Краткое содержание царь никита и сорок его дочерей: Сказка про царя Никиту и сорок его неполноценных дочерей — Необычная история
Сказка про царя Никиту и сорок его неполноценных дочерей — Необычная история
Одним из не публиковавшихся ни в царской России, ни в СССР, произведений Пушкина была его небольшая (230 строчек) сказка «Царь Никита и сорок его дочерей». Сейчас каждый может найти её цензурный вариант в интернете.
Вкратце сюжет таков. Любвеобильный царь Никита прижил от разных матерей целых сорок дочерей. Но… Красавицы родились без подобающих их полу органов. Царь, узнав об этом, запретил своему двору что-либо говорить об этом. Но сам стал, естественно, думать, как пособить горю – дочки-то растут!
И вот один придворный дал царю совет найти одну ведьму, которая могла бы колдовскими средствами наделить сорок царских дочек тем, чем надо. Ну что же, царь дал повеление, колдунью разыскали, и под страхом сожжения на костре царь велит ей найти средство. Ведьма просит отпуску на три дня, после чего к ней за чудом должен заехать царский гонец.
Дальше начинается самое смешное. Ведьма даёт гонцу загадочный ларец и ключик к нему.
Конечно, наказывает, чтобы ни в коем случае не отпирал его, пока не доставит царю. Гонца по пути разбирает любопытство: что там? Не вытерпел и отпер… И вот: сорок… как бы это сказать… ну вы поняли! – как птички расселись на ветвях!
Гонец в ужасе: он упустил ценный груз!
Что делать? Тут видит: по дороге бредёт старуха (скорее всего, та же ведьма, только пожелавшая остаться неузнанной). Гонец в отчаянии бросается к ней: помоги! Что делать – не знаю! Старуха посмотрела на «птичек», на гонца и посоветовала ему приманить их… Ну, вы опять поняли – чем. Гонец показал… и «птички» слетелись. Гонец снова засадил их в ларец и доставил царю. А там царевны всех «птичек» рассадили по «клеткам», царь задал пир горой, тут и сказке конец.«Многие меня поносят
И теперь, пожалуй, спросят:
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им?.. Хочу!»
— так Пушкин подвёл «мораль» под своё произведение.
Действительно, ничего, кроме обычного похабства, тут усмотреть сложно.
Однако некоторые видят в этом произведении едва ли не насмешки Пушкина над царствующим монархом, изобличение Романовых… Поэтому, мол, и не было это произведение напечатано в царской России.
Почему это не так?
Ну, во-первых, для поэта, написавшего «Самовластительный злодей! Тебя, твой трон, я ненавижу…» и «Властитель слабый и лукавый, плешивый щёголь, враг труда, нечаянно пригретый славой…», не существовало проблемы в том, чтобы в рукописном произведении крепко «приложить» нелюбимого царя, не прибегая к иносказаниям.
Во-вторых, императора Александра I уж в чём-чём, но в обильных прелюбодеяниях обвинить было сложно. В разврате тонул двор его бабки Екатерины II. Потом уже Николай I не пропускал ни одной хорошенькой фрейлины. Но Николая I Пушкин тронуть бы никак не смог! Этот император не простил бы таких выходок, да ведь Пушкин и жил на жалованье от него.
А написав сказку про Никиту-царя, Пушкин вряд ли имел в виду кого-то конкретно. Хотя, понятно: если бы его читатели увидели в этом образе Александра I, Пушкин бы не возражал.
https://t.me/History_of_the_Empire_Russia/2413
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
ПодписатьсяЦарь Никита и сорок его дочерей — Пушкин Александр, читать сказку
Незавершенные сказки, наброски
Царь Никита жил когда-то
праздно, весело, богато,
не творил добра, ни зла
и земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
кушал, пил, молился богу
и от разных матерей
прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
сорок ангелов небесных,
милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой!
А головка, темный волос,
чудо-глазки, чудо-голос,
ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
душу, сердце все пленяло;
одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
все равно — недоставало.
Как бы это из»яснить,
чтоб совсем не рассердить
богомольной важной дуры,
слишком чопорной цензуры?
У царевен между ног…
Нет, уж это слишком ясно
и для скромности опасно,
так иначе как-нибудь:
я люблю в венере грудь,
губки, ножки особливо,
но любовное огниво,
цель желанья моего…
Что такое?…Ничего!…
Ничего иль очень мало…
И того-то не бывало
у царевен молодых,
шаловливых и живых
их чудесное рожденье
привело в недоуменье
все придворные сердца.
Грустно было для отца
и для матерей печальных.
А от бабок повивальных
как узнал о том народ
всякий тут разинул рот.
Ахал, охал, дивовался,
и иной, хоть и смеялся,
да тихонько, чтобы в путь
до нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
нянек, мамушек покорных
им держал такой приказ:
«если кто-нибудь из вас
дочерей греху научит,
или мыслить их приучит,
или только намекнет,
что у них недостает,
иль двусмысленное скажет,
или кукиш им покажет,
то — шутить я не привык
бабам вырежу язык,
а мужчинам нечто хуже,
что порой бывает туже!»
Царь был строг, но справедлив,
а приказ красноречив;
всяк со страхом поклонился,
остеречься всяк решился,
ухо всяк держал востро
и хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
чтоб мужья не проболтались;
втайне думали мужья:
«провинись, жена моя!»
(Видно сердцем были гневны)
подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет;
изложил там свой предмет:
так и так — довольно ясно,
тихо, шепотом, негласно,
осторожнее от слуг
призадумались бояры,
как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
поклонился всем — и вдруг
в ясный лоб рукою брякнул
и царю он так вавакнул:
«о, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
если про плотскую мерзость
расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(где она? И чем сегодня?
Верно тем же, чем была)
баба ведьмою слыла.
Всем недугам пособляла,
немочь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
ведьма дело все поправит,
а что надо — то и вставит».
«Так за ней сейчас послать!
Восклицает царь никита,
брови сдвинувши сердито,
тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
чего надо не достанет,
на бобах нас проведет,
или с умыслом солжет,
будь не царь я, а бездельник,
если в чистый понедельник
сжечь колдунью не велю:
и тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
по курьерской подорожной
и во все земли концы
были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
и царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
нету вести никакой.
Наконец один ретивый
вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(видно вел его сам бес).
Видит он: в лесу избушка,
ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
то к ней прямо он вошел,
поклонился ведьме смело,
изложил царево дело:
как царевны рождены
и чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула
так примолвив: «уходи
поскорей и без оглядки,
не то, бойся лихорадки…
Через три дня приходи
за посылкой и ответом,
только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
уголечком запаслась,
трое суток ворожила
так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
сам принес он ей ларец
полный грешными вещами,
обожаемыми нами
там их было всех сортов,
всех размеров, всех цветов,
все отборные, с кудрями…
Ведьма все перебрала,
сорок лучших оточла,
их в салфетку завернула
и в ларец на ключ замкнула,
с ним отправила гонца,
дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
захотелось закусить,
жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный
всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
и спокойно кушать стал.
Конь пасется, он мечтает
как его царь вознесет,
графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет не видно
заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
и всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит
ничего не чует слух;
нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
птички — порх! — И улетели,
и кругом на сучьях сели,
и хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
сухарями их прельщать:
крошки сыплет — все напрасно
(видно кормятся не тем)
на сучках им петь прекрасно,
а в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
вся согнувшися дугой
баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная.
Посмотри, беда какая:
не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
плюнула и прошипела:
«поступил ты хоть и скверно,
но не плачься не тужи…
Ты им только покажи
сами все слетят наверно».
«Ну спасибо!»-Он сказал…
И лишь только показал
птички вмиг к нему слетели
и квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
он без дальних оговорок
тотчас их под ключ, все сорок
и отправился домой.
Как княжны их получили,
прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
тотчас задал пир горой.
Семь дней кряду пировали,
целый месяц отдыхали.
Царь совет весь наградил
да и ведьму не забыл:
из кунсткамеры в подарок
ей послал в спирту огарок
(тот, который всех дивил),
две ехидны, два скелета
из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочки конец.
