Картинки к сказке к чуковского мойдодыр: Мойдодыр рисунок (70 фото) » Рисунки для срисовки и не только

09.04.1974

Содержание

«Мойдодыр» Корней Чуковский — читать текст

Одеяло
Убежало,
Улетела простыня,
И подушка,
Как лягушка,
Ускакала от меня.

Я за свечку,
Свечка — в печку!
Я за книжку,
Та — бежать
И вприпрыжку
Под кровать!

Я хочу напиться чаю,
К самовару подбегаю,
Но пузатый от меня
Убежал, как от огня.

Боже, Боже,
Что случилось?
Отчего же
Всё кругом
Завертелось,
Закружилось
И помчалось колесом?

Утюги за сапогами,
Сапоги за пирогами,
Пироги за утюгами,
Кочерга за кушаком —
Всё вертится,
И кружится,
И несётся кувырком.

Вдруг из маминой из спальни,
Кривоногий и хромой,
Выбегает умывальник
качает головой:

«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,
Неумытый поросёнок!
Ты чернее трубочиста,
Полюбуйся на себя:
У тебя на шее вакса,
У тебя под носом клякса,
У тебя такие руки,
Что сбежали даже брюки,
Даже брюки, даже брюки
Убежали от тебя.

Рано утром на рассвете
Умываются мышата,
И котята, и утята,
И жучки, и паучки.

Ты один не умывался
И грязнулею остался,
И сбежали от грязнули
И чулки и башмаки.

Я — Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир!
Если топну я ногою,
Позову моих солдат,
В эту комнату толпою
Умывальники влетят,
И залают, и завоют,
И ногами застучат,
И тебе головомойку,
Неумытому, дадут —
Прямо в Мойку,
Прямо в Мойку
С головою окунут!»

Он ударил в медный таз
И вскричал: «Кара-барас!»

И сейчас же щётки, щётки
Затрещали, как трещотки,
И давай меня тереть,
Приговаривать:

«Моем, моем трубочиста
Чисто, чисто, чисто, чисто!
Будет, будет трубочист
Чист, чист, чист, чист!»

Тут и мыло подскочило
И вцепилось в волоса,
И юлило, и мылило,
И кусало, как оса.

А от бешеной мочалки
Я помчался, как от палки,
А она за мной, за мной
По Садовой, по Сенной.

Я к Таврическому саду,
Перепрыгнул чрез ограду,
А она за мною мчится
И кусает, как волчица.

Вдруг навстречу мой хороший,
Мой любимый Крокодил.
Он с Тотошей и Кокошей
По аллее проходил
И мочалку, словно галку,
Словно галку, проглотил.

А потом как зарычит
На меня,
Как ногами застучит
На меня:
«Уходи-ка ты домой,
Говорит,
Да лицо своё умой,
Говорит,
А не то как налечу,
Говорит,
Растопчу и проглочу! —
Говорит».

Как пустился я по улице бежать,
Прибежал я к умывальнику опять.
Мылом, мылом
Мылом, мылом
Умывался без конца.
Смыл и ваксу
И чернила
С неумытого лица.

И сейчас же брюки, брюки
Так и прыгнули мне в руки.

А за ними пирожок:
«Ну-ка, съешь меня, дружок!»

А за ним и бутерброд:
Подскочил — и прямо в рот!

Вот и книжка воротилась,
Воротилася тетрадь,
И грамматика пустилась
С арифметикой плясать.

Тут Великий Умывальник,
Знаменитый Мойдодыр,
Умывальников Начальник
И мочалок Командир,
Подбежал ко мне, танцуя,
И, целуя, говорил:

«Вот теперь тебя люблю я,
Вот теперь тебя хвалю я!
Наконец-то ты, грязнуля,
Мойдодыру угодил!»

Надо, надо умываться
По утрам и вечерам,

А нечистым
Трубочистам —
Стыд и срам!
Стыд и срам!

Да здравствует мыло душистое,
И полотенце пушистое,
И зубной порошок,
И густой гребешок!

Давайте же мыться, плескаться,
Купаться, нырять, кувыркаться
В ушате, в корыте, в лохани,
В реке, в ручейке, в океане, —
И в ванне, и в бане,
Всегда и везде —
Вечная слава воде!

