Снежные вихри;

Путь зверя победит

Это будет плакать как ребенок

Что над полуразрушенной крышей

Вдруг зашуршит солома

Путь путника поздно

Стучится в наше окно.

Наша ветхая лачуга

И грустно, и темно.

Что ты, старуха,

Тихо у окна?

Или воющие бури

Ты, друг мой, устал

Или дремлет под кайф

Твой шпиндель?

Давай выпьем, друг добрый

Моя бедная юность

Выпьем с горя; где кружка?

Сердцу повеселее будет.

Спой мне песню, как синичка

Она тихо жила за границей;

Спой мне песню, как девочка

Утром она пошла за водой.

Буря покрывает небо тьмой

Снежные вихри;

Путь зверя победит

Это будет плакать как ребенок.

Давай выпьем, друг добрый

Моя бедная юность

Выпьем с горя: где кружка?

Сердцу повеселее будет.

Предлагаем также прослушать текст стиха «Гроза в небе накрывает снежные вихри, кружащиеся …» на видео (в исполнении Игоря Кваши).

Горе как глубокий активизм, Фрэнсис Веллер

Я часто писал о ценности и важности горя. В контексте этого раздела, посвященного сопротивлению, я хотел бы подчеркнуть существенную важность этой часто игнорируемой эмоции и поместить ее прямо в основу нашей способности реагировать на вызовы нашего времени.

У Денизы Левертов есть краткое, но яркое стихотворение о горе. Она говорит:

Говорить о печали

работает на нем

перемещает его из своего

приседания

путь в зал души и обратно.

Это наши невысказанные печали, переизбыток историй о потерях, оставленные без внимания, блокируют нам доступ к душе. Чтобы иметь возможность свободно входить и выходить из внутренних покоев души, мы должны сначала расчистить путь. Для этого нужно найти осмысленные способы говорить о печали.

Территория горя тяжела. Даже слово имеет вес. Горе происходит от латинского gravis, что означает «тяжелый», от которого мы и получаем тяжесть. Мы используем термин «гравитация», чтобы говорить о качествах некоторых людей, которые достойно несут бремя мира.И так оно и есть, когда мы учимся достойно сопровождать свое горе.

Freeman House в своей элегантной книге Totem Salmon, поделился: «В одном древнем языке слово« память »происходит от слова, означающего« внимательный », в другом — от слова, описывающего свидетеля, в третьем -« в корне ». , горевать. Свидетельствовать осознанно — значит горевать о том, что было потеряно «. Это намерение и цель горя.

Никто не избежит страданий в этой жизни. Никто из нас не застрахован от потерь, боли, болезней и смерти.Но почему мы так мало понимаем этот важный опыт? Как получается, что мы пытаемся отделить горе от нашей жизни и лишь с неохотой признаем его присутствие в самые очевидные моменты? «Если бы изолированная боль издавала звук, — предполагает Стивен Левин, — атмосфера постоянно гудела бы».

Мне кажется несколько устрашающим шагнуть в глубины горя и страданий, но я не знаю более подходящего способа продолжить наше путешествие по возвращению исконной души, чем проводить время в алтаре скорби.Без некоторой степени близости с горем наша способность быть с любыми другими эмоциями или переживаниями в нашей жизни сильно подорвана.

Довериться этому спуску в темные воды непросто. Однако без успешного прохождения этого прохода нам не хватает закалки, которая возникает только при таком падении. Что мы там находим? Темнота, влажность, от которой наши глаза становятся влажными, а лица — ручьями. Мы находим тела забытых предков, древние остатки деревьев и животных, те, что были раньше и ведут нас туда, откуда мы пришли. Этот спуск — переход в то, что мы есть, создания земли.

Четыре врата горя

Я пришел в глубокую веру в горе; пришли посмотреть, как его настроения возвращают нас к душе. Фактически, это голос души, который просит нас принять самое трудное, но важное учение жизни: все — подарок, а ничто не длится вечно. Осознать эту истину — значит жить с готовностью жить в соответствии с условиями жизни, а не пытаться просто отрицать то, что есть. Горе признает, что все, что мы любим, мы будем терпеть.Без исключений. Теперь, конечно, мы хотим поспорить с этим, говоря, что мы будем хранить любовь в наших сердцах наших родителей, или нашего супруга, или наших детей, или друзей, или, или, или, и да, это правда. Однако именно горе позволяет сердцу оставаться открытым для этой любви, нежно вспоминать, как эти люди касались наших жизней. Именно когда мы отрицаем проникновение горя в наши жизни, мы начинаем сжимать широту наших эмоциональных переживаний и жить неглубоко. Это стихотворение XII века прекрасно формулирует непреходящую истину о риске любви.

ДЛЯ УМЕРШИХ

ЭЛЕ ЭЗКЕРА — Мы помним их

‘Это страшная вещь

любить

Чего может коснуться смерть.

Любить, надеяться, мечтать,

И ах, проиграть.

Эта вещь для дураков,

Любовь,

Но святая вещь,

Любить то, что может коснуться смерть.

Ибо твоя жизнь жила во мне;

Однажды твой смех поднял меня;

Твое слово было мне подарком.

Вспоминать об этом — мучительную радость.

«Это человек, любовь, святая вещь,

.

любить

Чего может коснуться смерть.

Judah Halevl или

Эмануил Римский — 12 век

Это поразительное стихотворение затрагивает самую суть того, что я говорю. Любить то, что может коснуться смерть, — святое дело. Однако, чтобы хранить Его в святости, чтобы Он был доступен, мы должны свободно владеть языком и обычаями горя. Если мы этого не сделаем, наши потери станут огромной тяжестью, которая тянет нас вниз, уводя ниже порога жизни в мир смерти.

Горе говорит, что я осмелился любить, что я позволил другому войти в самую суть моего существа и найти дом в моем сердце. Как напоминает нам Мартин Пречтель, горе сродни похвале. Это рассказ души о том, до какой глубины кто-то коснулся нашей жизни. Любить — значит принимать обряды горя.

Я помню, как был в Нью-Йорке менее чем через месяц после того, как башни были разрушены в 2001 году.Мой сын учился там в колледже, и эта трагедия произошла вскоре после его первого серьезного отпуска из дома. Он отвез меня в центр, чтобы показать мне город, и то, что я увидел, глубоко меня тронуло.

Куда бы я ни пошел, были святилища скорби, цветы украшали фотографии близких людей, погибших в разрушениях. В парках кружились люди, одни молчали, другие пели. Было ясно, что душа должна была сделать это элементарным требованием: собраться, оплакивать, рыдать, рыдать и кричать от боли, чтобы началось исцеление. На каком-то уровне мы знаем, что это необходимо, когда сталкиваемся с потерей, но мы забыли, как комфортно ходить с этой сильной эмоцией.

Есть еще одно место горя, которое мы держим, вторые врата, отличные от Иоссов, связанных с потерей кого-то или чего-то, что мы любим. Это горе происходит там, где никогда не было любви. Это очень нежные места именно потому, что они жили вне доброты, сострадания, тепла или гостеприимства. Это те места внутри нас, которые были окутаны стыдом и изгнаны на дальний берег нашей жизни.Мы часто ненавидим эти части себя, относимся к ним с презрением и не позволяем им выходить на свет. Мы никому не показываем этих изгоев братьев и сестер и тем самым отказываем себе в лечебной мази общины.

Эти заброшенные места души живут в полном отчаянии. То, что мы считаем дефектным, мы также переживаем как потерю. Каждый раз, когда какая-либо часть нас не приветствуется и вместо этого отправляется в изгнание, мы создаем состояние потери. Правильная реакция на любую потерю — это горе, но мы не можем горевать о том, что, как нам кажется, выходит за рамки круга достоинств. В этом наше затруднительное положение, мы хронически ощущаем присутствие печали, но мы не можем по-настоящему горевать, потому что мы чувствуем в своем теле, что эта часть того, кем мы являемся, недостойна нашей скорби. Большая часть нашего горя возникает из-за того, что нам приходится сидеть на корточках и жить маленькими, скрытыми от взоров других, и этим движением мы подтверждаем свое изгнание.

Я помню одну молодую женщину лет двадцати на ритуале горя, который мы проводили в Вашингтоне. В течение двух дней, которые мы работали, чтобы превратить наше горе и превратить эти кусочки в плодородную почву, она непрерывно тихо плакала про себя.Я работал с ней некоторое время и слышал жалобы о ее никчемности сквозь вздохи и слезы. Когда пришло время для ритуала, она бросилась к алтарю, и я мог слышать, как она кричит сквозь барабаны: «Я никуда не годен, я недостаточно хорош». И она плакала и плакала, все в сосуде сообщества. в присутствии свидетелей, вместе с другими людьми, глубоко потерявшими свое горе. Когда все закончилось, она засияла, как звезда, и поняла, насколько ошибочными были рассказы об этих кусочках того, кто она есть.

Горе — мощный растворитель, способный смягчить самые жесткие места в наших сердцах. Истинно оплакивать себя и те места стыда, приглашает первые успокаивающие воды исцеления. Скорбь по самой своей природе подтверждает ценность. Мне стоит плакать: мои потери имеют значение. Я все еще чувствую благодать, которая пришла, когда я действительно позволил себе скорбеть обо всех своих потерях, связанных с жизнью, полной стыда. Пеша Герстье прекрасно говорит о сострадании сердца, открытого горем.