**************
Многие меня поносят
и теперь, пожалуй, спросят:
глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.
Читать книгу Царь Никита и сорок его дочерей
А. С. Пушкин
«Царь Никита и сорок его дочерей»
Царь Никита жил когда-то
праздно, весело, богато,
не творил добра, ни зла
и земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
кушал, пил, молился богу
и от разных матерей
прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
сорок ангелов небесных,
милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой!
А головка, темный волос,
чудо-глазки, чудо-голос,
ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
душу, сердце все пленяло;
одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
все равно — недоставало.
Как бы это из»яснить,
чтоб совсем не рассердить
богомольной важной дуры,
слишком чопорной цензуры?
Как быть?…Помоги мне, бог!
У царевен между ног…
Нет, уж это слишком ясно
и для скромности опасно,
так иначе как-нибудь:
я люблю в венере грудь,
губки, ножки особливо,
но любовное огниво,
цель желанья моего…
Что такое?…Ничего!…
Ничего иль очень мало…
И того-то не бывало
у царевен молодых,
шаловливых и живых
их чудесное рожденье
привело в недоуменье
все придворные сердца.
Грустно было для отца
и для матерей печальных.
А от бабок повивальных
как узнал о том народ
всякий тут разинул рот.
Ахал, охал, дивовался,
и иной, хоть и смеялся,
да тихонько, чтобы в путь
до нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
нянек, мамушек покорных
им держал такой приказ:
«если кто-нибудь из вас
дочерей греху научит,
или мыслить их приучит,
или только намекнет,
что у них недостает,
иль двусмысленное скажет,
или кукиш им покажет,
то — шутить я не привык
бабам вырежу язык,
а мужчинам нечто хуже,
что порой бывает туже!»
Царь был строг, но справедлив,
а приказ красноречив;
всяк со страхом поклонился,
остеречься всяк решился,
ухо всяк держал востро
и хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
чтоб мужья не проболтались;
втайне думали мужья:
«провинись, жена моя!»
(Видно сердцем были гневны)
подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет;
изложил там свой предмет:
так и так — довольно ясно,
тихо, шепотом, негласно,
осторожнее от слуг
призадумались бояры,
как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
поклонился всем — и вдруг
в ясный лоб рукою брякнул
и царю он так вавакнул:
«о, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
если про плотскую мерзость
расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(где она? И чем сегодня?
Верно тем же, чем была)
баба ведьмою слыла.
Всем недугам пособляла,
немочь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
ведьма дело все поправит,
а что надо — то и вставит».
«Так за ней сейчас послать!
Восклицает царь никита,
брови сдвинувши сердито,
тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
чего надо не достанет,
на бобах нас проведет,
или с умыслом солжет,
будь не царь я, а бездельник,
если в чистый понедельник
сжечь колдунью не велю:
и тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
по курьерской подорожной
и во все земли концы
были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
и царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
нету вести никакой.
Наконец один ретивый
вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(видно вел его сам бес).
Видит он: в лесу избушка,
ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
то к ней прямо он вошел,
поклонился ведьме смело,
изложил царево дело:
как царевны рождены
и чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула
так примолвив: «уходи
поскорей и без оглядки,
не то, бойся лихорадки…
Через три дня приходи
за посылкой и ответом,
только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
уголечком запаслась,
трое суток ворожила
так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
сам принес он ей ларец
полный грешными вещами,
обожаемыми нами
там их было всех сортов,
всех размеров, всех цветов,
все отборные, с кудрями.
..
Ведьма все перебрала,
сорок лучших оточла,
их в салфетку завернула
и в ларец на ключ замкнула,
с ним отправила гонца,
дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
захотелось закусить,
жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный
всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
и спокойно кушать стал.
Конь пасется, он мечтает
как его царь вознесет,
графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет не видно
заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
и всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит
ничего не чует слух;
нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
птички — порх! — И улетели,
и кругом на сучьях сели,
и хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
сухарями их прельщать:
крошки сыплет — все напрасно
(видно кормятся не тем)
на сучках им петь прекрасно,
а в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
вся согнувшися дугой
баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная.
Посмотри, беда какая:
не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
плюнула и прошипела:
«поступил ты хоть и скверно,
но не плачься не тужи…
Ты им только покажи
сами все слетят наверно».
«Ну спасибо!»-Он сказал…
И лишь только показал
птички вмиг к нему слетели
и квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
он без дальних оговорок
тотчас их под ключ, все сорок
и отправился домой.
Как княжны их получили,
прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
тотчас задал пир горой.
Семь дней кряду пировали,
целый месяц отдыхали.
Царь совет весь наградил
да и ведьму не забыл:
из кунсткамеры в подарок
ей послал в спирту огарок
(тот, который всех дивил),
две ехидны, два скелета
из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочки конец.
**************
Многие меня поносят
и теперь, пожалуй, спросят:
глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.
Царь Никита и сорок его дочерей — Край друзей
Царь Никита жил когда-то
праздно, весело, богато,
не творил добра, ни зла
и земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
кушал, пил, молился богу
и от разных матерей
прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
сорок ангелов небесных,
милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой!
А головка, темный волос,
чудо-глазки, чудо-голос,
ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
душу, сердце все пленяло;
одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
все равно — недоставало.
Как бы это из»яснить,
чтоб совсем не рассердить
богомольной важной дуры,
слишком чопорной цензуры?
Как быть?.. Помоги мне, бог!
У царевен между ног…
Нет, уж это слишком ясно
и для скромности опасно,
так иначе как-нибудь:
я люблю в венере грудь,
губки, ножки особливо,
но любовное огниво,
цель желанья моего…
Что такое?.. Ничего!…
Ничего иль очень мало…
И того-то не бывало
у царевен молодых,
шаловливых и живых
их чудесное рожденье
привело в недоуменье
все придворные сердца.
Грустно было для отца
и для матерей печальных.
А от бабок повивальных
как узнал о том народ
всякий тут разинул рот.
Ахал, охал, дивовался,
и иной, хоть и смеялся,
да тихонько, чтобы в путь
до нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
нянек, мамушек покорных
им держал такой приказ:
«если кто-нибудь из вас
дочерей греху научит,
или мыслить их приучит,
или только намекнет,
что у них недостает,
иль двусмысленное скажет,
или кукиш им покажет,
то — шутить я не привык
бабам вырежу язык,
а мужчинам нечто хуже,
что порой бывает туже!»
Царь был строг, но справедлив,
а приказ красноречив;
всяк со страхом поклонился,
остеречься всяк решился,
ухо всяк держал востро
и хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
чтоб мужья не проболтались;
Втайне думали мужья:
«провинись, жена моя!»
(Видно сердцем были гневны)
подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет;
изложил там свой предмет:
так и так — довольно ясно,
тихо, шепотом, негласно,
осторожнее от слуг
призадумались бояры,
как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
поклонился всем — и вдруг
в ясный лоб рукою брякнул
и царю он так вавакнул:
«о, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
если про плотскую мерзость
расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(где она? И чем сегодня?
Верно тем же, чем была)
баба ведьмою слыла.
Всем недугам пособляла,
немочь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
ведьма дело все поправит,
а что надо — то и вставит».
«Так за ней сейчас послать!
Восклицает царь никита,
брови сдвинувши сердито,
тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
чего надо не достанет,
на бобах нас проведет,
или с умыслом солжет,
будь не царь я, а бездельник,
если в чистый понедельник
сжечь колдунью не велю:
и тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
по курьерской подорожной
и во все земли концы
были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
и царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
нету вести никакой.
Наконец один ретивый
вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(видно вел его сам бес).
Видит он: в лесу избушка,
ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
то к ней прямо он вошел,
поклонился ведьме смело,
изложил царево дело:
как царевны рождены
и чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула
так примолвив: «уходи
поскорей и без оглядки,
не то, бойся лихорадки…
Через три дня приходи
за посылкой и ответом,
только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
уголечком запаслась,
трое суток ворожила
так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
сам принес он ей ларец
полный грешными вещами,
обожаемыми нами
там их было всех сортов,
всех размеров, всех цветов,
все отборные, с кудрями…
Ведьма все перебрала,
сорок лучших оточла,
их в салфетку завернула
и в ларец на ключ замкнула,
с ним отправила гонца,
дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
захотелось закусить,
жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный
всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
и спокойно кушать стал.
