Арабские сказки для детей: Арабские сказки для детей и взрослых на ночь читать – Арабские народные сказки читать онлайн бесплатно
Арабские сказки для детей и взрослых на ночь читать
Арабы — народ семитского происхождения, исконно населяющий государства Северной Африки и Западной Азии. Общая численность арабов составляет приблизительно 350 миллионов человек. Сложно перечислить все государства, где проживают арабы: это Иордания и Ирак, Иран и Саудовская Аравия, Кувейт и Ливан, Египет и Ливия, Марокко и Судан. Также этот народ представлен в Палестине, Турции, Узбекистане, Индонезии и многих других странах. Арабы-эмигранты живут в Западной Европе, Северной и Южной Америке, Австралии.
Арабы говорят на арабском языке и используют арабское письмо. Численность арабов составляет около 350 млн человек. Основная масса арабов исповедует ислам (Более 90 %). Преобладают сунниты, а также есть те, кто исповедует христианство.
У населения арабского мира нет определенного общего происхождения. Ранняя история арабской культуры связана с Аравийским полуостровом, но в течении многих веков многие народы были арабизированы через восприятие арабского языка и в целом арабской культуры. Арабизация чаще всего протекала через ислам. По физическим характеристикам арабы разнообразны. Арабского четкого «расового типа» нет. Часть арабов вполне соответствует стереотипному портрету худощавых людей с темной кожей, «орлиным носом», черными волосами, но черты нельзя назвать типичными. Негроидные арабы напоминают африканцев, обитающих в южных районах Сахары, а светлокожие арабы часто почти ничем не отличаются от европейцев.
Арабы делятся на три основные группы: крестьяне-земледельцы, жители городов и, конечно же, бедуины-скотоводы, которые занимаются разведением коз, овец, верблюдов. На этом разнообразие внутри основного образа жизни не исчерпывается, есть несколько групп, ведущих и иной образ жизни.
Бедуинами назывались кочевники, перемещающиеся вместе с стадами в поисках пастбищ. Мужчины занимались уходом за животными и руководили перекочевками. Бедуины любили охоту. Самой большой гордостью являлся конь мужчины. Женщины были заняты домашними делами, ухаживали за овцами и козами, заботились о детях, ткали материал для одежды и палаток.
Женщины оберегались от контактов с чужаками. Женская половина дома называется гаремом.
Одежда арабов меняется в зависимости от образа жизни и территории. Для Западной Африки характерна мужская верхняя одежда — «геллаба» и халат с капюшоном – «бурнус». Восточнее мужчины носят длиннополое одеяние – «галабею», поверх которого надет просторный халат – «аба». Мужчины носят головной убор – «куфию», который крепится шнурковым кольцом – «агалем». Женщины на улице носят свободные одежды. Волосы женщины закрывают платком. Современная одежда арабов представляет собой сочетание арабских и других восточных (иранских, турецких и др.) и европейских элементов.
Обычная пища бедуинов — верблюжье молоко, пресные пшеничные, ячменные, просяные или кукурузные лепёшки, финики. У оседлых арабов — каши из различных зерновых, козье молоко, овечий сыр, зелень, овощи и т. д.; в зависимости от страны и сезона изредка мясо. Многие арабы-мусульмане соблюдают пищевые предписания ислама (пост в месяц рамадан, запрет на алкогольные напитки и свинину).
Богат фольклор арабов, ставший источником классической арабской поэзии и тесно связанный с муыкальным творчеством. Основные музыкальные инструменты — бубен, барабаны, лютня, двуструнный или однострунный смычковый ребаб (прототип скрипки) и др.
Развитие промышленности в арабских странах, оседание кочевников, рост числа сельскохозяйственных и городских рабочих разрушают пережитки родо-племенных и патриархально-феодальных отношений.
Арабские сказки ~ Я happy МАМА
Арабские сказки не оставят равнодушными маленьких и больших читателей. Окунувшись в мир арабского фольклора, читатель открывает дверь в богатую культуру восточных стран, знакомится с бытом, традициями, менталитетом арабских народов, их философской мудростью. Для всех читателей – это волшебный удивительный мир с яркими незабываемыми впечатлениями. Читать арабские сказки рекомендовано детям младшего и среднего школьного возраста.
Арабские сказки список
Мы собрали список лучших арабских сказок и отсортировали их по алфавиту. Любую из сказок можно читать онлайн на нашем сайте.
Европейцы познакомились со знаменитым сборником сказок Тысяча и одна ночь в восемнадцатом веке. Сказки Шехерезады, рассказанные на ночь царю Шахнияру, были предназначены для взрослой аудитории. Самые популярные арабские сказки из сборника адаптированы для детского чтения. На детей обязательно произведут впечатление две из них: Али-Баба и сорок разбойников и Волшебная лампа Алладина. Неожиданные повороты сюжета заставляют читателей переживать, размышлять о линиях поведения персонажей, делать выводы. Эти сказки учат следовать истинным ценностям и показывают, в чем подлинная красота человека.
Еще одна очень популярная сказка арабского фольклора – Приключения Синдбада-морехода пользуется огромной популярностью. Это цикл из семи историй. Приключенческие рассказы полезно прочитать мальчикам. Будущего мужчину оригинальные истории научат быть смелым и находчивым, не пасовать перед трудностями, достигать цели, управлять своими желаниями.
Поучительные сказки с мудрым философским смыслом Верное средство, Нищий и счастье, Хлеб и золото станут поводом для серьезных размышлений о жизненных целях, о возможностях и путях их осуществления.
Арабские сказки обладают такими отличительными чертами:
- органическое соединение вымысла и реальности;
- образность языка, красивый слог, колоритные описания;
- насыщенный событиями сюжет;
- глубокий поучительный смысл.
Непременно прочитайте арабские сказки онлайн своим детям и обсудите их содержание.
Аль Багум — Арабские сказки
Солнце садилось за высокие горы Хеджаза. Длинная тень большой мечети уже касалась верхней части крыш соседних домов. В это время из одного бедного жилища вышел Аль Багум. Он шел, не глядя по сторонам, его занимали тяжелые мысли. Так пересек он самые бедные из двадцати четырех кварталов священного города мусульман Мекки, и наконец вышел на песчаную равнину, которая окружает город, узенький ручей перерезал ее.
Аль Багум дошел до заводи ручья, над которой поднималась стена отвесных скал. Над поверхностью воды тянулась сероватая дымка, на берегу квакали лягушки. Бедняк опустился на колени и сказал:
— Аллах, за что ты посылаешь мне такие ужасные испытания? Мой дом и магазин сгорели, все мое состояние пропало, моя семья голодает. Люди, которые, когда я был богат, казались моими друзьями, оставили меня! За что, за что это, Аллах?
Вдруг он услышал плеск и отчаянный крик:
— Помогите, спасите!
Заметив на воде круги от падения тела, Аль Багум бросился на помощь тонувшему и вскоре, несмотря на темноту, увидел всплывший край плаща, схватил его и вытащил несчастного на землю.
Перед ним был маленький старичок. Он раза два чихнул, после этого совсем оправился, посмотрел на Аль Багума светлыми глазками, блестевшими из-под темных сдвинутых бровей, и произнес:
— Благодарю тебя, брат мой, ты спас мне жизнь, хотя я не могу сказать, сделал ты мне благодеяние или оказал дурную услугу.
— Разве ты должен жаловаться на судьбу?
— Да, — ответил старик, — у меня нет семьи, никто меня не любит, и я не имею средств к жизни. Кроме того, мне больше семидесяти лет.
— Вот еще человек, который проклинает жизнь, — прошептал Аль Багум.
Старик услышал этот шепот и сказал:
— Нет, я ее не проклинаю. Но почему ты, — продолжал он, — бродишь здесь один? Ты, вероятно, тоже не особенно счастлив.
— Да, — ответил Аль Багум. — Я был богат, но у меня все сгорело: дом, все вещи, товары. В довершение несчастья заболела моя жена, и сегодня у моих детей в первый раз нет ни куска хлеба. Еще хорошо, что добрая соседка принесла им поесть. Но, — прибавил Аль Багум, — мне прежде всего следует постараться помочь тебе. Пойдем со мной. Крошечная каморка, в которой мы живем, достаточно велика, чтобы ты мог переночевать в ней, там по крайней мере ты не будешь под открытым небом и обсушишь твои одежды.
— Пожалуй, — сказал старик, — я пойду с тобой. Аллах заплатит тебе мой долг.
— Я верю в справедливость Аллаха, — ответил Аль Багум, — но я зову тебя к себе, не думая о награде, поверь мне.
— Так-то оно так, — сказал старик, — а между тем гении земли будут тебе покровительствовать! Я, Селим, ручаюсь тебе в этом.
— Аллах велик, — просто ответил Аль Багум.
Семья Аль Багума жила в небольшой комнатке, уцелевшей от пожара и прежде служившей кладовой. Медже, жена Аль Багума, поддерживала в ней порядок с помощью своей подруги, бедной вдовы Зораиды.
— Какое новое несчастье поразило нас? — спросил Аль Багум.
— Ах, — ответила Медже, не замечая Селима, — сюда опять приходил Мук и требовал, чтобы мы отдали ему двести цехинов, которые ты у него взял. Я его умоляла подождать, но он говорит, что если не получит деньги сегодня, то завтра же велит продать все наши уцелевшие вещи.
— Пусть свершится воля Аллаха, — просто ответил Аль Багум. — Лучше потерять все, чем быть таким злым, как этот старый Мук. Однако, — прибавил он, — позаботимся о госте, которого я привел сюда.
И он рассказал все, что случилось. Говоря, Аль Багум подбросил в очаг несколько сухих веток, огонь запылал ярче.
Вскоре Медже и Зораида разложили в углу комнаты циновки из маисовой соломы, на которые улеглись Аль Багум и Селим. В противоположном углу они повесили гамак для детей.
На следующий день рано утром раздались сильные удары в дверь. Аль Багум понял, кто пришел, но тем не менее отворил дверь. В комнату почти вбежал худой старик с непомерно длинными, двигавшимися, как у осла, ушами, которые торчали по обе стороны широкого тюрбана. Это был Мук. Голос его тоже напоминал крик осла.
— Угу, это я, — сказал он Аль Багуму. — Ну, где же мои двести цехинов?
Говоря это, он насторожился и повернул уши в сторону Аль Багума, точно не желая пропустить ни одного его слова.
Аль Багум ответил, что он уплатит ему деньги, как только заработает что-нибудь, но Мук закричал:
— Я велю приставу, служащему у кади, унести все, что ты имеешь, и продать.
— Да ведь тебе не дадут за мое имущество больше пятидесяти цехинов, — уверял Аль Багум. Но Мук не стал слушать его и ушел, хлопнув дверью.
Взволнованный Аль Багум решил немного пройтись, поцеловал Медже и детей и вышел вместе с Селимом.
Эта белая мраморная гробница была очень красива и сверкала на солнце. Большие кокосовые пальмы бросали на нее тень. Надо сказать, что, уходя из дома, Аль Багум захватил с собой корзинку, надеясь набрать в нее кокосовых орехов, свалившихся с пальм, и действительно принялся поднимать их. Селим помогал ему.
Окончив это дело, бедный араб и старик сели на скамью близ гробницы.
— Что будет со мною, когда Мук унесет все мои вещи, — сказал Аль Багум. — Ведь продолжать торговать материями я не могу, у меня нет денег на их покупку, и никто не доверит мне товаров в долг. Что делать?
— Ты добр, честен и достоин быть богатым, — заметил Селим. — Посмотри-ка, что это блестит у твоих ног?
— Маленький стальной ключик, — ответил Аль Багум.
— Возьми его, может быть, случайность даст тебе счастье, — проговорил старик и, указывая на железную дверь, которая закрывала вход в гробницу, прибавил: — Попробуй, не откроет ли ключ этого замка?
Аль Багум послушался. Едва он вставил ключ в клюв ибиса, который служил замком, как дверь скользнула в сторону, и он увидел что-то вроде темной передней. Аль Багум остановился.
— Иди, — прозвучал за ним торжественный голос Селима.
