Сказывание сказки иван крестьянский сын и чудо юдо: Аудиосказка Иван — крестьянский сын и Чудо-Юдо. Слушать онлайн или скачать
Подготовить сказывание 1 эпизода сказки «Иван
Поэт поддерживал декабристов и даже посвятил им стихотворение „Во глубине сибирских руд » где не только выражает утешение и сочувствие,но и твердую уверенность в их правоте и конечной победе их идей
Стремление Дон Кихота защищать добро и прославлять справедливость привело к тому, что он освободил приговоренных к галерам пленников. Вместо благодарности они забросали его камнями, вознаградили его побоями и отобрали камзол. Те благородные стремления и добрые намерения Дон Кихота, которые он прославляет, не осуществились, поскольку каторжники получили по заслугам, и их несвобода – это свобода для остальных людей от того зла, что они совершили. Освобождая же этих немногочисленных каторжников, наш рыцарь подвергает опасности многих других честных людей. Это и подтверждают скорые избиения неблагодарных освобожденных.
Это рассказ Виктора Драгунского
Привет!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!:РРРВ моем доме живёт очень много людей целых 500 и почти каждого я знаю в лицо.С некоторыми я общаюсь а с некоторыми просто здоровоюсь.Один из них Владимир Петрович он мой знакомый. Я часто прихожу к ниму в гости чтобы что-нибудь ему помочь.Например сварить суп или убраться,постирать вещи,убрать за котом Васькой.Следующая жительница нашего дома Мария Павловна она немного больна у меё расстройство памяти так что она часто забывает как её зовут и где её квартира.Я помогаю её вспомнить то что происходило в ближайщие дни или недели.
Сказка «Иван-крестьянский сын и чудо-юдо» — слушать, смотреть, читать онлайн
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик и старуха, и было у них три сына. Младшего звали Иванушка. Жили они — не ленились, с утра до ночи трудились: пашню пахали да хлеб засевали.
Разнеслась вдруг в том царстве-государстве дурная весть: собирается чудо-юдо поганое на их землю напасть, всех людей истребить, все города-села огнем спалить. Затужили старик со старухой, загоревали. А старшие сыновья утешают их:
— Не горюйте, батюшка и матушка! Пойдем мы на чудо-юдо, будем с ним биться насмерть! А чтобы вам одним не тосковать, пусть с вами Иванушка останется: он еще очень молод, чтоб на бой идти.
— Нет, — говорит Иванушка, — не хочу я дома оставаться да вас дожидаться, пойду и я с чудом-юдом биться!
Не стали старик со старухой его удерживать да отговаривать. снарядили они всех троих сыновей в путь-дорогу. Взяли братья дубины тяжелые, взяли котомки с хлебом-солью, сели на добрых коней и поехали.
Долго ли, коротко ли ехали — встречается им старый человек.
— Здорово, добрые молодцы!
— Здравствуй, дедушка!
— Куда это вы путь держите?
— Едем мы с поганым чудом-юдом биться, сражаться, родную землю защищать!
— Доброе это дело! Только для битвы вам нужны не дубинки, а мечи булатные.
— А где же их достать, дедушка?
— А я вас научу. Поезжайте-ка вы, добрые молоцы, все прямо. Доедете вы до высокой горы. А в той горе — пещера глубокая. Вход в нее большим камнем завален. Отвалите камень, войдите в пещеру и найдете там мечи булатные.
Поблагодарили братья прохожего и поехали прямо, как он учил. Видят — стоит гора высокая, с одной стороны большой серый камень привален. Отвалили братья камень и вошли в пещеру. А там оружия всякого — и не сочтешь! Выбрали они себе по мечу и noехали дальше.
— Спасибо, — говорят, — прохожему человеку. С мечами-то нам куда сподручнее биться будет!
Ехали они, ехали и приехали в какую-то деревню. Смотрят — кругом ни одной живой души нет. Все повыжжено, поломано.
Стоит одна маленькая избушка. Вошли братья в избушку. Лежит на печке старуха да охает.
— Здравствуй, бабушка! — говорят братья.
— Здравствуйте, молодцы! Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калиновый мост, хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить.
— Ох, молодцы, за доброе дело взялись! Ведь он, злодей, всех разорил, разграбил! И до нас добрался. Только я одна здесь уцелела…
Переночевали братья у старухи, поутру рано встали и отправились снова в путь-дорогу.
Подъезжают к самой реке Смородине, к калиновому мосту. По всему берегу лежат мечи да луки поломанные, лежат кости человеческие.
Нашли братья пустую избушку и решили остановиться в ней.
— Ну, братцы, — говорит Иван, — заехали мы в чужедальнюю сторону, надо нам ко всему прислушиваться да приглядываться. Давайте по очереди в дозор ходить, чтоб чудо-юдо через калиновый мост не пропустить.
В первую ночь отправился в дозор старший брат. Прошел он по берегу, посмотрел за реку Смородину — все тихо, никого не видать, ничего не слыхать. Лег старший брат под ракитов куст и заснул крепко, захрапел громко.
А Иван лежит в избушке — не спится ему, не дремлется. Как пошло время за полночь, взял он свой меч булатный и отправился к реке Смородине.
Смотрит — под кустом старший брат спит, во всю мочь храпит. Не стал Иван его будить. Спрятался под калинов мост, стоит, переезд сторожит.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали — подъезжает чудо-юдо о шести головах. Выехал он на середину калинового моста — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.
Говорит чудо-юдо шестиголовое:
— Что ты, мой конь, споткнулся? От чего ты, черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес, ощетинился? Или вы чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился! Я его на одну руку посажу, другой прихлопну!
Вышел тут Иван — крестьянский сын из-под моста и говорит:
— Не хвались, чудо-юдо поганое! Не подстрелил ясного сокола — рано перья щипать! Не узнал доброго молодца — нечего срамить его! Давай-ка лучше силы пробовать: кто одолеет, тот и похвалится.
Вот сошлись они, поравнялись да так ударились, что кругом земля загудела.
Чуду-юду не посчастливилось: Иван — крестьянский сын с одного взмаха сшиб ему три головы.
— Стой, Иван — крестьянский сын! — кричит чудо-юдо. — Дай мне передохнуть!
— Что за отдых! У тебя, чудо-юдо, три головы, а у меня одна. Вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.
Снова они сошлись, снова ударились.
Иван — крестьянский сын отрубил чуду-юду и последние три головы. После того рассек туловище на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калинов мост сложил. Сам в избушку вернулся и спать улегся.
Поутру приходит старший брат. Спрашивает его Иван:
— Ну что, не видал ли чего?
— Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала!
Иван ему ни словечка на это ни сказал.
На другую ночь отправился в дозор средний брат. Походил он, походил, посмотрел по сторонам и успокоился. Забрался в кусты и заснул.
Иван и на него не понадеялся. Как пошло время за полночь, он тотчас снарядился, взял свой острый меч и пошел к реке Смородине. Спрятался под калиновый мост и стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались — подъезжает чудо-юдо девятиголовое, Только на калиновый мост въехал — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился… Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего ты, черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес, ощетинился? Или чуете вы, что Иван — крестьянский, сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: я его одним пальцем убью!
Выскочил Иван — крестьянский сын из-под калинового моста:
— Погоди, чудо-юдо, не хвались, прежде за дело примись! Еще посмотрим, чья возьмет!
Как взмахнул Иван своим булатным мечом раз-другой, так и снес с чуда-юда шесть голов. А чудо-юдо ударил — по колени Ивана в сырую землю вогнал. Иван — крестьянский сын захватил горсть песку и бросил своему врагу прямо в глазищи. Пока чудо-юдо глазищи протирал да прочищал, Иван срубил ему и остальные головы. Потом рассек туловище на мелкие части, побросал в реку Смородину, а девять голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся. Лег и заснул, будто ничего не случилось.
Утром приходит средний брат.
— Ну что, — спрашивает Иван, — не видел ли ты за ночь чего?
— Нет, возле меня ни одна муха не пролетала, ни один комар не пищал.
— Ну, коли так, пойдемте со мной, братцы дорогие, я вам комара и муху покажу.
Привел Иван братьев под калиновый мост, показал им чудо-юдовы головы.
— Вот, — говорит, — какие здесь по ночам мухи да комары летают. А вам, братцы, не воевать, а дома на печке лежать!
Застыдились братья.
— Сон, — говорят, — повалил…
На третью ночь собрался идти в дозор сам Иван.
— Я, — говорит, — на страшный бой иду! А вы, братцы, всю ночь не спите, прислушивайтесь: как услышите мой посвист — выпустите моего коня и сами ко мне на помощь спешите.
Пришел Иван — крестьянский сын к реке Смородине, стоит под калиновым мостом, дожидается.
Только пошло время за полночь, сырая земля заколебалась, воды в реке взволновались, буйные ветры завыли, на дубах орлы закричали. Выезжает чудо-юдо двенадцатиголовое. Все двенадцать голов свистят, все двенадцать огнем-пламенем пышут. Конь у чуда-юда о двенадцати крылах, шерсть у коня медная, хвост и грива железные.
Только въехал чудо-юдо на калиновый мост — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, черный пес позади ощетинился. Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: только дуну — и праху его не останется! Вышел тут из-под калинового моста Иван — крестьянский сын:
— Погоди, чудо-юдо, хвалиться: как бы тебе не осрамиться!
— А, так это ты, Иван — крестьянский сын? Зачем пришел сюда?
— На тебя, вражья сила, посмотреть, твоей храбрости испробовать!
— Куда тебе мою храбрость пробовать! Ты муха передо мной.
Отвечает Иван — крестьянский сын чуду-юду:
— Пришел я не сказки тебе рассказывать и не твои слушать. Пришел я насмерть биться, от тебя, проклятого, добрых людей избавить!
Размахнулся тут Иван своим острым мечом и срубил чуду-юду три головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, чиркнул по ним своим огненным пальцем, к шеям приложил, и тотчас же все головы приросли, будто с плеч не падали.