Конь пасется, он мечтает
как его царь вознесет,
графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет не видно
заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
и всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит
ничего не чует слух;
нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
птички — порх! — И улетели,
и кругом на сучьях сели,
и хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
сухарями их прельщать:
крошки сыплет — все напрасно
(видно кормятся не тем)
на сучках им петь прекрасно,
а в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
вся согнувшися дугой
баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная.
Посмотри, беда какая:
не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
плюнула и прошипела:
«поступил ты хоть и скверно,
но не плачься не тужи.
..
Ты им только покажи
сами все слетят наверно».
«Ну спасибо!»-Он сказал…
И лишь только показал
птички вмиг к нему слетели
и квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
он без дальних оговорок
тотчас их под ключ, все сорок
и отправился домой.
Как княжны их получили,
прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
тотчас задал пир горой.
Семь дней кряду пировали,
целый месяц отдыхали.
Царь совет весь наградил
да и ведьму не забыл:
из кунсткамеры в подарок
ей послал в спирту огарок
(тот, который всех дивил),
две ехидны, два скелета
из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочки конец.
Царь Никита и сорок его дочерей :: Читать книги онлайн
А. С. Пушкин
«Царь Никита и сорок его дочерей»
Царь Никита жил когда-то
праздно, весело, богато,
не творил добра, ни зла
и земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
кушал, пил, молился богу
и от разных матерей
прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
сорок ангелов небесных,
милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой!
А головка, темный волос,
чудо-глазки, чудо-голос,
ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
душу, сердце все пленяло;
одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
все равно — недоставало.
Как бы это из»яснить,
чтоб совсем не рассердить
богомольной важной дуры,
слишком чопорной цензуры?
Как быть?…Помоги мне, бог!
У царевен между ног…
Нет, уж это слишком ясно
и для скромности опасно,
так иначе как-нибудь:
я люблю в венере грудь,
губки, ножки особливо,
но любовное огниво,
цель желанья моего…
Что такое?…Ничего!…
Ничего иль очень мало.
..
И того-то не бывало
у царевен молодых,
шаловливых и живых
их чудесное рожденье
привело в недоуменье
все придворные сердца.
Грустно было для отца
и для матерей печальных.
А от бабок повивальных
как узнал о том народ
всякий тут разинул рот.
Ахал, охал, дивовался,
и иной, хоть и смеялся,
да тихонько, чтобы в путь
до нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
нянек, мамушек покорных
им держал такой приказ:
«если кто-нибудь из вас
дочерей греху научит,
или мыслить их приучит,
или только намекнет,
что у них недостает,
иль двусмысленное скажет,
или кукиш им покажет,
то — шутить я не привык
бабам вырежу язык,
а мужчинам нечто хуже,
что порой бывает туже!»
Царь был строг, но справедлив,
а приказ красноречив;
всяк со страхом поклонился,
остеречься всяк решился,
ухо всяк держал востро
и хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
чтоб мужья не проболтались;
втайне думали мужья:
«провинись, жена моя!»
(Видно сердцем были гневны)
подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет;
изложил там свой предмет:
так и так — довольно ясно,
тихо, шепотом, негласно,
осторожнее от слуг
призадумались бояры,
как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
поклонился всем — и вдруг
в ясный лоб рукою брякнул
и царю он так вавакнул:
«о, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
если про плотскую мерзость
расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(где она? И чем сегодня?
Верно тем же, чем была)
баба ведьмою слыла.
Всем недугам пособляла,
немочь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать;
ведьма дело все поправит,
а что надо — то и вставит».
«Так за ней сейчас послать!
Восклицает царь никита,
брови сдвинувши сердито,
тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
чего надо не достанет,
на бобах нас проведет,
или с умыслом солжет,
будь не царь я, а бездельник,
если в чистый понедельник
сжечь колдунью не велю:
и тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
по курьерской подорожной
и во все земли концы
были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
и царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
нету вести никакой.
Наконец один ретивый
вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(видно вел его сам бес).
Видит он: в лесу избушка,
ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
то к ней прямо он вошел,
поклонился ведьме смело,
изложил царево дело:
как царевны рождены
и чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула…
В дверь гонца она толкнула
так примолвив: «уходи
поскорей и без оглядки,
не то, бойся лихорадки…
Через три дня приходи
за посылкой и ответом,
только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
уголечком запаслась,
трое суток ворожила
так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
сам принес он ей ларец
полный грешными вещами,
обожаемыми нами
там их было всех сортов,
всех размеров, всех цветов,
все отборные, с кудрями.
..
Ведьма все перебрала,
сорок лучших оточла,
их в салфетку завернула
и в ларец на ключ замкнула,
с ним отправила гонца,
дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась…
Отдых сделать захотелось,
захотелось закусить,
жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный
всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
и спокойно кушать стал.
Конь пасется, он мечтает
как его царь вознесет,
графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет не видно
заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
и всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит
ничего не чует слух;
нюхает — знакомый дух…
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец…
Но лишь отпер он ларец,
птички — порх! — И улетели,
и кругом на сучьях сели,
и хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
сухарями их прельщать:
крошки сыплет — все напрасно
(видно кормятся не тем)
на сучках им петь прекрасно,
а в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
вся согнувшися дугой
баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная.
Посмотри, беда какая:
Царь Никита и сорок его дочерей / А.С. Пушкин
Царь Никита жил когда-то
праздно, весело, богато,
не творил добра, ни зла
и земля его цвела.
Царь трудился понемногу,
кушал, пил, молился богу
и от разных матерей
прижил сорок дочерей.
Сорок девушек прелестных,
сорок ангелов небесных,
милых сердцем и душой.
Что за ножка — боже мой!
А головка, темный волос,
чудо-глазки, чудо-голос,
ум — с ума свести бы мог.
Словом, с головы до ног
душу, сердце все пленяло,
одного недоставало.
Да чего же одного?
Так, безделки, ничего.
Ничего иль очень мало,
все равно — недоставало.
Как бы это изъяснить,
чтоб совсем не рассердить
богомольной важной дуры,
слишком чопорной цензуры?
Как быть?Помоги мне, бог!
У царевен между ног
Нет, уж это слишком ясно
и для скромности опасно,
так иначе как-нибудь:
я люблю в венере грудь,
губки, ножки особливо,
но любовное огниво,
цель желанья моего
Что такое?Ничего!
Ничего иль очень мало
И того-то не бывало
у царевен молодых,
шаловливых и живых
их чудесное рожденье
привело в недоуменье
все придворные сердца.
Грустно было для отца
и для матерей печальных.
А от бабок повивальных
как узнал о том народ
всякий тут разинул рот.
Ахал, охал, дивовался,
и иной, хоть и смеялся,
да тихонько, чтобы в путь
до нерчинска не махнуть.
Царь созвал своих придворных,
нянек, мамушек покорных
им держал такой приказ:
«если кто-нибудь из вас
дочерей греху научит,
или мыслить их приучит,
или только намекнет,
что у них недостает,
иль двусмысленное скажет,
или кукиш им покажет,
то — шутить я не привык
бабам вырежу язык,
а мужчинам нечто хуже,
что порой бывает туже!»
Царь был строг, но справедлив,
а приказ красноречив,
всяк со страхом поклонился,
остеречься всяк решился,
ухо всяк держал востро
и хранил свое добро.
Жены бедные боялись,
чтоб мужья не проболтались,
втайне думали мужья:
«провинись, жена моя!»
(Видно сердцем были гневны)
подросли мои царевны.
Жаль их стало. Царь — в совет,
изложил там свой предмет:
так и так — довольно ясно,
тихо, шепотом, негласно,
осторожнее от слуг
призадумались бояры,
как лечить такой недуг.
Вот один советник старый
поклонился всем — и вдруг
в ясный лоб рукою брякнул
и царю он так вавакнул:
«о, премудрый государь!