Корней Чуковский

«Крокодил» Корнея Чуковского: история создания сказки, картинки.

Картинки к сказке к чуковского мойдодыр: Мойдодыр рисунок (70 фото) » Рисунки для срисовки и не только

Публикации раздела Литература

В сказочном мире Корнея Чуковского крокодил бывает всюду — и в Африке, и в Петрограде. Почему этот образ так часто встречается в творчестве Чуковского и какими «крокодилосодержащими» произведениями вдохновлялся поэт — разбирается «Культура.РФ».

Владимир Сутеев. Иллюстрация к сказке Корнея Чуковского «Крокодил» («Старая-престарая сказка»)

Он по улицам ходил, по-турецки говорил

Первый Крокодил принес Чуковскому всесоюзную известность. Поэма для детей «Крокодил», которая позже публиковалась с подзаголовком «Старая-престарая сказка», была написана в 1915 году и, по свидетельствам современников, перевернула представление о детской поэзии. «Сказка Чуковского начисто отменила предшествующую немощную и неподвижную сказку леденцов-сосулек, ватного снега, цветов на слабых ножках. Детская поэзия открылась. Был найден путь для дальнейшего развития», — писал литературовед Юрий Тынянов.

«Я написал двенадцать книг, и никто не обратил на них никакого внимания. Но стоило мне однажды написать шутя «Крокодила», и я сделался знаменитым писателем. Боюсь, что «Крокодила» знает наизусть вся Россия. Боюсь, что на моем памятнике, когда я умру, будет начертано «Автор «Крокодила».

Чуковский рассказывал, что сказку он сочинил почти случайно. Писатель ехал в поезде с 11-летним сыном Николаем, у которого внезапно начался жар. Пытаясь развлечь заболевшего ребенка, Чуковский начал наугад, по-шамански декламировать:

Жил да был крокодил…
Он по Невскому ходил…

Именно так появилась первая часть сказки. «Единственная была у меня забота — отвлечь внимание ребенка от приступов болезни, томившей его. Поэтому я страшно торопился: не было времени раздумывать, подбирать эпитеты, подыскивать рифмы, нельзя было ни на миг останавливаться. Вся ставка была на скорость, на быстрейшее чередование событий и образов, чтобы больной мальчуган не успел ни застонать, ни заплакать. Поэтому я тараторил, как шаман», — вспоминал автор.

Корней Чуковский. Фотография: kartinkinaden.ru

Корней Чуковский. Фотография: ergojournal.ru

Корней Чуковский. Фотография: optim-z.ru

Первая редакция «Крокодила» отличалась от той, которую мы знаем сегодня. В ней Крокодил ходил по Невскому проспекту (сейчас — по улицам) и говорил по-немецки, а не по-турецки. Немецкий язык во время Первой мировой войны был практически официально запрещен к употреблению в России. Современники Чуковского вспоминали, что в Петрограде можно было увидеть плакатики с текстом: «По-немецки говорить воспрещается». Поэтому позже писатель заменил немецкий на политически нейтральный, но выдававший экзотическую чуждость Крокодила городу турецкий язык.

По улицам ходила большая крокодила

Пока дети с упоением слушали занятную сказку, литературоведы, критики и даже политики искали в ней скрытые смыслы. И нашли — множество аллюзий, перекличек и неподобающих пародий.

Предшественниками «Крокодила» Чуковского считают Крокодилу из популярной уличной песенки, а также персонажа стихотворения Николая Агнивцева «Крокодил и негритянка»:

Фольклорная городская песня
«По улицам ходила большая крокодила Она, она — зеленая была».

Николай Агнивцев, «Крокодил и негритянка»
Удивительно мил Жил да был крокодил — Так аршина в четыре, не боле!.. И жила да была, Тоже очень мила, Негритянка по имени Молли.