Плохо пришлось Ивану: чудо-юдо свистом его оглушает, огнем его жжет-палит, искрами его осыпает, по колени в сырую землю его вгоняет… А сам посмеиватся:
— Не хочешь ли ты отдохнуть, Иван — крестьянский сын?
— Что за отдых? По-нашему — бей, руби, себя не береги! — говорит Иван.
Свистнул он, бросил свою правую рукавицу в избушку, где братья его дожидались. Рукавица все стеклa в окнах повыбила, а братья спят, ничего не слышат. Собрался Иван с силами, размахнулся еще раз, сильнee прежнего, и срубил чуду-юду шесть голов. Чудо-юдо подхватил свои головы, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — и опять все головы на местах. Кинулся он тут на Ивана, забил его по пояс в сырую землю.
Видит Иван — дело плохо. Снял левую рукавицу, запустил в избушку. Рукавица крышу пробила, а братья все спят, ничего не слышат.
В третий раз размахнулся Иван — крестьянский сын, срубил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — головы опять приросли. Бросился он тут на Ивана и вогнал его в сырую землю по самые плечи…
Снял Иван свою шапку и бросил в избушку. От того удара избушка зашаталась, чуть по бревнам не раскатилась. Тут только братья проснулись, слышат — Иванов конь громко ржет да с цепей рвется.
Бросились они на конюшню, спустили коня, а следом за ним и сами побежали.
Иванов конь прискакал, стал бить чудо-юдо копытами. Засвистел чудо-юдо, зашипел, начал коня искрами осыпать.
А Иван — крестьянский сын тем временем вылез из земли, изловчился и отсек чуду-юду огненный палец.
После того давай рубить ему головы. Сшиб все до единой! Туловище на мелкие части рассек и побросал в реку Смородину.
Прибегают тут братья.
— Эх, вы! — говорит Иван. — Из-за сонливости вашей я чуть головой не поплатился!
Привели его братья в избушку, умыли, накормили, напоили и спать уложили.
Поутру рано Иван встал, начал одеваться-обуваться.
— Куда это ты в такую рань поднялся? — говорят братья. — Отдохнул бы после такого побоища!
— Нет, — отвечает Иван, — не до отдыха мне: пойду к реке Смородине свой кушак искать — обронил там.
— Охота тебе! — говорят братья. — Заедем в город — новый купишь.
— Нет, мне мой нужен!
Отправился Иван к реке Смородине, да не кушак стал искать, а перешел на тот берег через калиновый мост и прокрался незаметно к чудо-юдовым каменным палатам. Подошел к открытому окошку и стал слушать — не замышляют ли здесь еще чего?
Смотрит — сидят в палатах три чудо-юдовы жены да мать, старая змеиха. Сидят они да сговариваются.
Первая говорит:
— Отомщу я Ивану — крестьянскому сыну за моего мужа! Забегу вперед, когда он с братьями домой возвращаться будет, напущу жары, а сама обернусь колодцем. Захотят они воды выпить — и с первого же глотка мертвыми свалятся!
— Это ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
Вторая говорит:
— А я забегу вперед и обернусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть — тут их и разорвет на мелкие кусочки!
— И ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
— А я, — говорит третья, — напущу на них сон да дрему, а сама забегу вперед и обернусь мягким ковром с шелковыми подушками. Захотят братья полежать-отдохнуть — тут-то их и спалит огнем!
— И ты хорошо придумала! — молвила змеиха. — Ну а если вы их не сгубите, я сама обернусь огромной свиньей, догоню их и всех троих проглочу.
Послушал Иван — крестьянский сын эти речи и вернулся к братьям.
— Ну что, нашел ты свой кушак? — спрашивают братья.
— Нашел.
— И стоило время на это тратить!
— Стоило, братцы!
После того собрались братья и поехали домой,
Едут они степями, едут лугами. А день такой жаркий, такой знойный. Пить хочется — терпенья нет! Смотрят братья — стоит колодец, в колодце серебряный ковшик плавает.
Говорят они Ивану:
— Давай, братец, остановимся, холодной водицы попьем и коней напоим!
— Неизвестно, какая в том колодце вода, — отвечает Иван. — Может, гнилая да грязная.
Соскочил он с коня и принялся мечом сечь да рубить этот колодец. Завыл колодец, заревел дурным голосом. Тут спустился туман, жара спала — пить не хочется.
— Вот видите, братцы, какая вода в колодце была, — говорит Иван.
Поехали они дальше.
Долго ли, коротко ли ехали — увидели яблоньку. Висят на ней яблоки, крупные да румяные.
Соскочили братья с коней, хотели было яблочки рвать.
А Иван забежал вперед и давай яблоню мечом под самый корень рубить. Завыла яблоня, закричала…
— Видите, братцы, какая это яблоня? Невкусные на ней яблочки!
Сели братья на коней и поехали дальше.
Ехали они, ехали и сильно утомились. Смотрят — разостлан на поле ковер узорчатый, мягкий, а на нем подушки пуховые.
— Полежим на этом ковре, отдохнем, подремлем часок! — говорят братья.
— Нет, братцы, не мягко будет на этом ковре лежать! — отвечает им Иван.
Рассердились на него братья:
— Что ты за указчик нам: того нельзя, другого нельзя!
Иван в ответ ни словечка не сказал. Снял он свой кушак, на ковер бросил. Вспыхнул кушак пламенем и сгорел.
— Вот с вами то же было бы! — говорит Иван братьям.
Подошел он к ковру и давай мечом ковер да подушки на мелкие лоскутья рубить. Изрубил, разбросал в стороны и говорит:
— Напрасно вы, братцы, ворчали на меня! Ведь и колодец, и яблоня, и ковер — все это чудо-юдовы жены были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!
Поехали братья дальше.
Много ли, мало ли проехали — вдруг небо потемнело, ветер завыл, земля загудела: бежит за ними большущая свинья. Разинула пасть до ушей — хочет Ивана с братьями проглотить. Тут молодцы, не будь дурны, вытащили из своих котомок дорожных по пуду соли и бросили свинье в пасть.
Обрадовалась свинья — думала, что Ивана — кpестьянского сына с братьями схватила. Остановилась и стала жевать соль. А как распробовала — снова помчалась в погоню.
Бежит, щетину подняла, зубищами щелкает. Вот-вот нагонит…
Тут Иван приказал братьям в разные стороны скакать: один направо поскакал, другой — налево, а сам Иван — вперед.
Подбежала свинья, остановилась — не знает, кого прежде догонять.
Пока она раздумывала да в разные стороны мордой вертела, Иван подскочил к ней, поднял ее да со всего размаха о землю ударил. Рассыпалась свинья прахом, а ветер тот прах во все стороны развеял.
С тех пор все чуда-юда да змеи в том краю повывелись — без страха люди жить стали. А Иван — крестьянский сын с братьями вернулся домой, к отцу, к матери. И стали они жить да поживать, поле пахать да пшеницу сеять.
ИВАН — КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН И ЧУДО-ЮДО
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик и старуха, и было у них три сына. Младшего звали Иванушка. Жили они — не ленились, с утра до ночи трудились: пашню пахали да хлеб засевали.
Разнеслась вдруг в том царстве-государстве дурная весть: собирается чудо-юдо поганое на их землю напасть, всех людей истребить, все города-села огнем спалить. Затужили старик со старухой, загоревали. А старшие сыновья утешают их:
— Не горюйте, батюшка и матушка! Пойдем мы на чудо-юдо, будем с ним биться насмерть! А чтобы вам одним не тосковать, пусть с вами Иванушка останется: он еще очень молод, чтобы на бой идти.
— Нет, — говорит Иванушка, — не хочу я дома оставаться да вас дожидаться, пойду и я с чудом-юдом биться!
Не стали старик со старухой его удерживать да отговаривать. Снарядили они всех троих сыновей в путьдорогу. Взяли братья дубины тяжелые, взяли котомки с хлебом-солью, сели на добрых коней и поехали. Долго ли, коротко ли ехали — встречается им старый человек.
— Здорово, добрые молодцы!
— Здравствуй, дедушка!
— Куда это вы путь держите?
— Едем мы с поганым чудом-юдом биться, сражаться, родную землю защищать!
— Доброе это дело! Только для битвы вам нужны не дубинки, а мечи булатные.
— А где же их достать, дедушка!
— А я вас научу. Поезжайте-ка вы, добрые молодцы, все прямо. Доедете вы до высокой горы. А в той горе — пещера глубокая. Вход в нее большим камнем завален. Отвалите камень, войдите в пещеру и найдете там мечи булатные.
Поблагодарили братья прохожего и поехали прямо, как он учил. Видят стоит гора высокая, с одной стороны большой серый камень привален. Отвалили братья тот камень и вошли в пещеру. А там оружия всякого — и не сочтешь! Выбрали они себе по мечу и поехали дальше.
— Спасибо, — говорят, — прохожему человеку. С мечами-то нам куда сподручнее биться будет!
Ехали они, ехали и приехали в какую-то деревню. Смотрят — кругом ни одной живой души нет. Все повыжжено, поломано. Стоит одна маленькая избушка. Вошли братья в избушку. Лежит на печке старуха да охает.
— Здравствуй, бабушка! — говорят братья.
— Здравствуйте, молодцы! Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калиновый мост. Хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить.
— Ох, молодцы, за доброе дело взялись! Ведь он, злодей, всех разорил, разграбил! И до нас добрался. Только я одна здесь уцелела… Переночевали братья у старухи, поутру рано встали и отправились снова в путь-дорогу.
Подъезжают к самой реке Смородине, к калиновому мосту. По всему берегу лежат мечи да луки поломанные, лежат кости человеческие.
Нашли братья пустую избушку и решили остановиться в ней.
— Ну, братцы, — говорит Иван, — заехали мы в чужедальнюю сторону, надо нам ко всему прислушиваться да приглядываться. Давайте по очереди в дозор ходить, чтоб чудо-юдо через калиновый мост не пропустить.