Аль Багум переступил через порог. В то же мгновение чугунная дверь с грохотом закрылась.
— Селим, Селим! — закричал Аль Багум, но старик не ответил. Аль Багум стоял один в темноте. Ему было немного страшно. Он поворачивался в разные стороны, ощупывал стены, вытягивал руки, делал шаги, не зная, куда идти, и решил не двигаться, пока его глаза не привыкнут к темноте. Вскоре он действительно начал различать предметы и наконец увидел, что стоит в большом зале, который, казалось, был гораздо шире и длиннее, чем вся гробница Омара. В противоположном его конце мерцал слабый свет, озарявший вход в галерею. Аль Багум вошел в этот коридор.
Аль Багум подошел к подставке, на которой он стоял.
— Возьми меня, — сказал фонарик.
Онемевший от изумления, Аль Багум неуверенно протянул руку к странной маленькой драгоценности.
— Ну, ну, смелее, — продолжал фонарик.
Аль Багум взял его. Внезапно из фонаря упал голубой луч и осветил половину зала. Удивительную картину увидел бедный араб. Перед ним открылось множество комнат и коридоров, залитых спокойным светом. Их потолки были сделаны из бирюзы цвета небесного свода, а на этой лазури белели жемчужины, походившие на звезды. Справа и слева спускались мраморные лестницы, на которых сидели неподвижные ибисы. Всюду виднелись алебастровые вазы, полные голубых, точно дремавших цветов.
Там и сям на мягких бледно-розовых подушках лежали красивые молодые люди и тоже не то спали, не то мечтали. Время от времени молчаливый негр, одетый в серебряные парчовые одежды, проходил между ними и на подносе, сделанном из горного хрусталя, подносил им маленькие сапфировые чашечки с изумрудными ручками, полные вкусных напитков из лепестков ненюфара.
Аль Багум сделал несколько шагов дальше и увидел красивых девушек, отдыхающих в серебряных гамаках. Розовые гирлянды украшали их светлые волосы, их мягкие воздушные одежды казались нежным туманом. Они смотрели на Аль Багума, но не улыбались, и глаза их были тусклы.
Аль Багум прошел еще дальше и остановился: перед ним был необыкновенно нарядный храм. Его стены, сделанные из розового порфина, были украшены золотом, и над ним высился купол из страусовых перьев, которые слегка покачивались от легкого ветра. Клубы ладана и мирры поднимались из серебряных курильниц, стоявших вокруг золотого ложа с перламутровыми украшениями.
— Это храм отдыха, — тихо прошептал фонарик, который Аль Багум невольно сжал.
На ложе было распростерто божество храма. Оно не двигалось и напоминало статую. Подойдя немного ближе, Аль Багум увидел женщину с красивыми чертами лица, с гладким лбом, с ничего не выражающей улыбкой и бессмысленным взглядом.
Увидев Аль Багума, она приподнялась и сказала голосом ровным и ясным, как кристалл.
— Все идет, все меняется, одна я остаюсь неподвижной. Ничто меня не смущает, я никогда не знала радостей, горе мне тоже незнакомо, ни веселье, ни печаль не волнуют меня.
Несколько мгновений Аль Багум стоял неподвижно, потом, точно очнувшись ото сна, громко закричал:
— Нет, нет, не хочу этого покоя! К жизни, к жизни!
И он побежал, сам не зная куда. Все исчезло. Он снова стоял в восьмиугольном зале.
— Ты хочешь жизни? — спросил фонарик, — смотри же!
Из него вырвался луч цвета золота, осветил зал и как бы разрушил одну из его стен. Перед глазами изумленного Аль Багума появился чудный сад, сад жизни. Он увидел изумительно красивые растения со странными листьями, с дивными цветами и плодами. Повсюду журчала вода, со всех сторон неслись живительные ароматы, справа и слева раздавалось сладкое птичье пение, в траве жужжали насекомые.
«Какое светило оживляет эту изумительную природу?» — мысленно спросил себя Аль Багум.
— Работа, труд, — ответил тоненький голосок фонарика.
Скоро Аль Багум задумал утолить жажду, которая мучила его. Перед ним как раз стояло дерево, покрытое мясистыми, сочными, очень привлекательными ягодами. Аль Багум уже хотел протянуть руку за одной из них, как вдруг вспомнил, что он не имеет права рвать их с дерева, которое не принадлежит ему. В ту же минуту он увидел бассейн с прозрачной водой, падавшей со скал, прячущихся под цветами.
«Вода принадлежит всем», — подумал Аль Багум и, наклонившись к бассейну, прильнул к нему губами.
Едва он сделал несколько глотков, как почувствовал в себе сверхъестественную силу. Все его тело стало гибче и сильнее, чем прежде, и ему показалось, что сердце забилось с новой силой.
— О, как приятно жить, — воскликнул он. — Откуда во мне столько сил и мужества? Не от этой ли живительной влаги?
— Да, — ответил фонарик, — это волшебная вода. Она охраняет от всех болезней, снимает усталость и дает силу. Благодаря ей человек всегда остается молодым. Только если выпить ее два раза, человек умрет.
Аль Багум, вторично наклонившийся было к источнику, сразу выпрямился и поднял голову. Он вздрогнул от изумления — перед ним стоял удивительно красивый и улыбающийся ему молодой человек. Аль Багум не слышал, когда он вошел. Больше всего араб удивился, заметив, что этот красавец похож на его старого друга Селима.
— Почему ты смотришь на меня так пристально? — спросил красавец.
— Потому что ты удивительно похож на человека, которого…
— Ты спас?
— Как! Ты…
— Да, я Селим, но не бедный и старый Селим, мое настоящее имя Амжиад — гений благодарности. Чтобы отблагодарить тебя, я сделаю тебя богатым. Я не оставлял тебя и незаметно следил за тобой, зная, что ты напьешься из этого источника и не дотронешься до тех сочных плодов. Я остановил бы твою руку, но радуюсь, что ты сам не сорвал плодов, которые показались тебе привлекательными. Знай, они растут на дереве бед. Оно само собой зародилось в царстве жизни. Напрасно его вырывают — оно снова вырастает, и в каждом из его плодов под красивой оболочкой кроется тонкий яд. Все остальное принадлежит тебе: плоды, цветы, весь сад, все сокровища, все рабы, все рабыни.
— Зачем ты искушаешь меня, Амжиад? — спросил Аль Багум. — Я ничего не сделал, чтобы получить это богатство. Можно наслаждаться лишь тем, что приобретено собственным трудом. Я прошу тебя только дать мне средства снова отстроить мой дом и начать торговлю. Остальное сделают покровительство Аллаха и мое собственное прилежание.
— Хорошо сказано, — заметил гений. — Возьми этот кошелек, в нем достаточно денег на постройку дома, о товаре не беспокойся — я сам позабочусь о нем.
— Как тебя благодарить, добрый гений! — воскликнул Аль Багум.
— Будь только счастлив, вот и все, — ответил Амжиад.
— Разве я тебя не увижу больше? — спросил Аль Багум.
Помолчав немного, гений произнес:
— Я живу в центре Африки, и только иногда отдыхаю в этой гробнице и в некоторых других. Но если тебе когда-нибудь понадобятся помощь и покровительство, ты найдешь помощника в фонарике, который сам предложил тебе взять его. В случае нужды дотронься до него рукой и громко произнеси свое желание — оно исполнится. Но помни: все сделанное с помощью фонарика может быть уничтожено только моей силой. Иди же домой, сын мой, и, смотри, никому не говори настоящего имени старого Селима. Твоему счастью станут завидовать люди, прощай! Пусть Аллах руководит тобою!
Аль Багум хотел было ответить, но гений исчез, а вместе с ним плоды, цветы, сад, бассейн. Кругом сгустилась тьма.
— Почему же ты не выходишь? — вполголоса спросил фонарик.
Аль Багум протянул руку, и перед ним открылась дверь. Он переступил через порог гробницы. Железная дверь с грохотом закрылась, и он очутился под яркими лучами света, возле корзины, которую недавно поставил под одной из больших кокосовых пальм.
Аль Багум весело побежал домой. Дома его встретила взволнованная Медже и рассказала, что без него случилось много неприятного. Приходил Мук с приставом и унес весь их бедный скарб, чтобы продать его за долг. Детей увела к себе Зораида, обещала накормить их чем придется и уложить спать.
— Успокойся, моя бедная Медже, — сказал Аль Багум. — Я принес в дом счастье. Видишь вот этот кошелек, в нем достаточно денег, чтобы заново отстроить дом.
— Аллах! — закричала Медже, — кто же дал тебе эти деньги?
— Мне их подарил один могучий покровитель, но кто он, я не смогу сказать, он запретил мне говорить его имя.
В эту минуту на пороге пустой комнаты показались два черных невольника. Оба держали по маленькому ящичку из сандалового дерева. Они весело засмеялись, низко поклонились и поставили ящички на пол.
— Хи, хи, хи! Вот и домашние вещи, — сказал один.
— Хо, хо, хо! Вот и товары, — сказал другой.
И, не дожидаясь ответа Аль Багума, прибавили:
— Без благодарностей! Нам запрещено слушать их. Наш господин благодарен. Красивые вещи! Прекрасные товары! Аль Багум доволен? Прощайте!
Они, исчезли. Медже ничего не понимала, да и Аль Багум тоже. Его удивило, что ящички с домашними вещами и с товарами были так малы.
«Уж не хотел ли гений посмеяться надо мной?» — подумал было Аль Багум, но мысленно прибавил: «Впрочем, стыдно мне сомневаться в его благодарности. В свое время все объяснится».
В этот вечер Аль Багум заснул счастливый, с надеждой на будущее.
— Пора, пора вставать, уже рассвело, — прозвучал тонкий голосок над ухом Аль Багума. Он невольно открыл глаза, подумав: «Кто это говорит?»
— Как? Ты не узнаешь меня? — продолжал голосок. — Это я, твой фонарик. Вставай же, вставай.
«Гм, гм, — подумал Аль Багум. — Мне кажется, гений дал мне не только помощника, но и наставника».
С этого дня началась постройка дома. Однако как ни торопил Аль Багум работников, дело шло медленно.
— Ах, — сказал он однажды, — как бы мне подогнать этих ленивых и медлительных людей?
— Очень просто, — послышался из его кармана тоненький голосок фонарика. — Обратись ко мне.
— Подгони их, — попросил Аль Багум.
— Вынь меня, — сказал фонарик. Аль Багум так и сделал.
Фонарик направил на работников красные лучи. В ту же минуту все они принялись работать с удивительной быстротой. Их можно было принять за пчел в улье. За три часа было закончено дело, на которое следовало потратить шесть недель. Мечта Аль Багума исполнилась. У него снова был хороший дом.
— Откуда же мне взять мебель и все домашние вещи? — прошептал Аль Багум, потирая лоб.
— А то, что подарил тебе гений? — напомнил фонарик.
Аль Багум вспомнил о ящичках, которые он оставил в той комнате, в которой жил прежде, и решился открыть один из них при жене и детях. Все с удивлением увидели, что в ящичке лежали вещи, необходимые для меблировки маленького кукольного домика. Ахмед и Марджиана закричали от радости, Аль Багум же подумал: «Вот этого-то я и боялся». Тем не менее он осторожно взял турецкий диван, бывший не длиннее указательного пальца, и поставил его к стене. Увидев это, Медже и дети громко захохотали, но они перестали смеяться, увидев, что диванчик все растет и растет, наконец он сделался настоящим большим диваном. То же случилось и со всеми остальными вещами — столами, коврами, этажерками, подушками, всеми принадлежностями кухни и т. д.
— А вот гамаков-то у нас и нет, — плаксивым голосом сказала Марджиана.
— А это что? — в то же время спросил Ахмед, вынимая из ящичка две сеточки, золотую и серебряную. Это были крошечные гамаки, как бы сделанные для маленьких кукол. Дети пришли в восторг от игрушек, но Аль Багум расправил их и внимательно рассмотрел. «Гамак Ахмеда» — написано было на одном. «Гамак Марджианы» — виднелось на другом. Аль Багум повесил их, и гамаки вскоре увеличились до нормальных размеров. Дети были в восторге. Медже тихо молилась.