Не взыщи мою ты дерзость,
если про плотскую мерзость
расскажу, что было встарь.
Мне была знакома сводня
(где она? И чем сегодня?
Верно тем же, чем была)
баба ведьмою слыла.
Всем недугам пособляла,
немочь членов исцеляла.
Вот ее бы разыскать,
ведьма дело все поправит,
а что надо — то и вставит».
«Так за ней сейчас послать!
Восклицает царь никита,
брови сдвинувши сердито,
тотчас ведьму отыскать!
Если ж нас она обманет,
чего надо не достанет,
на бобах нас проведет,
или с умыслом солжет,
будь не царь я, а бездельник,
если в чистый понедельник
сжечь колдунью не велю:
и тем небо умолю».
Вот секретно, осторожно,
по курьерской подорожной
и во все земли концы
были посланы гонцы.
Они скачут, всюду рыщут
и царю колдунью ищут.
Год проходит и другой
нету вести никакой.
Наконец один ретивый
вдруг напал на след счастливый.
Он заехал в темный лес
(видно вел его сам бес).
Видит он: в лесу избушка,
ведьма в ней живет, старушка.
Как он был царев посол,
то к ней прямо он вошел,
поклонился ведьме смело,
изложил царево дело:
как царевны рождены
и чего все лишены.
Ведьма мигом все смекнула
В дверь гонца она толкнула
так примолвив: «уходи
поскорей и без оглядки,
не то, бойся лихорадки
Через три дня приходи
за посылкой и ответом,
только помни — чуть с рассветом».
После ведьма заперлась,
уголечком запаслась,
трое суток ворожила
так что беса приманила.
Чтоб отправить во дворец,
сам принес он ей ларец
полный грешными вещами,
обожаемыми нами
там их было всех сортов,
всех размеров, всех цветов,
все отборные, с кудрями
Ведьма все перебрала,
сорок лучших оточла,
их в салфетку завернула
и в ларец на ключ замкнула,
с ним отправила гонца,
дав на путь серебреца.
Едет он. Заря зарделась
Отдых сделать захотелось,
захотелось закусить,
жажду водкой утолить.
Он был малый аккуратный
всем запасся в путь обратный.
Вот коня он разнуздал
и спокойно кушать стал.
Конь пасется, он мечтает
как его царь вознесет,
графом, князем назовет.
Что же ларчик заключает?
Что царю в нем ведьма шлет?
В щелку смотрит: нет не видно
заперт прочно. Как обидно!
Любопытство страх берет
и всего его тревожит.
Ухо он к замку приложит
ничего не чует слух,
нюхает — знакомый дух
Тьфу ты пропасть! Что за чудо?
Посмотреть ей-ей не худо.
И не вытерпел гонец
Но лишь отпер он ларец,
птички — порх! — И улетели,
и кругом на сучьях сели,
и хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
сухарями их прельщать:
крошки сыплет — все напрасно
(видно кормятся не тем)
на сучках им петь прекрасно,
а в ларце сидеть зачем?
Вот тащится вдоль дороги,
вся согнувшися дугой
баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:
«пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная.
Посмотри, беда какая:
не могу их изловить!
Как же горю пособить?»
Вверх старуха посмотрела,
плюнула и прошипела:
«поступил ты хоть и скверно,
но не плачься не тужи
Ты им только покажи
сами все слетят наверно».
«Ну спасибо!»-Он сказал
И лишь только показал
птички вмиг к нему слетели
и квартирой овладели.
Чтоб беды не знать другой,
он без дальних оговорок
тотчас их под ключ, все сорок
и отправился домой.
Как княжны их получили,
прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
тотчас задал пир горой.
Семь дней кряду пировали,
целый месяц отдыхали.
Царь совет весь наградил
да и ведьму не забыл:
из кунсткамеры в подарок
ей послал в спирту огарок
(тот, который всех дивил),
две ехидны, два скелета
из того же кабинета
Награжден был и гонец.
Вот и сказочки конец.
**************
Многие меня поносят
и теперь, пожалуй, спросят:
глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу.
Скачать Epub 60 Кб
Для электронных книг и мобильных устройств
Скачать doc 21 Кб
Для программы Microsoft Office Word с возможностью редактирования текста
Оцените произведение
Submit RatingОценка / 5. Количество оценок
Старик и море | Резюме, персонажи и факты
Старик и море , короткий героический роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1952 году и удостоенный Пулитцеровской премии 1953 года за художественную литературу. Это было его последнее крупное художественное произведение. Сюжет повествует о стареющем рыбаке, который участвует в эпической битве за гигантского марлина.
Эрнест Хемингуэй Эрнест Хемингуэй (справа) с Джо Расселом (поднимает стакан), неизвестным молодым человеком и марлином, Гаванская гавань, 1932 год.
Британская викторина
Кто это написал: факт или вымысел?
От J.K. Роулинг и Оливер Твист «Анита Десаи» и «Старик и море» разбирают факты авторства, разбирая имена и романы в этой викторине.
Краткое описание
Главный герой — старый кубинский рыбак по имени Сантьяго, который не ловил рыбу 84 дня. Семья его ученика Манолина заставила мальчика бросить старого рыбака, хотя Манолин продолжает поддерживать его едой и наживкой. Сантьяго — наставник мальчика, который дорожит стариком и уроками жизни, которые он дает. Убежденный, что его удача должна измениться, Сантьяго уносит свою лодку далеко в глубокие воды Гольфстрима, где вскоре ловит гигантского марлина.
Со всем своим огромным опытом и силой он борется с рыбой в течение трех дней, восхищаясь ее силой, достоинством и верностью своей сущности; его судьба так же верна, как у Сантьяго, как у рыбака. Наконец он наматывает марлина и пристегивает его к своей лодке.
Однако изнурительные усилия Сантьяго ни к чему не привели. Акулы тянутся к привязанному марлину, и, хотя Сантьяго удается убить несколько, акулы поедают рыбу, оставляя после себя только ее скелет. Вернувшись в гавань, разочарованный Сантьяго отправляется спать в свой дом.Тем временем другие видят скелет, привязанный к его лодке, и поражаются. Обеспокоенный Манолин с облегчением находит Сантьяго живым, и они соглашаются вместе порыбачить.
Анализ и прием
«Старик и море» содержит множество тем, которые волновали Хемингуэя как писателя и как человека. На первых страницах рассказывается о повседневной жизни кубинской рыбацкой деревни с характерной экономией языка. Урезанное существование рыбака Сантьяго создано в сдержанном, элементарном стиле, который столь же красноречиво пренебрежительно, как пожимание плечами могущественного старика.
С возрастом и удачей теперь против него, Сантьяго знает, что он должен грести «за пределы всех людей», прочь от земли и в Гольфстрим, где разыграется последняя драма на пустой арене моря и неба.
Хемингуэй был очарован идеями о мужчинах, доказывающих свою ценность, сталкиваясь с проблемами природы и преодолевая их. Когда старик цепляет марлина дольше, чем его лодка, он подвергается испытанию на пределе возможностей, поскольку он работает с леской кровоточащими руками, пытаясь подвести ее достаточно близко к гарпуну.Своей борьбой Сантьяго демонстрирует способность человеческого духа переносить невзгоды и страдания ради победы. Кроме того, его глубокая любовь и знание моря в его бесстрастной жестокости и милосердии позволяют ему побеждать. Существенная физическая сущность истории — запахи смолы, соли и рыбьей крови, судороги, тошнота и слепое изнеможение старика, ужасающие смертельные судороги большой рыбы — противопоставляются эфирным качествам ослепительного света и воды.
изоляция и волнение моря.И на протяжении всего этого повествование постоянно тянет, разматывает еще немного, а затем снова тянет, все в тандеме с борьбой старика. Это рассказ, который нужно прочитать за один присест.
«Старик и море» сразу же пользовалась успехом и стала одной из лучших работ Хемингуэя. Это было процитировано, когда он получил Нобелевскую премию по литературе в 1954 году. В 1958 году была выпущена чрезвычайно популярная экранизация со Спенсером Трейси в главной роли.