В первую ночь отправился в дозор старший брат. Прошел он по берегу, посмотрел за реку Смородину — все тихо, никого не видать, ничего не слыхать. Лег старший брат под ракитов куст и заснул крепко, захрапел громко.
А Иван лежит в избушке — не спится ему, не дремлется. Как пошло время за полночь, взял он свой меч булатный и отправился к реке Смородине.
Смотрит — под кустом старший брат спит, во всю мочь храпит. Не стал Иван его будить. Спрятался под калиновый мост, стоит, переезд сторожит. Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали — подъезжает чудо-юдо о шести головах. Выехал он на середину калинового моста — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.
Говорит чудо-юдо шестиголовое:
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего ты черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес ощетинился? Или вы чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился! Я его на одну руку посажу, другой прихлопну!
Вышел тут Иван — крестьянский сын из-под моста и говорит:
— Не хвались, чудо-юдо поганое! Не подстрелил ясного сокола — рано перья щипать! Не узнал доброго молодца — нечего срамить его! Давай-ка лучше силы пробовать: кто одолеет, тот и похвалится. Вот сошлись они, поравнялись, да так ударились, что кругом земля загудела.
Чуду-юду не посчастливилось: Иван — крестьянский сын с одного взмаха сшиб ему три головы.
— Стой, Иван — крестьянский сын! — кричит чудоюдо. — Дай мне передохнуть!
— Что за отдых! У тебя, чудо-юдо, три головы, а у меня одна. Вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.
Снова они сошлись, снова ударились. Иван — крестьянский сын отрубил чуду-юду и последние три головы. После того рассек туловище на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся и спать улегся.
Поутру приходит старший брат. Спрашивает его Иван:
— Ну что, не видал ли чего?
— Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала!
Иван ему ни словечка на это не сказал. На другую ночь отправился в дозор средний брат. Походил он, походил, посмотрел по сторонам и успокоился. Забрался в кусты и заснул.
Иван и на него не понадеялся. Как пошло время за полночь, он тотчас снарядился, взял свой острый меч и пошел к реке Смородине. Спрятался под калиновый мост и стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались подъезжает чудо-юдо девятиголовое. Только на калиновый мост въехал конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился… Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего ты, черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес, ощетинился? Или чуете вы, что Иван крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: я его одним пальцем убью!
Выскочил Иван — крестьянский сын из-под калинового моста:
— Погоди, чудо-юдо, не хвались, прежде за дело примись! Еще посмотрим, чья возьмет!
Как взмахнул Иван своим булатным мечом раздругой, так и снес у чуда-юда шесть голов. А чудо-юдо ударил — по колени Ивана в сырую землю вогнал. Иван — крестьянский сын захватил горсть песку и бросил своему врагу прямо в глазищи. Пока чудо-юдо глазищи протирал да прочищал, Иван срубил ему и остальные головы. Потом рассек туловище на мелкие части, побросал в реку Смородину, а девять голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся. Лег и заснул, будто ничего не случилось.
Утром приходит средний брат.
— Ну что, — спрашивает Иван, — не видал ли ты за ночь чего?
— Нет, возле меня ни одна муха не пролетала, ни один комар не пищал.
— Ну, коли так, пойдемте со мной, братцы дорогие, я вам и комара и муху покажу.
Привел Иван братьев под калиновый мост, показал им чудо-юдовы головы.
— Вот, — говорит, — какие здесь по ночам мухи да комары летают. А вам, братцы, не воевать, а дома на печке лежать!
Застыдились братья.
— Сон, — говорят, — повалил…
На третью ночь собрался идти в дозор сам Иван.
— Я, — говорит, — на страшный бой иду! А вы, братцы, всю ночь не спите, прислушивайтесь: как услышите мой посвист — выпустите моего коня и сами ко мне на помощь спешите.
Пришел Иван — крестьянский сын к реке Смородине, стоит под калиновым мостом, дожидается. Только пошло время за полночь, сырая земля заколебалась, воды в реке взволновались, буйные ветры завыли, на дубах орлы закричали. Выезжает чудо-юдо двенадцатиголовое. Все двенадцать голов свистят, все двенадцать огнем-пламенем пышут. Конь у чуда-юда о двенадцати крылах, шерсть у коня медная, хвост и грива железные. Только въехал чудо-юдо на калиновый мост — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, черный пес позади ощетинился. Чудоюдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: только дуну — и праху его не останется! Вышел тут из-под калинового моста Иван — крестьянский сын:
— Погоди, чудо-юдо, хвалиться, как бы тебе не осрамиться!
— А, так это ты, Иван — крестьянский сын? Зачем пришел сюда?
— На тебя, вражья сила, посмотреть, твоей храбрости испробовать!
— Куда тебе мою храбрость пробовать! Ты муха передо мной!
Отвечает Иван — крестьянский сын чуду-юду:
— Пришел я не сказки тебе рассказывать и не твои слушать. Пришел я насмерть биться, от тебя, проклятого, добрых людей избавить!
Размахнулся тут Иван своим острым мечом и срубил чуду-юду три головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, чиркнул по ним своим огненным пальцем, к шеям приложил, и тотчас все головы приросли, будто и с плеч не падали.
Плохо пришлось Ивану: чудо-юдо свистом его оглушает, огнем его жжет-палит, искрами его осыпает, по колени в сырую землю его вгоняет… А сам посмеивается:
— Не хочешь ли ты отдохнуть, Иван — крестьянский сын.
— Что за отдых? По-нашему — бей, руби, себя не береги! — говорит Иван.
Свистнул он, бросил свою правую рукавицу в избушку, где братья его дожидались. Рукавица все стекла в окнах повыбивала, а братья спят, ничего не слышат.
Собрался Иван с силами, размахнулся еще раз, сильнее прежнего, и срубил чуду-юду шесть голов. Чудо-юдо подхватил свои головы, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — и опять все головы на местах. Кинулся он тут на Ивана, забил его по пояс в сырую землю.
Видит Иван — дело плохо. Снял левую рукавицу, запустил в избушку. Рукавица крышу пробила, а браться все спят, ничего не слышат.
В третий раз размахнулся Иван — крестьянский сын, срубил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — головы опять приросли. Бросился он тут на Ивана и вогнал его в сырую землю по самые плечи… Снял Иван свою шапку и бросил в избушку. От того удара избушка зашаталась, чуть по бревнам не раскатилась. Тут только братья проснулись, слышат Иванов конь громко ржет да с цепей рвется. Бросились они на конюшню, спустили коня, «а следом за ним и сами побежали.
Иванов конь прискакал, стал бить чудо-юдо копытами. Засвистел чудо-юдо, зашипел, начал коня искрами осыпать.
А Иван — крестьянский сын тем временем вылез из земли, изловчился и отсек чуду-юду огненный палец. После того давай рубить ему головы. Сшиб все до единой! Туловище на мелкие части рассек и побросал в реку Смородину.
Прибегают тут братья.
— Эх, вы! — говорит Иван. — Из-за сонливости вашей я чуть головой не поплатился!
Привели его братья к избушке, умыли, накормили, напоили и спать уложили.
Поутру рано Иван встал, начал одеваться-обуваться.
— Куда это ты в такую рань поднялся? — говорят братья. — Отдохнул бы после такого побоища!
— Нет, — отвечает Иван, — не до отдыха мне: пойду к реке Смородине свой кушак искать — обронил там.
— Охота тебе! — говорят братья. — Заедем в город — новый купишь.
— Нет, мне мой нужен!
Отправился Иван к реке Смородине, да не кушак стал искать, а перешел на тот берег через калиновый мост и прокрался незаметно к чудо-юдовым каменным палатам. Подошел к открытому окошку и стал слушать — не замышляют ли здесь еще чего?
Смотрит — сидят в палатах три чудо-юдовых жены, да мать, старая змеиха. Сидят они да сговариваются. Первая говорит:
— Отомщу я Ивану — крестьянскому сыну за моего мужа! Забегу вперед, когда он с братьями домой возвращаться будет, напущу жары, а сама обернусь колодцем. Захотят они воды выпить — и с первого же глотка мертвыми свалятся!
Это ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
Вторая говорит:
— А я забегу вперед и обернусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть — тут их и разорвет на мелкие кусочки!
— И ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
— А я, — говорит третья, — напущу на них сон да дрему, а сама забегу вперед и обернусь мягким ковром с шелковыми подушками. Захотят братья полежать-отдохнуть — тут-то их и спалит огнем! — И ты хорошо придумала! — молвила змеиха. — Ну, а если вы их не сгубите, я сама обернусь огромной свиньей, догоню их и всех троих проглочу!
Подслушал Иван — крестьянский сын эти речи и вернулся к братьям.
— Ну что, нашел ты свой кушак? — спрашивают братья.
— Нашел.
— И стоило время на это тратить!
— Стоило, братцы!
После того собрались братья и поехали домой. Едут они степями, едут лугами. А день такой жаркий, такой знойный. Пить хочется — терпенья нет! Смотрят братья — стоит колодец, в колодце серебряный ковшик плавает.
Говорят они Ивану:
— Давай, братец, остановимся, холодной водицы попьем и коней напоим!
— Неизвестно, какая в том колодце вода, — отвечает Иван. — Может, гнилая да грязная.
Соскочил он с коня и принялся мечом сечь да рубить этот колодец. Завыл колодец, заревел дурным голосом. Тут спустился туман, жара спала пить не хочется.
— Вот видите, братцы, какая вода в колодце была, — говорит Иван.
Поехали они дальше. Долго ли, коротко ли ехали — увидели яблоньку. Висят на ней яблоки, крупные да румяные.
Соскочили братья с коней, хотели было яблочки рвать. А Иван забежал вперед и давай яблоню мечом под самый корень рубить. Завыла яблоня, закричала…
— Видите, братцы, какая это яблоня? Невкусные на ней яблочки!