Наконец

Наконец-то на пути к да

Я натыкаюсь на

Все места, где я сказал нет

В мою жизнь.

Все непреднамеренные раны

Красные и фиолетовые шрамы

Эти иероглифы боли

Вырезано на моей коже и костях,

Эти закодированные сообщения

Это сбило меня

Не та улица

Снова и снова.

Где я их нахожу,

Старые раны

Старые заблуждения,

И я их поднимаю

По одному

Близко к сердцу

И я говорю

Святой

Святой

Святой

Третьи врата скорби возникают из-за регистрации потерь окружающего нас мира.В нашей психике отмечается ежедневное сокращение видов, мест обитания, культур, независимо от того, знаем мы об этом или нет. Большая часть горя, которое мы несем, не личное, а общее, общее. Невозможно пройти по улице и не почувствовать коллективную скорбь бездомности или мучительную печаль экономического безумия. Нам нужно все, чтобы отрицать мирские печали. Пабло Неруда сказал: «Я знаю землю, и мне грустно». Почти во время каждого ритуала скорби, который мы проводили, люди после ритуала рассказывают, что они чувствовали непреодолимую печаль по земле, о которой они не подозревали раньше.Пройдя через двери скорби, вы попадете в комнату великой скорби мира. Наоми Най так прекрасно говорит об этом в своем стихотворении «Доброта»: «Прежде чем вы познаете доброту / как самую глубокую вещь внутри / вы должны познать печаль / как другую самую глубокую вещь. / Вы должны проснуться с печалью. / Вы должны поговорить с ней. пока твой голос / уловит нить всех печалей / и ты не увидишь размер ткани ». Ткань огромна. Здесь мы все разделяем общую чашу утраты и в этом месте обретаем глубокое родство друг с другом.Это алхимия горя, великая и непреходящая экология священного, еще раз показывающая нам то, что исконная душа всегда знала; мы с земли.

Во время одного ритуала, который мы ежегодно называем «Обновление мира», в котором мы сообща удовлетворяем потребности земли в питании и пополнении, я испытал всю глубину этой скорби, хранящейся в нашей душе по Иосам нашего мира. Ритуал длится три дня, и мы начинаем с похорон, чтобы отметить все, что уходит из мира.Мы строим погребальный костер, а затем вместе называем и помещаем в огонь то, что мы потеряли. Когда мы впервые проводили этот ритуал, я планировал сыграть на барабанах и оставить место для остальных. Я воззвал к священному, и когда последнее слово сорвалось с моих уст, я был поставлен на колени под тяжестью моего горя по миру. Я рыдал и рыдал из-за каждой названной потери, и я знал в своем теле, что каждая из этих потерь была зафиксирована моей душой, хотя я никогда не знал об этом сознательно. В течение четырех часов мы делили это пространство вместе, а затем закончили молчанием, признав огромные потери в нашем мире.

Есть еще одни врата в горе, одни трудно назвать, но они присутствуют в каждой из наших жизней. Этот вход в печаль вызывает фоновое эхо потерь, которые мы, возможно, даже не узнаем, чтобы признать их. Я писал ранее об ожиданиях, закодированных в нашей физической и психической жизни. Мы ожидали определенного качества приема, участия, прикосновения, размышлений, короче говоря, мы ожидали того, что испытали наши предки из глубокой древности, а именно деревни. Мы ожидали богатых и чувственных отношений с землей, совместных ритуалов празднования, горя и исцеления, которые сохраняли нашу связь со священным.Отсутствие этих требований преследует нас, и мы чувствуем это как боль, печаль, которая окутывает нас, как в тумане.

Откуда мы вообще можем пропустить эти впечатления? Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Что я действительно знаю, так это то, что когда даровано человеку, последствия часто включают горе; поднимается некоторая волна признания и приходит осознание того, что я жил без этого всю свою жизнь. Это осознание вызывает горе. Я видел это снова и снова.

Молодой человек 25 лет недавно участвовал в одном из наших ежегодных собраний для мужчин.Он пришел, исполненный бравады юности, заметая следы страданий и боли множеством стратегий. За этими усталыми узорами скрывалась его жажда быть увиденной, познанной и принятой. Он плакал самыми мучительными слезами, когда один из мужчин назвал его братом. Позже он поделился, что подумывает о том, чтобы присоединиться к монастырю, чтобы услышать это слово, сказанное им другим человеком.

За время, проведенное вместе, мы провели ритуал скорби. Каждый мужчина там, кроме этого молодого человека, уже испытал этот ритуал раньше.Вид этих мужчин, падающих на колени от горя, сломил его. Он плакал и плакал, упав на колени, а затем начал медленно приветствовать мужчин, вернувшихся из алтаря скорби, и почувствовал, как его место в деревне укрепляется. Он был дома. Позже он прошептал мне: «Я ждал этого всю свою жизнь».

Он понял, что ему нужен этот круг; что его душа требует пения, поэзии, прикосновения. Каждая частичка этих первичных удовольствий помогла восстановить его сущность. У него было начало новой жизни.

Способность горя действовать как растворитель имеет решающее значение в эти времена, когда риторика страха насыщает дыхательные пути. Трудно устоять перед соблазном втянуть и закрыть сердце миру. Что тогда? Что становится с нашей озабоченностью и нашим возмущением по поводу того, как идут дела? Слишком часто мы немеем, прикрывая свои печали множеством отвлекающих факторов — от телевизора до покупок и других дел. Ежедневные образы смерти и утраты ошеломляют, и сердце, не в силах остановить ни одного из них, уходит в уединение: И это мудро.Без защиты общества горе не может быть полностью освобождено. Приведенные выше истории о молодой женщине и юноше иллюстрируют важное учение, касающееся избавления от горя.

Чтобы полностью избавиться от горя, которое мы несем, необходимы две вещи: сдерживание и освобождение. В отсутствие подлинного сообщества контейнер нигде не может быть найден, и по умолчанию мы становимся контейнером и не можем упасть в пространство, в котором мы можем полностью отпустить печали, которые мы несем. В этой ситуации мы перерабатываем свое горе, перемещаясь в него, а затем возвращаясь обратно в наши тела, не освобожденные.Горе НИКОГДА не было личным; это всегда было коммунальным. Мы часто ждем других, чтобы упасть на святые земли печали, даже не зная, что мы это делаем.

Это горе, наша печаль, которая смачивает ожесточенные места внутри нас, позволяя им снова открыться и позволяя нам снова почувствовать наше родство с миром. Это глубокий активизм, активизм души, который на самом деле побуждает нас соединяться со слезами мира. Горе способно сохранять грани сердца гибкими, гибкими, подвижными и открытыми для мира, и как таковое становится мощной опорой для любой формы активности, которую мы можем намереваться принять.

Проталкивание твердых пород

Однако многие из нас сталкиваются с проблемами, когда приближаются к горе. Пожалуй, наиболее заметным препятствием является то, что мы живем в культуре плоских линий, которая избегает глубины эмоций. Следовательно, те чувства, которые грохочут глубоко в нашей душе как горе, накапливаются там, редко находя положительное выражение, например, через ритуал горя. Наша культура, работающая двадцать четыре часа в сутки, удерживает присутствие горя на заднем плане, когда мы стоим в ярко освещенных областях того, что нам знакомо и удобно.Как сказал Рильке в стихотворении о трогательном горе, написанном более ста лет назад,

Возможно, я продираюсь сквозь твердую породу

в кремневидных слоях, поскольку руда залегает отдельно;

Я так далеко не вижу пути,

и без места: все близко к лицу,

и все рядом с моим лицом каменное.

У меня пока мало знаний в горе —

так что эта огромная тьма делает меня маленьким.

Ты будешь хозяином: сделайся жестоким, сломайся: тогда твое великое преобразование произойдет со мной,

и мой великий горестный крик случится с тобой.

За прошедшее столетие мало что изменилось. У нас по-прежнему мало знаний о горе.

Наше коллективное отрицание нашей основной эмоциональной жизни привело к возникновению множества проблем и симптомов. То, что часто диагностируется как депрессия, на самом деле является хроническим горем низкой степени тяжести, запертым в психике со всеми дополнительными составляющими стыда и отчаяния.Мартин Пречтель называет это культурой «серого неба», поскольку мы не выбираем жизнь, наполненную буйством, наполненную чудесами света, красотой повседневного существования, или приветствуем горе, которое сопровождается неизбежными потерями, сопровождающими нас во время нашей прогулки по нашему времени здесь. Этот отказ войти в глубины, следовательно, сузил видимый горизонт для многих из нас, омрачил наше восторженное участие в радостях и печалях этого мира.

Действуют и другие факторы, которые заслоняют свободное и неограниченное выражение горя.Ранее я писал, что в западной психике мы глубоко обусловлены представлением о личной боли. Этот ингредиент предрасполагает нас к тому, чтобы удерживать наше горе в замке, сковывая его в самое маленькое скрытое место в нашей душе. В одиночестве мы лишены того, что нам нужно, чтобы оставаться эмоционально жизнеспособными: сообщества, ритуала, природы, компасии, размышлений, красоты и любви. Частная боль — это наследие индивидуализма. В этой узкой истории душа заключена в тюрьму и погружена в вымысел, который разрывает ее родство с землей, с чувственной реальностью и мириадами чудес света.Это само по себе является источником горя для многих из нас.