Tom SmithУзнайте больше в этих связанных статьях Britannica:
Американская литература: Хемингуэй, Фолкнер и Стейнбек
… некоторые его формы в Старик и море (1952) и его посмертно опубликованных мемуарах о Париже в период между войнами «Подвижный праздник» (1964).
На творчество Хемингуэя повлияли его журналистский опыт, а также сдержанность и ровный ритм предложений Гертруды Стайн, его парижской подруги…Эрнест Хемингуэй
… Пулитцеровская премия в художественной литературе за Старик и море (1952), короткий героический роман о старом кубинском рыбаке, который после долгой борьбы ловит на крючках и лодках гигантского марлина только для того, чтобы его съели ненасытные акулы во время долгое путешествие домой.Это книга, в которой сыграли…
Джон Стерджес: Плохой, Великолепный и Великий
… экранизация повести Эрнеста Хемингуэя.
Однако, несмотря на то, что в нем часто появлялась звезда Трейси, игра которой была встречена критиками, драма вызвала разочарование в прокате.Последний поезд из Gun Hill (1959) был намного лучше, трескучий вестерн, в котором Дуглас был на высоте как…
Однако, несмотря на то, что в нем часто появлялась звезда Трейси, игра которой была встречена критиками, драма вызвала разочарование в прокате.Последний поезд из Gun Hill (1959) был намного лучше, трескучий вестерн, в котором Дуглас был на высоте как…Красота по-американски (1999) — Краткое содержание сюжета
Лестер Бернхэм (Кевин Спейси) — 42-летний отец, муж и рекламный агент, который выступает в роли рассказчика фильма. Отношения Лестера с его женой Кэролин (Аннет Бенинг), материалистичным и амбициозным риелтором, которая чувствует, что ей не удается реализовать свой потенциал, натянуты.Его 16-летняя дочь Джейн (Тора Берч) недовольна и борется с проблемами самооценки. Сам Лестер назвал себя неудачником: скучным, безликим и легко забытым. Однако Лестер воодушевляется, когда он встречает подругу и одноклассницу Джейн, эгоистичную Анжелу Хейс (Мена Сувари) на школьном баскетбольном матче. У Лестера сразу же возникает очевидное увлечение Анжелой, к большому смущению его дочери.
На протяжении всего фильма Лестер фантазирует с сексуально агрессивной Анжелой и лепестками красных роз.Новые соседи Бёрнхэмов — полковник Фрэнк Фиттс, морской пехотинец (Крис Купер), его рассеянная жена Барбара (Эллисон Дженни) и его помешанный на видеокамерах и продающий марихуану сын Рики (Уэс Бентли). Столкнувшись с парой геев, живущей двумя дверьми ниже, полковник Фиттс проявляет явное фанатичное отношение. В течение нескольких дней каждый из Бернхэмов индивидуально делает выбор, который изменит свою жизнь. Кэролайн встречает своего конкурента по недвижимости Бадди Кейна (Питер Галлахер) за бизнес-ланчем и заканчивает тем, что заводит с ним роман, а затем берет уроки стрельбы (предложение Кейна).Лестер шантажирует своего босса Брэда Дюпри (Барри Дель Шерман) на 60 000 долларов, бросает работу и устраивается на низкую работу в качестве закусочной в сети быстрого питания. Он продолжает освобождаться, торгуя своей Toyota Camry на машину своей мечты, Pontiac Firebird 1970 года, начинает работать, чтобы произвести впечатление на Анжелу, и начинает курить генетически модифицированную форму марихуаны, которую ему предоставил Рики.
Джейн, отдаляясь от Анжелы, развивает романтические отношения с Рики, связавшись, по его мнению, с самой красивой записью на камеру, которую он когда-либо снимал, — с пластиковым пакетом для продуктов, танцующим на ветру.Эти двое начинают сексуальные отношения. Однажды ночью после секса, пока Рики записывает ее, Джейн разговаривает с Рики о том, насколько неудовлетворительна ее жизнь и насколько безразличными кажутся ее родители к ней и друг другу. У Джейн, кажется, больше жалоб на отца, особенно на его влечение к Анджеле и на то, что кто-то должен убить его, чтобы избавить от страданий. Рики спрашивает ее, не хочет ли она, чтобы он убил Лестера за нее. Она холодно отвечает, что будет.
Полковник Фиттс, обеспокоенный растущими отношениями между Лестером и Рики, пробирается сквозь имущество своего сына, обнаруживая кадры, на которых Лестер тренируется в обнаженном виде (снято случайно, когда Рики снимал Джейн через окно ее спальни) — медленно приближая его к неверный вывод о том, что его сын гей.
Бадди и Кэролайн узнает Лестер, которого, кажется, больше не беспокоит неверность его жены. Кэролайн, которая почти более опустошена безразличием Лестера, чем тем, что она разоблачена как прелюбодейка, еще больше встревожена, когда Бадди реагирует, разрывая роман. Когда наступает вечер, Рики возвращается домой и обнаруживает, что его отец ждет его с кулаками и купоросом, ошибочно приняв свое наркотическое рандеву с Лестером за сексуальную связь. Понимая это как возможность обрести свободу, Рики ложно соглашается, что он гей, и подстрекает своего жестокого отца до тех пор, пока его не выгонят.Рики бросается в дом Джейн и просит ее бежать с ним в Нью-Йорк — на что она соглашается, к большому разочарованию Анджелы, которая быстро протестует. Рики сбивает ее с толку своим самым глубоким страхом: она скучная и совершенно обычная и использует своих «друзей», таких как Джейн, для повышения своего общественного имиджа. Сломленная и встревоженная, Анджела выбегает из комнаты, оставляя Джейн и Рики примириться.
Лестер находит эмоционально хрупкого полковника Фиттса, стоящего снаружи под проливным дождем, и пытается его успокоить, но застает врасплох, когда Фиттс целует его.Лестер мягко дает ему отпор, говоря, что он ошибается. Фиттс, пристыженный и сломленный, возвращается обратно под дождь. Тем временем Кэролайн сидит одна в своей машине на обочине дороги, держа пистолет и все больше и больше злясь на поворот событий дня. Спустя несколько мгновений Лестер находит обезумевшую Анджелу и находится на грани завершения их отношений в сексуальном плане, но соблазнение прекращается, когда она признается, что она девственница. Теперь, рассматривая ее только как невинного ребенка, Лестер немедленно отстраняется, его привязанность смещается в сторону отцовского образа, и они связаны общим разочарованием и заботой о Джейн, Лестер, кажется, доволен, когда Анджела признается, что Джейн влюблена.Анджела спрашивает, как он себя чувствует, и он, к своему удивлению, понимает, что чувствует себя прекрасно.
После того, как Анджела извинилась и пошла в ванную, счастливый Лестер сидит за столом и смотрит на фотографию своей семьи в более счастливые времена, не подозревая, что пистолет приставлен к его затылку. Раздается выстрел; Анджела слышит это в ванной. Лестера находят Джейн и Рики. Рики смотрит прямо в глаза Лестеру, по-видимому, очарованный его трупом, прежде чем он и плачущая Джейн уходят. Кэрол находит Лестера мертвым и немедленно идет в его шкаф, оплакивая его вещи.
В своем последнем повествовании Лестер оглядывается на события своей жизни, переплетенные с изображениями реакции всех на звук последующего выстрела, включая картину окровавленного и потрясенного полковника Фиттса с пропавшим из его коллекции пистолетом. Несмотря на свою смерть, Лестер, со своей выгодной позиции рассказчика, доволен:
«Думаю, я мог бы действительно разозлиться из-за того, что со мной случилось … но трудно оставаться в ярости, когда в мире столько красоты Иногда мне кажется, что я вижу все сразу, и это слишком, мое сердце наполняется, как воздушный шар, который вот-вот лопнет.
… а потом я не забываю расслабиться и перестать пытаться держаться за него, и тогда он течет сквозь меня, как дождь. И я не чувствую ничего, кроме благодарности за каждый момент моей глупой маленькой жизни. Я уверен, что вы не понимаете, о чем я говорю. Но не волнуйтесь … когда-нибудь вы это сделаете ».