Сели братья на коней и поехали дальше. Ехали они, ехали и сильно утомились. Смотрят — разостлан на поле ковер узорчатый, мягкий, а на нем подушки пуховые. — Полежим на этом ковре, отдохнем, подремлем часок! говорят братья.
— Нет, братцы, не мягко будет на этом ковре лежать! — отвечает им Иван.
Рассердились на него братья:
— Что ты за указчик нам: того нельзя, другого нельзя!
Иван в ответ ни словечка не сказал. Снял он свой кушак, на ковер бросил. Вспыхнул кушак пламенем и сгорел.
— Вот с вами то же было бы! — говорит Иван братьям.
Подошел он к ковру и давай мечом ковер да подушки на мелкие лоскутья рубить. Изрубил, разбросал в стороны и говорит:
— Напрасно вы, братцы, ворчали на меня! Ведь и колодец, и яблоня, и ковер — все это чудо-юдовы жены были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!
Поехали братья дальше.
Много ли, мало ли проехали — вдруг небо потемнело, ветер завыл, земля загудела: бежит за ними большущая свинья. Разинула пасть до ушей — хочет Ивана с братьями проглотить. Тут молодцы, не будь дурны, вытащили из своих котомок дорожных по пуду соли и бросили свинье в пасть.
Обрадовалась свинья — думала, что Ивана — крестьянского сына с братьями схватила. Остановилась и стала жевать соль. А как распробовала — снова помчалась в погоню.
Бежит, щетину подняла, зубищами щелкает. Вотвот нагонит…
Тут Иван приказал братьям в разные стороны скакать: один направо поскакал, другой — налево, а сам Иван — вперед.
Подбежала свинья, остановилась — не знает, кого прежде догонять.
Пока она раздумывала да в разные стороны мордой вертела, Иван подскочил к ней, поднял ее да со всего размаха о землю ударил. Рассыпалась свинья прахом, а ветер тот прах во все стороны развеял. С тех пор все чуда-юда да змеи в том краю повывелись — без страха люди жить стали.
А Иван — крестьянский сын с братьями вернулся домой, к отцу, к матери. И стали они жить да поживать, поле пахать да пшеницу сеять.
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был старик со старухой, и был у них сын Мартынка. Всю жизнь свою занимался старик охотой, бил зверя и птицу, тем и сам кормился и семью кормил. Пришло время — заболел старик и помер.
В некотором царстве, в некотором государстве были болота непроходимые, кругом их шла дорога окольная; скоро ехать тою дорогою — три года понадобится, а тихо ехать — и пяти мало!
Иван-крестьянский сын и чудо-юдо — Русские народные сказки — Детская — Каталог статей
ИВАН-КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН И ЧУДО-ЮДО
Русская народная сказка
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик и старуха, и было у них три сына. Младшего звали Иванушка. Жили они — не ленились, целый день трудились, пашню пахали да хлеб засевали.
Разнеслась вдруг в том царстве-государстве весть: собирается чудо-юдо поганое на их землю напасть, всех людей истребить, города-села огнем спалить. Затужили старик со старухой, загоревали. А сыновья утешают их:
— Не горюйте, батюшка и матушка, пойдем мы на чудо-юдо, будем с ним биться насмерть. А чтобы вам одним не тосковать, пусть с вами Иванушка остается: он еще очень молод, чтоб на бой идти.
— Нет, — говорит Иван, — не к лицу мне дома оставаться да вас дожидаться, пойду и я с чудом-юдом биться!
Не стали старик со старухой Иванушку удерживать да отговаривать, и снарядили они всех троих сыновей в путь-дорогу. Взяли братья мечи булатные, взяли котомки с хлебом-солью, сели на добрых коней и поехали.
Ехали они, ехали и приехали в какую-то деревню. Смотрят — кругом ни одной живой души нет, все повыжжено, поломано, стоит одна маленькая избушка, еле держится. Вошли братья в избушку. Лежит на печке старуха да охает.
— Здравствуй, бабушка, — говорят братья.
— Здравствуйте, добрые молодцы! Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калинов мост. Хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить.
— Ох, молодцы, за дело взялись! Ведь он, злодей, всех разорил, разграбил, лютой смерти предал. Ближние царства — хоть шаром покати. И сюда заезжать стал. В этой стороне только я одна и осталась: видно, я чуду-юду и на еду не гожусь.
Переночевали братья у старухи, поутру рано встали и отправились снова в путь-дорогу.
Подъезжают к самой реке Смородине, к калинову мосту. По всему берегу лежат кости человеческие.
Нашли братья пустую избушку и решили остановиться в ней.
— Ну, братцы, — говорит Иван, — заехали мы в чужедальнюю сторону, надо нам ко всему прислушиваться да приглядываться. Давайте по очереди на дозор ходить, чтоб чудо-юдо через калинов мост не пропустить.
В первую ночь отправился на дозор старший брат. Прошел он по берегу, посмотрел на реку Смородину — все тихо, никого не видать, ничего не слыхать. Он лег под ракитов куст и заснул крепко, захрапел громко.
А Иван лежит в избушке, никак заснуть не может. Не спится ему, не дремлется. Как пошло время за полночь, взял он свой меч булатный и отправился к реке Смородине. Смотрит — под кустом старший брат спит, во всю мочь храпит. Не стал Иван его будить, спрятался под калинов мост, стоит, переезд сторожит.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали — выезжает чудо-юдо о шести головах. Выехал он на середину калинова моста — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.
Говорит чудо-юдо шестиголовое:
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился — так на бой не сгодился. Я его на одну руку посажу, другой прихлопну — только мокренько будет!
Вышел тут Иван — крестьянский сын, из-под моста и говорит:
— Не хвались, чудо-юдо поганое! Не подстрелив ясного сокола, рано перья щипать. Не узнав доброго молодца, нечего хулить его. Давай-ка лучше силы пробовать; кто одолеет, тот и похвалится.
Вот сошлись они, поравнялись да так жестоко ударились, что кругом земля простонала.
Чуду-юду не посчастливилось: Иван — крестьянский сын, с одного размаху сшиб ему три головы.
— Стой, Иван — крестьянский сын! — кричит чудо-юдо. — Дай мне роздыху!
— Что за роздых! У тебя, чудо-юдо, три головы, а у меня одна! Вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.
Снова они сошлись, снова ударились.
Иван — крестьянский сын отрубил чуду-юду и последние три головы. После того рассек туловище на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калинов мост сложил. Сам в избушку вернулся.
Поутру приходит старший брат. Спрашивает его Иван:
— Ну, что, не видел ли чего?
— Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала.
Иван ему ни словечка на это не сказал.
На другую ночь отправился в дозор средний брат. Походил он, походил, посмотрел по сторонам и успокоился. Забрался в кусты и заснул.
Иван и на него не понадеялся. Как пошло время за полночь, он тотчас снарядился, взял свой острый меч и пошел к реке Смородине. Спрятался под калинов мост и стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались — выезжает чудо-юдо девятиголовое. Только на калинов мост въехал — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился… Чудо-юдо коня — по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился — так на бой не сгодился: я его одним пальцем убью!
Выскочил Иван — крестьянский сын из-под калинова моста:
— Погоди, чудо-юдо, не хвались, прежде за дело примись! Еще неведомо, чья возьмет.
Как махнет Иван своим булатным мечом раз, два, так и снес у чуда-юда шесть голов. А чудо-юдо ударил-по колена Ивана в сыру землю вогнал. Иван — крестьянский сын захватил горсть земли и бросил своему супротивнику прямо в глазищи. Пока чудо-юдо глазищи протирал да прочищал, Иван срубил ему и остальные головы. Потом взял туловище, рассек на мелкие части и побросал в реку Смородину, а девять голов под калинов мост сложил. Сам в избушку вернулся, лег и заснул.
Утром приходит средний брат.
— Ну, что, — спрашивает Иван, — не видал ли ты за ночь чего?
— Нет, возле меня ни одна муха не пролетала, ни один комар рядом не пищал.
— Ну, коли так, пойдемте со мной, братцы дорогие, я вам и комара и муху покажу!
Привел Иван братьев под калинов мост, показал им чудо-юдовы головы.
— Вот, — говорит, — какие здесь по ночам мухи да комары летают! Вам не воевать, а дома на печке лежать.
Застыдились братья.
— Сон, — говорят, — повалил…
На третью ночь собрался идти в дозор сам Иван.
— Я, — говорит, — на страшный бой иду, а вы, братцы, всю ночь не спите, прислушивайтесь: как услышите мой посвист — выпустите моего коня и сами ко мне на помощь спешите.
Пришел Иван — крестьянский сын к реке Смородине, стоит под калиновым мостом, дожидается.
Только пошло время за полночь, сыра земля закачалась, воды в реке взволновались, буйные ветры завыли, на дубах орлы закричали… Выезжает чудо-юдо двенадцатиголовое. Все двенадцать голов свистят, все двенадцать огнем-пламенем пышут. Конь чуда-юда о двенадцати крылах, шерсть у коня медная, хвост и грива железные. Только въехал чудо-юдо на калинов мост — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, черный пес позади ощетинился. Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился — так на бой не сгодился: я только дуну — его и праху не останется!
Вышел тут из-под калинова моста Иван — крестьянский сын:
— Погоди хвалиться: как бы не осрамиться!
— Это ты, Иван — крестьянский сын! Зачем пришел?
— На тебя, вражья сила, посмотреть, твоей крепости испробовать.
— Куда тебе мою крепость пробовать! Ты муха передо мной.
Отвечает Иван — крестьянский сын чуду-юду:
— Я пришел ни тебе сказки рассказывать, ни твои слушать. Пришел я насмерть воевать, от тебя, проклятого, добрых людей избавить!
Размахнулся Иван своим острым мечом и срубил чуду-юду три головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, черкнул по ним своим огненным пальцем — и тотчас все головы приросли, будто и с плеч не падали.