— А что это? — спросила вдруг Зораида, придвигая к себе второй ящичек. — Почему на нем написано «товары»?
Аль Багум открыл ящичек. В нем лежало множество ковров, недорогих тканей, мехов, кашемиров, материй, вытканных золотом и серебром, бабуш, драгоценностей, трубок, разного оружия, словом, всего, что должно продаваться в восточной лавке. Только все эти вещи были крошечные, точно для кукол. Тем не менее и с ними повторилось то же, что было с мебелью. С помощью Зораиды, Медже и детей Аль Багум приводил в порядок свои товары.
С этого дня дела Аль Багума совсем поправились. Он был благоразумен, честен и трудолюбив, а потому ему не пришлось прибегать к помощи фонарика. Зораида управляла его магазином, который стал самым богатым в Мекке. Все были счастливы.
Между тем старый Мук, который жил на другом конце громадного города, удивлялся, что он ничего не слышит о своем должнике.
«Не посмотреть ли мне, что он делает», — однажды подумал недобрый человек. Придя к Аль Багуму, он изумился, увидев, как богато и хорошо живет он. Он насторожился, а лицо его приняло выражение сладкое и угодливое.
— Осмелюсь напомнить о вашем долге, — сказал он Аль Багуму.
— Да ведь ты продал все мои вещи, — заметил Аль Багум.
— Так что же? Я выручил за них всего двадцать пять цехинов.
И он заставил Аль Багума пойти вместе с ним к судье — кади. Там он потребовал у Аль Багума такие деньги, которых тот ему не был должен.Аль Багум согласился заплатить Муку его сто семьдесят пять цехинов, но отказался дать больше.
— Но, — сказал кади, — этот Мук уверяет, что ты богат. Почему же ты не соглашаешься заплатить ему столько, сколько он требует?
— Потому, — ответил Аль Багум, — что я ему должен только сто семьдесят пять цехинов, а не триста семьдесят пять, как он уверяет.
— Клянусь всем дорогим для меня, что он мне должен триста семьдесят пять цехинов! — закричал Мук. — Если я лгу, пусть Аллах тотчас же превратит меня в осла.
— Клянусь Магометом, — сказал Аль Багум, поднося руку к поясу, в котором лежал фонарик, — мне нужен осел для перевозки моего товара. Это будет отлично. Сделайся же ослом!
Кади невольно засмеялся, но вскоре побледнел, увидев, что уши Мука вытянулись еще больше, руки стали тоньше, пальцы превратились в копыта, все тело покрылось шерстью, а платье сделалось седлом. Через мгновение перед ним стояли не Аль Багум и Мук, а Аль Багум и осел.
— Друг мой, — сказал кади, — я вижу, что тебе покровительствует какой-то гений. Очевидно, ты честный человек, а Мук был мошенником. Садись же на твоего осла и поезжай домой.
— Господин кади, — ответил Аль Багум, — возьмите вот эти сто семьдесят пять цехинов, которые я должен Муку, и храните их, пока он не спросит у вас этой суммы.
— Угу, угу, — закричал осел, но кади не понял его. Он с удовольствием взял цехины и потер руки. По дороге к дому Аль Багум встретил бывшего друга Мука. Мук-осел захотел рассказать ему о своем несчастье, но только заревел по-ослиному.
— Славный голос у твоего осла, — посмеиваясь, сказал бывший друг Мука. — Но странно: ведь он похож на Мука, помнишь, на того ростовщика, который обошелся с тобой так жестоко. Этот Мук уверяет, что он дружен со мной, но это неправда, и я советую тебе остерегаться его.
— Конечно, — ответил Аль Багум. — Мук поступил со мной как мошенник…
В эту минуту осел так подпрыгнул, что Аль Багум чуть не слетел с него, но он раза два ударил его палкой, и Мук успокоился.
— Да, как настоящий мошенник, но я уверен, что он исправится.
Дети обрадовались, увидев, что Аль Багум привел им осла. Было приятно смотреть, как они гладили его, говоря:
— Ты похож на Мука, и мы тебя будем звать Мук-осел. Милый Мук-осел, добрый Мук-осел, мы дадим тебе овса и положим новенькую, свеженькую подстилку.
— Хорошо, дети, — сказал Аль Багум. — Я поручаю его вам. Ухаживайте за ним хорошенько. Он божье творение, а не игрушка. Смотрите, чтобы у него всегда было всего вдоволь.
Мука поставили в конюшню, сытно кормили, ласкали, даже давали сахар и мед, но Мук не мог забыть, что он еще недавно был человеком.
Однажды Зораида сказала Аль Багуму:
— Знаешь, Мук умер или уехал: о нем нет никаких вестей. Его наследники разделили все, что он имел.
В эту минуту Мук, стоявший возле крыльца, отчаянно закричал, начал прыгать и брыкаться. Дети, сидевшие на его спине, чуть не свалились. Чтобы удержаться, они уцепились за его уши, и это привело его в чувство.
«Зачем кричать, — подумал он. — Мук-осел не нуждается в том, что было так мило Муку-человеку! Подождем лучших дней».
Он потянулся к сочному толстому репейнику, любимому лакомству ослов, и стал смиренно жевать его, отгоняя хвостом мух.
Так прошли три года. Аль Багум все богател. Однако он часто бывал задумчив и грустен. Что печалило его? Добрый человек не мог быть счастлив, видя, что наказанный им Мук остается жалким ослом. Это очень огорчало Аль Багума, и так как он не мог превратить осла в человека без помощи Амжиада, он решил отправиться к гению и попросить его снять чары с несчастного.
— Мне нужно уехать, — сказал он жене, — и я не могу тебе сказать, сколько времени меня не будет. Но не бойся, меня охраняют гении земли. Может быть, тебе без меня понадобится поддержка или совет, и потому я поведаю тебе тайну, которую ты должна сохранить. Видишь этот фонарик? Он дал нам счастье. Когда тебе понадобится его помощь, сожми его в руке или дотронься до него и громко выскажи желание: оно тотчас же исполнится. Никому не говори об этом талисмане, потому что люди станут нам завидовать. Чтобы доказать тебе могущество фонарика, — прибавил он, улыбаясь, — я покажу тебе его силу.
— Ко мне конь и спутник! — повелительно произнес араб.
В ту же минуту у дверей дома послышались конский топот и ржание, а Марджиана и Ахмед, вбежав в комнату, громко закричали:
— Посмотрите, посмотрите, у нашего крыльца стоит чудный конь, весь в золоте, а за ним громадный верблюд и негр!
Медже подбежала к дверям и действительно увидела великолепного оседланного коня, громадного верблюда, нагруженного всем необходимым для путешествия, и негра, который улыбался, показывая два ряда белых, как слоновая кость, зубов.
— Вот видишь? — сказал Аль Багум.
Аль Багум простился с женой, с детьми и с доброй Зораидой, вскочил на коня и уехал в сопровождении негра. В этот день Медже долго плакала, сидя на пороге своего дома.
Выехав из Мекки, Аль Багум направил коня к гробнице Халед Омара, но несмотря на все попытки открыть ее дверь, это ему не удалось.
Черныш (так звали негра) сказал:
— Добрый господин, если ты ищешь гения, я укажу тебе к нему путь, но это далеко.
— Едем, — сказал Аль Багум.
Тронулись в путь. Несколько дней не случалось ничего, как видно, Черныш хорошо знал дорогу. На ночь он раскидывал палатку для своего господина и делал для него ложе из сухих трав, но часто, несмотря на усталость, Аль Багум не мог заснуть. Он вспоминал о Медже и детях и молил Аллаха сохранить их.
— Милые мои, — шептал он, — Медже, Марджиана, Ахмед.
— Что передать им? Я лечу туда, — однажды ночью проговорил вдруг незнакомый голос.
Аль Багум поднял глаза и увидел большого зеленого попугая, сидевшего на одном из шестов, которые поддерживали палатку.
Аль Багум уже привык к чудесам, а потому не удивился и только ответил:
— Кто бы ты ни был, красивый попугайчик, птица ты или гений, скажи им, что я их целую.
Попугай нахохлился, распустил крылья, кивнул головкой и сказал:
— Будет сделано. Смарагд дает в том слово, будет сделано!
Между тем Медже скучала без мужа. Однажды вечером она сидела и грустно смотрела на фонарик, который ей оставил Аль Багум, вдруг его молочно-белый цвет изменился, и из него вырвались яркие лучи.
— Мне скучно, — сказал тоненький голос.
Медже изумилась, потому что Аль Багум забыл сказать ей, что чудесный фонарик умеет говорить. Однако она вспомнила, что фонарик — вещь волшебная, и попросила его сказать, что делает Аль Багум. В то же мгновение послышалось:
— Смотри сама!
Одна из стен комнаты исчезла, и Медже увидела странную картину. На сухих листьях посредине шатра лежал Аль Багум, а вокруг палатки толпились разбойники.
Черныш спал возле своего верблюда. Два страуса стояли под пальмой возле негра и тихо разговаривали. Медже слышала все.
— Эти люди злее диких зверей, — прошептал один из страусов, — и, конечно, если их гонцы вернутся от жены Аль Багума без золота, разбойники его убьют. Это гонцы разбойников.
— Али Бажу и Бен Тамар, вероятно, уже недалеко от Мекки, — сказал второй страус. — Только бы им дали денег.
— Медже, Ахмед, Марджиана, — прошептал Аль Багум во сне.
— Ах, бедный, — продолжал первый страус, — он задыхается от жары.
— Пойдем, обвеем его нашими крыльями.
— И добрые птицы, подойдя к Аль Багуму, стали махать над ним своими большими крыльями.
— Зораида, Зораида! — отчаянным голосом закричала Медже.
Картина исчезла. В комнату вбежала Зораида, и Медже стала говорить ей о разбойниках, о кокосовых пальмах, о волшебных фонариках и говорящих страусах.
— Мой бедный муж, — повторяла она в слезах, — неужели добрый гений покинул его?
— Нет, нет, — ответил большой попугай, усевшийся на открытое окно. (Это был Смарагд.) — Гонцы разбойников, Али Бажу и Бен Тамар, — продолжала птица, — сейчас постучатся к тебе. Они потребуют выкупа за Аль Багума. Не бойся, возьми фонарик и закричи: «Танцуй, Али Бажу, танцуй, Бен Тамар, танцуйте все».
В эту минуту в дверь постучали, Медже отворила ее, и на пороге появились люди с отвратительными лицами. Это были Бен Тамар и Али Бажу.
— Вы пришли за выкупом? — спросила их Медже, не дав им времени опомниться. — А не хотите ли лучше потанцевать?
— Что такое? — пробормотали разбойники.
Но тут Медже сжала фонарик и закричала:
— Танцуй, Али Бажу! Танцуй, Бен Тамар, и поколотите палками друг друга по плечам!
Разбойники заплясали, колотя друг друга палками.
— Теперь, — закричала Медже, — пусть танцуют и все разбойники в пустыне.
В это мгновение над пустыней пронесся страшный ураган. Он подхватил Аль Багума, Черныша и всех разбойников, которые стали выделывать в воздухе уморительные па. Ветер нес их к Мекке, и вскоре Аль Багум и разбойники очутились возле Медже.
Она обняла мужа и закричала:
— Ты со мной, и я счастлива, а вы, разбойники, пляшите сто лет.
Бен Тамар, Али Бажу и все остальные снова заплясали, пробежали через Мекку и исчезли за городом.
— Хорошо сделано! — прокричал попугай.
Бедный Черныш влетел в окно, ушибся о притолоку, но стоял и улыбался, потирая лоб.
Аль Багум решил снова пуститься в путешествие. На этот раз с Медже и детьми. Он шепотом попросил фонарик дать ему и его семье все необходимое для долгого пути, и вскоре у подъезда его дома стоял целый караван — лошади, мулы, большие верблюды с паланкинами на спинах, множество черных слуг и седобородый проводник-египтянин. Ахмед и Марджиана были в восторге. Ахмед помог Марджиане сесть в один из паланкинов, а сам вскочил на спину своего приятеля, осла Мука. Медже села на ту же белую верблюдицу, на которую уже взобралась ее дочка. Аль Багум выбрал себе вороного коня. Они простились с Зораидой, которая осталась стеречь дом.