Сын и дочь царя Николая II будут похоронены вместе с остальной семьей
Сын и дочь царя Николая II будут наконец похоронены вместе с остальной семьей в Санкт-Петербурге через восемь лет после обнаружения их тел
- Целевая группа правительства объявила о планах похоронить их 18 октября
- Останки, находящиеся в хранилище в Государственном архиве с момента открытия в 2007 г.
- Задержка после отказа Православной церкви признать результаты ДНК-тестов
- Захоронение в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга
Автор Lydia Willgress для MailOnline
Опубликовано: | Обновлено:
Россия объявила, что наконец похоронит останки сына царя Николая II Алексея и дочери Марии вместе с их семьей в Санкт-Петербурге.
Останки хранились в хранилище, Государственном архиве, с момента их обнаружения в 2007 году.
Но теперь правительственная целевая группа высокого уровня объявила о своих планах похоронить их 18 октября.
Прокрутите вниз, чтобы увидеть видео
Россия объявила, что наконец захоронит останки сына царя Николая II Алексея и дочери Марии вместе с их семьей в Санкт-Петербурге. Вверху: царь Николай II (слева) с женой (вторая справа) и детьми
Задержка захоронения произошла из-за того, что Православная церковь, канонизировавшая всю семью Романовых, отказалась признать результаты ДНК-тестов. .
Захоронение состоится в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, где в 1998 году были похоронены Николай II, его жена и трое их детей.
Иван Артишевский, представитель ветви потомков императорской власти. семья, сказала, что члены семьи будут присутствовать на похоронах.
Российская оперативная группа была создана в июле для решения этой проблемы. Его возглавляет глава аппарата правительства Сергей Приходько.
Похороны назначены в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга, где были похоронены Николай II, его жена и трое их детей.Почетный караул несут гроб с останками Николая II во время торжественного прибытия в аэропорт Пулково 16 июля 1998 г.
Это здание, где в 1918 г. большевиками была казнена семья последнего царя России
Царская семья и их слуги были расстреляны большевиками и брошены в шахту в 1918 году, а затем сожжены и поспешно захоронены.
Останки Николая II, его жены и их дочерей Ольги, Татьяны и Анастасии были найдены в 1991 году.
Останки, предположительно принадлежащие Алексею и Марии, были найдены в 2007 году в 43 милях от других.
Алексею, который страдал гемофилией, было 13 лет, когда он был убит, а Марии — 19.
4 версии и концовка
4 версии и концовка Послесловия к Пушкину: Четыре версии и конец
по
Брайан Сполдинг
Содержание
Предисловие
Это предисловие написано для тех, кто открыл книгу, потому что
Имя Пушкина фигурирует на титульном листе.Я предполагаю, что они
уже знаком с его работой и озабочен в основном
определение того, может ли настоящее заинтересовать их.Чтобы спровоцировать их читать дальше, я утверждаю: Пушкин оставил свой «Египетский» Ночей «незаконченных» я, после некоторого «разогрева» перевода упражнения, и переписывание начала Пушкина, предполагалось завершите это.
Тем, кто считает такое понятие кощунственным, абсурдным или вызывающим презрение, Я говорю: Спасибо, что посетили; и прощай.
Я надеюсь привлечь внимание других еще немного.
«Четыре версии», с которых начинается моя книга, — это то, что я хотел бы назвать
«переводы» стихов Пушкина; но я сознаю, что свободы
которые я взял, делают менее претенциозное слово «версии» предпочтительным.
[Претензий много, позже, в «Концовке»].
«Версия» 1, Русалка, — это небольшая фантастика, в которой фокусируется, я полагаем, о неоднозначном значении слов «искушение» и «спасение».
Монах горячо молится о избавлении от одного; и для предоставления другого. Оказывается, он не ожидал; но Возможно, это все еще лучший исход для него?
Вероятно я сильнее склонился к ответу «да» чем Пушкин сделал; но, думаю, не сильно.
Царь Дадон, в «Версия» 2, Золотой петушок , только по желанию мир; в отчаянии он покупает его, по крайней мере, так он думает, у колдуна.
То, что происходит, вызывает недоумение, даже тревогу. Это правда, что в В конце концов, Дадон делает что-то предосудительное, отказывая магу в его оправданный, но все же чрезмерный спрос; и действительно поразил его до смерти. Но несчастья постигли Дадона задолго до этого, а именно:
- Петушок трижды поднимал тревогу без явной обоснование;
- Два сына царя каким-то образом были вынуждены убить друг друга; и их армии сделали то же самое;
- и Дадон отказался от своей воли (если это можно назвать
несчастье) принцессе из Самарканда.
Это то, что он заслужил?
Пушкин говорит, что в этой истории есть мораль; но чем больше у меня есть размышлял, тем менее я стал понимать, что это такое.
В то время я думал, что перевожу и «Русалку», и «Золотую». Петушок «довольно точно; однако, перечитав их сейчас, я вижу, что Озорной дух Пушкина начал на меня действовать.
Когда я пришел создавать «Вариант 3», царь Никита и его сорок Появились принцессы , более серьезные вольности.
например, далеко не дословно.Была девушка из Ковентри У кого не было Ловентри,
Однако Пушкин поставил перед собой задачу объяснить физический недостаток, которым страдали дочери царя, которые не могли быть прямо описанным без непристойности. Он решил проблема для его читателей с одной стороны; мои воображаемые читатели другой, я выбрал другой.
Меня вдохновил последний стих моей модели этого стихотворения, а именно:
Некоторые люди спрашивают меня, почему я пишу Такая чушь.
Что ж, ответ вполне
Просто: так я выбираю
Себя (и другие), чтобы развлечься. Я стал все чаще использовать «тест на развлечения». Соблазнительно отклониться от строгого пути перевода, потому что нет можно было легко найти слова, подходящие для рифмы, я бы спросил: «Неужели это мысль развлекает меня? »и, если так:« Может ли это развлечь других? »
Если я получу (конечно, от себя) двойное «да», я поддался.Соблазнов нет, как монах в «Русалке». обнаружено, всегда нужно сопротивляться.
С «Версия» 4, Моцарт и Сальери , к которому я обратился как поддержка более темных идей, которые всплыли в моем «Концовке», моем авторская поэтическая лицензия стала еще более либеральной: я решил первый раз , а не , чтобы следовать метрической схеме оригинала.
Пушкин использовал не рифмованные пентаметры ямба, которые я обнаружил, когда начал переводить «слишком легко»; под этим я подразумеваю, что я пришел к наслаждаться трудной задачей поиска английских рифм, пока придерживаясь чувства и ритма русского.
[«Трудно!» Я слышу восклицание какого-то джонсоновского критика; «Было бы это это оказалось невозможным! «]
Кроме того, борьба послужила поводом для того, чтобы время от времени некоторые собственные идеи.
Должен признать, не только мне самому. Это первое слово, сказанное Моцартом в моей версии это «Дерьмо!» мне казалось правильным прежде всего потому, что у меня смотрел фильм Питера Шаффера «Амадей», в котором Моцарта нет совершенно непохожий на пушкинский, но более экстремальный.
Поэма и фильм действительно совпадали в изображении труднопостижимого несоответствие между величием и пошлостью чудесного личность, которая была их общим предметом; и я стремился сделать то же самое.
Вот вам и «Версии»; как насчет того расширения лицензии на распущенность: «Конец» египетских ночей ?
Моим намерением, когда я взялся за это, было просто «я» (и другие, конечно) «повеселить»; ибо Пушкин довольно ясно поставил сцену; все что было необходимо было представить и изобразить, как трое добровольцев, которых он описал… Римлянин, Флавус; грек Критон; и безымянная молодежь … будет жить с царицей Египта.
Ночь Flavus была придумана довольно легко. Конечно, некоторые необходимо было ввести мотивацию, выходящую за рамки сексуального желания; и графический изображение действия не могло быть и речи.
Более того, хотя смерть любовника была неизбежна, ее природа была лучше не останавливаться на достигнутом. К счастью, после некоторых доказательств его мастерства и его ограничения, он сделал достойный (римский) поступок: он упал на свой меч.