Плохо пришлось Ивану — крестьянскому сыну: чудо-юдо свистом его оглушает, огнем жжет-палит, искрами осыпает, по колено в сыру землю вгоняет. А сам посмеивается:
— Не хочешь ли отдохнуть, поправиться, Иван — крестьянский сын?
— Что за отдых! По-нашему — бей, руби, себя не береги! — говорит Иван.
Свистнул он, гаркнул, бросил свою правую рукавицу в избушку, где братья остались. Рукавица все стекла в окнах повыбила, а братья спят, ничего не слышат.
Собрался Иван с силами, размахнулся еще раз, сильнее прежнего, и срубил чуду-юду шесть голов.
Чудо-юдо подхватил свои головы, черкнул огненным пальцем — и опять все головы на местах. Кинулся он тут на Ивана, забил его по пояс в сыру землю.
Видит Иван — дело плохо. Снял левую рукавицу, запустил в избушку. Рукавица крышу пробила, а братья все спят, ничего не слышат.
В третий раз размахнулся Иван — крестьянский сын еще сильнее и срубил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, черкнул огненным пальцем — головы опять приросли. Бросился он тут на Ивана и вогнал его в землю по самые плечи.
Снял Иван свою шапку и бросил в избушку. От того удара избушка зашаталась, чуть по бревнам не раскатилась.
Тут только братья проснулись, слышат — Иванов конь громко ржет да с цепей рвется.
Бросились они на конюшню, спустили коня, а следом за ним и сами Ивану на помощь побежали.
Иванов конь прибежал, начал бить чудо-юдо копытами. Засвистел чудо-юдо, зашипел, стал искрами коня осыпать… А Иван — крестьянский сын тем временем вылез из земли, приловчился и отсек чуду-юду огненный палец. После того давай рубить ему головы, сшиб все до единой, туловище на мелкие части рассек и побросал все в реку Смородину.
Прибегают тут братья.
— Эх вы, сони! — говорит Иван. — Из-за вашего сна я чуть-чуть головой не поплатился.
Привели его братья к избушке, умыли, накормили, напоили и спать уложили.
Поутру ранёшенько Иван встал, начал одеваться-обуваться.
— Куда это ты в такую рань поднялся? — говорят братья. — Отдохнул бы после такого побоища.
— Нет, — отвечает Иван, — не до отдыха мне: пойду к реке Смородине свой платок искать — обронил таки.
— Охота тебе! — говорят братья. — Заедем в город — новый купишь.
— Нет, мне тот нужен!
Отправился Иван к реке Смородине, перешел на тот берег через калинов мост и прокрался к чудо-юдовым каменным палатам. Подошел к открытому окошку и стал слушать, не замышляют ли здесь еще чего. Смотрит — сидят в палатах три чудо-юдовы жены да мать, старая змеиха. Сидят они да сами сговариваются.
Старшая говорит:
— Отомщу я Ивану — крестьянскому сыну за моего мужа! Забегу вперед, когда он с братьями домой возвращаться будет, напущу жары, а сама оборочусь колодцем. Захотят они воды испить и с первого же глотка лопнут!
— Это ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
Вторая сказала:
— А я забегу вперед и оборочусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть — тут их и разорвет на мелкие частички!
— И ты хорошо вздумала! — говорит старая змеиха.
— А я, — говорит третья, — напущу на них сон да дрему, а сама забегу вперед и оборочусь мягким ковром с шелковыми подушками. Захотят братья полежать, отдохнуть — тут-то их и спалит огнем!
Отвечает ей змеиха:
— И ты хорошо придумала! Ну, невестки мои любезные, если вы их не сгубите, то завтра я сама догоню их и всех троих проглочу.
Выслушал Иван — крестьянский сын все это и вернулся к братьям.
— Ну что, нашел ты свой платочек? — спрашивают братья.
— Нашел.
— И стоило время на это тратить!
— Стоило, братцы!
После того собрались братья и поехали домой.
Едут они степями, едут лугами. А день такой жаркий, что терпенья нет, жажда измучила. Смотрят братья — стоит колодец, в колодце серебряный ковшик плавает. Говорят они Ивану:
— Давай, братец, остановимся, холодной водицы попьем и коней напоим.
— Неизвестно, какая в том колодце вода, — отвечает Иван. — Может, гнилая да грязная.
Соскочил он со своего коня доброго, начал этот колодец мечом сечь да рубить. Завыл колодец, заревел дурным голосом. Вдруг спустился туман, жара спала, и пить не хочется.
— Вот видите, братцы, какая вода в колодце была! — говорит Иван.
Поехали они дальше.
Долго ли, коротко ли — увидели яблоньку. Висят на ней яблоки спелые да румяные.
Соскочили братья с коней, хотели было яблочки рвать, а Иван — крестьянский сын забежал вперед и давай яблоню мечом сечь да рубить. Завыла яблоня, закричала…
— Видите, братцы, какая это яблоня? Невкусные на ней яблоки!
Сели братья на коней и поехали дальше.
Ехали они, ехали и сильно утомились. Смотрят — лежит на поле ковер мягкий, и на нем подушки пуховые.
— Полежим на этом ковре, отдохнем немного! — говорят братья.
— Нет, братцы, не мягко будет на этом ковре лежать! — отвечает Иван.
Рассердились на него братья:
— Что ты за указчик нам: того нельзя, другого нельзя!
Иван в ответ ни словечка не сказал, снял свой кушак и на ковер бросил. Вспыхнул кушак пламенем — ничего не осталось на месте.
— Вот и с вами то же было бы! — говорит Иван братьям.
Подошел он к ковру и давай мечом ковер да подушки на мелкие лоскутки рубить. Изрубил, разбросал в стороны и говорит:
— Напрасно вы, братцы, ворчали на меня! Ведь и колодец, и яблонька, и ковер этот — все чудо-юдовы жены были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!
Поехали братья дальше.
Много ли, мало ли проехали — вдруг небо потемнело, ветер завыл, загудел: летит за ними сама старая змеиха. Разинула пасть от неба до земли — хочет Ивана с братьями проглотить. Тут молодцы, не будь дурны, вытащили из своих котомок дорожных по пуду соли и бросили змеихе в пасть.
Обрадовалась змеиха — думала, что Ивана — крестьянского сына с братьями захватила. Остановилась и стала жевать соль. А как распробовала да поняла, что это не добрые молодцы, снова помчалась в погоню.
Видит Иван, что беда неминучая, — припустил коня во всю прыть, а братья за ним. Скакали-скакали, скакали-скакали…
Смотрят — стоит кузница, а в той кузнице двенадцать кузнецов работают.
— Кузнецы, кузнецы, — говорит Иван, — пустите нас в свою кузницу!
Пустили кузнецы братьев, сами за ними кузницу на двенадцать железных дверей закрыли, на двенадцать кованых замков.
Подлетела змеиха к кузнице и кричит:
— Кузнецы, кузнецы, отдайте мне Ивана — крестьянского сына с братьями! А кузнецы ей в ответ:
— Пролижи языком двенадцать железных дверей, тогда и возьмешь!
Принялась змеиха лизать железные двери. Лизала-лизала, лизала-лизала — одиннадцать дверей пролизала. Осталась всего одна дверь…
Устала змеиха, села отдохнуть.
Тут Иван — крестьянский сын выскочил из кузницы, поднял змеиху да со всего размаху ударил ее о сыру землю. Рассыпалась она мелким прахом, а ветер тот прах во все стороны развеял. С тех пор все чуда-юда да змеи в том краю повывелись, без страха люди жить стали.
А Иван — крестьянский сын с братьями вернулся домой, к отцу, к матери, и стали они жить да поживать, поле пахать да хлеб собирать.
И сейчас живут.
_____
Русская народная сказка «Иван — крестьянский сын и чудо-юдо»
В некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик и старуха, и было у них три сына. Младшего звали Иванушка. Жили они — не ленились, с утра до ночи трудились: пашню пахали да хлеб засевали.
Разнеслась вдруг в том царстве-государстве дурная весть: собирается чудо-юдо поганое на их землю напасть, всех людей истребить, все города-села огнем спалить. Затужили старик со старухой, загоревали. А старшие сыновья утешают их:
— Не горюйте, батюшка и матушка! Пойдем мы на чудо-юдо, будем с ним биться насмерть! А чтобы вам одним не тосковать, пусть с вами Иванушка останется: он еще очень молод, чтоб на бой идти.
— Нет, — говорит Иванушка, — не хочу я дома оставаться да вас дожидаться, пойду и я с чудом-юдом биться!
Не стали старик со старухой его удерживать да отговаривать. Снарядили они всех троих сыновей в путь-дорогу. Взяли браться дубины тяжелые, взяли котомки с хлебом-солью, сели на добрых коней и поехали.
Долго ли, коротко ли ехали — встречается им старый человек.
— Здорово, добрые молодцы!
— Здравствуй, дедушка!
— Куда это вы путь держите?
— Едем мы с поганым чудом-юдом биться, сражаться, родную землю защищать!
— Доброе это дело! Только для битвы вам нужны не дубинки, а мечи булатные.
— А где же их достать, дедушка!
— А я вас научу. Поезжайте-ка вы, добрые молодцы, все прямо. Доедете вы до высокой горы. А в той горе — пещера глубокая. Вход в нее большим камнем завален. Отвалите камень, войдите в пещеру и найдете там мечи булатные.
Поблагодарили братья прохожего и поехали прямо, как он учил. Видят — стоит гора высокая, с одной стороны большой серый камень привален. Отвалили братья тот камень и вошли в пещеру. А там оружия всякого — и не сочтешь! Выбрали они себе по мечу и поехали дальше.
— Спасибо, — говорят, — прохожему человеку. С мечами-то нам куда сподручнее биться будет!
Ехали они, ехали и приехали в какую-то деревню. Смотрят — кругом ни одной живой души нет. Все повыжжено, поломано. Стоит одна маленькая избушка. Вошли братья в избушку. Лежит на печке старуха да охает.
— Здравствуй, бабушка! — говорят братья.