Еще одна грань нашего отвращения к горю — это страх. Я сотни раз слышал за свою практику в качестве терапевта, как люди боятся упасть в колодец горя. Наиболее частый комментарий: «Если я пойду туда, я никогда не вернусь». То, что я сказал на это, было довольно неожиданным. «Если вы не пойдете туда, вы никогда не вернетесь». Похоже, что наша оптовая торговля отказ от этой основной эмоции дорого обошелся нам, подтолкнув к поверхности, где мы живем поверхностной жизнью и чувствуем мучительную боль от того, что чего-то не хватает.Наше возвращение к богато структурированной жизни души и души этого мира должно пройти через напряженную область горя и печали.

Возможно, наиболее заметным препятствием является отсутствие коллективных практик для избавления от горя. В отличие от большинства традиционных культур, где горе является постоянным гостем в обществе, нам каким-то образом удалось укрыть горе и очистить его от мучительного и душераздирающего события, которым оно является.

Посетите похороны и станьте свидетелями того, насколько плоскими стали события.

Горе всегда было общим и всегда было связано со священным. Ритуал — это средство, с помощью которого мы можем задействовать и обработать почву горя, позволяя ему двигаться и сдвигаться и, в конечном итоге, принимать свою новую форму в душе, что является одним из глубоких признаний того места, которое мы будем вечно удерживать в своей душе за то, что было потерял.

Уильям Блейк сказал: «Чем глубже печаль, тем больше радость». Когда мы отправляем свое горе в изгнание, мы одновременно обрекаем свою жизнь на отсутствие радости.Это серое небесное существование невыносимо для души. Он ежедневно кричит нам, чтобы мы что-то с этим сделали, но из-за отсутствия значимых мер реагирования или из-за явного ужаса, связанного с выходом на территорию горя обнаженными, мы вместо этого обращаемся к отвлечению, зависимости или анестезии. Во время моего визита в Африку я заметил одной женщине, что она очень обрадовалась. Ее ответ ошеломил меня комментарием: «Это потому, что я много плачу». Это было очень неамериканское чувство. Это не было «потому, что я много покупаю, или много работаю, или постоянно чем-то занят.«Здесь был Блейк в Буркина-Фасо, горе и радость, горе и благодарность бок о бок. Признак зрелого взрослого заключается в том, что мы можем нести эти две истины одновременно. Жизнь тяжелая, полная потерь и страданий. Жизнь прекрасна, удивительна, потрясающа, бесподобна. Отрицать истину — значит впадать в некую фантазию об идеале или быть сокрушенным тяжестью боли. Напротив, оба верны, и требуется знакомство с обоими, чтобы полностью охватить весь спектр человеческого бытия.

Священная работа скорби

Возвращение домой с горем — священная работа, мощная практика, подтверждающая то, что знает душа коренного народа и чему учат духовные традиции: мы связаны друг с другом.Наши судьбы связаны загадочным, но узнаваемым образом. Горе регистрирует множество способов ежедневного нападения на эту глубину родства. Скорбь становится ключевым элементом любой миротворческой практики, так как это центральное средство, благодаря которому наше сострадание ускоряется и признаются наши взаимные страдания.

Горе — дело рук зрелых мужчин и женщин. Наша ответственность — вызвать эту эмоцию и вернуть ее нашему борющемуся миру. Дар горя — это подтверждение жизни и нашей близости с миром.Рискованно оставаться уязвимыми в культуре, все более преданной смерти, но без нашей готовности свидетельствовать силой нашего горя мы не сможем остановить кровоизлияние в наши сообщества, бессмысленное разрушение экологии или основную тиранию. монотонного существования. Каждый из этих шагов подталкивает нас ближе к краю пустоши, месту, где торговые центры и киберпространство становятся нашим хлебом насущным, а наша чувственная жизнь угасает. Вместо этого печаль волнует сердце, это действительно песня живой души.

Горе — это, как уже было сказано, мощная форма глубокой активности. Если мы откажемся или пренебрегаем ответственностью за питье слез этого мира, ее потери и смерти перестанут регистрироваться теми, кто должен быть получателями этой информации. Наша работа — чувствовать эти потери и оплакивать их. Наша работа — открыто горевать об утрате водно-болотных угодий, разрушении лесных систем, упадке популяций китов, эрозии мягких земель и т. Д. Мы знаем, как много потерь, но мы коллективно пренебрегли своей реакцией на опустошение нашего мира.Нам нужно видеть и участвовать в ритуалах скорби в каждой части этой страны. Представьте себе силу наших голосов и слез, которые слышны по всему континенту. Я верю, что волки и койоты будут выть вместе с нами, журавли, цапли и совы визжат, ивы будут наклоняться ближе к земле, и вместе с нами может произойти великая трансформация, и наш великий скорбный крик может случиться с мирами за ее пределами. Рильке осознал глубокую мудрость горя. Пусть мы тоже познаем это место благодати внутри этого темного вечнозеленого растения.

Duino Elegies

Десятая элегия

Когда-нибудь, наконец, выйдя из жестокого озарения,
позвольте мне воспеть радость и хвалу соглашающимся ангелам.
Пусть даже один из явно задетых молотков моего сердца
не звучит из-за люфта, сомнительно,
или оборванная струна. Пусть мое радостно струящееся лицо
сделай меня более сияющим; пусть поднимется мой скрытый плач
и цветут. Как ты тогда будешь мне дорог, ночи
тоски.Почему я не преклонил колени, чтобы принять тебя,
безутешные сестры, сдаюсь, теряю себя
в распущенных волосах. Как мы растрачиваем часы боли.
Как мы смотрим за их пределы в горькую продолжительность
чтобы увидеть, есть ли у них конец. Хотя их реально
наша зимостойкая листва, наша темная вечнозеленая,
наш сезон в нашем внутреннем году — не только сезон
во времени-, но есть место и поселок, фундамент и грунт
и домой.

— Рейнер Мария Рильке

Ресурсы по работе с горем

Дидион, Жанна, Год магического мышления. Knopf Books, 2005

Глендиннинг, Челлис. Меня зовут Челлис, и я выздоравливаю от западной цивилизации, Shambhala Publications, 1994

Гринспен , Мириам. Исцеление через темные эмоции, Мудрость горя, страха и отчаяния, Книги Шамбалы,

Граймс, Рональд. Глубоко в кость: переосмысление обрядов перехода , University of California Press, 2000

Холл, Дональд. Без, Houghton, Mifflln, 1968

Хоган, Линда. Жилища: духовная история живого мира, Саймон и Шустер, 1995

Холлис, Джеймс. Болота души: Новая жизнь в мрачных местах, Inner City Books, 1966

Дженсен, Деррик. Язык старше слов, Контекстные книги, 2000

Левин, Стивен. Unattended Sorrow, Rodale Press, 2005

Мачадо, Антонио. Times Alone, Избранные стихи Антонио Мачады , в переводе Роберта Блая, Wesleyan Press, 1983

Оливер, Мэри. Thirst, Beacon Press, 2006 (стихи Мэри Оливер, посвященные Йоссу ее партнерши Молли)

Романишин, Роберт. Душа в печали: любовь, смерть и преобразование , North Atlantic Books. 1999

---

Синдицируется с сайта riteofpassagejourneys.орг.

Пусть горе будет опавшим листом: ирландское горе | by Шон Девлин

Осенним днем ​​на Рэглан-роуд я впервые увидел ее и знал, что ее темные волосы соткут ловушку, которую я однажды мог бы пожалеть; Я увидел опасность, и я прошел заколдованным путем, И я сказал: пусть горе будет опавшим листом на рассвете дня.

(Примечание: я бы рекомендовал прочитать это вместе со следующей песней, прекрасно сыгранной английским гитаристом Марком Нопфлером.)

Для всех, кто имел удовольствие или неудовольствие встретить меня, они знают, что я увлечен несколькими вещами в этой жизни. Мое образование, мои напитки и, прежде всего, мое ирландское происхождение. Дома у нас есть культура, которая больше фокусируется на том, откуда мы пришли, а не на то, куда мы идем (что может быть небольшой проблемой, особенно учитывая, что мы действительно думаем об избрании президента Дональда).

Таким образом, я пытаюсь общаться с писателями из любого места, чтобы найти вдохновение и сходство в моих собственных работах.Мне особенно нравится ирландский писатель и поэт Патрик Кавана. Он писал о банальных событиях жизни в Дублине в двадцатом веке и какое-то время работал журналистом в интересном для меня отношении. Его самое известное стихотворение « на Рэглан-роуд, » довольно хорошо описывает жизнь этого человека. Он влюбился в женщину примерно на двадцать лет младше его, и в конце концов женщина порвала отношения и нашла кого-то, кто больше ей подходил. Сообщается, что Кавана так и не выздоровел полностью, навсегда сожалея о разрыве своих отношений.

Патрик Кавана, ирландский поэт, писатель и журналист.

На Графтон-стрит в ноябре мы легко споткнулись по уступу Глубокого оврага, где можно увидеть ценность клятвы страсти, Королева Червей все еще готовит пироги, а я не солю сено — О, я слишком сильно любил и таким образом такое отброшенное счастье.