— Слушай, Зораида, — крикнул ей шалун Ахмед, — если ты будешь умницей, я привезу тебе хорошего мужа.
— Почему бы и нет? — сказал Смарагд и уселся на паланкин, который защищал от солнца Марджиану.
Ехали долго. Животные измучились, люди задыхались, но чувство долга поддерживало Аль Багума. Он знал, что его ждет гений, который поможет ему избавить Мука от наказания. Наконец, вдалеке между желтым песком и синим небом появилась зеленая полоска.
— Скоро мы придем к великому оазису Аммана, — сказал египетский проводник.
Оазис походил на зеленый остров посреди моря песка. Тут Аль Багум велел раскинуть палатки и снять с верблюдов, мулов и ослов груз. Лагерь разбили на берегу маленького озера со свежей серебристой водой. Все наслаждались отдыхом, только Аль Багум был озабочен.
— Здесь дворец гения? — спросил он проводника.
— Да, — ответил тот.
В это мгновение попугай сел на плечо Аль Багума и подал ему две золотые дощечки, покрытые словами, составленными из бриллиантов и рубинов. Он прочитал:
— Друг, по велению Аллаха я и мои гении должны улететь на другой конец света, чтобы спасти одного невинного. Вскоре мы вернемся. Осмотри мой дворец и покажи его своей жене и детям. Толпа слуг ждет тебя. И я снимаю с тебя обещание молчать. До свидания. Пусть Аллах хранит тебя. Твой друг Амжиад.
— Пусть его воля исполнится, — сказал Аль Багум.
В ту же минуту из земли поднялся великолепный дворец.
— Войдите, — крикнул Смарагд, сидевший на плече Аль Багума.
Описать великолепие дворца невозможно. Вся свита Аль Багума тоже вошла во дворец. Осла Мука и остальных животных ввели в тенистый внутренний дворик, посреди которого извивался прозрачный, как хрусталь, ручей. Усевшись в одной из боковых галерей, Аль Багум собирался сказать жене и детям настоящее имя своего старого друга Селима, но в эту минуту богато одетый слуга распахнул двери дворца и сказал: «Обед готов».
Медже, дети и Аль Багум вошли в великолепный зал под звуки дивной музыки.
Посреди громадной комнаты стоял стол, заставленный серебряной и золотой посудой. Слуги в экзотических одеждах подавали изысканные блюда. Дети наслаждались всем, особенно же вкусными кушаньями. За кофе, который подали в громадных жемчужинах, выдолбленных внутри и стоявших на блюдечках, сделанных из драгоценных камней, Аль Багум рассказал обо всем, что он видел в гробнице Омара, и о том, что случилось позже.
Вдруг Ахмед и Марджиана в один голос закричали:
— Отец, отец, отведи нас поскорее к ослу Муку.
— Зачем? — спросил Аль Багум.
— Мы должны попросить у него прощения, — сказал Ахмед, — за то, что ему иногда приходилось дожидаться овса или пить недостаточно свежую воду. Кроме того, я дразнил его и щекотал хлыстиком. Ужасно, если господин осел Мук чувствовал себя несчастным из-за меня.
— Значит, — заметил Аль Багум, — вы жалеете, что обращались с ослом недостаточно ласково, только потому, что он был прежде человеком? А разве не нужно заботиться о настоящих животных?
Дети смутились и покраснели. Они быстро выбежали из зала дворца и бросились к ручью, на берегу которого расхаживал осел Мук, пощипывая травку.
— Прости нас, Мук, прости, — сказал Ахмед, целуя его. — С тебя скоро снимут чары, и ты будешь снова говорить все глупости, какие тебе вздумается.
— До тех пор, пока Амжиад не превратит тебя в человека, я буду очень-очень ласкова с тобой, — прибавила Марджиана.
Осел с удивлением посмотрел на детей, и вдруг в его больших глазах заблестели слезы.
Но прошла неделя, а гений Амжиад все не возвращался. Наконец на восьмой день звук колокола возвестил, что гений вернулся. Важный мажордом посоветовал Аль Багуму идти со своей свитой в тронный зал, где его ожидали гении с Амжиадом во главе.
Впереди всех двинулся мажордом, державший в руках жезл из слоновой кости. За ним Аль Багум и Медже, за ними Ахмед и Марджиана, следом шел Черныш, который вел Мука-осла. Амжиад ласково встретил Аль Багума, Медже и их детей.
Аль Багум бросился на колени перед сидевшим на троне Амжиадом и попросил его превратить Мука-осла в человека. Амжиад протянул руку и произнес несколько волшебных слов. Вскоре Мук, заливаясь слезами, склонился перед гением.
Аль Багум смотрел на него с изумлением.
— Неужели ты удивлен, — с улыбкой заметил Амжиад, — что этот человек с откровенным взглядом Мук? Спроси его сам.
— Ах, — воскликнул Мук, — я перестал быть хитрым, безжалостным Муком. Я теперь честный осел, то есть нет, честный человек. Недаром я долго был ослом, добрым, покорным, терпеливым животным. Теперь в меня, кажется, перешли его качества. И я люблю тебя, мой добрый хозяин.
— А все-таки, — сказал Ахмед Марджиане, — мне жаль нашего ослика.
— Ну, — со смехом заметил Мук, — я буду катать тебя на спине, кроме того, можно купить нового осла.
Вскоре все простились с Амжиадом, который велел им вернуться в Мекку. В эту минуту послышался жалобный голосок из кармана Аль Багума: «А я?»
Говорил фонарик, опечаленный тем, что о нем забыли.
— Я благодарю тебя, — сказал Аль Багум, взяв в руки талисман, — я благодарю тебя за все и возвращаю твоему истинному владельцу. У тебя слишком страшная сила. Человек может злоупотреблять ею. Оставайся же в руках гения. Прощай!
И он передал фонарик Амжиаду.
Тут Медже попросила гения заставить разбойников перестать плясать и дать им стада, чтобы они могли сделаться честными мирными пастухами.
— Исполнено, — сказал Амжиад и прибавил: — Дорогой Аль Багум, мы расстаемся не навсегда. Твой старый друг Селим будет иногда приходить к тебе. Ты не похож на других людей, и я с удовольствием стану тебя навещать. Аллах да хранит вас.
Что сказать еще? Путники счастливо вернулись в Мекку, и добрый и справедливый Аль Багум зажил прекрасно. Маленький Ахмед в шутку предложил Зораиде выйти замуж за Мука, говоря, что недаром он обещал ей привезти мужа из путешествия, но она не захотела обвенчаться с человеком, который так долго был ослом, и осталась со своими друзьями.
Благодарная рыба — Арабские сказки
Жил-был бедный рыбак. Ходил он каждый день к морю да ловил рыбу, тем только и добывал себе пропитание. Так уж сложилось, что Аллах посылал ему три рыбы, не больше и не меньше: одну — для него самого, другую — для жены, а третью — для сына Хасана. Как-то раз провел рыбак на морском берегу целый день, но так ничего и не выловил. Лишь на исходе дня поймал он, наконец, маленькую рыбешку, отдал ее сыну, а тот понес рыбку домой. И вдруг взмолилась рыбка человечьим голосом:— Пусти меня обратно, о юноша. На что я тебе?«И впрямь, какая польза от одной маленькой рыбки?» — подумал юноша и бросил ее в море. Увидал это отец, да как закричит:
— Ах ты негодник! Оставил нас без ужина!
Ничего не ответил Хасан, только подумал, что все равно правильно поступил.
А на другой день повторилось то же самое, и на третий день то же.
— Убирайся вон! — не выдержал отец. — Чтобы глаза мои тебя не видели.
Взял юноша хлеба кусочек да воды глоточек и отправился куда глаза глядят. Захотелось ему в полдень перекусить. Только достал он свои скудные запасы, вдруг откуда ни возьмись — бедный дервиш.
— Сынок, — молвил дервиш, — дай мне поесть и напиться.
Разломил Хасан свой хлеб пополам и дал дервишу воды.
— Куда путь держишь? — спросил юношу дервиш.
— Хожу по странам, подвластным Аллаху.
— Пошли вместе.
Долго ли, коротко ли бродили они по белу свету, только однажды достигли они большого города.
— Ступай на постоялый двор, — сказал дервиш, — и жди меня там. Я же пойду на базар и куплю чего-нибудь поесть, а на всякий случай дай мне два твоих волоса.
Дал ему Хасан два своих волоса, а сам пошел искать постоялый двор. Вдруг слышит крик:
— Прячьтесь по домам! Прячьтесь по домам! Царская дочь в баню идет!Кинулись все врассыпную, улица опустела. А Хасану деваться некуда — нет у него своего дома. Стоит он один-одинешенек, вдруг видит — царская дочь идет в окружении рабынь и невольниц. Онемели у Хасана ноги — шагу ступить не может. Первый раз видит такую красавицу.
Грозно взглянула на него принцесса — как осмелился сей недостойный лицезреть ее! И она приказала страже бросить его в темницу.
Тем временем пришел дервиш на постоялый двор, а Хасана там нет. Дождался он ночи, достал два волоса и прочитал суру Корана. В тот же миг явился Хасан — влетел в окно и стал перед дервишем. Поведал ему Хасан про то, что приключилось, а также про девушку-красавицу. А на самом лица нет, одолела его любовь великая. Слушал его дервиш, слушал, а потом и говорит:
— Помогу я твоему горю, юноша.
Взял он маленькую коробочку, а там волшебная краска для век. Обмакнул кисточку, нанес краску Хасану на веки, начертал магические письмена и сказал:
— Ступай к ней!
— Как же я пойду? — удивился Хасан. — Меня стражники схватят.
— Теперь ты невидим и можешь делать все, что вздумается. Но помни: Аллах все видит. Не гневи его.
И отправился Хасан во дворец, а там у ворот стоят два стражника. Стало Хасану интересно, правду ли говорил дервиш. Подошел он к одному стражнику, да как толкнет его.
— Кто тут? Кто тут? — испуганно вскрикнул стражник.
«Значит, и впрямь я невидим», — обрадовался Хасан и тотчас побежал на женскую половину. Царская дочь в это время как раз сидела за трапезой. Подсел Хасан: ест, пьет, разговоры слушает. Смекнула царская дочь, что кто-то ее морочит, да никого не видать. Пошла она к отцу и все рассказала.
— Обыскать дворец! — распорядился царь. Закрыли все окна, двери, но так никого и не нашли. Тут одна старая женщина говорит:
— Коли есть здесь кто, выведу я его на чистую воду. Вели, царь, дать мне кукурузных початков да буйволиного навозу.
Затем развела женщина на женской половине костер, бросила туда початки и навоз. Густой дым заполнил все помещение, и прав был сказавший: «Дым делает слепым даже ифрита». Слезы покатились из глаз Хасана и смыли краску с его век, а также магические слова, начертанные дервишем. И все увидели того самого юношу, которого царь накануне приказал бросить в темницу.
Стража схватила Хасана, а наутро по городу разнеслась весть: «Сегодня отрубят голову прекрасному юноше, который осмелился взглянуть на царскую дочь».
Тем временем дервиш послал царю записку: «Хасан — мой сын, и я хочу женить его на твоей дочери».
Разгневался царь и приказал вазиру:
— Приведи ко мне этого дерзкого человека.
— Слушаю и повинуюсь, о царь времени, — молвил вазир и отправился на постоялый двор.
Пришел вазир к дервишу и говорит:
— Царь желает видеть тебя.
— Выпей сперва со мной чаю, — отвечал ему дервиш, — тогда и пойдем.
Выпили они чаю и двинулись в путь. Идут, идут, вдруг возник перед ними роскошный дворец.
— Чей это дворец? — удивился вазир.
— Твой, — ответил дервиш. — Входи в него!
Вошел вазир во дворец. А там — тихо, прохладно. Стало его в сон клонить, он и говорит:
— Я немного вздремну, а ты, смотри, не опоздай к царю.
Сказал и заснул крепким сном.