— Здравствуйте, молодцы! Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калиновый мост. Хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить.
— Ох, молодцы, за доброе дело взялись! Ведь он, злодей, всех разорил, разграбил! И до нас добрался. Только я одна здесь уцелела…
Переночевали братья у старухи, поутру рано встали и отправились снова в путь-дорогу.
Подъезжают к самой реке Смородине, к калиновому мосту. По всему берегу лежат мечи да луки поломанные, лежат кости человеческие.
Нашли братья пустую избушку и решили остановиться в ней.
— Ну, братцы, — говорит Иван, — заехали мы в чужедальнюю сторону, надо нам ко всему прислушиваться да приглядываться. Давайте по очереди в дозор ходить, чтоб чудо-юдо через калиновый мост не пропустить.
В первую ночь отправился в дозор старший брат. Прошел он по берегу, посмотрел за реку Смородину — все тихо, никого не видать, ничего не слыхать. Лег старший брат под ракитов куст и заснул крепко, захрапел громко.
А Иван лежит в избушке — не спится ему, не дремлется. Как пошло время за полночь, взял он свой меч булатный и отправился к реке Смородине.
Смотрит — под кустом старший брат спит, во всю мочь храпит. Не стал Иван его будить. Спрятался под калиновый мост, стоит, переезд сторожит.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали — подъезжает чудо-юдо о шести головах. Выехал он на середину калинового моста — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.
Говорит чудо-юдо шестиголовое:
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего ты, черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес, ощетинился? Или вы чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился! Я его на одну руку посажу, другой прихлопну!
Вышел тут Иван — крестьянский сын из-под моста и говорит:
— Не хвались, чудо-юдо поганое! Не подстрелил ясного сокола — рано перья щипать! Не узнал доброго молодца — нечего срамить его! Давай-ка лучше силы пробовать: кто одолеет, тот и похвалится.
Вот сошлись они, поравнялись, да так ударились, что кругом земля загудела.
Чуду-юду не посчастливилось: Иван — крестьянский сын с одного взмаху сшиб ему три головы.
— Стой, Иван — крестьянский сын! — кричит чудо-юдо. — Дай мне передохнуть!
— Что за отдых! У тебя, чудо-юдо, три головы, а у меня одна. Вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.
Снова они сошлись, снова ударились.
Иван — крестьянский сын отрубил чуду-юду и последние три головы. После того рассек туловище на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся и спать улегся.
Поутру приходит старший брат. Спрашивает его Иван:
— Ну что, не видал ли чего?
— Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала!
Иван ему ни словечка на это не сказал.
На другую ночь отправился в дозор средний брат. Походил он, походил, посмотрел по сторонам и успокоился. Забрался в кусты и заснул.
Иван и на него не понадеялся. Как пошло время за полночь, он тотчас снарядился, взял свой острый меч и пошел к реке Смородине. Спрятался под калиновый мост и стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались — подъезжает чудо-юдо девятиголовое. Только на калиновый мост въехал — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился… Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего ты, черный ворон, встрепенулся? Почему ты, черный пес, ощетинился? Или чуете вы, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: я его одним пальцем убью!
Выскочил Иван — крестьянский сын из-под моста:
— Погоди, чудо-юдо, не хвались, прежде за дело примись! Еще посмотрим, чья возьмет!
Как взмахнул Иван своим булатным мечом раз-другой, так и снес у чуда-юда шесть голов. А чудо-юдо ударил — по колени Ивана в сырую землю вогнал. Иван — крестьянский сын захватил горсть песку и бросил своему врагу прямо в глазищи. Пока чудо-юдо глазищи протирал да прочищал, Иван срубил ему и остальные головы. Потом рассек туловище на мелки части, побросал в реку Смородину, а девять голов под калиновый мост сложил. Сам в избушку вернулся. Лег и заснул, будто ничего не случилось.
Утром приходит средний брат.
— Ну что, — спрашивает Иван, — не видал ли ты за ночь чего?
— Нет, возле меня ни одна муха не пролетала, ни один комар не пищал.
— Ну, коли так, пойдемте со мной, братцы дорогие, я вам и комара и муху покажу.
Привел Иван братьев под калиновый мост, показал им чудо-юдовы головы.
— Вот, — говорит, — какие здесь по ночам мухи да комары летают. А вам, братцы, не воевать, а дома на печке лежать!
Застыдились братья.
— Сон, — говорят, — повалил…
На третью ночь собрался идти в дозор сам Иван.
— Я, — говорит, — на страшный бой иду! А вы, братцы, всю ночь не спите, прислушивайтесь: как услышите мой посвист — выпустите моего коня и сами ко мне на помощь спешите.
Пришел Иван — крестьянский сын к реке Смородине, стоит под калиновым мостом, дожидается.
Только подошло время за полночь, сырая земля заколебалась, воды в реке взволновались, буйные ветры завыли, на дубах орлы закричали. Выезжает чудо-юдо двенадцатиголовое. Все двенадцать голов свистят, все двенадцать огнем-пламенем пышут. Конь у чуда-юда о двенадцати крылах, шерсть у коня медная, хвост и грива железные. Только въехал чудо-юдо на калиновый мост — конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, черный пес позади ощетинился. Чудо-юдо коня плеткой по бокам, ворона — по перьям, пса — по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван — крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился, так на бой не сгодился: только дуну — и праху его не останется!
Вышел тут из-под калинового моста Иван — крестьянский сын:
— Погоди, чудо-юдо, хвалиться: как бы тебе не осрамиться!
— А, так это ты, Иван — крестьянский сын? Зачем пришел сюда?
— На тебя, вражья сила, посмотреть, твоей храбрости испробовать!
— Куда тебе мою храбрость пробовать! Ты муха передо мной!
Отвечает Иван — крестьянский сын чуду-юду:
— Пришел я не сказки тебе рассказывать и не твои слушать. Пришел я насмерть биться, от тебя, проклятого, добрых людей избавить!
Размахнулся тут Иван своим острым мечом и срубил чуду-юду три головы. Чудо-юдо подхватил эти головы, чиркнул по ним своим огненным пальцем, к шеям приложил, и тотчас все головы приросли, будто и с плеч не падали.
Плохо пришлось Ивану: чудо-юдо свистом его оглушает, огнем его жжет-палит, искрами его осыпает, по колени в сырую землю его вгоняет… А сам посмеивается:
— Не хочешь ли ты отдохнуть, Иван — крестьянский сын?
— Что за отдых? По-нашему — бей, руби, себя не береги! — говорит Иван.
Свистнул он, бросил свою правую рукавицу в избушку, где братья его дожидались. Рукавица все стекла в окнах повыбила, а братья спят, ничего не слышат.
Собрался Иван с силами, размахнулся еще раз, сильнее прежнего, и срубил чуду-юду шесть голов. Чудо-юдо подхватил свои головы, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — и опять все головы на местах. Кинулся он тут на Ивана, забил его по пояс в сырую землю.
Видит Иван — дело плохо. Снял левую рукавицу, запустил в избушку. Рукавица крышу пробила, а братья все спят, ничего не слышат.
В третий раз размахнулся Иван — крестьянский сын, срубил чуду-юду девять голов. Чудо-юдо подхватил их, чиркнул огненным пальцем, к шеям приложил — головы опять приросли. Бросился он тут на Ивана и вогнал его в сырую землю по самые плечи…
Снял Иван свою шапку и бросил в избушку. От того удара избушка зашаталась, чуть по бревнам не раскатилась. Тут только братья проснулись, слышат — Иванов конь громко ржет да с цепей рвется.
Бросились они на конюшню, спустили коня, а следом за ним и сами побежали.
Иванов конь прискакал, стал бить чудо-юдо копытами. Засвистел чудо-юдо, зашипел, начал коня искрами осыпать.
А Иван — крестьянский сын тем временем вылез из земли, изловчился и отсек чуду-юду огненный палец. После того давай рубить ему головы. Сшиб все до единой! Туловище на мелкие части рассек и побросал в реку Смородину.
Прибегают тут братья.
— Эх, вы! — говорит Иван. — Из-за сонливости вашей я чуть головой не поплатился!
Привели его братья к избушке, умыли, накормили, напоили и спать уложили.
Поутру рано Иван встал, начал одеваться-обуваться.
— Куда это ты в такую рань поднялся? — говорят братья. — Отдохнул бы после такого побоища!
— Нет, — отвечает Иван, — не до отдыха мне: пойду к реке Смородине свой кушак искать — обронил там.
— Охота тебе! — говорят братья. — Заедем в город — новый купишь.
— Нет, мне мой нужен!
Отправился Иван к реке Смородине, да не кушак стал искать, а перешел на тот берег через калиновый мост и прокрался незаметно к чудо-юдовым каменным палатам. Подошел к открытому окошку и стал слушать — не замышляют ли здесь еще чего?
Смотрит — сидят в палатах три чудо-юдовы жены да мать, старая змеиха. Сидят они да сговариваются.
Первая говорит:
— Отомщу я Ивану — крестьянскому сыну за моего мужа! Забегу вперед, когда он с братьями домой возвращаться будет, напущу жары, а сама обернусь колодцем. Захотят они воды выпить — и с первого же глотка мертвыми свалятся!
— Это ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
Вторая говорит:
— А я забегу вперед и обернусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть — тут их и разорвет на мелкие кусочки!
— И ты хорошо придумала! — говорит старая змеиха.
— А я, — говорит третья, — напущу на них сон да дрему, а сама забегу вперед и обернусь мягким ковром с шелковыми подушками. Захотят братья полежать-отдохнуть — тут-то их и спалит огнем!
— И ты хорошо придумала! — молвила змеиха. — Ну, а если вы их не сгубите, я сама обернусь огромной свиньей, догоню их и всех троих проглочу!
Подслушал Иван — крестьянский сын эти речи и вернулся к братьям.
— Ну что, нашел ты свой кушак? — спрашивают братья.
— Нашел.
— И стоило время на это тратить!