Крокодил и Достоевский

У детской сказки Чуковского были и более старые предшественники. Небывалому случаю с крокодилом Федор Достоевский посвятил сатирическую сказку «Крокодил. Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже». В этом произведении чиновник, оказавшийся в животе крокодила, выводил целую теорию о том, что крокодилы созданы, чтобы глотать людей:

«Ибо, положим например, тебе дано устроить нового крокодила — тебе, естественно, представляется вопрос: какое основное свойство крокодилово? Ответ ясен: глотать людей. Как же достигнуть устройством крокодила, чтоб он глотал людей? Ответ еще яснее: устроив его пустым». Что же после этого оставалось Крокодилу Чуковского? Не только в «Старой-престарой сказке», но и в других произведениях он эффектно глотал барбоса, городового, мочалку, Бармалея и даже Солнце.

Корней Чуковский, «Крокодил»
Усмехнулся Крокодил И беднягу проглотил, Проглотил с сапогами и шашкою.

Федор Достоевский, «Крокодил. Необыкновенное событие, или Пассаж в Пассаже»

«…Так как я одет в сукно, а на ногах у меня сапоги, то крокодил, очевидно, меня не может переварить»

Доподлинно известно, что Чуковский был знаком с произведением Достоевского. Сам писатель вспоминал, что однажды до крайности раздосадовал Илью Репина чтением этой сказки. «Крокодила» Достоевского очень не любила прогрессивная общественность, потому что видела в нем злую сатиру на Николая Чернышевского, сосланного в Сибирь «мученика режима».

Крокодил и «Мцыри»

Федор Константинов. Голова Мцыри. Иллюстрация к поэме «Мцыри». 1956 г.

Петр Кончаловский. Гроза. Иллюстрация к поэме «Мцыри». 1920-ые

Михаил Врубель. Демон. Иллюстрация к поэме «Мцыри». 1890 г.

На то, что в «Крокодиле» пародийно обыграна поэма Лермонтова «Мцыри», указывал сам Чуковский. Ритмы и мотивы «Мцыри» узнаются, когда Крокодил рассказывает своим сородичам о печальной участи зверей в городских зоопарках. В поэмах есть немало похожих фрагментов.

«Бедная лялечка» и Некрасов

Николай Некрасов был одним из любимых поэтов Чуковского и предметом его литературоведческих исследований. Неудивительно, что былинный слог Некрасова нашел отражение в стихах самого Чуковского. В частности, опасное приключение Лялечки из «Крокодила» современники справедливо сравнивали с «Балладой о двух великих грешниках» Некрасова.

Корней Чуковский, «Крокодил»
Змеи, шакалы и буйволы Всюду шипят и рычат.
Бедная, бедная Лялечка! Беги без оглядки назад! Лялечка лезет на дерево, Куклу прижала к груди. Бедная, бедная Лялечка! Что это там впереди? Лялечка прыгнула с дерева, Чудище прыгнуло к ней. Сцапало бедную Лялечку И убежало скорей.

Николай Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»
Было двенадцать разбойников, Был Кудеяр — атаман, Много разбойники пролили Крови честных христиан, Смерил отшельник страшилище: Дуб — три обхвата кругом! Стал на работу с молитвою, Режет булатным ножом Только что пан окровавленный Пал головой на седло, Рухнуло древо громадное, Эхо весь лес потрясло.

Преемственность была настолько яркой, что ее заметила даже Надежда Крупская. Это сопоставление оказалось роковым для «Крокодила»: власти сочли неуместным пародирование революционного поэта, сказка еще долго не выходила в печать.

А яростного гада — долой из Петрограда

Владимир Канивец. Иллюстрация к сказке «Тараканище».

Владимир Сутеев. Иллюстрация к сказке «Мойдодыр».

Кадр из диафильма «Муха-Цокотуха». 1963 г.

Как Крокодил подвергается в Петрограде гонениям и обидам, так и поэма о нем оказалась неугодной в Советском Союзе. Вначале «Крокодила» «буржуазной чушью» заклеймила Крупская. Чуковскому предъявили ряд фантастических обвинений: Крокодил оказывался буржуа и монархистом, а сама поэма — пародией на Некрасова. Позже традицию искать в детских сказках злостные намерения подхватили другие «блюстители педагогического порядка». «Крокодил» и «Тараканище», по мнению критиков, дезориентировали детей, потому что давали неверные сведения о жизни животных; «Мойдодыр» якобы развивал суеверия и страхи; а «Муху-цокотуху» объявили мещанской сказкой.