Прошлым летом я серьезно занялся изучением ирландской культуры и средств массовой информации в Соединенных Штатах и ​​Ирландии; Вот почему я сейчас сижу в квартире в Дублине и вот почему я проходил здесь собеседование с докторской степенью.В своей работе я в основном общаюсь с людьми из Ирландии; Я тоже один из немногих американцев, работающих в газете Irish Echo. Естественно, это привело меня к встрече с некоторыми из самых прекрасных людей на этой планете с острова Ирландия. Я имел удовольствие встретить этим летом в Нью-Йорке девушку из Дублина, и мы довольно хорошо поладили. Мы встречались в течение короткого промежутка времени, прежде чем потеряли контакт после смерти моего деда (которая потребовала, чтобы я был за пределами города) и ее возвращения в Ирландию.Когда я думаю о ней, я не могу не думать об истории мистера Кавана о невозможной любви. Я всегда знал, что время, проведенное вместе, было на часах, что меня очень расстраивало. Но писатели пишут, как говорят, и поэтому я все это печатаю.

Я дал ей дары разума Я дал ей секретный знак, Который известен художникам, познавшим истинных богов звука и камня, И слова и оттенка без ограничений, потому что Я дал ей стихи, чтобы сказать. С ее собственным именем и собственными темными волосами, подобными облакам над майскими полями.

Я твердо верю в то, что у каждого есть одна возможность в жизни, которую нельзя упускать. Иногда это работа, переезд в новый город или просто событие, меняющее жизнь, которое может привести к положительным результатам в будущем. Я довольно молод, но могу сказать со всей уверенностью в своем сердце, что встреча с этим человеком была моей.

Для людей, которые меня достаточно хорошо знают, они знают о моей склонности к сентиментальности. У меня неприятная привычка придумывать ситуации в голове.Я довольно редко безоговорочно доверяю людям в этом мире из-за того, что был ранен в прошлые времена. Но в этой ситуации я довольно быстро отдал всю свою душу и, несмотря на отрицательные результаты, ни о чем не жалею.

На тихой улице, где встречаются старые призраки, Я вижу, как она сейчас уходит прочь от меня так поспешно, мой разум должен разрешить То, что я любил не так, как должен, существо из глины — Когда ангел ухаживает за глиной, он проиграет его крылья на заре дня.

Вышеупомянутая строфа является заключительной частью поэмы Кавана. Мне особенно нравятся первые две строчки, в которых он описывает своему вниманию возможность и реальность своих отношений.

Итак, я уже некоторое время пробыл в Дублине и очень серьезно подумываю о переезде сюда. Я чувствую себя здесь как дома. Люди дружелюбны, и за время, проведенное здесь, у меня появилось несколько друзей. Тем не менее, я должен признать, что не могу не быть задумчивым и немного грустным, гуляя по городу, зная, что где-то человек, о котором я заботился, неплохо справляется без меня и в непосредственной близости.Я благодарен за то, что вообще провел с ней время. От нее я узнал намного больше о себе, а также о том, как приспособиться к дублинской жизни.

Я сижу в своей квартире в Terenure Village Dublin и делаю то, что делаю. Писатели пишут. Я смотрю в окно и вижу тихую улицу. Я не могу не думать о мистере Кавана. Он писал об этих улицах, и ему удалось уловить широкий спектр эмоций, которые переживают многие из нас, писцов. Множество обстоятельств привело меня в Ирландию.Большинство из них связано со школой, некоторые из них связаны с необходимостью сбежать из Нью-Йорка, а некоторые вращаются вокруг ощущения, что я всю жизнь прожил в Ирландии как дома. Но есть один, который Патрик Кавана довольно хорошо запечатлел в моей жизни. По его словам, я знал, что ее темные волосы будут плести ловушку, но я все равно продолжил. Из всего опыта в этом мире нужно учиться. Я благодарен за то, что встретил ее. Моя жизнь богаче. И я надеюсь, что когда-нибудь на тихой улице Дублина мы, два старых призрака, снова встретимся.

Как справиться со своей работой, когда вы оплакиваете смерть

Смерть любимого человека и горе, которое она вызывает, часто оказываются самым тяжелым жизненным опытом. Это может сказаться как на эмоциональном, так и на физическом здоровье. К сожалению, большинство работодателей ожидают, что работники вернутся на свои рабочие места задолго до того, как они почувствуют себя готовыми вернуться к своей «нормальной» деятельности.

Эта статья предлагает практические и полезные советы, которые помогут вам справиться со своим горем, когда вы вернетесь на работу, в офис или на рабочее место после похорон, поминовения или интернирования любимого человека.

Советы, как справиться с горем на работе

Борьба с горем на работе может стать проблемой. Если вы окажетесь в такой ситуации, вот несколько советов, которые помогут вам справиться с потерей любимого человека.

Воздержитесь от предположений, что коллеги знают

Хотя вам, несомненно, было трудно избегать мыслей о любимом человеке, не следует полагать, что все ваши коллеги знают, что вы скорбите после того, как вернетесь на работу. К сожалению, день ношения траурной одежды, такой как «вдовьи травы» или черной повязки на руке, чтобы визуально сигнализировать о ваших внутренних страданиях окружающим, ушел в прошлое.

Правда в том, что большинство компаний и предприятий справляются с реальностью смерти так же плохо и неловко, как и большинство людей, когда кто-то умирает, независимо от того, касается ли эта потеря сотрудника или его близкого. Смерть доставляет нам дискомфорт и часто оставляет нас косноязычными и неспособными подобрать слова, поэтому мы обычно прибегаем к отрицающим смерть эвфемизмам, говоря не то или (что еще хуже) вообще ничего не говоря.

Таким образом, предположить, что ваш работодатель сообщил всем, с кем вы работаете, о смерти любимого человека во время вашего отсутствия, вероятно, будет ошибкой.В то время как некоторые предприятия могут сообщить каждому сотруднику в масштабах компании, многие другие будут информировать только коллег в вашем отделе / ​​подразделении или только вашего непосредственного руководителя и предполагают, что это слово «обойдет», прежде чем вы вернетесь к работе.

Таким образом, вы должны сообщить своим коллегам / коллегам по профессии, что кто-то, кого вы любите, умер и что вы скорбите, до или после того, как вы вернетесь на работу, чтобы вам не пришлось постоянно переживать это, когда люди узнают, что произошло. .

Вы можете сделать это разными способами:

• Социальные сети, такие как Facebook, Twitter и т. Д.
• Карты, письма, текстовые сообщения, электронные письма и / или телефонные звонки
• Попросить вашего руководителя или отдел кадров сообщить людям
• Приглашение кого-то / всех, кого вы хотите сообщить встретить вас за кофе, выпить или поужинать перед тем, как вы вернетесь на работу
• Попросить близкого сотрудника сообщить другим от вашего имени
• Провести короткую встречу с коллегами вскоре после того, как вы вернетесь в офис
• Разговор наедине лицам, которых вы хотите сообщить на своем рабочем месте

Одним из преимуществ такого личного общения является то, что вы также можете помочь своим коллегам помочь вам, пока вы скорбите.Вы можете, например, сообщить им, что это нормально упоминать имя умершего любимого человека рядом с вами, или выразить соболезнования, или поделиться своими любимыми воспоминаниями, если они того пожелают.

С другой стороны, поскольку каждый из нас по-своему оплакивает потерю, если вы надеетесь, что возвращение к работе поможет отвлечься от внутренней боли в течение рабочего дня, вы можете сообщить своим коллегам, что цените их сочувствие. но предпочел бы, чтобы они некоторое время не упоминали об этом в офисе.

Не существует правильного или «правильного» способа горевать, поэтому выбор за вами, и вы должны делать то, что лучше для вас, прямо сейчас.

Спланируйте маршрут побега

Многие американские вестерны прославляют или идеализируют персонажей, которые могут справиться с любыми невзгодами, не проявляя ни малейшего выражения эмоций, в том числе после наступления смерти. Однако когда вы вернетесь в офис / на работу после смерти любимого человека, пожалуйста, поймите, что вы не ковбой в кино. Другими словами, не ожидайте, что вы всегда сможете скрыть свое горе в течение рабочего дня.

Даже если вы последовали приведенному выше предложению и как бы сильно вы ни надеялись, что возвращение к работе поможет отвлечься от болезненных мыслей и чувств на несколько часов, вы должны ожидать, что ваше горе похлопает вас по плечу, когда вы меньше всего этого ожидаете. это и вызовет печаль и даже слезы на рабочем месте, несмотря на все ваши усилия.

Это сложный и коварный характер горя после смерти любимого человека. От горя трудно, если не невозможно, избавиться надолго, потому что малейшая вещь может вызвать мысли / напоминания, например, стойкий аромат духов или одеколона коллеги в коридоре или на лестничной клетке; коллега, который случайно упомянул фильм или песню, которые понравились вашему любимому человеку; внезапно заметив, что кто-то носит такую ​​же прическу или похожий наряд; время на часах с указанием обеденного перерыва, окончания рабочего дня, начала выходных.

Вы не можете предвидеть всего, что может спровоцировать ваше горе, когда вы вернетесь к работе, поэтому вам следует спланировать, как справляться с моментами, когда ваша реакция на потерю будет мешать тому, как вы хотите действовать.