— Стоило, братцы!
После того собрались братья и поехали домой.
Едут они степями, едут лугами. А день такой жаркий, такой знойный. Пить хочется — терпенья нет! Смотрят братья — стоит колодец, в колодце серебряный ковшик плавает. Говорят они Ивану:
— Давай, братец, остановимся, холодной водицы попьем и коней напоим!
— Неизвестно, какая в том колодце вода, — отвечает Иван. — Может, гнилая да грязная.
Соскочил он с коня и принялся мечом сечь да рубить этот колодец. Завыл колодец, заревел дурным голосом. Тут спустился туман, жара спала — пить не хочется.
— Вот видите, братцы, какая вода в колодце была, — говорит Иван.
Поехали они дальше. Долго ли, коротко ли ехали — увидели яблоньку. Висят на ней яблоки, крупные да румяные.
Соскочили братья с коней, хотели было яблочки рвать. А Иван забежал вперед и давай яблоню мечом под самый корень рубить. Завыла яблоня, закричала…
— Видите, братцы, какая это яблоня? Невкусные на ней яблочки!
Сели братья на коней и поехали дальше.
Ехали они, ехали и сильно утомились. Смотрят — разостлан на поле ковер узорчатый, мягкий, а на нем подушки пуховые.
— Полежим на этом ковре, отдохнем, подремлем часок! — говорят братья.
— Нет, братцы, не мягко будет на этом ковре лежать! — отвечает им Иван.
Рассердились на него братья:
— Что ты за указчик нам: того нельзя, другого нельзя!
Иван в ответ не словечка не сказал. Снял он свой кушак, на ковер бросил. Вспыхнул кушак пламенем и сгорел.
— Вот с вами то же было бы! — говорит Иван братьям.
Подошел он к ковру и давай мечом ковер да подушки на мелкие лоскутья рубить. Изрубил, разбросал в стороны и говорит:
— Напрасно вы, братцы, ворчали на меня! Ведь и колодец, и яблоня, и ковер — все это чудо-юдовы жены были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!
Поехали братья дальше.
Много ли, мало ли проехали — вдруг небо потемнело, ветер завыл, земля загудела: бежит за ними большущая свинья. Разинула пасть до ушей — хочет Ивана с братьями проглотить. Тут молодцы, не будь дурны, вытащили из своих котомок дорожных по пуду соли и бросили свинье в пасть.
Обрадовалась свинья — думала, что Ивана — крестьянского сына с братьями схватила. Остановилась и стала жевать соль. А как распробовала — снова помчалась в погоню.
Бежит, щетину подняла, зубищами щелкает. Вот-вот нагонит…
Тут Иван приказал братьям в разные стороны скакать: один направо поскакал, другой — налево, а сам Иван — вперед.
Подбежала свинья, остановилась — не знает, кого прежде догонять.
Пока она раздумывала да в разные стороны мордой вертела, Иван подскочил к ней, поднял ее да со всего размаха о землю ударил. Рассыпалась свинья прахом, а ветер тот прах во все стороны развеял.
С тех пор все чуда-юда да змеи в том краю повывелись — без страха люди жить стали.
А Иван — крестьянский сын с братьями вернулся домой, к отцу, к матери. И стали они жить да поживать, поле пахать да пшеницу сеять.
Иван – крестьянский сын и Чудо-Юдо » Сайт для детей и родителей
некотором царстве, в некотором государстве жили-были старик и старуха, и было у них три сына. Младшего звали Иванушка.
Жили они – не ленились, целый день трудились, пашню пахали да хлеб засевали.
Разнеслась вдруг в том царстве-государстве весть: собирается чудо-юдо поганое на их землю напасть, всех людей истребить, города-села огнем спалить.
Затужили старик со старухой, загоревали. А сыновья утешают их:
— Не горюйте, батюшка и матушка, пойдем мы на чудо-юдо, будем с ним биться насмерть. А чтобы вам одним не тосковать, пусть с вами Иванушка остается: он еще очень молод, чтоб на бой идти.
— Нет, – говорит Иван, – не к лицу мне дома оставаться да вас дожидаться, пойду и я с чудом-юдом биться!
Не стали старик со старухой Иванушку удерживать да отговаривать, и снарядили они всех троих сыновей в путь-дорогу. Взяли братья мечи булатные, взяли котомки с хлебом-солью, сели на добрых коней и поехали.
Ехали они, ехали и приехали в какую-то деревню. Смотрят – кругом ни одной живой души нет, все повыжжено, поломано, стоит одна маленькая избушка, еле держится. Вошли братья в избушку. Лежит на печке старуха да охает.
— Здравствуй, бабушка, – говорят братья.
— Здравствуйте, добрые молодцы! Куда путь держите?
— Едем мы, бабушка, на реку Смородину, на калинов мост. Хотим с чудом-юдом сразиться, на свою землю не допустить.
— Ох, молодцы, за дело взялись! Ведь он, злодей, всех разорил, разграбил, лютой смерти предал. Ближние царства – хоть шаром покати. И сюда заезжать стал. В этой стороне только я одна и осталась: видно, я чуду-юду и на еду не гожусь.
Переночевали братья у старухи, поутру рано встали и отправились снова в путь-дорогу.
Подъезжают к самой реке Смородине, к калинову мосту. По всему берегу лежат кости человеческие.
Нашли братья пустую избушку и решили остановиться в ней.
— Ну, братцы, – говорит Иван, – заехали мы в чужедальнюю сторону, надо нам ко всему прислушиваться да приглядываться. Давайте по очереди на дозор ходить, чтоб чудо-юдо через калинов мост не пропустить.
В первую ночь отправился на дозор старший брат. Прошел он по берегу, посмотрел на реку Смородину – все тихо, никого не видать, ничего не слыхать. Он лег под ракитов куст и заснул крепко, захрапел громко.
А Иван лежит в избушке, никак заснуть не может. Не спится ему, не дремлется. Как пошло время за полночь, взял он свой меч булатный и отправился к реке Смородине. Смотрит – под кустом старший брат спит, во всю мочь храпит. Не стал Иван его будить, спрятался под калинов мост, стоит, переезд сторожит.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы закричали – выезжает чудо-юдо о шести головах. Выехал он на середину калинова моста – конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился.
Говорит чудо-юдо шестиголовое:
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван – крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился – так на бой не сгодился. Я его на одну руку посажу, другой прихлопну – только мокренько будет!
Вышел тут Иван – крестьянский сын, из-под моста и говорит:
— Не хвались, чудо-юдо поганое! Не подстрелив ясного сокола, рано перья щипать. Не узнав доброго молодца, нечего хулить его. Давай-ка лучше силы пробовать; кто одолеет, тот и похвалится.
Вот сошлись они, поравнялись да так жестоко ударились, что кругом земля простонала.
Чуду-юду не посчастливилось: Иван – крестьянский сын, с одного размаху сшиб ему три головы.
— Стой, Иван – крестьянский сын! – кричит чудо-юдо. – Дай мне роздыху!
— Что за роздых! У тебя, чудо-юдо, три головы, а у меня одна! Вот как будет у тебя одна голова, тогда и отдыхать станем.
Снова они сошлись, снова ударились.
Иван – крестьянский сын отрубил чуду-юду и последние три головы. После того рассек туловище на мелкие части и побросал в реку Смородину, а шесть голов под калинов мост сложил. Сам в избушку вернулся.
Поутру приходит старший брат. Спрашивает его Иван:
— Ну, что, не видел ли чего?
— Нет, братцы, мимо меня и муха не пролетала.
Иван ему ни словечка на это не сказал.На другую ночь отправился в дозор средний брат. Походил он, походил, посмотрел по сторонам и успокоился. Забрался в кусты и заснул.
Иван и на него не понадеялся. Как пошло время за полночь, он тотчас снарядился, взял свой острый меч и пошел к реке Смородине. Спрятался под калинов мост и стал караулить.
Вдруг на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались – выезжает чудо-юдо девятиголовое. Только на калинов мост въехал – конь под ним споткнулся, черный ворон на плече встрепенулся, позади черный пес ощетинился… Чудо-юдо коня – по бокам, ворона – по перьям, пса – по ушам!
— Что ты, мой конь, споткнулся? Отчего, черный ворон, встрепенулся? Почему, черный пес, ощетинился? Или чуете, что Иван – крестьянский сын здесь? Так он еще не родился, а если и родился – так на бой не сгодился: я его одним пальцем убью!
Выскочил Иван – крестьянский сын из-под калинова моста:- Погоди, чудо-юдо, не хвались, прежде за дело примись! Еще неведомо, чья возьмет.
Squanto and the Miracle of Thanksgiving by Eric Metaxas
Хотя я полагаю, что я нашел сопроводительные иллюстрации Шеннон Стирнвейс интересными и по большей части даже достаточно визуально достаточно приятными (хотя и, к сожалению, слишком романтичными, и особенно это изображение Скванто, стоящего как одинокая фигура Иисуса Христа с поднятыми руками в мольбе, довольно странная и, мягко говоря, сбивающая с толку), я действительно не понимаю, как читатели могут рассматривать книгу Эрика Метаксаса Squanto и Чудо Благодарения как нечто большее, чем в лучшем случае нелепая, неисторическая сладкая фантазия и, в худшем случае, фактически во многих, если не в большинстве случаев, полное игнорирование, полное и преднамеренное искажение американской истории (и то, как английские колонисты, как «паломники» обычно склонны относиться к коренным народам и приближаться к ним Американские племена, с которыми они столкнулись по прибытии в «Новый Свет»).Ибо не только вся концепция явной судьбы, так называемых Паломников, предположительно имеющих божественное право на континентальные Соединенные Штаты (что определенно продвигается и даже, на мой взгляд, широко отмечается в Скванто и Чудо Благодарения ) действительно заставили меня почувствовать себя физически и эмоционально плохо, это последнее предостережение на День Благодарения, где автор, где Эрик Метаксас говорит своим читателям благодарить Бога за Скванто и за то, как он был, и я цитирую «чудесный дар Бога Америке на розовой заре его история «Мне очень жаль, но учитывая непростые отношения между европейскими колонистами и коренными американцами (и то, как индейские племена лишились своих земель, своей культуры, их религиозных верований и часто стирали их, потому что первое, потому что колонисты, в основном думали, что это каким-то образом было волей Бога, что колонизация была их божественной судьбой, и что коренные американцы в любом случае были всего лишь безбожными язычниками), я на самом деле не могу рассматривать Squanto and the Miracle of Thanksgiving с рейтингом более одной звезды (и на самом деле, я бы даже хотел поставить эту книгу отрицательными звездами, если бы это было возможно и разрешено).