«С «Крокодилом» обошлись еще проще: возвестили публично (в газетах и на многолюдных собраниях), будто я изобразил в этой сказке — что бы вы думали? — мятеж генерала Корнилова. То обстоятельство, что «Крокодил »написан годом раньше, чем был поднят мятеж, не отменило этой неправдоподобной легенды», — вспоминал Корней Иванович в книге «От двух до пяти». Он также рассказывал, что за «Крокодила» заступились известные писатели и ученые: письмо о «реабилитации» поэмы в Государственный ученый совет подписали Алексей Толстой, Константин Федин, Юрий Тынянов, Самуил Маршак, Михаил Зощенко и другие. К сожалению, протест не повлиял на судьбу сказки: «Крокодила» не печатали с конца 1920-х до середины 1950-х. Защитников сказки назвали «группой Чуковского», то есть внесли в списки неблагонадежных.

Вдруг навстречу мой хороший, мой любимый крокодил

Крокодил стал сквозным персонажем в творчестве Чуковского, поэт даже называл свои сказки «Мои крокодилиады». Крокодил встречался в других его стихах еще не меньше четырех раз, и всегда его появление было эффектным и драматически сильным. Чаще всего Крокодил был главным антагонистом («Краденое солнце», «Крокодил), но в «эпизодической» роли мог стать и спасителем героя («Мойдодыр», «Бармалей»).

В «Бармалее» Крокодил оказывается спасителем детей:

Рада, рада, рада, рада детвора, Заплясала, заиграла у костра: «Ты нас, Ты нас От смерти спас, Ты нас освободил. Ты в добрый час Увидел нас, о добрый Крокодил!»

В «Мойдодыре» Крокодил как никогда респектабелен — и снова глотает что-то:

Вдруг навстречу мой хороший, Мой любимый Крокодил. Он с Тотошей и Кокошей По аллее проходил И мочалку, словно галку, Словно галку, проглотил.

Его появление становится переломным моментом сказки: после встречи с ним грязнуля немедленно перевоспитывается. Мотив перевоспитания» вообще характерен для «крокодиловых» сказок Чуковского.

Только однажды Крокодил предстает в сказках Чуковского хтоническим мифологическим чудищем, одинаково далеким и от городских улиц и от человеческого образа — в сказке «Краденое солнце»:

А в Большой Реке Крокодил Лежит, И в зубах его Не огонь горит, — Солнце красное, Солнце краденое.

Автор: Елена Кукина

Теги:

список книгЦитаты и афоризмысоветская литератураДетские книгиПоэзияПубликации раздела Литература

Ещё

Chukovsky — Etsy.

Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.

Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.

Найдите что-нибудь памятное, присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.

( 122 релевантных результата, с рекламой Продавцы, желающие расширить свой бизнес и привлечь больше заинтересованных покупателей, могут использовать рекламную платформу Etsy для продвижения своих товаров. Вы увидите результаты объявлений, основанные на таких факторах, как релевантность и сумма, которую продавцы платят за клик. Учить больше. )

Дом-музей Корнея Чуковского, Москва, Россия — HiSoUR История культуры

Дом-музей Корнея Чуковского — мемориальный музей Корнея Чуковского, расположенный на бывшей даче писателя в Переделкино. Открытие музея состоялось в 1994 году как филиал Государственного литературного музея.

Биография
Корней Иванович Чуковский (31 марта н.э. 1882 – 28 октября 1969) был одним из самых популярных детских поэтов на русском языке. Его запоминающиеся ритмы, изобретательные рифмы и абсурдные персонажи вызвали сравнения с американским детским писателем доктором Сьюзом. Стихи Чуковского «Тараканище», «Крокодил», «Телефон», «Мойдодыр» полюбились многим поколениям русскоязычных детей. Строки из его стихов, в частности «Телефон», стали универсальными крылатыми фразами в российских СМИ и повседневном разговоре. Он адаптировал рассказы о докторе Дулиттле в русскую поэму длиной в книгу под названием «Доктор Айболит» («Доктор Ой-Больно») и перевел значительную часть канона Матушки Гусыни на русский язык как «Английские народные песенки» («Английские народные стишки»). ). Он также был влиятельным литературным критиком и эссеистом.