Напрасно все утро прождал царь, так никого он и не дождался. Послал стражу. Стража обыскала весь город и в конце концов нашла вазира спящим под ослом. А осел возьми да и помочись на вазира.
— Именем Аллаха, — взмолился вазир, — не говорите никому про мой позор.
— Никто не узнает об этом, — ответили стражники. Пришел вазир к царю.
— Где ты был, негодный? — вскричал царь, завидев вазира.
— О царь времени, проклятый дервиш не желает идти со мной, требует только тебя.
— Иди и приведи его, не то отрублю тебе голову.
— Пойдем вместе. Только тебе дервиш окажет великое почтение.
Подумал царь да решил пойти. Пришел и говорит:
— Пойдем со мной, о дервиш!
— Куда? — спросил его дервиш.
— После узнаешь.
— Выпей сперва со мной чаю, — отвечал ему дервиш, — тогда и пойдем.
Выпили они чаю, и отправился дервиш вместе с царем и вазиром.
Идут они, идут, вдруг видят — стоит золотой дворец, красоты необыкновенной.
— Чей это дворец? — удивился царь. — Что-то прежде я его не видал.
— Твой, о царь времени, — ответствовал дервиш. — Входи в него.
Вошел царь во дворец. А там — мраморный бассейн с переливающейся водой. Захотел царь искупаться, скинул одежды, залез в воду и тут же превратился в женщину, а дворец с бассейном пропал. Остался царь в женском обличье один на пустынном речном берегу. Случилось проходить мимо бедуину.
— Кто ты? — спросил бедуин женщину.
— Не знаю, — молвил царь.
— Ступай за мной, — приказал бедуин.
Пришли они к его жилищу, а там сидят три бедуиновых жены да двадцать детей. Набросились три бедуиновых жены на царя в женском обличье — одна помыкает, другая шпыняет, третья ругает всяческими словами. В конце концов бросили они ему какие-то объедки как собаке. Наутро встали и говорят:
— Возьми грязное белье и постирай. — И сунули ему большую кучу грязного белья.
Пришел царь на реку, снял с себя одежды, погрузился в воду, а как вышел из воды, тут же принял свой прежний облик, и тотчас же рядом оказались дервиш и вазир.
— Ну как? — спросил вазир царя.
— А теперь ты, — скомандовал царь, — полезай в воду! Скинул бедный вазир свои одежды, погрузился в воду и тоже превратился в женщину. Сразу же появился бедуин и ну кричать:
— Ах ты, дочь шестидесяти собак! Целый день ты стираешь мое белье! — И давай охаживать вазира палкой.
Прыгнул вазир обратно в воду и предстал перед царем в истинном своем обличье.
— О царь времени, — взмолился вазир, — давай отдадим твою дочь замуж за сына почтенного дервиша.
В тот же день сыграли во дворце свадьбу, веселились сорок дней и сорок ночей. А на прощание дервиш сказал:
— Помнишь ту рыбку, Хасан, которую ты трижды отпускал? Этой рыбкой был я.
Али-Баба и сорок разбойников — Арабские сказки
Когда-то, очень давно, в одном персидском городе жили два брата — Касим и Али-Баба. Когда умер их отец, они поделили деньги, которые после него остались, и Касим стал торговать на рынке дорогими тканями и шелковыми халатами. Он умел расхваливать свой товар и зазывать покупателей, и в его лавке всегда толпилось много народу. Касим все больше и больше богател и, когда накопил много денег, женился на дочери главного судьи, которую звали Фатима.А Али-Баба не умел торговать и наживать деньги, и женат он был на бедной девушке по имени Зейнаб. Они быстро истратили почти все, что у них было, и однажды Зейнаб сказала:
— Слушай, Али-Баба, нам скоро будет нечего есть. Надо тебе что-нибудь придумать, а то мы умрем с голоду.
— Хорошо, — ответил Али-Баба, — я подумаю, что нам делать.
Он вышел в сад, сел под дерево и стал думать. Долго думал Али-Баба и наконец придумал. Он взял оставшиеся у него деньги, пошел на рынок и купил двух ослов, топор и веревку.
А на следующее утро он отправился за город, на высокую гору, поросшую густым лесом, и целый день рубил дрова. Вечером Али-Баба связал дрова в вязанки, нагрузил ими своих ослов и вернулся в город. Он продал дрова на рынке и купил хлеба, мяса и зелени.
С тех пор Али-Баба каждое утро уезжал на гору и до самого вечера рубил дрова, а потом продавал их на рынке и покупал хлеб и мясо для себя и для Зейнаб.
И вот однажды он стоял под высоким деревом, собираясь его срубить, и вдруг заметил, что на дороге поднялась пыль до самого неба. А когда пыль рассеялась, Али-Баба увидал, что прямо на него мчится отряд всадников, одетых в панцири и кольчуги; к седлам были привязаны копья, а на поясах сверкали длинные острые мечи. Впереди скакал на высокой белой лошади одноглазый человек с черной бородой.
Али-Баба очень испугался. Он быстро влез на вершину дерева и спрятался в его ветвях. А всадники подъехали к тому месту, где он только что стоял, и сошли на землю. Каждый из них снял с седла тяжелый мешок и взвалил его себе на плечи; потом они стали в ряд, ожидая, что прикажет одноглазый — их атаман.
«Что это за люди и что у них в мешках? — подумал Али-Баба. — Наверное, это воры и разбойники».
Он пересчитал людей, и оказалось, что их ровно сорок человек, кроме атамана. Атаман встал впереди своих людей и повел их к высокой скале, в которой была маленькая дверь из стали; она так заросла травой и колючками, что ее почти не было видно.
Атаман остановился перед дверью и громко крикнул:
— Симсим, открой дверь!
И вдруг дверь в скале распахнулась, атаман вошел, а за ним вошли его люди, и дверь опять захлопнулась за ними.
«Вот чудо! — подумал Али-Баба. — Ведь симсим-то — это маленькое растение. Я знаю, что из него выжимают масло, но я не знал, что оно может открывать двери!»
Али-Бабе очень хотелось посмотреть поближе на волшебную дверь, но он так боялся разбойников, что не осмелился слезть с дерева.
Прошло немного времени, и вдруг дверь снова распахнулась, и сорок разбойников вышли с пустыми мешками. Как и прежде, одноглазый атаман шел впереди. Разбойники привязали к седлам пустые мешки, вскочили на коней и ускакали.
Тогда Али-Баба, который уже устал сидеть скорчившись на дереве, быстро спустился на землю и подбежал к скале.
«А что будет, если я тоже скажу: «Симсим, открой дверь?» — подумал он. — Откроется дверь или нет? Попробую!»
Он набрался храбрости, вдохнул побольше воздуху и во весь голос крикнул:
— Симсим, открой дверь!
И тотчас же дверь распахнулась перед ним, и открылся вход в большую пещеру.
Али-Баба вошел в пещеру, и, как только он переступил порог, дверь снова захлопнулась за ним. Али-Бабе стало немного страшно: а вдруг дверь больше не откроется и ему нельзя будет выйти? Но он все же пошел вперед, с удивлением осматриваясь по сторонам.
Он увидел, что находится в большой комнате и у стен стоит множество столиков, уставленных золотыми блюдами под серебряными крышками. Али-Баба почувствовал вкусный запах кушаний и вспомнил, что с утра ничего не ел. Он подошел к одному столику, снял крышки с блюд, и у него потекли слюнки, — на блюдах лежали все кушанья, каких только можно пожелать: жареные куры, рисовый пилав, блинчики с вареньем, халва, яблоки и еще много других вкусных вещей.
Али-Баба схватил курицу и мигом обглодал ее. Потом принялся за пилав, а покончив с ним, запустил руки в халву, но уже не мог съесть ни кусочка — до того он был сыт. Отдохнув немного, он осмотрелся и увидал вход в другую комнату. Али-Баба вошел туда — и зажмурил глаза. Комната вся сверкала и блестела — так много было в ней золота и драгоценностей. Золотые динары и серебряные дирхемы грудами лежали прямо на земле, словно камни на морском берегу. Драгоценная посуда — кубки, подносы, блюда, украшенные дорогими каменьями, — стояла по всем углам. Кипы шелка и тканей — китайских, индийских, сирийских, египетских — лежали посреди комнаты; по стенам висели острые мечи и длинные копья, которых хватило бы на целое войско.
У Али-Бабы разбежались глаза, и он не знал, за что ему взяться: то примерит красный шелковый халат, то схватит золотой поднос и смотрится в него, как в зеркало, то наберет в пригоршню золотых монет и пересыпает их.
Наконец он немного успокоился и сказал себе:
— Эти деньги и драгоценности, наверное, награблены, и сложили их сюда разбойники, которые только что здесь были. Эти богатства не принадлежат им, и если я возьму себе немножко золота, в этом не будет ничего дурного. Ведь его здесь столько, что нельзя сосчитать.
Али-Баба подоткнул полы халата и, встав на колени, стал подбирать золото. Он нашел в пещере два пустых мешка, наполнил их динарами, притащил к двери и крикнул:
— Симсим, открой дверь!
Дверь тотчас же распахнулась.
Али-Баба вышел из пещеры, и дверь захлопнулась за ним. Колючие кусты и ветки переплелись и скрыли ее от глаз. Ослы Али-Бабы паслись на лужайке. Али-Баба взвалил на них мешки с золотом, прикрыл их сверху дровами и поехал домой.
Когда он вернулся, уже была ночь и встревоженная Зейнаб ждала его у ворот.
— Что ты делал в лесу так долго? — спросила она. — Я думала, что тебя растерзали волки или гиены. Отчего ты привез дрова домой, а не продал их?
— Сейчас все узнаешь, Зейнаб, — сказал Али-Баба. — Помоги-ка мне внести в дом эти мешки и не шуми, чтобы нас не услышали соседи.
Зейнаб молча взвалила один из мешков себе на спину, и они с Али-Бабой вошли в дом. Зейнаб плотно прикрыла за собой дверь, зажгла светильник и развязала мешок. Увидев золото, она побледнела от страха и крикнула:
— Что ты наделал, Али-Баба? Кого ты ограбил?
— Не тревожься, Зейнаб, — сказал Али-Баба. — Я никого не ограбил и сейчас расскажу тебе, что со мною сегодня случилось.
Он рассказал ей про разбойников и пещеру и, окончив свой рассказ, сказал:
— Смотри, Зейнаб, спрячь это золото и не говори о нем никому. Люди подумают, что мы и вправду кого-нибудь ограбили, и донесут на нас султану, и тогда он отнимет у нас все золото и посадит нас в подземелье. Давай выкопаем яму и спрячем туда золото.
Они вышли в сад, выкопали при свете луны яму, сложили туда все золото, а потом опять забросали яму землей.Покончив с этим делом, Али-Баба лег спать. Зейнаб тоже легла, но она еще долго ворочалась с боку на бок и думала:
«Сколько же золота привез Али-Баба? Как только рассветет, я пересчитаю все монетки до последней!»
На следующее утро, когда Али-Баба, как всегда, уехал на гору, Зейнаб побежала к яме, раскопала ее и принялась пересчитывать динары.
Но их было так много, что Зейнаб не могла сосчитать. Она не очень хорошо считала и все время сбивалась. Наконец это ей надоело, и она сказала себе:
— Лучше я возьму меру и перемеряю золото. Вот только меры у меня нет. Придется попросить у Фатимы.
А Касим с Фатимой жили в соседнем доме. Зейнаб сейчас же побежала к ним. Вошла в сени и сказала Фатиме:
— Сделай милость, одолжи мне ненадолго меру. Я сегодня же верну ее тебе.
— Хорошо, — ответила Фатима, — но моя мера у соседки. Сейчас я схожу за ней и дам ее тебе. Подожди здесь в сенях, у тебя ноги грязные, а я только что постлала чистые циновки.