Если вы вдруг заметите, что плачете, например, где ближайший туалет, лестничная клетка, выход или личное пространство, которое вы могли бы использовать, пока вы успокаиваете себя, нужно ли вам это? Если вы начинаете грустить из-за смерти любимого человека в течение рабочего дня, не могли бы вы подождать до запланированного перерыва, обеденного перерыва или времени окончания?

Разрешила бы ваша компания временно работать из дома (удаленная работа), приходить позже или уходить на некоторое время раньше или позволяла бы вам покинуть рабочее место на 10-20 минут, если вы чувствуете себя подавленным из-за потери? Помните, что позволять себе грустить и даже плакать — это совершенно нормально и естественно, когда вы горюете, поэтому вместо того, чтобы бороться с этим, вы должны спланировать это.

Простить других

Как отмечалось выше, большинство людей (и, следовательно, большинство компаний) часто не реагируют так, как мы могли бы пожелать или потребовать, после того, как мы пережили смерть кого-то из близких. Лица, потерявшие близких, часто остро ощущают это после возвращения на работу после короткого отпуска, связанного с похоронами или тяжелой утратой, или после использования своего отпуска, больничных дней или «P.T.O.» для организации похорон, поминовения или погребальной службы.

Поэтому постарайтесь понять, что ваши коллеги, вероятно, хотят помочь вам почувствовать себя лучше, но просто не знают, как это сделать, поэтому вам следует попытаться простить их заранее.

Например, если вы вернетесь на свое рабочее место и обнаружите, что коллега теперь чувствует себя отстраненным, или вы чувствуете, что люди не заходят к вам и не болтают с вами, как они делали это до смерти, вы, вероятно, не представляете себе ничего. .

Несмотря на множество практических способов, которыми люди могут помочь скорбящему смертью, большинство людей просто не знают, как утешить потерявшего близкого, и беспокоятся о том, чтобы сказать или сделать что-то плохое, поэтому они неосознанно дистанцируются.

Если вы поймете, что это может произойти, когда вы вернетесь к работе, у вас будет меньше шансов почувствовать себя намеренно изолированным или принять ситуацию на свой счет.Время со временем смягчит острые болезненные грани горя, поэтому верьте, что и вы, и ваши коллеги в конечном итоге обретете новое «нормальное» состояние после смерти любимого человека.

Простите себя

Смерть немедленно создает в нашей жизни огромную пустоту, которая мгновенно разрушает наше чувство комфорта, радости и счастья. Независимо от наших отношений с умершим — будь то родитель или ребенок, брат или сестра, друг или член семьи — мы никогда по-настоящему не «преодолеем» горе, вызванное смертью любимого человека, и уж тем более не до конца неадекватных похорон. — или отпуска по случаю утраты близкого человека, которые обычно предлагают своим сотрудникам.

Истина в том, что горе сильнее всего бьет по многим людям после окончания похорон, поминовения или погребальной службы, что часто происходит примерно в то же время, когда вам нужно вернуться в офис или на работу.

Больше не зацикливаясь на многих деталях и решениях, которые необходимо принять при организации похорон или поминальной службы, а также на наплыве членов семьи и друзей в это время, реальность того, что любимый умер, часто ослабевает постфактум.

Попробуйте представить, например, пустоту, которую испытывает муж, когда он впервые входит в дом один после похорон жены, или грусть, которую он испытывает при первом входе в «комнату ребенка», когда пара возвращается домой после выкидыша или мертворождения.

Поскольку горе влияет на нас эмоционально, физически, умственно и духовно, вам не следует ожидать, что вы вернетесь к работе на все 100 процентов или как «свое прежнее я». Вместо этого вы, вероятно, столкнетесь с некоторыми из следующих проблем в течение рабочего дня:

• Более высокий, чем обычно, уровень ошибок или неточностей
• Апатия и / или сомнения, следует ли вам бросить работу или найти новую
• Мечтать
• Трудности с концентрацией или сосредоточением на конкретной задаче
• Неспособность выполнить больше, чем вы хотел закончить
• Чувство подавленности
• Чувство сонливости или истощения в течение рабочего дня
• Забывчивость
• Раздражительность или нетерпение

Прямо сейчас, когда вы горюете, вам следует избегать принятия каких-либо важных жизненных решений, таких как увольнение с работы и поиск другого места для работы.Более того, вы должны понимать и принимать тот факт, что невидимая тяжесть вашего горя на какое-то время повлияет на вашу работу или удовлетворенность, когда вы вернетесь к работе.

В это время вы просто не являетесь самим собой, поэтому вместо того, чтобы отрицать это, вы должны простить себя, если вы не действуете или выполняете так, как вы надеетесь, на рабочем месте.

Опять же, общение с вашим руководителем и коллегами может оказаться критически важным в это время, чтобы помочь им лучше понять, с чем вы имеете дело, а также развеять любую путаницу по поводу вашей недавней работы или возможное недовольство других коллег, которое им необходимо » возьмите слабину.»Не ругайте себя слишком сильно сейчас, потому что со временем все станет легче.

Оплакивая смерть супруга

Когда ваш супруг умирает, ваш мир меняется. Вы в трауре — чувствуете горе и печаль по поводу потери. Вы можете чувствовать онемение, шок и страх. Вы можете чувствовать себя виноватым за то, что остаетесь живым. В какой-то момент вы можете даже злиться на своего супруга за то, что он бросил вас. Все эти чувства нормальные. Нет никаких правил о том, как вы должны себя чувствовать.Нет правильного или неправильного способа скорбеть.

Когда вы горюете, вы можете чувствовать как физическую, так и эмоциональную боль. Люди, которые скорбят, часто легко плачут и могут иметь:

В дополнение к тому, чтобы справиться с чувством потери, вам также может потребоваться восстановить свою собственную жизнь. Это может быть тяжелая работа. Некоторые люди чувствуют себя лучше раньше, чем они ожидают. Другие могут занять больше времени.

Скорбеть о потере любимого человека может быть особенно тяжело во время COVID-19. Из-за правил физического дистанцирования посещение близкого человека в конце его или ее жизни и участие в похоронах может оказаться невозможным.Это также может повлиять на способность друзей и семьи собираться вместе и горевать обычными способами. CDC предлагает информацию о действиях, которые вы можете предпринять, чтобы справиться с потерей, и дополнительные рекомендации по похоронам во время COVID-19.

Со временем вы все равно можете скучать по супругу. Но для большинства людей сильная боль уменьшится. Будут хорошие и плохие дни. Вы будете знать, что чувствуете себя лучше, когда хороших дней больше, чем плохих. Вы можете чувствовать себя виноватым из-за того, что посмеялись над шуткой или получили удовольствие от встречи с другом.Важно понимать, что это может быть обычное чувство.

В поисках системы поддержки

Есть много способов горевать и научиться мириться с утратой. Постарайтесь не игнорировать свое горе. Поддержка может быть доступна до тех пор, пока вы сами не справитесь со своим горем. Особенно важно получить помощь с потерей, если вы чувствуете себя подавленным или очень подавленным.

Семья и милосердные друзья могут оказать большую поддержку. Они тоже горюют, и некоторые люди считают, что обмен воспоминаниями — это один из способов помочь друг другу.Смело делитесь историями о том, кто ушел. Иногда люди не решаются упомянуть о потере или назвать имя умершего, потому что опасаются, что это может быть болезненно. Но людям может быть полезно напрямую поговорить о своей потере. Вы все справляетесь со смертью того, о ком вы заботились.

Вскоре после смерти мужа Чарли Дуга его друзья начали приходить с обедами и воспоминаниями. Они часами сидели за обеденным столом Чарли, вспоминая юмор и доброту Дуга.Вскоре к ним присоединились друзья Дуга со своими воспоминаниями. Это было так похоже на старые времена, что казалось, что Дуг только что вышел из комнаты. Эти совместные вечера помогли Чарли, как и другим, начать восстанавливаться после потери.

У некоторых людей траур может длиться так долго, что становится нездоровым. Это может быть признаком серьезной депрессии и беспокойства. Поговорите со своим врачом, если печаль мешает вам продолжать повседневную жизнь. Поддержка может быть доступна до тех пор, пока вы не справитесь с горем самостоятельно.

Как психологическая помощь может помочь

Иногда люди считают, что психологическая помощь помогает справиться с горем. Регулярная беседа с психологом или терапевтом может помочь людям научиться принимать смерть и со временем начать новую жизнь.

Есть также группы поддержки, где скорбящие люди помогают друг другу. Эти группы могут быть специализированными — например, родители, потерявшие детей или люди, потерявшие супругов, — или они могут быть для всех, кто учится справляться с горем.Обратитесь к религиозным группам, местным больницам, домам престарелых, похоронным бюро или к своему врачу, чтобы найти группы поддержки в вашем районе.

Неотъемлемой частью хосписа является оказание психологической помощи при тяжелой утрате семье человека, который находился под их опекой. Вы также можете попросить работников хосписа о поддержке в случае тяжелой утраты, даже если хоспис не использовался до смерти.