Журналистика
С 1901 года Чуковский начал писать статьи в «Одесские новости». В литературу Чуковского ввел его близкий гимназический друг, журналист В.Е. Жаботинский. Жаботинский также был поручителем жениха на свадьбе Чуковского и Марии Борисовны Гольдфельд.

Затем, в 1903 году, Чуковский, как единственный газетный корреспондент, знавший английский язык (который он изучал самостоятельно по «Самоучителю английского языка» Олендорфа), соблазнившись высоким по тем временам жалованьем — издатель обещал 100 рублей в месяц, — отправился в Одесские новости в качестве корреспондента в Лондоне, куда уехал с молодой женой. Помимо «Одесских новостей», английские статьи Чуковского печатались в «Южном обозрении» и в некоторых киевских газетах. Но гонорары из России приходили нерегулярно, а потом и вовсе прекратились. Беременную жену пришлось отправить обратно в Одессу. Чуковский подрабатывал каталогами корреспонденции в Британском музее. Зато в Лондоне Чуковский досконально ознакомился с английской литературой — читал в оригинале Диккенса, Теккерея.

Вернувшись в конце 1904 года в Одессу, Чуковский поселился с семьей на улице Базарной, дом 2, и с головой окунулся в события революции 1905 года. Чуковский попал в плен к революции. Он дважды посещал мятежный броненосец «Потемкин», в том числе принимая письма к родственникам от мятежных матросов.

В Петербурге начал издавать сатирический журнал «Сигнал». Среди авторов журнала были такие известные писатели, как Куприн, Федор Сологуб и Тэффи. После четвертого номера его арестовали за «оскорбление величества». Его защищал известный адвокат Грузенберг, который оправдал себя. Чуковский находился под арестом 9дней. Выступление Грузенберга на суде он потом вспоминал так:

— Представь, что я… ну хотя бы здесь, на этой стене… рисую… ну давай жопу. И какой-то прохожий ни с того ни с сего заявляет: это прокурор Камышанский. Кто обижает прокурора? Я ли рисую осла или тот прохожий, который позволяет себе утверждать, что почему-то видит в моем простодушном рисунке черты уважаемого придворного чиновника? Суть ясна: конечно, прохожий. Здесь происходит то же самое. Что делает мой клиент? Он рисует осла, дегенерата, пигмея. И Петр Константинович Камышанский имеет смелость заявить во всеуслышание, что это священное лицо его императорского величества, ныне царствующего царя императора Николая II. Пусть он повторит эти слова, и мы будем вынуждены привлечь его, прокурора, к ответственности, применить к нему, к прокурору, грозную статью 103, наказывая за оскорбление величества!
– Корней Чуковский. Как я стал писателем

В 1906 году Корней Иванович приехал в финский город Куоккала (ныне Репино, Курортный район Санкт-Петербурга), где близко познакомился с художником Ильей Репиным и писателем Короленко. Именно Чуковский убедил Репина серьезно отнестись к своему творчеству и подготовить книгу воспоминаний «Далеко близко». В Куоккале Чуковский прожил около 10 лет. От сочетания слов Чуковский и Куоккала образовалось «Чукоккала» (придуманное Репиным) — название рукописного юмористического альманаха, который Корней Иванович вел до последних дней своей жизни.

В 1907 году Чуковский опубликовал переводы Уолта Уитмена. Книга стала популярной, что увеличило известность Чуковского в литературных кругах. Чуковский стал влиятельным критиком, издевательски отзываясь о модных тогда произведениях массовой и популярной фантастики: книгах Лидии Чарской и Анастасии Вербицкой, пинкертонизме и других, остроумно защищал футуристов — и в статьях, и в публичных лекциях — от нападок традиционной критики. (Я познакомился в Куоккале с Маяковским и потом подружился с ним), хотя сами футуристы далеко не всегда были ему за это благодарны; выработал свою узнаваемую манеру (реконструкция психологического облика писателя на основе многочисленных цитат из него).