Все это Фатима выдумала. И мерка, которой мерили крупу, висела на своем месте — в кухне, над очагом, и циновок она не меняла уже дней десять. На самом деле ей просто очень хотелось узнать, для чего Зейнаб вдруг понадобилась мерка, — ведь Фатима хорошо знала, что в доме у Али-Бабы давно уже нет никакой крупы. А спрашивать Зейнаб она не желала: пусть Зейнаб не воображает, что Фатима интересуется ее делами. И она придумала способ узнать, не спрашивая. Она вымазала дно мерки медом, а потом вынесла ее Зейнаб и сказала:
— На, возьми. Только смотри, не забудь возвратить ее в целости и не позже чем к закату солнца. Мне самой нужно мерить чечевицу.
— Спасибо тебе, Фатима, — сказала Зейнаб и побежала домой. Она выгребла из ямы все золото и начала торопливо его мерить, все время оглядываясь по сторонам.
Золота оказалось десять мер и еще полмеры.
Зейнаб вернула мерку Фатиме и ушла, поклонившись ей до земли. Фатима сейчас же схватила мерку и заглянула в нее. И вдруг она увидела: ко дну мерки прилип какой-то маленький светлый кружочек. Это был новенький золотой динар.
Фатима не верила своим глазам. Она повертела монету между пальцами и даже попробовала ее на зуб: не фальшивая ли? Но динар был самый настоящий, из чистого золота.
— Так вот какая это крупа! — закричала Фатима. — Они такие богачи, что Зейнаб даже меряет золото мерой. Наверное, они кого-нибудь ограбили, а сами притворяются бедняками. Скорее бы Касим вернулся из лавки! Я непременно все расскажу ему. Пусть пойдет к Али-Бабе и пригрозит ему хорошенько! Али-Баба, наверное, поделится с ним.
Фатима весь день просидела у ворот, ожидая Касима. Когда стало смеркаться, Касим вернулся из лавки, и Фатима, не дав ему даже снять тюрбана, закричала:
— Слушай, Касим, какая у меня новость! Твой брат Али-Баба прикидывается бедняком, а он, оказывается, богаче нас с тобой!
— Что ты выдумала! — рассердился Касим. — Богаче меня нет никого на нашей улице, да и во всем квартале. Недаром меня выбрали старшиной рынка.
— Ты мне не веришь? — обиделась Фатима. — Ну, так скажи, как ты считаешь деньги, когда подсчитываешь по вечерам выручку?
— Обыкновенно считаю, — ответил Касим. — Складываю в кучки динары и дирхемы и пересчитываю. А как насчитаю сотню, загибаю палец, чтобы не ошибиться. Да что ты такие глупости спрашиваешь?
— Нет, не глупости! — закричала Фатима. — Ты вот считаешь динары на десятки и сотни, а Зейнаб, жена твоего брата, считает мерами. Вот что она оставила в моей мерке.
И Фатима показала ему динар, который прилип ко дну мерки.
Касим осмотрел его со всех сторон и сказал:
— Пусть меня не зовут Касимом, если я не допытаюсь, откуда у Али-Бабы взялись деньги. Хитростью или силой, но я отберу их у него!
И он сейчас же отправился к своему брату. Али-Баба только что вернулся с горы и отдыхал на каменной скамье перед домом. Он очень обрадовался Касиму и сказал:
— Добро пожаловать тебе, Касим! Ты не часто бываешь у меня. Что привело тебя ко мне сегодня, да еще в такой поздний час?
— Добрый вечер, брат мой, — важно сказал Касим. — Меня привела к тебе большая обида.
Обида? — удивился Али-Баба. — Чем же мог я, бедный дровосек, обидеть старшину рынка?
— Ты теперь богаче меня, — сказал Касим. — Ты меряешь золото мерами. Вот что моя жена нашла на дне мерки, которую она одолжила твоей жене Зейнаб. Не обманывай меня: я все знаю! Почему ты скрыл от меня, что разбогател? Наверное, ты кого-нибудь ограбил?
Али-Баба понял, что Касим проведал его тайну, и решил во всем признаться.
— О брат мой, — сказал он, — я вовсе не хотел тебя обманывать.
Я только потому ничего тебе не рассказал, что боялся воров и разбойников, которые могут тебя убить.
И он рассказал Касиму про пещеру и про разбойников. Потом протянул брату руку и сказал:
— О брат мой, мы с тобой оба — сыновья одного отца и одной матери. Давай же делить пополам все, что я привезу из пещеры. Я знаю, как туда войти и как уберечься от разбойников. Возьми себе половину денег и сокровищ — этого хватит тебе на всю жизнь.
— Не хочу половину, хочу все деньги! — закричал Касим и оттолкнул руку Али-Бабы. — Говори скорее, как войти в пещеру, а если не скажешь, я донесу на тебя султану, и он велит отрубить тебе голову.
— Зачем ты грозишь мне султаном? — сказал Али-Баба. — Поезжай, если хочешь, в пещеру, но только тебе все равно не увезти всех денег и сокровищ. Даже если бы ты целый год возил из пещеры золото и серебро, не отдыхая ни днем, ни ночью, — и тогда ты не увез бы и половины того, что там есть!
Он рассказал Касиму, как найти пещеру, и велел ему хорошо запомнить слова: «Симсим, открой дверь!»
— Не забуду, — сказал Касим. — Симсим… симсим… Это, кажется, растение, вроде конопли. Буду помнить.
На следующее утро Касим оседлал десять мулов, положил на каждого мула по два больших сундука и отправился в лес. Он пустил своих мулов пастись на опушке леса, отыскал дверь в скале и, встав перед нею, закричал изо всех сил:
— Эй, Симсим, открой дверь!
Дверь распахнулась. Касим вошел, и дверь снова захлопнулась за ним. Касим увидел пещеру, полную сокровищ, и совсем потерял голову от радости. Он заплясал на месте, потом бросился вперед и стал хватать все, что попадалось под руку, — охапки дорогих тканей, куски золота, кувшины и блюда, потом бросал их и срывал со стен золотые мечи и щиты, хватал пригоршнями деньги и совал их за пазуху. Так он метался по пещере целый час, но никак не мог забрать всего, что там было. Наконец он подумал:
«У меня времени много. Буду выносить отсюда мешок за мешком, пока не нагружу всех мулов, а потом приеду еще раз. Я буду ездить сюда каждый день, пока не заберу все, до последней монетки!»
Он схватил мешок с деньгами и поволок его к двери. Дверь была заперта. Касим хотел произнести волшебные слова, которые открывали дверь, но вдруг оказалось, что он позабыл их. Он помнил только, что надо сказать название какогото растения. И он крикнул:
— Горох, открой дверь!
Но дверь не открылась. Касим немного испугался. Он подумал и крикнул опять:
— Пшеница, открой дверь!
Дверь и не шевельнулась. Касим от страха уже ничего не мог вспомнить и кричал названия всех растений, какие знал:
— Овес, открой дверь!
— Конопля, открой дверь!
— Ячмень, открой дверь!
Но дверь не открывалась. Касим понял, что ему никогда больше не выбраться из пещеры. Он сел на мешок с золотом и заплакал.
В это время разбойники ограбили богатых купцов, отобрали у них много золота и дорогих товаров. Они решили все это спрятать в пещере. Подъезжая к лесу, атаман заметил на опушке мулов, которые мирно щипали траву.
— Что это за мулы? — сказал атаман. — К их седлам привязаны сундуки. Наверно, кто-нибудь разузнал про нашу пещеру и хочет нас ограбить!
Он приказал разбойникам не шуметь и, подойдя к двери, тихо произнес:
— Симсим, открой дверь!Дверь отворилась, и разбойники увидели Касима, который старался спрятаться за мешком с деньгами. Атаман бросился вперед, взмахнул мечом и отрубил Касиму голову.
Разбойники оставили тело Касима в пещере, а сами переловили мулов и, погнав их перед собой, ускакали.
А Фатима весь день просидела у окна — все ждала, когда покажутся мулы с сундуками, полными золота. Но время проходило, а Касима все не было. Фатима прождала день, прождала ночь, а утром с плачем прибежала к Али-Бабе.
Али-Баба сказал:
— Не тревожься, Фатима. Я сейчас сам поеду на гору и узнаю, что случилось с Касимом.
Он тотчас же сел на осла и поехал в лес, прямо к пещере. И как только вошел в пещеру, увидел, что его брат лежит мертвый на мешках с деньгами.
Али-Баба вынес тело Касима из пещеры, положил его в мешок и печальный поехал домой, думая про себя:
«Вот до чего довела Касима жадность! Если бы он согласился разделить со мной деньги и не захотел забрать себе их все, он и сейчас был бы жив».
Али-Баба устроил Касиму пышные похороны, но никому не сказал, как погиб его брат. Фатима говорила всем, кто провожал Касима на кладбище, что ее мужа растерзали в лесу дикие звери.
Когда Касима похоронили, Али-Баба сказал Фатиме:
— Знаешь что, Фатима, продай мне твой дом, и будем жить вместе. Тогда и мне не придется строить нового дома, и тебе не так страшно будет жить одной. Хорошо?
— О Али-Баба, — сказала Фатима, — мой дом — твой дом, и все, что у меня есть, принадлежит тебе. Позволь только мне жить с вами — больше мне ничего не нужно.
— Ну, вот и хорошо, — сказал Али-Баба, и они с Зейнаб и Фатимой зажили вместе.
Али-Баба еще несколько раз ездил в пещеру и вывез оттуда много золота, драгоценных одежд, ковров и посуды. Каждый день у него на кухне готовилась пища не только для него самого, Зейнаб и Фатимы, но и для всех его бедных соседей, которым нечего было есть. А когда соседи благодарили его, он говорил:
— Приходите и завтра и приводите с собой всех бедняков. А благодарить не за что. Я угощаю вас на деньги моего брата Касима, которого съели на горе волки. Он был богатым человеком.
Скоро все бедняки и нищие стали приходить к дому Али-Бабы к обеду и ужину, и жители города очень его полюбили.
Вот что было с Али-Бабой, Зейнаб и Фатимой.
Что же касается разбойников, то они через несколько дней опять приехали к пещере и увидели, что тело их врага исчезло, а мешки с деньгами разбросаны по земле.
— В нашу пещеру опять кто-то заходил! — вскричал атаман. — Недавно я убил одного врага, но, оказывается, их несколько! Пусть не буду я Хасан Одноглазый, если я не убью всякого, кто хочет поживиться нашей добычей. Храбрые разбойники! Найдется ли среди вас смельчак, который не побоится отправиться в город и разыскать нашего обидчика? Пусть не берется за это дело трус или слабый! Только хитрый и ловкий может исполнить его.
— О атаман, — сказал один из разбойников, — никто, кроме меня, не пойдет в город и не выследит нашего врага. Недаром зовут меня Ахмед Сорви-голова. А если я не найду его, делай со мной что хочешь.
— Хорошо, Ахмед, — сказал атаман. — Даю тебе один день сроку. Если ты найдешь нашего врага, я назначу тебя своим помощником, а если не найдешь — лучше не возвращайся. Я отрублю тебе голову.
— Будь спокоен, атаман, не пройдет дня, как ты узнаешь, где найти своего врага, — сказал Ахмед. — Ждите меня сегодня к вечеру здесь в лесу.
Он сбросил с себя разбойничье платье, надел синий шелковый халат, красные сафьяновые сапоги и тюбетейку и пошел в город.
Было раннее утро. Рынок был еще пуст, и все лавки были закрыты; только старый башмачник сидел под своим навесом и, разложив инструменты, ждал заказчиков.
Ахмед Сорви-голова подошел к нему и, поклонившись, сказал:
— Доброе утро, дядюшка. Как ты рано вышел на работу! Если бы я не увидел тебя, мне пришлось бы еще долго ждать, пока откроется рынок.
— А что тебе нужно? — спросил старый башмачник, которого звали Мустафа.
— Я чужой в вашем городе, — ответил Ахмед. — Только сегодня ночью я пришел сюда и ждал до рассвета, пока не открыли городские ворота. В этом городе жил мой брат, богатый купец. Я пришел к нему из далеких стран, чтобы повидать его, и, подходя к городу, услышал, что его нашли в лесу мертвым. Теперь я не знаю, как отыскать его родных, чтобы поплакать о нем вместе с ними.