Kriton , очевидно, должен был быть другим; хотя, возможно, не так другим, каким он в итоге оказался. Откуда пришла идея откуда, не могу сказать. На Лесбосе я ни разу не был.
[Довольно поздно в стихотворении появляется идея «пятна Роршаха».
Так же виновато пятно чернил
Случайный спред, который мы выбираем
Сказать (много разоблачить) мы думаем
Похоже на женщину или на вазу,
Или дубина, или заливы Эгейского моря. Пока я пишу, мне приходит в голову, что весь этот документ состоит из
та природа; и действительно (чтобы отвлечь внимание от себя в
в частности), что то же самое верно в отношении большинства произведений искусства (будь то
хорошо или плохо).
Что, спрашиваю я себя (действительно желая знать), я открыл о себе?]
Третий волонтер Пушкина, молодой молодой человек , обратился чтобы быть еще более разными, как я объясню ниже.Я сделал свой лучше держать его в истории; но были трудности с бороться с.
Пушкин, а не я представил историю Клеопатры. банкет и приглашение, которое она тогда оформила; кроме того, это был он кто создал русский Чарский и неаполитанский «Импровизатор». Возможно он оставил несколько заметок о том, как он намеревался закончить; или объяснение относительно того, почему он намеревался не закончить.Но я ничего не знаю.
Если я правильно помню свои поэтические странствия, то только после Раскрытия Критона, которые я решил понять, как бизнес начался; и, как следствие, предоставить свои собственные версия его начала.
Пушкинский рассказ о «Египетских ночах» начинается в прозе; все же однажды опять же, я решил не следовать прецеденту в точности; и за дополнительную Причина: проза Пушкина широко ценится знатоками; но мой знание русского слишком элементарно, чтобы я мог оценить его заслуги.Поэтому поэзия была для меня более безопасным выбором; или так я думал.
Как только я приступил к своей собственной версии, я задумал другая идея, которая, как я думал, могла понравиться Пушкину сам, если он когда-нибудь снова возьмется за эту отложенную работу:
В повести Пушкина так же, как Чарский чувствует «глупое» поэтическое настроение. наступает его прерывает стук импровизатора в дверь. Фантастическая внешность последнего заставила меня изобразить его как фиктивность на втором уровне; то есть продукт Воображение Чарского.
Вот как Чарский (настоящий, по крайней мере, на уровне базовой художественной литературы) в моем рассказе отличается от Царский (творение Чарского), напрямую взаимодействовавший с (также Чарский продукт) импровизатор.
В то время это казалось «хорошей идеей»; но я сочувствую читателям кто смущается этим; потому что я сам иногда был таким.
Вернемся теперь к «Египетским ночам» самих себя, Главное призвание Импровизатора сделало это невозможным Пушкин, возможно, сначала намеревался следовать заранее определенному плану.
Он не мог справиться со всеми тремя любовниками за один вечер. Конечно, поскольку его главным интересом было зарабатывать деньги (идея Пушкина, а не мой), чем дольше все дело затягивается, тем для него лучше.
Однако это дало аудитории больше возможностей представить предложения, на которые он должен был ответить; и я должен был уважать эта составляющая ситуации, созданной Пушкиным.
Поэтому, когда князь вставил «не семнадцать, а семьдесят» (возможно, своего возраста?), мне пришлось быстро переосмыслить продолжение рассказ «Египетские ночи».
Неаполитанец (у которого теперь было имя Липпо Липпи) сделал то, что он мог. Я вспомнил «Расселас» Сэмюэля Джонсона, единственный связь с Пушкиным заключалась в том, что у обоих были абиссинские предки; и я пытались представить его как мудреца, которому нет человеческий опыт был чуждым, но его временная область изменялась.
Однако, к несчастью, он был вынужден продемонстрировать аспекты этого опыта, которые сам Джонсон, хотя кажется мучительно осознает (намекают биографы), упоминается только в самый частный коммуникации.
Однажды Рассел полностью разрушил простую Клеопатру-блудницу. рассказ, я осознал удивительный вопрос: как я могу Конец? Так что напоминание об этом было утешением (хотя и не помощью). Джонсон, что даже Шекспира тяготил этот вопрос; и не всегда может разрешите это.
Я, возможно, неразумно ввел персонажей, которые не появление в повести Пушкина.Была Ира, которая мне очень нравилась (как, по-своему, Царский и Липпо Липпи). Потом у Чарского оказалась довольно сложная собственная жизнь: на одной рукой был его восхитительно уравновешенный и добросердечный подруга Лара в Москве; и были «дамы города», из которых он любил представить себя любимцем; и наконец он, казалось, сделал что-то, что привело к его вызову на дуэль.
Все эти аспекты моей истории нужно как-то дополнить; однако центральное место в «Египетских ночах» занимала сама Клеопатра. Хотя Пушкин имел в виду только ее предполагаемую любовную жизнь, я этого не чувствовал, как только она появилась на сцене, она могла выйти в любой другой облик, чем у Трагической Императрицы, потомка Птолемея, чьей судьбой суждено было олицетворять силу Южного Средиземноморья в ее конфликт с Севером.
Итак, я перечитал Плутарха; и я включил несколько эпизодов его рассказа для которого Шекспир не нашел места; как Энтони, например, отказался от еще не проигранного морского сражения; сел на судно Клеопатры; затем простоял три долгих дня на его носу, стыдясь и Руки. Другой был злополучный замысел «бежать и бежать» через Суэц. перешеек, чтобы основать новую империю «на юге».
Расселас, временное измерение которого я считал неким наклонным к тем, среди которых он двигался, и которые поэтому владели некоторые пророческие силы помогли ей, в моей истории, предвидеть и подготовить за ее судьбу; чему, как оказалось, она и доказала (без моего помощь), чтобы быть достаточно, действительно великолепно, равным.
А теперь несколько заметок для тех, кто может интересоваться такими вопросами. по поводу стихосложения:
- Для поэтических высказываний Липпо Липпи я выбрал 14-строчную строфу. Пушкина Евгений Онегин. ; и я позволил Чарски использовать его для его ответ Ларе.
- Когда Чарский писал о Царском и Липпи, я заставил его рифмовать пентаметрические куплеты;
- но когда я писал о Чарском, продолжая тем самым пушкинское рассказ, я использовал пустой стих, т.е. ямбические пентаметры без рифма.
- Важное (Чарскому, но и всей работе) письмо
от Лары требовался другой голос; Поэтому я нанял
гексаметрическая линия с чередованием слабых и сильных окончаний, которые
Думаю, я перенял у Гете.
Я надеюсь, что это сработает; но необходимо, читая это письмо, чтобы переключиться на другой ритм.
Трудно судить о своей работе, и судить беспристрастно невозможно. Поэтому, хотя я бы не стал публиковать если бы я не разделял мнение Чарского («Неплохо! Неплохо, при все! »), я не могу ожидать, что мои читатели будут так снисходительны.
Возможно, они согласятся, однако, что есть хорошая идея в конец, когда Чарский решает объединить всю партию в -больше не нужен пистолетный футляр, и выбросить его в Неву.ВОЗ знает ли ассистент издателя, которого видит Чарский действительно ли это просто «сшить с офисными отходами»?
Брайан Сполдинг
"Версия" 1. Русалка
----------------------
У озера, в мрачном лесу,
Отказавшись от всех мирских благ,
Модель самоотречения,
Монах искал для себя спасения. История «Али-Баба и сорок разбойников» для ваших детей
В «Арабских ночах» есть 1001 история.
Сколько из них вы помните?
Каждая сказка из сборника «Тысяча и одна ночь» уникальна и преподает нам урок. Но мы помним лишь некоторые из них, которые пленили нас в детстве. Али-Баба и «Сорок разбойников» были одними из них.
История имеет захватывающий сюжет, который увлекает вас повествованием. Если вам понравилось читать эту историю, возможно, вы захотите прочитать ее своим детям.MomJunction представляет вам сокращенную версию истории.
Али-Баба и сорок разбойников Краткое содержание истории
Давным-давно жили два брата по имени Кассим (или Касим) и Алибаба, которые были сыновьями купца и имели равное количество наследств. В то время как Кассим женился на богатой даме и стал богатым торговцем, Алибаба женился на бедной скромной женщине и жил жизнью дровосека.