В 1916 году Чуковский с делегацией Государственной Думы вновь посетил Англию. В 1917 году вышла книга Паттерсона «С еврейским отрядом в Галлиполи» (о еврейском легионе в британской армии) под редакцией и с предисловием Чуковского.

После революции Чуковский продолжил свою критику, опубликовав две самые известные его книги современных произведений — «Книгу Александра Блока» («Блок как человек и поэт») и «Ахматова и Маяковский». Условия советского времени оказались неблагоприятными для критической деятельности, и Чуковскому пришлось «похоронить этот свой талант», о чем он впоследствии сожалел.

Литературоведение
В 1908 г. были опубликованы его критические очерки о писателях Чехове, Бальмонте, Блоке, Сергееве-Ценском, Куприне, Горьком, Арцыбашеве, Мережковском, Брюсове и др. , которые составили сборник «От Чехова до наших дней, », который выдержал три издания в течение года.

С 1917 года Чуковский начал свой многолетний труд о любимом поэте Некрасове. Его стараниями вышел первый советский сборник стихов Некрасова. Чуковский закончил работу над ней только в 1926, обработав множество рукописей и снабдив тексты научными комментариями. Монография «Мастерство Некрасова», изданная в 1952 г., много раз переиздавалась, а в 1962 г. Чуковский был удостоен за нее Ленинской премии. После 1917 года удалось опубликовать значительную часть стихов Некрасова, которые либо ранее были запрещены царской цензурой, либо на них было наложено вето правообладателей. Около четверти известных ныне поэтических строк Некрасова введены в оборот Корнеем Чуковским. Кроме того, в 1920-х открыл и издал рукописи прозаических произведений Некрасова («Жизнь и приключения Тихона Тросникова», «Тонкий человек» и др.).

Помимо Некрасова, Чуковский занимался биографией и творчеством ряда других писателей XIX века (Чехова, Достоевского, Слепцова), чему посвящена, в частности, его книга «Люди и книги шестидесятников», участвовал в подготовке текста и редактировании многих публикаций. Чуковский считал Чехова самым близким писателем.

Детские стихи и сказки
Увлечение детской литературой, прославляющей Чуковского, началось сравнительно поздно, когда он уже был известным критиком. В 1916 году Чуковский составил сборник «Елка» и написал свою первую сказку «Крокодил». В 1923 году были опубликованы его знаменитые сказки «Мойдодыр» и «Тараканище», а через год — «Бармалей».

Несмотря на то, что сказки были напечатаны большим тиражом и выдержали множество изданий, они не в полной мере отвечали задачам советской педагогики. 19 февраля28 «Правда» опубликовала статью заместителя наркома просвещения РСФСР Н. К. Крупской «О Чуковском крокодиле»:

Такая болтовня есть неуважение к ребенку. Сначала его привлекают пряники – веселые, невинные стишки и комичные образы, а попутно дают проглотить какую-то муть, которая не пройдет для него бесследно. Думаю, «Крокодила» нашим ребятам давать не надо…
Вскоре среди партийных критиков и редакторов появился термин «чуковщина». Принимая критику, Чуковский 19 декабря29 в «Литературной газете» опубликует письмо, в котором «откажется» от старых сказок и заявит о намерении изменить направление своего творчества, написав сборник стихов «Веселый колхоз», но своего обещания не сдержит. Сборник никогда не выйдет из-под его пера, а следующая сказка будет написана только через 13 лет.

Несмотря на критику Чуковщины, именно в этот период в ряде городов Советского Союза были установлены скульптурные композиции по сказкам Чуковского. Наиболее известен фонтан «Бармалей» («Детский хоровод», «Дети и крокодил») работы выдающегося советского скульптора Р. Р. Иодко, установленный в 1930 по типовому проекту в Сталинграде и других городах России и Украины. Композиция является иллюстрацией к одноименной сказке Чуковского. Сталинградский фонтан известен как одно из немногих зданий, уцелевших во время Сталинградской битвы.

В жизни Чуковского к началу 1930-х годов появилось еще одно увлечение – изучение психики детей и того, как они овладевают речью. Свои наблюдения за детьми, их словесное творчество он зафиксировал в книге «От двух до пяти» (1933).