— Ты говоришь, твой брат был богатый купец? — спросил башмачник. — В нашем городе недавно хоронили одного купца, и я был на похоронах. Жена купца говорила, что его растерзали волки, но я слышал от одного человека, что это неправда, а что этого купца на самом деле нашли в лесу убитым, без головы, и тайком привезли домой в мешке.
Ахмед Сорви-голова очень обрадовался. Он понял, что этот богатый купец и есть тот человек, которого убил атаман.
— Ты можешь меня провести к его дому? — спросил Ахмед башмачника.
— Могу, — ответил башмачник. — Но только как же мне быть с работой? Вдруг кто-нибудь придет на рынок и захочет заказать мне туфли, а меня не будет на месте?
— Вот тебе динар, — сказал Ахмед. — Возьми его за убытки, а когда ты покажешь мне дом моего брата, я дам тебе еще динар.
— Спасибо тебе за твою щедрость! — воскликнул обрадованный Мустафа. — Чтобы заработать этот динар, мне нужно целый месяц ставить на туфлях заплатки. Пойдем!
И башмачник привел Ахмеда к дому, где жил Касим.
— Вот дом, где жил убитый купец. Здесь поселился теперь его брат, — сказал Мустафа.
«Его-то мне и надо!» — подумал Ахмед. Он дал Мустафе динар, и Мустафа ушел, кланяясь и благодаря. Все дома в этом городе были обнесены высокими стенами, так что на улицу выходили только ворота. Запомнить незнакомый дом было нелегко.
— Надо отметить этот дом, — говорил Ахмед сам себе, — чтобы потом узнать его.
Он вытащил из кармана кусок мела и поставил на воротах дома крестик. А потом пошел обратно и радостно говорил себе:
— Теперь я запомню этот дом и приведу к нему завтра моих товарищей. Быть мне помощником атамана!
Только Ахмед успел уйти, как из дома вышла служанка Али-Бабы по имени Марджана, девушка умная и храбрая. Она собралась идти на рынок за хлебом и мясом к обеду. Закрывая калитку, она обернулась и вдруг увидела на воротах крестик, нарисованный мелом.
«Кто это вздумал пачкать наши ворота? — подумала она. — Наверное, уличные мальчишки. Нет, крест слишком высоко! Его нарисовал взрослый человек, и этот человек задумал против нас злое дело. Он хочет запомнить наш дом, чтобы нас убить или ограбить. Надо мне сбить его с толку».
Марджана вернулась домой, вынесла кусок мела и поставила кресты на всех соседних домах. А потом ушла по своим делам.
А разбойник прибежал в пещеру и крикнул:
— Слушай, атаман! Слушайте все! Я нашел дом нашего врага и отметил его крестом. Завтра я вам покажу его.
— Молодец, Ахмед Сорви-голова! — сказал атаман. — Завтра к утру будьте все готовы. Мы спрячем под халаты острые ножи и пойдем с Ахмедом к дому нашего врага.
— Слушаем и повинуемся тебе, атаман, — сказали разбойники, и все стали поздравлять Ахмеда с удачей.
А Ахмед Сорви-голова ходил гордый и говорил:
— Вот увидите, я буду помощником атамана.
Он всю ночь не спал, дожидаясь утра, и, как только рассвело, вскочил и разбудил разбойников. Они надели широкие бухарские халаты, белые чалмы и туфли с загнутыми носками, спрятали под халаты ножи и пошли в город. И все, кто их видел, говорили:
— Это бухарцы. Они пришли в наш город и осматривают его.
Впереди всех шел Ахмед с атаманом. Долго водил Ахмед своих товарищей по городу и наконец отыскал нужную улицу.
— Смотрите, — сказал он, — вот этот дом. Видите, на воротах крест.
— А вот еще крест, — сказал другой разбойник. — В каком же доме живет наш враг?
— Да вон и на том доме крест! И на этом! И здесь крест! Да тут на всех домах кресты! — закричали вдруг остальные разбойники.Атаман рассердился и сказал:- Что это значит? Кто-то перехитрил тебя, Ахмед! Ты не выполнил поручения, и не придется тебе больше с нами разбойничать. Я сам отрублю тебе голову!
И когда они вернулись в лес, жестокий атаман отрубил голову Ахмеду. А потом сказал:
— Кто еще возьмется отыскать дом нашего врага? У кого хватит храбрости? Пусть не пробует это сделать ленивый или слабый!
— Позволь мне попытаться, о атаман, — сказал один из разбойников, Мухаммед Плешивый. — Я — человек старый, и меня так легко не проведешь. А если я не исполню поручения, казни меня так же, как ты казнил Ахмеда.
— Иди, Мухаммед, — сказал атаман. — Буду тебя ждать до завтрашнего вечера. Но смотри: если ты не найдешь и не покажешь мне дом нашего врага, тебе не будет пощады.
На следующее утро Мухаммед Плешивый отправился в город. Ахмед рассказывал разбойникам про Мустафу, и Мухаммед прямо пошел на рынок к старому башмачнику. Он повел с ним такой же разговор, как и Ахмед, и пообещал ему два динара, если Мустафа покажет ему дом убитого купца. И Мустафа, обрадованный, довел его до самых ворот.
«Придется и мне как-нибудь отметить дом», — подумал Мухаммед. Он взял кусок кирпича, валявшийся на дороге, и нарисовал на воротах маленький крестик в правом верхнем углу.
«Здесь его никто не увидит, кроме меня, — подумал он. — Побегу скорей за атаманом и приведу его сюда».
И он быстро пошел обратно к своим товарищам. А Марджана как раз возвращалась с рынка. Увидев, что от ворот их дома крадучись отошел какой-то человек и побежал по дороге, она сообразила, что тут что-то неладно.
Марджана подошла к воротам, внимательно осмотрела их и увидела в правом верхнем углу маленький красный крестик.
«Так вот, значит, кто ставит кресты на наших воротах, — подумала Марджана. — Подожди же, я тебя перехитрю».
Она подняла с земли кусок кирпича и поставила такие же кресты на воротах всех домов их улицы.
— Ну-ка, попробуй теперь найти наш дом! — воскликнула она. — Тебе это так же не удастся, как вчера!
А Мухаммед Плешивый всю дорогу бежал, не останавливаясь, и наконец вошел в пещеру, еле переводя дух.
— Идемте скорее! — крикнул он. — Я так отметил этот дом, что уж теперь нашему врагу не уйти. Собирайтесь же скорее, не мешкайте!
Разбойники завернулись в плащи и пошли вслед за Мухаммедом. Они очень торопились, чтобы дойти до города засветло, и пришли туда перед самым закатом солнца. Найдя знакомую улицу, Мухаммед Плешивый подвел атамана к самым большим и красивым воротам и указал ему пальцем на маленький красный крестик в правом верхнем углу ворот.
— Видишь, — сказал он, — вот моя отметка.
— А это чья? — спросил один из разбойников, который остановился у соседних ворот. — Тут тоже нарисован крестик.
— Какой крестик? — закричал Мухаммед.
— Красный, — ответил разбойник. — И на тех воротах точно такой же. И напротив — тоже. Пока ты показывал атаману свой крестик, я осмотрел все соседние ворота.
— Что же, Мухаммед, — сказал атаман, — и тебя, значит, перехитрили? Хоть ты и хороший разбойник, а поручения не выполнил. Пощады тебе не будет!
И Мухаммед погиб так же, как и Ахмед. И стало в шайке атамана не сорок, а тридцать восемь разбойников.
«Надо мне самому взяться за это трудное дело, — подумал атаман. — Мои люди хорошо сражаются, воруют и грабят, но они не годятся для хитростей и обмана».
И вот на следующее утро Хасан Одноглазый, атаман разбойников, пошел в город сам. Торговля на рынке была в полном разгаре. Он нашел Мустафу-башмачника и, присев рядом с ним, сказал:
— О дядюшка, почему это ты такой печальный? Работы, что ли, мало?
— Работы у меня уже давно нет, — ответил башмачник. — Я бы, наверное, умер с голоду, если бы судьба не послала мне помощь. Позавчера рано утром пришел ко мне один щедрый человек и рассказал, что он ищет родных своего брата. А я знал, где дом его брата, и показал ему дорогу, и чужеземец подарил мне целых два динара. Вчера ко мне пришел другой чужеземец и опять спросил меня, не знаю ли я его брата, который недавно умер, и я привел его к тому же самому дому и опять получил два динара. А сегодня — вот уже полдень, но никто ко мне не пришел. Видно, у покойника нет больше братьев.
Услышав слова Мустафы, атаман горько заплакал и сказал:
— Какое счастье, что я встретил тебя! Я третий брат этого убитого. Я пришел с Дальнего Запада и только вчера узнал, что моего дорогого брата убили. Нас было четверо братьев, и мы все жили в разных странах, и вот теперь мы сошлись в вашем городе, но только для того, чтобы найти нашего брата мертвым. Отведи же меня к его дому, и я дам тебе столько же, сколько дали мои братья.
— Хорошо, — радостно сказал старик. — А больше у него нет братьев?
— Нет, — ответил атаман, тяжело вздыхая. — Нас было четверо, а теперь стало только трое.
— Жалко, что вас так мало, — сказал старый Мустафа и тоже вздохнул. — Идем.
Он привел атамана к дому Касима, получил свою плату и ушел. А атаман сосчитал и хорошо запомнил, сколько ворот от угла улицы до ворот дома, так что ему не нужно было отмечать ворота. Потом он вернулся к своим товарищам и сказал:
— О разбойники, я придумал одну хитрость. Если она удастся, мы убьем нашего врага и отберем все богатства, которые он увез из пещеры. Слушайте же меня и исполняйте все, что я прикажу.
И он велел одному из разбойников пойти в город и купить двадцать сильных мулов и сорок кувшинов для масла.
А когда разбойник привел мулов, нагруженных кувшинами, атаман приказал разбойникам влезть в кувшины. Он сам прикрыл кувшины пальмовыми листьями и обвязал травой, а сверху проткнул дырочки для воздуха, чтобы люди не задохнулись. А в оставшиеся два кувшина налил оливкового масла и вымазал им остальные кувшины, чтобы люди думали, что во всех кувшинах налито масло.
Сам атаман надел платье богатого купца и погнал мулов в город. Наступал вечер, уже темнело. Атаман направился прямо к дому Касима и увидел, что у ворот сидит человек, веселый и приветливый. Это был Али-Баба. Атаман подошел к нему и низко поклонился, коснувшись рукой земли.
— Добрый вечер, почтенный купец, — сказал он. — Я чужеземец, из далекой страны. Я привез запас дорогого масла и надеялся продать его в вашем городе. Но мои мулы устали от долгого пути и шли медленно. Когда я вошел в город, уже наступил вечер и все лавки закрылись. Я обошел весь город, чтобы найти ночлег, но никто не хотел пустить к себе чужеземца. И вот я прошел мимо тебя и увидел, что ты человек приветливый и радушный. Не позволишь ли ты мне провести у тебя одну ночь? Я сложу свои кувшины на дворе, а завтра рано утром увезу их на рынок и продам. А потом я уеду обратно в мою страну и буду всем рассказывать о твоей доброте.
— Входи, чужеземец, — сказал Али-Баба. — У меня места много. Расседлай мулов и задай им корму, а потом мы будем ужинать. Эй, Марджана, посади собак на цепь, чтобы они не искусали нашего гостя!
— Благодарю тебя, о почтенный купец! — сказал атаман разбойников. — Пусть исполнятся твои желания, как ты исполнил мою просьбу.Он ввел своих мулов во двор и разгрузил их у стены дома, осторожно снимая кувшины, чтобы не ушибить разбойников. А потом нагнулся к кувшинам и прошептал:
— Сидите тихо и не двигайтесь. Ночью я выйду к вам и сам поведу вас в дом.
И разбойники шепотом ответили из кувшинов:
— Слушаем и повинуемся, атаман!
Атаман вошел в дом и поднялся в комнату, где уже был приготовлен столик для ужина. Али-Баба ждал его, сидя на низенькой скамейке, покрытой ковром. Увидя гостя, он крикнул Марджане:
— Эй, Марджана, прикажи зажарить курицу и приготовить побольше блинчиков с медом. Я хочу, чтобы мой гость был доволен нашим угощением.