Не забывай заботиться о себе. Вы можете знать, что горе влияет на то, как вы чувствуете себя эмоционально, но вы можете не осознавать, что оно может иметь и физические последствия.Стресс смерти и ваше горе могут даже вызвать болезнь. Хорошо питайтесь, занимайтесь спортом, высыпайтесь и возвращайтесь к занятиям, которые вам нравились раньше, например к походам в кино, прогулкам или чтению. Принимайте предложения о помощи или общении от друзей и семьи. Это хорошо для вас и для них.

Если у вас есть дети, помните, что они тоже горюют. Всей семье потребуется время, чтобы приспособиться к жизни без супруга. Вы можете обнаружить, что ваши отношения с детьми и их отношения друг с другом изменились.Открытое, честное общение важно.

Траур требует времени. Эмоции американских горок — обычное дело.

Постарайтесь отложить важные жизненные решения, пока не почувствуете себя лучше. Вы не хотите решиться на большие перемены, например, продать дом или уволиться с работы, когда вы горюете и, возможно, плохо мыслите.

Заботьтесь о себе во время скорби

Вначале вы можете обнаружить, что забота о деталях и занятость помогают.Некоторое время семья и друзья могут быть рядом, чтобы помочь вам. Но наступает время, когда вам придется столкнуться с изменениями в своей жизни.

Вот несколько идей, о которых следует помнить:

• Береги себя. Горе может плохо сказаться на вашем здоровье. Регулярно делайте физические упражнения, ешьте здоровую пищу и высыпайтесь. Вредные привычки, такие как чрезмерное употребление алкоголя или курение, могут поставить под угрозу ваше здоровье.
• Старайтесь правильно питаться. Некоторые овдовевшие теряют интерес к готовке и еде.Может быть полезно пообедать с друзьями. Иногда кажется, что есть дома в одиночестве слишком тихо. Может помочь включение радио или телевизора во время еды. Чтобы получить информацию о питании и приготовлении пищи для одного, поищите полезные книги в местной библиотеке, книжном магазине или в Интернете.
• Поговорите с заботливыми друзьями. Сообщите семье и друзьям, когда вы хотите поговорить о своем супруге. Они тоже могут горевать и рады возможности поделиться воспоминаниями. По возможности примите их предложения о помощи и компании.
• Посещайте члены вашей религиозной общины. Многие скорбящие люди находят утешение в своей вере. Молитва, беседа с людьми вашей веры, чтение религиозных или духовных текстов или прослушивание возвышающей музыки также могут принести утешение.
• Обратитесь к врачу. Следите за посещениями вашего врача. Если прошло некоторое время, запланируйте медицинский осмотр и сообщите своему врачу о любых ранее существовавших заболеваниях и любых новых проблемах со здоровьем, которые могут вызывать беспокойство.Сообщите своему врачу, если у вас возникли проблемы с повседневными делами, например с одеванием или приготовлением еды.

Каковы признаки тяжелого горя?

Сложное горе — это состояние, которое встречается примерно у 7% людей, недавно потерявших близкого человека. Люди с этим заболеванием могут быть не в состоянии осознать потерю, испытывать сильное, продолжительное горе и иметь проблемы с возобновлением собственной жизни. Признаки сложного горя могут включать чрезмерно негативные эмоции, резко ограничивающие вашу жизнь, чтобы попытаться избежать мест, куда вы ходили с умершим, и неспособность найти смысл или цель в жизни.

Сложное горе может быть серьезным заболеванием, и тем, у кого оно есть, может потребоваться дополнительная помощь, чтобы преодолеть потерю. Группы поддержки, профессионалы и близкие могут помочь утешить и поддержать человека с этим заболеванием.

Все ли чувствуют себя одинаково после смерти?

Мужчины и женщины испытывают одни и те же чувства после смерти супруга. Оба могут справиться с болью потери, и оба могут беспокоиться о будущем. Но могут быть и различия.

Многие супружеские пары делят домашние обязанности.Один человек может оплачивать счета и заниматься ремонтом автомобиля. Другой человек может готовить еду и стричь газон. Разделение работы часто срабатывает до тех пор, пока не останется только один человек, который все это сделает. Чтобы научиться справляться с новыми задачами — от работы по дому до ремонта дома до финансов — требуется время, но это можно сделать.

Одиночество может усилить беспокойство о безопасности. Рекомендуется убедиться, что на дверях и окнах есть рабочие замки. Если вам нужна помощь, спросите свою семью или друзей.

Смотреть в будущее без мужа или жены может быть страшно.Многие люди никогда не жили одни. Овдовевшие и пенсионеры могут чувствовать себя очень одиноко и впадать в депрессию. Поговорите со своим врачом о том, как вы себя чувствуете.

Стройте планы и будьте активными

После многих лет совместной жизни в одиночестве может быть неприятно. Многие люди считают, что заниматься чем-то каждый день помогает. Если вы все еще работаете или на пенсии, запишите свои планы на неделю. Вы могли бы:

• Прогуляйтесь с другом.
• Посетите библиотеку.
• Волонтер.
• Попробуйте урок упражнений.
• Присоединяйтесь к певческой группе.
• Присоединяйтесь к лиге боулинга.
• Предложите присмотреть за внуками.
• Подумайте о том, чтобы завести домашнее животное.
• Запишитесь на занятия в ближайшем центре для престарелых, колледже или оздоровительном центре.
• Оставайтесь на связи с семьей и друзьями лично или в Интернете.

Получение юридических и финансовых документов по заказу

Когда вы почувствуете себя сильнее, вам следует подумать о приведении в порядок своих юридических и финансовых дел.Например, вам может потребоваться:

• Напишите новое завещание и обновите план заблаговременного ухода.
• Загляните в долгосрочную доверенность по юридическим вопросам и медицинскому обслуживанию на случай, если вы не сможете принимать собственные медицинские решения в будущем.
• Укажите совместное имущество (например, дом или машину) на свое имя.
• Проверьте, какие изменения могут потребоваться в вашей медицинской страховке, а также в страховании жизни, автомобиля и домовладельца.
• Зарегистрируйтесь в Medicare до своего 65-летия.
• Составьте список счетов, которые вам нужно будет оплатить в ближайшие несколько месяцев, например, налоги штата и федеральные налоги, а также арендная плата или ипотека.

Когда будете готовы, осмотрите одежду мужа или жены и другие личные вещи. Может быть трудно отдать эти вещи. Вместо того, чтобы расстаться со всем сразу, вы можете сделать три стопки: одну оставить, одну отдать и одну «не уверен». Попросите своих детей или других помочь. Подумайте о том, чтобы отложить такие предметы, как особый предмет одежды, часы, любимую книгу или картинку, чтобы подарить своим детям или внукам в качестве личного напоминания о супруге.

Уход после смерти супруга

Самостоятельная социальная жизнь может быть сложной задачей. Может быть, трудно думать о том, чтобы самому пойти на вечеринки или другие общественные мероприятия. Иногда бывает трудно думать о том, чтобы вернуться домой одному. Вы можете беспокоиться о свиданиях. Многим людям не хватает чувства близости, которое приносит брак. Спустя время некоторые снова готовы к общественной жизни.

Вот что нужно помнить:

• Двигайтесь в удобном темпе. Никакой спешки.
• Это нормально — сделать первый шаг, когда дело доходит до планирования дел.
• Попробуйте групповые занятия. Пригласите друзей на обед или сходите в центр для пожилых людей.
• С женатыми друзьями думайте о неформальных прогулках, таких как прогулки, пикники или фильмы, а не о семейных мероприятиях, которые напоминают вам о прошлом.
• Найдите занятие, которое вам нравится. Вы можете повеселиться и встретить людей, которым нравится делать то же самое.
• Вы можете развивать конструктивные отношения с друзьями и членами семьи любого возраста.
• Многие люди считают, что домашние животные обеспечивают комфортное общение.

• Получите помощь от своей семьи, друзей или специалистов, если она вам нужна.
• Будьте открыты для новых впечатлений.
• Найдите время, чтобы приспособиться к жизни без супруга.

Прочтите эту тему на испанском языке. Lea sobre este tema en español.

Для получения дополнительной информации о скорби и горе

Этот контент предоставлен Национальным институтом старения NIH (NIA).Ученые NIA и другие эксперты проверяют этот контент, чтобы убедиться, что он точен и актуален.

Проверено содержание: 20 августа 2020 г.

Горе и потеря — Союз семейных опекунов

Введение

Обычно мы думаем о горе как о реакции на смерть. Но есть еще одно горе, связанное с утратой, когда кто-то еще жив. Это горе часто возникает при уходе за больным хроническим заболеванием. Хроническое заболевание, и особенно любое заболевание, которое ухудшает когнитивные способности человека, заставляет тех, кто ухаживает за ним, и близких прямо сейчас испытывать горе и утрату.В этом информационном бюллетене мы обсудим горе, связанное со смертью и умиранием, и горе, связанное с хроническим заболеванием. Вполне естественно горевать о смерти любимого человека до, во время и после фактического времени их смерти. Процесс принятия неприемлемого — вот в чем суть печали.