Все остальные мои произведения настолько затемнены моими детскими сказками, что в сознании многих читателей я, кроме Мойдодыра и Мохи-Цокотуха, вообще ничего не написал.
– Чуковский К. И. «Обо мне» // Собрание сочинений: 15 т. Т. 1. – 2-е изд., Электронное, перераб. – М.: Агентство ФТМ, ООО, 2013. – С. 11-12. – 598 с.

Другие работы
В 1930-е годы Чуковский много занимался теорией художественного перевода (книга «Искусство перевода», изданная в 1936 году, была переиздана до начала войны, в 1941, под названием «Высокое искусство») и переводы на русский язык (М. Твен, О. Уайльд, Р. Киплинг и др., в том числе в форме «пересказа» для детей).

Начинает писать мемуары, над которыми работает до конца жизни («Современники» в серии «ЖЗЛ»). Посмертно опубликованы «Дневники 1901-1969».

Во время войны эвакуирован в Ташкент. Младший сын Борис погиб на фронте. Как сообщал НКГБ в ЦК ВКП(б), в годы войны Чуковский говорил: «…От всего сердца желаю смерти Гитлеру и крушения его безумных идей. С падением нацистского деспотизма мир демократии столкнется лицом к лицу с советским деспотизмом. Мы подождем «.

1 марта 1944 г. в газете «Правда» была опубликована статья П. Юдина «Пошлая и вредная стряпня К. Чуковского», в которой анализ книги Чуковского «Одолей Бармалеев! Была издана в Ташкенте в 1943 г. «(Айболития воюет со Свирепией и ее царем Бармалеем), и эта книга признана вредной в статье:

Сказка К. Чуковского вредная кулинария, которая способна искажающие реальность современных детей.

«Военная повесть» К. Чуковского характеризует автора как человека, либо не понимающего долга писателя в Великой Отечественной войне, либо умышленно опошляющего великие задачи воспитания детей в духе социалистического патриотизма.

Чуковский и Библия для детей
В 1960-е годы К. Чуковский задумал пересказ Библии для детей. Он привлекал к этому проекту писателей и писателей и тщательно редактировал их работы. Сам проект был очень сложным из-за антирелигиозной позиции советского правительства. В частности, от Чуковского требовали, чтобы в книге не упоминались слова «Бог» и «евреи»; силами писателей для Бога был придуман псевдоним «Волхв Яхве». Книга «Вавилонская башня и другие древние легенды» вышла в издательстве «Детская литература» в 1968, но весь ее тираж был уничтожен властями. Обстоятельства запрета издания позже описал Валентин Берестов, один из авторов книги: «Это был разгар великой культурной революции в Китае. Хунвэйбины, заметив публикацию, громогласно потребовали размозжить голову старому ревизионисту Чуковскому, засорив сознание советских детей религиозным вздором. Запад отреагировал заголовком «Новое открытие красногвардейцев», а наши власти отреагировали привычно. Книга вышла в 1990.

Последние годы
В последние годы Чуковский, всенародный любимец, лауреат нескольких государственных премий и кавалер орденов, в то же время поддерживал контакты с диссидентами (Александр Солженицын, Литвинов, его дочь Лидия также была видным деятелем правозащитник). На даче в Переделкино, где писатель постоянно жил в последние годы, он устраивал встречи с окрестными детьми, беседовал с ними, читал стихи, приглашал на встречи известных людей, знаменитых летчиков, художников, писателей, поэтов. Переделкинские дети, давно уже взрослые, до сих пор помнят эти детские посиделки на даче Чуковского.

В 1966 году подписал письмо 25 деятелей культуры и науки на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева против реабилитации Сталина.

Корней Иванович умер 28 октября 1969 года от вирусного гепатита. На даче в Переделкино, где писатель прожил большую часть жизни, сейчас действует его музей.