— Слушаю и повинуюсь, — сказала Марджана. — Я приготовлю все это сама, своими руками.
Она побежала в кухню, живо замесила тесто и только что собралась жарить, как вдруг увидела, что масло все вышло и жарить не на чем.
— Вот беда! — закричала Марджана. — Как же теперь быть? Уже ночь, масла нигде не купить. И у соседей не достанешь, все давно спят. Вот беда!
Вдруг она хлопнула себя по лбу и сказала:
— Глупая я! Горюю, что нет масла, а здесь, под окном, стоят сорок кувшинов, с маслом. Я возьму немного у нашего гостя, а завтра чуть свет куплю масла на рынке и долью кувшин.
Она зажгла светильник и вышла во двор. Ночь была темная, пасмурная. Все было тихо, только мулы у колодцев фыркали и звенели уздечками.
Марджана высоко подняла светильник над головой и подошла к кувшинам.
И как раз случилось так, что ближайший кувшин был с маслом. Марджана открыла его и стала переливать масло в свой кувшин.
А разбойникам уже очень надоело сидеть в кувшинах скрючившись. У них так болели кости, что они не могли больше терпеть. Услышав шаги Марджаны, они подумали, что это атаман пришел за ними, и один из них сказал:
— Наконец-то ты пришел, атаман! Скорей позволь нам выйти из этих проклятых кувшинов и дай расправиться с хозяином этого дома, нашим врагом.
Марджана, услышав голос из кувшина, чуть не упала от страха и выронила светильник. Но она была умная и храбрая девушка и сразу поняла, что торговец маслом — злодей и разбойник, а в кувшинах сидят его люди и что Али-Бабе грозит страшная смерть.
Она подошла к тому кувшину, из которого послышался голос, и сказала:
— Скоро придет пора. Молчи, а то тебя услышат собаки. Их на ночь спустили с цепи.
Потом она подошла к другому кувшину и спросила:
— Кто тут?
— Я, Хасан, — ответил голос из кувшина.
— Будь готов, Хасан, скоро я освобожу тебя.
Так она обошла все кувшины и узнала, что в тридцати восьми кувшинах сидят разбойники и только в два кувшина налито масло.
Марджана схватила кувшин с маслом, побежала на кухню и нагрела масло на огне так, что оно закипело.
Тогда она выплеснула кипящее масло в кувшин, где сидел разбойник. Тот не успел и крикнуть — сразу умер. Покончив с одним врагом, Марджана принялась за других. Она кипятила масло на огне и обливала им разбойников, пока не убила всех. А затем она взяла сковородку и нажарила много румяных блинчиков, красиво уложила их на серебряное блюдо, облила маслом и понесла наверх в комнату, где сидели Али-Баба и его гость. Али-Баба не переставал угощать атамана разбойников, и скоро тот так наелся, что еле мог двигаться. Он лежал на подушках, сложив руки на животе, и тяжело дышал.
Али-Баба увидел, что гость сыт, и захотел повеселить его. Он крикнул Марджане:
— Эй, Марджана, спляши для нашего гостя лучшую из твоих плясок.
— Слушаю и повинуюсь, господин, — ответила Марджана с поклоном. — Позволь мне только пойти и взять покрывало, потому что я буду плясать с покрывалом.
— Иди и возвращайся, — сказал Али-Баба.
Марджана убежала к себе в комнату, завернулась в вышитое покрывало и спрятала под ним острый кинжал.
А потом она возвратилась и стала плясать.
Али-Баба и атаман разбойников смотрели на нее и качали головами от удовольствия.
И вот Марджана посреди танца стала все ближе и ближе подходить к атаману. И вдруг она, как кошка, прыгнула на него и, взмахнув кинжалом, вонзила его в сердце разбойника. Разбойник громко вскрикнул и умер.
Али-Баба остолбенел от ужаса. Он подумал, что Марджана сошла с ума.
— Горе мне! — закричал он. — Что ты наделала, безумная? В моем доме убит чужеземец! Стыд и позор на мою голову!
Марджана опустилась на колени и сказала:
— Выслушай меня, господин, а потом делай со мной, что захочешь. Если я виновата — убей меня, как я убила его.
И она рассказала Али-Бабе, как она узнала о разбойниках и как погубила их всех. Али-Баба сразу понял, что это те самые разбойники, которые приезжали к пещере и которые убили Касима.
Он поднял Марджану с колен и громко закричал:
— Вставай, Зейнаб, и разбуди Фатиму! Нам грозила страшная смерть, а эта смелая и умная девушка спасла всех нас!
Зейнаб и Фатима сейчас же прибежали и крепко обняли Марджану, а Али-Баба сказал:
— Ты не будешь больше служанкой, Марджана. С этого дня ты будешь жить вместе с нами, как наша родная сестра.
И с этих пор они жили спокойно и счастливо.
Тысяча и одна ночь. Арабские сказки в пересказе для детей (слушать аудиокнигу бесплатно)
07:36
01_01_Kak tsaritsa Sheherezada rasskazyvala skazki
05:48
01_02_Kak tsaritsa Sheherezada rasskazyvala skazki
04:23
02_01_Skazka o rybake
03:51
02_02_Skazka o rybake
05:54
03_01_Skazka o raznotsvetnyh rybkah
04:18
03_02_Skazka o raznotsvetnyh rybkah
04:24
03_03_Skazka o raznotsvetnyh rybkah
05:12
04_01_Skazka o persidskom tsare Bedere
05:30
04_02_Skazka o persidskom tsare Bedere
05:32
05_01_Sindbad-Morehod
04:21
05_02_Sindbad-Morehod
05:48
05_03_Sindbad-Morehod
06:02
05_04_Sindbad-Morehod
05:49
05_05_Sindbad-Morehod
05:44
06_01_Skazka pro arabskogo vityazya
04:17
06_02_Skazka pro arabskogo vityazya
04:50
07_01_Govoryaschaya ptitsa
05:33
07_02_Govoryaschaya ptitsa
06:39
07_03_Govoryaschaya ptitsa
07:35
08_01_Tsarevich-obezyana
06:33
08_02_Tsarevich-obezyana
05:58
09_01_Aladin i ego volshebnaya lampa
05:34
09_02_Aladin i ego volshebnaya lampa
05:21
09_03_Aladin i ego volshebnaya lampa
05:31
09_04_Aladin i ego volshebnaya lampa
03:43
09_05_Aladin i ego volshebnaya lampa
06:14
10_01_Ali-Baba i sorok razboynikov
04:01
10_02_Ali-Baba i sorok razboynikov
05:43
10_03_Ali-Baba i sorok razboynikov
07:40
10_04_Ali-Baba i sorok razboynikov
04:07
12_01_Vozdushnyy kon
04:59
12_02_Vozdushnyy kon
06:10
12_03_Vozdushnyy kon
Мудрый осел — Арабские сказки
Рассказывают, жил-поживал в лесу старый волк. И был он настолько стар, что уже не мог охотиться и добывать себе пропитание. Вот и ходил он голодный, злой. Однажды брел волк по лесу и встретил старую лису, тощую да голодную, еще голодней его. Поздоровались они и пошли дальше вместе, жалуясь друг другу на жизненные тяготы и горести и вспоминая былые времена, когда у них было вдосталь и пищи, и легкой добычи. Каждый рассказывал другому, на кого он обычно охотился и что ел. Но лучше б они не делали этого — от воспоминаний только усилились муки голода и обильней слюнки потекли.
— О сестрица лиса! — воскликнул волк. — Все знают, какая ты умница и плутовка, до чего горазда на удивительные проделки. Не можешь ли ты придумать что-нибудь этакое, чтобы мы раздобыли еды? Прошу тебя!
Похвала и лесть волка пришлись по душе старой лисице. Она вздохнула, улыбнулась и молвила:
— Трудные нынче времена. На одно только остается надежда — авось повстречается нам отбившаяся от стада овца. Поверь мне, нет добычи легче и приятней. Однако учти, братец волк, я мечтаю встретить овцу только ради тебя. Мне-то вполне хватило б курицы или маленькой утки.
Разговоры об овце еще больше распалили волчий аппетит. Он прибавил шагу, оглядываясь по сторонам, — вдруг им и впрямь повезет и сбудутся слова лисы?
Внезапно волк остановился как вкопанный и с волнением воскликнул, указывая на что-то в отдалении:
— Смотри, смотри туда!
Но как лиса ни всматривалась, как ни напрягала глаза, так ничего примечательного и не увидела.
— Куда ты показываешь, братец волк? Я не вижу там никакой добычи.
— Да вот она, перед тобой! Разве не видишь стоящего в поле осла? Правда, он старый. Но это неважно, ведь мясо — это мясо, а мы хотим мяса.
Лиса удивилась, печально покачала головой.
— Ах, братец волк, голод, похоже, напрочь лишил тебя рассудка. Где это видано, чтобы волки и лисы на ослов нападали! Неужели ты позабыл, как умеют ослы лягаться? Сила ослов, лошадей и мулов в их ногах. Я сама однажды встретила лошадь…
Но волк не дал лисе договорить:
— Сейчас речь не о том. Надо отвлечь внимание осла, ты подбирайся с одной стороны, я — с другой. А как только я окажусь достаточно близко, изловчусь и прыгну.
— Интересно, как же тебе это удастся? — насмешливо спросила лиса. — Не выйдет у тебя ничего, лягнет тебя осел.
— Я внушу ему, что он болен, а я — лекарь, пришел его лечить. Он мне поверит, вот тут-то я и прыгну на него и растерзаю.
Как ни отговаривала лисица волка, он не внял ее советам — очень уж хотелось ему свежего мяса. И пошел волк навстречу ослу. Лиса же потихоньку кралась следом.
Увидел осел волка, а за ним крадущуюся лису, насторожился.
Не доходя несколько шагов, волк остановился и вежливо поздоровался с ослом. Но тот был старый и многомудрый, хорошо знал цену волчьей приветливости и потому не спешил с ответом. А волк продолжал:
— Как дела, брат осел? Ну и жара нынче! Как ты ее переносишь?
Лиса хоть и кивала головой одобрительно, но продолжала держаться поодаль. Волк сделал еще несколько шажков.
— Такая погода вредна для здоровья. Ишь, как ты, бедняга, страдаешь, у тебя даже цвет лица изменился. Не иначе как из-за жары.
Волк умолк и понурился, будто погрузился в размышления, затем продолжил:
— Не выпил ли ты, брат осел, грязной воды, не укусила ли тебя муха? От этого и заболеть недолго. Считай, однако, что тебе повезло — ведь я лекарь и очень люблю ослов. Я с удовольствием примусь за твое лечение.
— Первый раз в жизни слышу, чтобы волк был лекарем и другом ослов. И вообще с какой это стати тебя заботит мое здоровье?
Волк укоризненно покачал головой.
— А что в том плохого? Все звери — братья. Я люблю ослов, потому что…
— Может быть, это и так, — прервал его осел. — Но меня вот что удивляет, братец волк, — ведь мы с тобой до сих пор ни разу не встречались. Знаешь ли ты хоть мое имя?
Волк недоуменно воскликнул:
— Откуда я могу знать твое имя?! Разве у ослов бывают имена?
Осел язвительно рассмеялся:
— Ты — невежа, братец волк! Даже не знаешь, что у нас, ослов, как и у людей, есть имена. У каждого осла на копыте задней правой ноги написано, как его зовут. — И осел важно и с достоинством поднял заднюю правую ногу.
Волк приблизился и, чтобы лучше разглядеть копыто, наклонился. И в этот миг осел изо всех сил лягнул волка, у того аж клыки посыпались из пасти. Кувыркнулся волк в воздухе и шлепнулся на спину. Насилу поднялся и, подвывая, заковылял к лесу. Лиса же, глядя на все это, дрожала от страха.
— И ты, сестрица лиса, хочешь узнать мое имя? — услышала она насмешливый голос.
Лиса стала пятиться задом, приговаривая на ходу:
— Да нет уж, нет! Я не могу… не умею читать… Пролепетала это лиса и стремглав бросилась к лесу.
Leave a Reply