Хроническое заболевание и потеря

Со временем при большинстве хронических заболеваний способности человека меняются. Будь то человек, живущий с болезнью Паркинсона, который больше не может застегивать рубашку, или человек, страдающий диабетом, который должен соблюдать специальную диету, или кто-то с болезнью Альцгеймера, который не может вспомнить, кто вы, лица, осуществляющие уход, должны приспосабливаться к потребностям получателя помощи.Воспитатели могут столкнуться с самыми разными потерями: потеря независимости; потеря управления; потеря будущего, каким его представляли; потеря финансовой безопасности; потеря отношений, как когда-то; потеря свободы, сна и семейной гармонии; потеря кого-то, с кем можно было бы разделить домашние дела и другие задачи; или просто потеря кого-то, с кем можно поговорить. Людям с хроническими заболеваниями также приходится приспосабливаться ко многим из тех же потерь, но также — к утрате достоинства, мобильности, тщательно спланированному будущему или выходу на пенсию, утрате сыгранных ролей или утрате чувства собственного достоинства (все зависит от о том, какая инвалидность связана с заболеванием).

Эти потери легко игнорировать и продолжать делать то, что нужно делать. Однако эти потери приводят к горе, а горе может привести к грусти, депрессии, гневу, вине, бессоннице и другим физическим и эмоциональным проблемам. Важно определить свои потери, определить свои чувства и позволить себе горевать об изменениях, произошедших в нашей жизни. Когда мы сможем это сделать, наши чувства будут реже вспыхивать вспышками гнева, отягощенными чувством вины, или ползать по нам депрессией и безнадежностью; Вместо этого их легче выразить как общую потерю чего-то ценного — что семья и друзья, близкие к ситуации, скорее всего, могут посочувствовать, что приведет к более глубокому общению и укреплению отношений с теми, кто переживает потерю вместе с вами.

Запись в дневнике поможет вам назвать и выразить свои чувства по поводу этих потерь. Вы можете совместить его с дневником благодарности — вещами, за которые вы благодарны. Молитва, медитация, упражнения на расслабление, посещение группы поддержки (или просто разговор с другом или консультантом) или создание ритуала могут помочь вам отпустить интенсивность чувств, чтобы вы могли горевать, но также и исцеляться.

Неоднозначная потеря

Неоднозначная потеря — это то, что мы испытываем, когда кто-то все еще «там», но также не «там».«В основном это происходит, когда кто-то страдает когнитивными нарушениями в результате деменции, черепно-мозговой травмы или инсульта. Мы также испытываем неоднозначную потерю, когда у человека с деменцией бывают «моменты ясности», когда он / она становится ясным и имеет смысл на короткий период времени. Трудно не думать, что если они могут делать это время от времени, они должны быть в состоянии делать это постоянно. Когда они возвращаются в свое растерянное состояние, мы часто испытываем гнев, разочарование и разочарование — новое горе.(Для получения дополнительной информации по этой теме см. Информационный бюллетень FCA «Уход за больными и неоднозначная потеря ».)

Предвосхищающее горе

Когда мы заботимся о ком-то в течение долгого времени, мы можем начать огорчать этого человека задолго до его смерти, мы скорбим о потере «прежнее я» человека. Ежедневное переживание утраты, а также ожидание потери в конце жизни, зная, что ее ждут, могут быть столь же болезненными, как потеря, связанная со смертью. Воспитатели могут испытывать чувство вины или стыда из-за того, что «желают, чтобы все закончилось» или думают, что их любимый человек уже «ушел» (особенно если у кого-то есть когнитивные нарушения).Важно признать эти чувства нормальными. В конце концов, предвкушение горя — это способ эмоционально подготовиться к неизбежному. Подготовка к смерти любимого человека может позволить членам семьи задуматься и решить нерешенные проблемы, составить план похорон и захоронения в конце жизни и поэтапно испытать свою боль. Иногда, когда кто-то горевал о смерти в течение длительного периода, после смерти человека становится меньше горя; иногда когда человек умирает, боль становится сильнее.

Горе у смерти

Горе — это естественная эмоция, универсальный опыт, который делает нас людьми.Поскольку это интенсивно и неудобно ощущать, мы часто пытаемся найти способы избежать переживания необъятности эмоций — отвлекаясь и делая что-то. Мы скорбим, потому что лишены любимого человека; чувство потери глубокое, смена ролей сбивает нас с толку, и мы можем потерять уверенность в своей идентичности. Часто лица, осуществляющие уход, сталкиваются с необходимостью изменить свои обстоятельства — где жить, финансовые проблемы, отношения — вместе со страхом не знать, что их ждет впереди.

Скорбь длится долго. Недавние исследования показали, что сильное горе длится от трех месяцев до года, и многие люди продолжают испытывать глубокое горе в течение двух и более лет. Наше общество ожидает, что примерно через две недели у нас все будет в порядке. Принято считать, что с нами что-то не так, если наше горе «длится слишком долго». Процесс скорби зависит от нашей системы убеждений, религии, жизненного опыта и типа перенесенной утраты. Во многих религиях и культурах существуют ритуалы признания горя и утраты, по крайней мере, в течение первого года после смерти.Мы также ожидаем, что другие члены семьи покажут свое горе так же, как и мы, даже если мы можем сказать, что все скорбят по-разному. Нет правильного или неправильного способа горевать; горе — это индивидуальный процесс. Многие люди находят утешение в том, чтобы делиться своим горем с семьей и друзьями; другие находят утешение, посещая группы поддержки в связи с горем, предлагаемые в каждом районе через местный хоспис (даже если у вас не было услуг хосписа). Если вы чувствуете себя подавленным и беспокоитесь о собственном горе с течением времени, обратитесь за профессиональной помощью.

Когда кто-то внезапно умирает, наша первая реакция часто — отрицание, затем шок, замешательство и боль. Смертельные сердечные приступы и инсульты, автомобильные аварии и самоубийства могут вызвать беспокойство у членов семьи и поиск ответов. В этих случаях члены семьи могут остаться с нерешенными проблемами, такими как вина, гнев, беспокойство, отчаяние и чувство пустоты. Иногда нам нужно научиться прощать себя и своих близких, которые умерли. Чтобы излечиться от этой утраты, может потребоваться больше времени, и важно дать себе время скорбеть, прежде чем заставлять себя «двигаться дальше».«Может помочь семья, духовенство, друзья и группы скорби.

Симптомы горя

Горе затрагивает все наше существо — физически, социально, эмоционально и духовно. У каждого из нас будут разные симптомы. Если у вас была предыдущая потеря, на этот раз вы можете испытать горе таким же или другим образом, в зависимости от ситуации, ваших отношений с умершим и других значимых эмоциональных факторов в вашей жизни в то время. Культура, религия и социальные нормы влияют на то, что нам комфортно показывать другим, и даже в том, что нам комфортно признавать себе.

Физическое состояние

• Плач
• Вздыхание
• Низкая энергия / истощение / слабость / утомляемость
• Головные боли
• Боль в желудке, потеря аппетита
• Слишком много еды, особенно привычной пищи
• Слишком мало или слишком мало сна. , нарушенные сны
• Чувство тяжести, ломоты, боли
• Быть очень занятым, заставлять себя делать слишком много
• Безрассудные, саморазрушительные действия, такие как слишком много выпивки

Социальные

• Чувство одиночества
• Желание изолировать себя от общения, трудно притвориться, что все в порядке, другие подталкивают к общению с ним
• Чувство отстраненности от других
• Злость из-за того, что другие живут как обычно, а ваша жизнь не в порядке
• Не хочу быть в одиночестве, чувствуя себя нуждающимся и навязчивым

Эмоциональное

• Печаль, периоды плача
• Гнев / разочарование / ярость
• Растерянность / подавленность
• Вина
• Беспокойство / тревога / паника
• Тоска
• Резкость / раздражительность
• Проблемы с памятью, чувство рассеянности, озабоченность
• Депрессия
• Эмоции
9044 Пассивная эйфория
• контроля
• Другие могут посчитать вас «неразумным» или «чрезмерно реагирующим».

Духовный

• Ставить под сомнение свою веру / смысл жизни / страдания
• Спрашивать причину смерти / болезни
• Гнев на Бога
• Приближается к вере / Богу для утешения
  

Этапы горя

Не существует дорожной карты, как справиться с горем.Есть этапы, через которые проходит большинство людей, но они не являются линейным переходом от этапа 1 к этапу 2 и т. Д. Мы «посещаем» эти этапы в разное время в процессе скорби, например, в зависимости от того, что происходит в нашей жизни. , особые случаи, например годовщины и дни рождения. И мы можем вернуться к стадии спустя годы, такой как одиночество, изоляция или депрессия. Хотя Элизабет Кюблер-Росс определила пять стадий ниже, многие врачи считают, что стадий больше или они разные.