Из воспоминаний Ю.А. Г. Оксман:
Чуковская Лидия Корнеевна ранее передала в Правление Московского отделения Союза писателей список тех, кого ее отец просил не приглашать на похороны. Наверное, поэтому Аркадия Васильева и прочих черносотенцев из литературы не видно. Проститься пришло очень мало москвичей: в газетах не было ни строчки о предстоящей панихиде. Людей мало, но, как и на похоронах Эренбурга, Паустовского, полиции тьма. Кроме мундиров много «мальчиков» в штатском, с хмурыми, презрительными лицами. Мальчики начали с того, что огородили стулья в зале, не давая никому задерживаться, садиться. Пришел тяжелобольной Шостакович. В вестибюле ему не разрешили снять пальто. В зале запрещено сидеть на стуле. Дошло до скандала.

Гражданская похоронная служба. Заикающийся С. Михалков произносит нецензурные слова, никак не вписывающиеся в его равнодушную, даже пренебрежительную интонацию: «От Союза писателей СССР…», «От Союза писателей РСФСР…», «От издательства». Детская литература «…», «От Министерства просвещения и Академии педагогических наук…» Все это произносится с глупой многозначительностью, с которой, наверное, швейцары прошлого века называли карету такого-то князя во время отъезд гостей. Кого хороним наконец? Официальный бонзу или веселый и насмешливый умник Корни? Проиграл ей «урок» А. Барто. Кассиль исполнил сложный словесный пируэт, чтобы зрители поняли, насколько лично он был близок к покойному. Только Л. Пантелеев, прорвав блокаду чиновничества, неуклюже и с горечью сказал несколько слов о штатском лице Чуковского. Родственники Корнея Ивановича попросили выступить Л. Кабо, но когда она села за стол строчить текст своего выступления, к ней подошел генерал КГБ Ильин (мировой секретарь по организационным вопросам Московской писательской организации) и решительно, но твердо сказал ей, что не позволит ей говорить.

Дом-музей
Корней Чуковский переехал в Москву в 1937 году, а через год получил дом в писательском поселке Переделкино. Большинство зданий поселка были построены в 1930-х годах по проекту немецкого архитектора Эрнста Мая, однако часто имели некоторые внутренние проблемы и требовали дополнительного ремонта. Итак, дом Чуковского не подходил для проживания при низких температурах, из-за чего писатель проводил сначала только летние месяцы. К 1950 году здание было полностью утеплено и Чуковский смог въехать в него на постоянной основе. В этом доме он написал книги «Бибигон», «Жить как жизнь» и другие.

После смерти Чуковского в 1969 году в дом стали приходить поклонники творчества писателя. Дочь Лидия Чуковская вспоминала:

«Вдруг оказалось… людей, любящих его книги, желающих углубиться в историю русской культуры, гораздо больше, чем мы думали. Ни одного объявления ни в газете, ни где-либо, а ходят, ходят, ходят, ходят пешком, ездят поездом, санаторными автобусами, на личных машинах».

Долгое время музей существовал на общественных началах, в здании продолжали жить родственники писателя и проводить экскурсии для посетителей. В 1974 года Лидия Чуковская была исключена из Союза писателей, а Литфонд инициировал выселение семьи из здания. В 1975 году Министерство культуры РСФСР охраняло дом писателя как памятник культуры, но Литфонд оспорил решение суда; к 1982 году Союз писателей вынес положительное судебное решение о выселении семьи Чуковских.

В ответ на это началась волна протеста, в защиту Лидии Чуковской выступили общественные и литературные деятели. В 19№ 89 Фонд культуры возглавил Дмитрий Лихачев, который добился отмены судебных решений и вернул дому Чуковского статус памятника культуры. Также по инициативе академика был создан проект реконструкции здания.

С 1992 по 1994 год в доме проходила масштабная реставрация, в ходе которой были заменены внутренние перекрытия и системы внутренних коммуникаций. Открытие музея состоялось в 1994 году как филиал Государственного литературного музея, первым директором был назначен литературовед Лев Шилов.

Выставка
Все экспонаты музея являются мемориальными и когда-то находились внутри дома писателя, интерьер которого был полностью отреставрирован. Среди наиболее ценных сохранившихся предметов можно назвать книги из семейной библиотеки Чуковских, автографы Анны Ахматовой, Александра Твардовского, Василия Розанова, мантии доктора литературы Оксфордского университета, телефон и кувшин, послуживший прототипом для обложки «Мойдодира». В музее представлена комната, где хранятся вещи Александра Солженицына, часто бывавшего у Чуковского.