[Прочитано: Аладдин и Волшебные Истории Лампы для Детей ]
Открытие пещеры
Однажды Алибаба уходит глубоко в лес за деревом хорошего качества.Там он случайно попадает в пещеру, принадлежащую банде из 40 воров. Он наблюдает из-за дерева и узнает, что пещера магически защищена. Он слышит, как предводитель воров произносит волшебное слово, открывающее и закрывающее пещеру.
Алибаба ждет, пока воры покинут пещеру, а затем идет к ней. Он говорит: «Открой Сезам», волшебные слова, которые произносит вождь, и пещера открывается. Внутри Алибаба находит кучи золотых драгоценностей, монет и других драгоценных артефактов. Он трепещет перед богатством, но достаточно осторожен, чтобы не оставить следов своего визита.Он берет небольшой мешочек с монетами и покидает пещеру. Оказавшись на улице, он произносит волшебные слова «Закрой кунжут», чтобы закрыть пещеру.
Жадный брат
Алибаба рассказывает жене о пещере и разбойниках. Они берут весы у Кассима, чтобы измерить имеющееся у них богатство. Жена Кассима коварно наносит воск под одну из чашек, чтобы узнать, какое зерно приобрел ее зять. Когда весы возвращаются, она потрясена, увидев, что золотая монета прилипла ко дну.
После долгих уговоров жены Кассим спрашивает Алибабу о деньгах. Он заставляет своего брата раскрыть тайну золотых монет. Алибаба рассказывает ему все, но после того, как убедил Кассима никому не раскрывать секрет, включая его жену. Кассим соглашается и идет в пещеру, взяв с собой осла, в надежде вернуть как можно больше богатств.
Он открывает дверь и возбуждается при виде всего золота. Он быстро наполняет свои сумки как можно большим количеством золотых монет и драгоценностей.Но в своем волнении он забывает волшебные слова, чтобы открыть и закрыть дверь пещеры. Воры возвращаются и находят Кассима в пещере. Они убивают его и вешают за дверью пещеры в качестве предупреждения любому, кто может снова попытаться украсть у них.
Хранение секретов
Когда Кассим не возвращается из пещеры, его обеспокоенная жена подходит к Алибабе, который идет в пещеру и находит тело его брата — разрезанное на четыре части и повешенное за пределами пещеры. Убитый горем Алибаба снимает тело своего брата и возвращается домой.Он обращается за помощью к Моргиане, умной рабыне из дома Кассима, чтобы смерть Кассима выглядела естественной.
Сначала Моргиана идет к фармацевту в городе и получает лекарство, утверждая, что Кассим серьезно болен. Затем она находит старого портного, завязывает ему глаза и ведет в дом Алибабы, где он работает над телом Кассима. Он умело сшивает четыре части тела за ночь.
Алибаба и его семья похоронили Кассима должным образом, не вызвав подозрений.
[Прочитано: Синдбад: История моряков ]
Воры приходят в город
Королевские новости: король Георг V БЕЗЖИМНО зарезал царя Николая ножом в спину, чтобы спасти королевскую семью | Королевский | Новости
Король Георг V призвал британское правительство отозвать предложение убежища царю Николаю II (Изображение: GETTY)Николай II и его семья были застрелены большевиками в июле 1918 года после отречения от престола в марте 1917 года после февральского Революция.
Король Георг V и премьер-министр Ллойд Джордж первоначально предложили убежище российской королевской семье в Великобритании после свержения Дома Романовых, опасаясь свержения Временного правительства большевиками, что позже произошло во время Октябрьской революции 1917 года.
В письме 19 марта 1917 года царю Николаю II король Георг V сказал: «События прошлой недели глубоко меня огорчили.
«Мои мысли постоянно с вами, и я всегда останусь вашим верным и преданным другом, каким, как вы знаете, я был в прошлом.
С каждым днем Короля все больше беспокоит вопрос о прибытии в эту страну Императора и Императрицы России
Лорд Стэмфордхэм
Однако падение русских царей было широко встречено измученными войной британцами. конец Первой мировой войны, когда многие социалисты считали царя Николая II тираном.
Личный секретарь короля Георга V, лорд Стэмфордхэм, соответственно составил файл под названием «Беспорядки в стране», в котором описывались изменения в отношении к монархии в Великобритании.
В досье было письмо от полковника Ансуорта, в котором говорилось о растущем недовольстве британской общественности по отношению к королевской семье.
В письме 5 апреля 1917 года он сказал: «Я заметил, что с тех пор, как появились новости о русской революции, в определенной части людей произошли изменения в отношении их уважения к королю и королевской семье.
Царь Николай II отрекся от престола в марте 1917 года после Февральской революции (Изображение: GETTY) Король Георг V и царь Николай II были близкими друзьями и провели вместе много праздников (Изображение: GETTY)«Мой друг увидел, что написано на вагон второго класса, «к черту короля, долой все гонорары».
В недавно обнаруженном письме выяснилось, что король Джордж поручил лорду Стэмфордхэму написать тогдашнему министру иностранных дел Артуру Бальфуру, в котором изложил свои растущие опасения по поводу возможного прибытия русского царя в Великобританию.
В письме, отправленном лордом Стэмфордхэмом Артуру Бальфуру 6 апреля 1917 года, говорилось: «С каждым днем короля все больше беспокоит вопрос о приезде в эту страну Императора и Императрицы России.
«Его Величество получает письма от людей из всех слоев общества, известных или неизвестных ему, в которых говорится, как много обсуждается этот вопрос.
Царь Николай II и его семья были убиты 16 июля 1918 года в Екатеринбурге (Изображение: GETTY)Во втором письме, датированном тем же днем, добавлялось: «В этой стране есть свидетельства того, что экс-император и императрица прибывают. к этой стране будет возмущено общественностью.
«Противодействие их приезду сюда настолько сильное, что нам должно быть разрешено отказаться от согласия, ранее данного на предложение российского правительства».
Ранее считалось, что Ллойд Джордж решил отозвать предложение о предоставлении убежища дому Романовых после первоначального запроса российского правительства, но письмо лорда Стэмфордхэма указывает на то, что король Джордж сыграл решающую роль в принятии решения.
Историк доктор Пирс Брендон отмечает в документальном фильме «Королевский дом Виндзор», что король Георг был конституционным монархом, который должен был прислушиваться к советам своих министров.
Тем не менее, он добавляет, что король, по сути, «пытался проинструктировать» правительство о его политике, с такими словами, как «должен» и «должен» в своем письме.
Артур Бальфур впоследствии капитулировал и написал Ллойд Джорджу, посоветовав премьер-министру отозвать предложение о предоставлении убежища и, в свою очередь, решить судьбу русской королевской семьи.
Царь Николай и его семья были впоследствии свергнуты в марте 1917 года и позже казнены большевиками 16 июля 1918 года после переезда в Екатеринбург.
Обдумывая действия короля, доктор Брендон сказал: «Джордж передал дом Романовых истории, а своего кузена Николая расстрелял, чтобы дом Виндзор выжил».
Принцесса Ольга Романофф сказала, что ее отец никогда не знал о письме короля Георга V Ллойд Джорджу (Изображение: GETTY)Историк профессор Джейн Ридли добавила: «Я думаю, что это решение об отказе в убежище характерно для британской королевской семьи, что является прагматичным. , реалистично, но с определенной беспощадностью.
Российская королевская семья, включая тех немногих членов, которым удалось найти убежище в Великобритании после революции, никогда не знала о действиях короля Георга до тех пор, пока не было открыто письмо лорда Стэмфордхэма.
Княгиня Ольга Романова, потомок Дома Романовых, чей отец был сыном сестры царя Николая Великой княгини Ксении Александровны, отметила, что ее отец никогда не знал, что король Георгий был частично виноват в гибели его семьи.
Она сказала: «Мой отец никогда не говорил, что это вина Джорджа, он всегда говорил, что это вина премьер-министра; но, похоже, во всем виноват Джордж.
Leave a Reply