Наконец, хотя у Squanto and the Miracle of Thanksgiving действительно довольно много поклонников, а также очень высокий средний звездный рейтинг, лично я обнаружил, что христианин (религиозный) склонен и появляется Squanto. как некий инструмент Бога, в лучшем случае очень неудобный. И я готов поспорить, что мой личный уровень дискомфорта по поводу рассказа Эрика Метаксаса, вероятно, будет намного преувеличен и дополнен для многих коренных американцев (тем более, что для коренных американцев День Благодарения часто считается не днем празднования, а днем траура. , и что на самом деле и на самом деле для многих американских индейцев Скванто вовсе не считается положительным человеком, но на самом деле рассматривается как своего рода предатель, как человек, который объединил силы с колонизаторами для личной выгоды и ничего но личная выгода).
Принцесса на горошине
Ганса Христиана Андерсена
Поговорим о строгом тесте на идентификацию роялти (тот, что матрас)! Ганс Христиан Андерсен предлагает свою литературную сказку о девушке, которая должна доказать, что она достойна выйти замуж за принца. Она могла просто предложить: «Я буду спать на нем». Эта классическая сказка была впервые опубликована Андерсеном в 1835 году.
Однажды жил принц, который хотел жениться на принцессе; но она должна быть настоящей принцессой.Он путешествовал по всему миру, чтобы найти его, но нигде не мог получить то, что хотел. Принцесс было достаточно, но настоящие ли они выяснить было сложно. В них всегда было что-то не так, как должно быть. Итак, он вернулся домой и опечалился, потому что ему очень хотелось иметь настоящую принцессу.
Однажды вечером разразилась страшная буря; был гром и молния, и лил проливной дождь. Вдруг у городских ворот раздался стук, и старый царь пошел открывать их.
Это была принцесса, стоявшая перед воротами. Но, боже мой! Какое зрелище заставили ее выглядеть дождь и ветер. Вода стекала с ее волос и одежды; он попал в носки ее туфель и снова вылетел по пяткам. И все же она сказала, что она настоящая принцесса.
Что ж, скоро мы это выясним, подумала старая королева. Но она ничего не сказала, вошла в спальню, сняла с кровати все постельные принадлежности и положила на дно горошину; затем она взяла двадцать матрасов и положила их на горошину, а затем двадцать кроватей с гагачьим пухом поверх матрасов.
На этом принцесса должна была пролежать всю ночь. Утром ее спросили, как она спала.
Ой, очень плохо! сказала она. Я всю ночь почти не закрывала глаза. Только Богу известно, что было в постели, но я лежал на чем-то твердом, так что все мое тело стало черно-синим. Это ужасно!
Теперь они узнали, что она настоящая принцесса, потому что она почувствовала горошину сквозь двадцать матрасов и двадцать кроватей с гагачьим пухом.
Никто, кроме настоящей принцессы, не мог быть настолько чувствительным.
Так князь взял ее себе в жены, ибо теперь он знал, что у него настоящая принцесса; горошину положили в музей, где ее еще можно увидеть, если ее никто не украл.
Вот и настоящая история.
Создайте библиотеку и добавьте свои любимые истории. Начните, нажав кнопку «Добавить».
Добавьте Принцесса на горошине в свою личную библиотеку. Добавьте Принцесса на горошине в свою личную библиотеку.Характеристика Ивана — крестьянского сына из сказки «Чудо Юдо»
Если вас интересует характеристика Ивана, крестьянского сына из сказки «Чудо Юдо», то в этой статье вы найдете необходимую информацию. Мы расскажем о том, какие качества проявил герой, как сражался с монстром, что помогло ему выиграть битву. Характеристика Ивана, крестьянского сына, будет интересна не только тем, кто готовится к уроку литературы. Образ этого персонажа оценят многие.Сказка, как известно, кладезь народной мудрости.
Главные герои интересного для нас произведения: Иван, его братья и Чудо Юдо. Было трое братьев, но почему только у одного из них есть имя? Это, конечно, не случайно. Характеристика Ивана, крестьянского сына, больше всего интересовала автора. Только он дрался с Чудо-Юдом, и именно его имя представлено в названии.
Значение имени в Древней Руси
В древности имя давали неспроста.Нужно было сначала заслужить это каким-нибудь достойным поступком. До определенного времени у детей не было имен. В возрасте 11-12 лет они участвовали в специальных тестах, где каждому была предоставлена возможность проявить себя. Именно тогда дети получили имена. Наверное, этот обычай отразился в сказке. Старшие братья в нем остаются безымянными, потому что не проявили себя. Помимо имени, у героя сказки есть еще и прозвище. Его называют крестьянским сыном.Похоже на отчество. В старину казалось, что Сергей, сын Андреева, или Петр, сын Иванова и т. Д. Кстати, позже появились имена. В сказке Иван назван крестьянским сыном. Значит, для автора важно то, что он из крестьян.
Семья Ивана
Произведение описывает обыкновенную крестьянскую семью, дружную и трудолюбивую. Автор отмечает, что члены семьи не ленились, работали с утра до ночи. Мирной работе помешало появление Чудо-Юды, намеревавшегося напасть на их землю, уничтожить всех людей и сжечь деревни и города.
Почему дети решили сразиться с чудовищем?
Дети решили сразиться с Чудо-Юдой, потому что не смогли смириться с этим несчастьем, увидеть горе своих родителей. Отец и мать их не держали. Они понимали, что нужно спасти свою землю, и это под силу только молодым людям. И вот трое братьев оказались на реке Смородино, у Калиновского моста. Это граница между их родиной и королевством монстров. Здесь Иван предложил им по очереди пройти на вахту, чтобы не пропустить Чудо Юдо через мост.
Как поступили братья главного героя
Очень важно проявлять бдительность на границе, т. К. Противник может ее пересечь в любой момент. Однако братья были безответственными и легкомысленными. Они просто обошли мост и, ничего не заметив, легли спать, не думая о надвигающейся опасности. А Иван не может спать на чужой стороне, так как переживает за Родину и постоянно думает, как не пропустить врага.
Почему Иван пошел в бой один
Почему главный герой решил заняться делом, не разбудив братьев? Причина этого не в том, что Иван на них не рассчитывает.Дело в том, что он младший, поэтому должен проявлять уважение к старшим. Иван думает, что справится сам. Зачем в таком случае нарушать их сон?
Борьба с чудовищем
Характеристика Ивана — крестьянского сына из сказки «Чудо Юдо»
Если вас интересует характеристика Ивана, крестьянского сына из сказки «Чудо Юдо», то в этой статье вы найдете необходимую информацию. Мы расскажем о том, какие качества проявил герой, как сражался с монстром, что помогло ему выиграть битву.Характеристика Ивана, крестьянского сына, будет интересна не только тем, кто готовится к уроку литературы. Образ этого персонажа оценят многие. Сказка, как известно, кладезь народной мудрости.
Главные герои интересного для нас произведения: Иван, его братья и Чудо Юдо. Было трое братьев, но почему только у одного из них есть имя? Это, конечно, не случайно. Характеристика Ивана, крестьянского сына, больше всего интересовала автора.Только он дрался с Чудо-Юдом, и именно его имя представлено в названии.
Значение имени в Древней Руси
В древности имя давали неспроста. Нужно было сначала заслужить это каким-нибудь достойным поступком. До определенного времени у детей не было имен. В возрасте 11-12 лет они участвовали в специальных тестах, где каждому была предоставлена возможность проявить себя. Именно тогда дети получили имена. Наверное, этот обычай отразился в сказке.Старшие братья в нем остаются безымянными, потому что не проявили себя. Помимо имени, у героя сказки есть еще и прозвище. Его называют крестьянским сыном. Похоже на отчество. В старину казалось, что Сергей, сын Андреева, или Петр, сын Иванова и т. Д. Кстати, позже появились имена. В сказке Иван назван крестьянским сыном. Значит, для автора важно то, что он из крестьян.
Семья Ивана
Произведение описывает обыкновенную крестьянскую семью, дружную и трудолюбивую.Автор отмечает, что члены семьи не ленились, работали с утра до ночи. Мирной работе помешало появление Чудо-Юды, намеревавшегося напасть на их землю, уничтожить всех людей и сжечь деревни и города.
Почему дети решили сразиться с чудовищем?
Дети решили сразиться с Чудо-Юдой, потому что не смогли смириться с этим несчастьем, увидеть горе своих родителей. Отец и мать их не держали. Они понимали, что нужно спасти свою землю, и это под силу только молодым людям.И вот трое братьев оказались на реке Смородино, у Калиновского моста. Это граница между их родиной и королевством монстров. Здесь Иван предложил им по очереди пройти на вахту, чтобы не пропустить Чудо Юдо через мост.
Как поступили братья главного героя
Очень важно быть бдительным на границе, так как противник может ее пересечь в любой момент. Однако братья были безответственными и легкомысленными. Они просто обошли мост и, ничего не заметив, заснули, не думая о надвигающейся опасности.Но Иван не спит на чужой стороне, так как переживает за свою Родину и постоянно думает, как не пропустить врага.
Почему Иван пошел в бой один?
Почему главный герой решил заняться делом, не разбудив братьев? Причина этого не в том, что Иван на них не рассчитывает.
Leave a Reply