• Шок / отказ
  • Проблемы с принятием факта смерти, диагноза или новой реальности, онемение
  • Неспособность заниматься обычными делами
• Проблемы с принятием факта смерти, диагноза или новой реальности, онемение
• Неспособность выполнять обычные действия

• Гнев
  • Гнев на себя, других, профессионалов (особенно врачей), Бога, жизнь
  • Чувство беспомощности и бессилия, брошенный
• Гнев на себя, других, профессионалов (особенно врачей), Бога, жизнь
• Чувство беспомощности и бессилия, брошенный

• Торг
  • Заключение «сделок» с Богом или друзьями в надежде изменить ситуацию
  • Размышляя о том, «что могло быть» или «что следовало сделать по-другому»
• Заключение «сделок» с Богом или друзьями в надежде изменить ситуацию
• Размышления о том, «что могло быть» или «что следовало сделать по-другому»

• Депрессия
  • Чувство потери и перемены, грусть, сожаление, страх, беспокойство
  • Одинокий, изолированный, жалкий, пустой, потерянный
• Чувство переполнения утратой и переменами, грустью, сожалением, страхом, тревогой
• Одинокий, изолированный, жалость к себе, пустой, потерянный

• Принятие
  • Приспосабливаясь к новой реальности, начинаем двигаться дальше
  • Чувство надежды, исцеления и интеграции
    
• Приспосабливаемся к новой реальности, начинаем двигаться дальше
• Чувство надежды, исцеления и интеграции
  

Помощь тем, кто скорбит

Мы часто чувствуем себя некомфортно, приближаясь к тем, кого мы знаем, кто скорбит.Трудно понять, что сказать или сделать. Вот несколько советов:

• Будьте доступны. Предлагайте поддержку ненавязчиво, но настойчиво.
• Слушайте, не давая советов.
• Не рассказывайте истории о собственном опыте горя. Это может иметь эффект игнорирования боли скорбящего человека.
• Позвольте скорбящему использовать выражения гнева или горечи, в том числе такие выражения против Бога. Это может быть нормальным поведением в попытке найти смысл в том, что произошло.
• Поймите, что никто не может восстановить или отменить потерю. Чтобы исцелиться, человек должен пережить процесс горя. Позвольте ему / ей почувствовать боль.
• Будьте терпеливы, добрые и понимающие, но не покровительственно. Не заявляйте, что «знаете», что чувствует другой человек.
• Не заставляйте человека делиться чувствами, если он / она не хочет.
• Физическое и эмоциональное прикосновение может принести большой комфорт скорбящему. Не стесняйтесь обнимать или обнимать, когда это уместно.
• Будьте там позже, когда друзья и семья вернутся к своим обычным делам.
• Помните праздники, дни рождения и годовщины, которые имеют важное значение для тех, кто потерял близких. Предложите поддержку в течение этого времени.
• Не бойтесь напомнить человеку о пропаже; он уже думает об этом. Делитесь историями и воспоминаниями об умерших.
• Отправляйте открытки, цветы, доставляйте еду, предлагайте поработать, жертвуйте на дело, которое важно для умершего или скорбящего человека.
  

Забота о ВАС

Заботиться о себе в трудные времена сложно. Доверие к собственному процессу поможет вам делать то, что вам нужно, чтобы лучше заботиться о себе. Признание своих чувств — хороших и плохих — поможет вам лучше справляться с происходящим. Читайте, ведите дневник, получайте поддержку, кокон или делайте то, что вам нравится.

Ресурсы

Альянс семейных опекунов
Национальный центр опеки
(415) 434-3388 | (800) 445-8106
Веб-сайт: www.caregiver.org
Эл. почта: [email protected]
FCA CareJourney: www.caregiver.org/carejourney
Навигатор по семейному уходу: www.caregiver.org/family-care-navigator

Альянс семейных опекунов (FCA) стремится улучшить качество жизни лиц, осуществляющих уход, через образование, услуги, исследования и защиту. Через свой Национальный центр по уходу FCA предлагает информацию по текущим вопросам социальной, государственной политики и ухода, а также оказывает помощь в разработке государственных и частных программ для лиц, осуществляющих уход.Для жителей большей части района залива Сан-Франциско FCA предоставляет услуги прямой семейной поддержки лицам, ухаживающим за людьми с болезнью Альцгеймера, инсультом, травмой головы, болезнью Паркинсона и другими изнурительными расстройствами, поражающими взрослых.

Другие организации и ссылки

Центр потери и изменения жизни
www.centerforloss.com

Национальная организация хосписов и паллиативной помощи
www.nhpco.org

Фонд хосписов Америки
www.Hospicefoundation.org

Центр Фишера Фонда исследований болезни Альцгеймера
https://www.alzinfo.org/

Рекомендуемая литература

Beyond Sympathy , Что сказать и сделать для человека, страдающего травмой, болезнью или Потеря , Дженис Харрис Лорд, Pathfinder Publishing, 1992.

Не забирай мое горе , Дуг Мэннинг, BookBaby, 2013.

Путешествие сквозь горе: нежная, конкретная помощь, чтобы помочь вам преодолеть самые трудные Этапы скорби , Алла Рене Бозарт, Hazeldon Publishing, 2010.

---

Этот информационный бюллетень был подготовлен Альянсом семейных опекунов, пересмотрен и обновлен в 2013 году и проверен раввином Йоном Соммером, Сеть профессиональных опекунов, октябрь 2013 года. Авторское право © 1996, 2013 Альянс семейных опекунов. Все права защищены.

Я нашел утешение на Reddit после того, как умер мой отец. Остальные делают то же самое.

«То, что заставляет задуматься о любимом человеке и его смерти, называется факторами потери, — пояснил Томпсон. «Это мысли, чувства, действия и события, которые заставляют вас сосредоточиться на своем горе и боли» — например, размышления о том, как сильно вы скучаете по любимому человеку, просмотр старых фотографий или обращение к воспоминаниям.«Стрессоры, ориентированные на потерю, могут вызвать множество сильных эмоций, таких как грусть, одиночество и гнев», — сказала она.

Для сравнения, «факторы восстановления — это вещи, которые позволяют вам продолжать повседневную жизнь и на время отвлекают вас от горя». Они могут включать в себя все, что угодно: от нового хобби до общения или поиска других способов адаптироваться к новому образу жизни. «Даже на несколько минут эти мысли и действия позволят вам ненадолго отвлечься от боли», — сказал Томпсон.

Вы можете увидеть эти колебания в реальном времени в онлайн-группах поддержки. Пользователи перестают писать о том, как у них был первый хороший день за несколько месяцев, но на следующий день делятся тем, что все, о чем они могут думать, — это человек, которого они потеряли; что их грусть делает их неподвижными. Это американские горки, но это совершенно нормальный и здоровый способ справиться. «Если бы мы проводили все свое время в режиме, ориентированном на потери, мы никогда не смогли бы двигаться или что-либо делать», — сказал Томпсон. «Точно так же, если бы мы проводили все свое время в режиме восстановления, мы не создавали бы никаких выходов для наших эмоций, и мы бы сгорели.”

Но это даже не конец того, с чем сталкиваются скорбящие люди.

«У нас есть еще и социально-экономические факторы. Покрывает ли это ваша страховка? Если ваша страховка покрывает это, можете ли вы найти психотерапевта, который сможет справиться с горем в соответствии с тем, как вы его переживаете? Если у вас нет страховки или ваша доплата высока, многие люди не могут позволить себе оплату из кармана, чтобы пойти к терапевту, — сказала Меган Девайн во время нашего разговора. «Может быть сильное давление со стороны друзей и семьи, которые говорят, что вам действительно не нужна помощь или что вам следует обратиться за помощью — давление с любого направления.И управление всеми этими мнениями, как внутренними, так и внешними, относительно того, следует ли вам получать помощь и как должна выглядеть эта помощь, весь этот наплыв может просто привести к усталости от принятия решений ».

Несмотря на то, что многие борются с людьми, которые страдают и жаждут какой-то связи, онлайн-группы поддержки помогают им преодолеть эти, казалось бы, непоколебимые препятствия на пути к истинному исцелению.

Конечная цель — сообщество

«Горе может быть действительно изолированным и невероятно одиноким», — сказал Дивайн, когда мы завершили нашу дискуссию.«Даже когда ваши друзья и семья хотят поддержать вас, это не вы. У них есть своя собственная жизнь, к которой нужно вернуться. В этих сообществах все переживают разные смерти, но мы все едины в том, что это отстой, и это тяжело, и одиноко ».

Это правда, Интернет часто может быть какофонией ненависти и ядовитости, но иногда можно найти небольшой карман сочувствия и человечности. Это происходит каждый день в онлайн-группах поддержки, таких как Reddit.

Я вижу, что буду держаться за эти группы в обозримом будущем.Горе — это цикл, частью которого я вполне могу быть обречен навсегда. Прошло более двух лет с тех пор, как я потерял отца, и у меня все еще возникают приступы сильной печали по этому поводу, но общение с людьми, которые точно знают, что я чувствую, лишило меня надежды на то, что я официально поправляюсь. Мне стало легче в своем горе, в своей дисфункции, когда я наблюдал, как эти невероятно сильные люди поднимают друг друга, давая друг другу разрешение быть грустными, счастливыми и всем остальным вместе.Горе — это не универсальная вещь, но в сети мы все как-то чувствуем себя равными.

И когда я начал чувствовать, что на моей стороне есть сообщество других скорбящих людей, я наконец набрался храбрости, чтобы оставить эту работу, которую я ненавидел. Я снова начал заботиться о себе. Я начал писать. Я мог наслаждаться счастливыми моментами, даже когда они были редкостью. Я чувствовал себя настоящим человеком, снова живущим настоящей жизнью.

Я бы солгал тебе, если бы сказал, что мне стало намного лучше.У меня еще есть дела, и я стараюсь не бояться своего прогресса. Хотя в последнее время я чувствую себя хорошо, бывают дни, когда я срываюсь из-за того, что скучаю по отцу. Я часто думаю обо всех моментах своей жизни, когда он не будет рядом — о моей свадьбе, рождении моих детей.